Готовый перевод The Eldest Daughter Walks Down The Flower Path / Старшая дочь идет по цветочному пути: Глава 2. Просто смерть очередной старшей дочери (2)

Только когда Радис осталась одна, она наморщила брови и болезненно застонала.

— Агх…

Когда она заставила себя сесть, она увидела бинты, которыми служанка обмотала ее тело. Кровь уже растекалась по недавно перемотанным бинтам и тонко намазанному лекарству.

Человек, известный как Дэвид, старший сын семьи Тилрод, которому больше не нужно было маскироваться под рыцаря Уиллингема, раскрыл свои бледные губы.

— Это больно…

Больно.

Это действительно, очень больно.

Горничная изо всех сил лечила ее раны, но это было временным решением.

Ее тело уже не подлежало спасению, со старыми ранами, смешанными со смертельными травмами, которые она получила во время битв с демонами.

«На этот раз это был провал. Я не должен была уходить. Это была ловушка.»

Войска Радиса сражались с демонами три дня и три ночи, чтобы выжить. Так она смогла вернуться живой, но многие из ее товарищей погибли.

Те, кто остались в живых, были смертельно ранены, как и она. С такими травмами все еще можно было справиться, но проблема заключалась в демонической энергии, которая просачивалась через воздух и проникала в их тела, когда могущественные демоны оказывались побежденными.

Вот почему она это осознала.

«Я была глупа, если попалась в такую ​​ловушку.»

Лежа беспорядочно на кровати, Радис самоуничижительно засмеялась.

Но, как ни странно, ей и в голову не приходило, что все это было несправедливо.  Потому что вся ее жизнь была одним длинным тернистым путем.

Один шаг был бы пуст, другой – огненной ямой.

Она не могла представить себе простой и легкий путь.

Всю свою жизнь она всегда боролась, пытаясь преодолеть эти ловушки, бесчисленное количество раз разрывая свое тело и разум, но теперь, когда она наконец попала в одну из них, она злилась. Но больше всего она была измотана.

— Кха, кха!

Она даже не могла поднять руку, чтобы прикрыть рот.

Радис закашлялась, ее тело сжалось, как будто она была рыбой, выброшенной из воды. Казалось, ее легкие разрываются на части. Затем она почувствовала, как что-то течет у нее изо рта. Должно быть, ее вырвало кровью.

Дверь снова открылась.

— А теперь твой любимый кроличий суп…

Маргарет, держащая тарелку, испугалась при виде пропитанной кровью Радис.

— О, боже мой! Кто-нибудь сюда! Мэгги, Мэгги, вытри ее!

Старая служанка, которая ушла в прачечную, снова вернулась на крик Маргарет. Горничная с грустью тщательно вытерла Радис лицо. Когда Мэгги вышла, Маргарет поставила тарелку с супом на стол рядом с Радис.

— Съешь это и отдохни. Тебе станет лучше после сна.

Маргарет все еще не могла заставить себя посмотреть Радис в глаза.

Радис, спокойно взглянувшая на Маргарет, подняла с кровати ее окровавленную куртку и что-то вытащила. В мгновение ока комната наполнилась ярким пятицветным светом.

— Ч-что?!

Маргарет отступила на шаг, ее испуганное лицо выглядело так, будто она упадет в обморок в любую секунду.

— Э-эй, что...!

Радис вытащила драгоценный камень размером с кулак, излучающий пять цветов.

— Это камень маны, который я принесла из последней экспедиции.

Глаза Маргарет расширились при словах «камень маны».

Камни маны иногда стоили дороже, чем алмазы того же размера, в зависимости от качества магии, содержащейся в них. Этот камень маны сиял так необычайно, с блеском, что мог видеть даже невооруженный глаз. Кроме того, посмотрите на его размер!

— Нет, это… Сколько он стоит? Ты проделал хорошую работу!

Радис ответила взволнованной Маргарет.

— Мне сказали, что есть священник, отпавший от благодати и изгнанный из храма. Они пытаются прикрыть это деньгами. Если это так, ты можешь тайно позвать того священника.

Вес камня покинул руку Радис, когда его передали Маргарет, и у пожилой женщины тут же отвисла челюсть.

У нее текли слезы.

Маргарет вышла из комнаты, не сказав ни слова, словно загипнотизированная сиянием камня маны. Радис лежала в постели и смотрела в окно, пытаясь увидеть небо.

«Все нормально. Я поправлюсь после того, как сввященник меня очистит.»

В голове Радис крутилось множество мыслей, но одна мысль особенно поглощала ее.

Что… как только она очнется ото сна, она все еще будет одна.

…Она просто позволила грустным мыслям уйти.

* * *

Несколько дней спустя.

— Мама, что насчет священника?

— Я послала гонца в храм. Он скоро будет здесь.

Прошло еще несколько дней.

— Мама… Священник уже здесь?

— Разве я не сказала, что уже отправил кого-то?! — Маргарет прищелкнула языком. — Ты не услышали ложные слухи? Может быть, священника, о котором ты говоришь, нет.

Теперь у Радис уже не было сил даже сидеть. Лежа на маленькой кровати, которая едва соответствовала ее телу, Радис посмотрела на Маргарет, которая оборонительно извивалась, скрестив руки, чтобы прикрыть грудь, пытаясь сдержать выражение лица.

И Радис поняла, что священник не придет. Она открыла губы, чтобы что-то сказать, но закрыла рот, не выронив ни слова. В горле у нее перехватывали эмоции, о которых она не могла нормально говорить.

Через некоторое время она с трудом могла связать несколько слов.

— Почему ты так со мной поступаешь?

— Что? Я что-то сделала? — беспечно ответила Маргарет, глядя на свои ногти.

Единственная капля слезы потекла по щеке Радис, которая уже была настолько темно-пурпурной, что стала почти черной.

— Я сделала что-то не так?

— …

— Ты делаешь это из-за того, что я плохая? Была ли я... плохой дочерью?

Маргарет отвернулась, все еще скрестив руки, и посмотрела на полуразрушенную стену.

Воцарившаяся между ними тишина состояла из того, что Радис ждала ответа Маргарет, а Маргарет размышляла над тем, что сказала Радис, как будто она думала обо всем этом впервые.

Радис была дочерью, которую Маргарет не хотела с самого начала, поэтому она никогда ее не любила. Ни разу Маргарет не испытывала к Радис какой-либо привязанности.

Может, это потому, что она была холодной матерью?

Кто знает.

Маргарет очень любила своего старшего сына Дэвида. Ради него она может даже пожертвовать своей жизнью. Также она любила свою дочь Юри. Она могла подарить мир Юри.

Итак, Маргарет была уверена, что она неплохая мать.

А что насчет Радис? Для Маргарет она была просто раздражением. Почему-то она ей не нравилась. Но было ли это потому, что она была плохой дочерью?

— Ох, я не знаю.

Просто думать об этом было слишком неприятно.

— Что еще? Ты этого заслуживаешь!

От слов Маргарет душа Радис была разбита.

Просто вот так.

Для ее родителей это было всем, что они думали о Радис.

Что она это заслужила.

Они даже не чувствовали себя виноватыми, когда использовали ее как эмоциональную помойку, куда они катились и выливали на нее все свои разочарования. До самого конца они не чувствовали себя виноватыми. Не драгоценной, не той, кем можно гордиться, даже не милой.

Не то чтобы Радис этого не знала.

Она знала об этом.

Но она все же пыталась.

Изо всех сил она старалась стать настоящей частью своей семьи, до такой степени, что ей было все равно, как растает ее плоть, как сломаются ее кости.

Вот почему сейчас она сломалась.

Радис заговорила.

— Отец…? Где отец...?

Ее отец, Зейд Тилрод, всегда отворачивался от нее. Может быть, если бы он увидел ее в таком жалком состоянии, ему стало бы немного грустно. Ее отец мог бы попытаться помочь ей, если бы увидел ее сейчас.

Но ее скорбный зов, казалось, еще больше вызвал гнев Маргарет.

— Не знаю я, где он! — громко крикнула она.

Но вопреки ее словам, она точно знала, где он. Зейд был со своей любовницей Флорой. Как будто они просто играли в семью, Зейд и Флора жили в маленьком жилище со своими двумя внебрачными детьми.

От одной мысли об этом Маргарет казалось, что она сходит с ума. Разочарованная, Маргарет начала усмехаться, совершенно забыв о серьезном состоянии Радис.

— Если подумать, твое имя происходит от «гладиолуса», верно?

Даже когда она задыхалась от отчаяния, Радис продолжала слушать свою мать.

— Знаешь ли ты, что цветок гладиолуса обычно посвящают могиле девственницы? Твоя судьба связана с этим именем с самого твоего рождения, так что не вини меня, — холодно заговорила Маргарет, поднимая тарелку с супом, которую не тронули. — Хорошо отдохни. Так ты поправишься.

Дверь за ней закрылась.

Радис уставилась в потолок.

Она верила, что когда-нибудь к ней придет счастье, если она продолжит все это терпеть. Но она считала, что хотя Маргарет и была бессердечной матерью, но потому что ей была нужна Радис, она могла ей хоть немного понравиться.

Немного… совсем чуть-чуть… Радис думала, что Маргарет полюбит ее.

И поскольку она продолжала поддерживать свою семью, она верила, что однажды ее отец взглянет на нее.

Она думала, что если она будет продолжать терпеть, просто продолжать жертвовать, то однажды сможет услышать благодарность от своих младших брата и сестры.

Оставшись одна на кровати, Радис закашлялась кровью.

Ее рот горел.

Даже если она не могла видеть себя, она могла чувствовать черные кристаллы, смешанные с ее кровью.

— Хоть раз… Мать… Отец… Я хотела почувствовать тепло ваших объятий…

Ее ощущение своих конечностей исчезало.

— Я хотела, чтобы вы... гордились мной...

Но это была мечта, которой никогда не суждено сбыться.

http://tl.rulate.ru/book/59234/1614983