Готовый перевод The Maid In The Reverse Harem Game Wants To Quit / Служанка в игре с обратным гаремом хочет уйти: Глава 35

Губы Ахибальта снова шевельнулись.

— Мне любопытно, что ты думаешь обо мне как о мужчине, который тебе может понравиться.

— …Ох.

— Я хочу это услышать. Что тебе во мне нравится?

— Вам интересно мое мнение? Или это приказ?

— Первое. Я не хочу навязывать мнение.

При этих словах взгляд Ахибальта немного горько опустился.

— Просто я теряю уверенность в себе, когда появляются такие случаи. Как ты знаешь, нет никого, кто мог бы мне это сказать. Притворство — это скорее спецификация.

Итак, это была история о доверчивой Ирэн, не говорящей пустых слов.

«Если подумать, Ахибальт был человеком, не доверяющим самому себе».

Другими словами, у него была низкая самооценка.

Иногда это казалось довольно странным. Поскольку, если и был кто-то ближе всего к совершенству, то это точно был он. В любом руте Ахибальт никогда не использовал эмоций больше, чем необходимо.

Он был спокоен, даже когда вонзил свой меч в себя и свою возлюбленную.

Прямые, очерченные щеки и черты лица были несравненно прекрасны, а голос полон достоинства.

С ранних лет он был воспитывался дворянином и выглядел так, будто не хотел иметь ничего общего с преступной группировкой под названием «Нокс».

Однако в этой жизни, наблюдая за Ахибальтом с детства, Ирэн поняла.

Он не был совершенным человеком.

Ухоженный вид Ахибальта был создан им самим, и он даже чувствовал себя немного одержимым тем, чтобы все было на своих местах. Тревога из-за неверия в себя часто заставляла его хвататься за левую руку, и он был разборчив в еде.

Была даже тенденция становиться одержимым тем, что он любил.

Даже сейчас он пришел к ней, потому что не мог застегнуть запонки.

«И такого слишком много, чтобы перебрать».

Если бы она задумалась обо всем, это заняло бы немного больше времени, но, похоже, Ирэн не смогла бы искренне ответить на вопрос Ахибальта, если бы продолжила считать.

С этой мыслью она быстро вышла из своих мыслей и передумала.

Несмотря на все свои недостатки, Ахибальт был таким человеком, каким хотел бы быть каждый.

«Хмм».

Ну, во-первых…

— Вы красивый. У вас хорошее тело.

При этом он рассмеялся ее прямому ответу.

Тем временем Ирэн только наклонила голову и продолжила.

— Не понимаю, почему вы смеетесь. Я серьезно. Внешний вид человека определяет гораздо больше, чем мы думаем.

— О, конечно, это верно. Хотя что делать, если внешность тебя не устраивает? Ладно. Например, что, если это человек, который не может видеть?

— У первого господина хороший голос.

— Люди, говорящие только почерком, не могут услышать мой голос.

— Вы хороши в письме, а еще у вас великолепные манеры.

— Если тебя послушать, можно подумать, что я очень шаблонный человек, у которого нет ничего, кроме того, что я в хорошей форме.

Слышать такие комплименты в свой адрес бывает смущающе, хотя Ахибальт был спокоен. Кроме того, он даже необычно пошутил.

«Кажется, он не воспринял мои слова всерьез», — подумала Ирэн.

— Если это так, я не думаю, что первому господину было бы плохо просто подумать, что я вам льщу.

— Теперь это так?

— Потому что я сказала это искренне.

Когда Ирэн ответила быстро с легким негодованием, Ахибальт изобразил свою характерную свободную, но нежную улыбку, которой он обычно улыбался в течение дня.

— Тогда слышать это — облегчение.

— Что?..

— Потому что это означает, что я могу завоевать твою благосклонность, просто имея клишированную внешность.

«Значит, даже такой парень, как я, может заслужить твое доверие».

Проглотив следующие слова, Ахибальт посмотрел на служанку, которая молча глядела на него снизу вверх.

Волосы, напоминающие опавшие листья, и фиолетовые глаза, ясные, как фиалки…

Знала ли бы она, что, когда губки слегка сжимаются в сомнении, это равнодушное лицо напоминает кошку, что только что проснулась от дремоты?

Ахибальт вспомнил, как впервые увидел ее, когда смотрел, как Ирэн отходит от него и убирает мольберт. Каким-то образом она была удивительно хороша во всем.

Эта женщина, такая же спокойная, как и прежде…

Так было даже когда она еще завязывала волосы со ее юным лицом — молодая девчушка с высоко завязанными длинными волосами.

Большую часть времени она была занята общением с его сводными братьями ее возраста. Однажды Ахибальт проходил через сад и услышал болтовню. Если быть точным, это было близко к одностороннему монологу.

Повернув голову, он увидел Ирэн и Отиса, сидящих рядышком за чайным столиком.

— Молодой господин. Миссис Мейер сказала, что вы должны овладеть либо музыкой, либо гуманитарными науками.

— Тот репетитор? Передай, что я отказался от обоих вариантов.

— Еще учитель сказал, что если молодой господин будет таким, то даже младший господин не получит образования, поэтому он сказал категорически нет. И, поскольку молодому господину нужно научиться уважительному использованию и интонации, он сказал вам использовать уважительные слова в повседневной жизни, если это возможно.

При известии о том, что Ирэн уходит, Отис изобразил удивление на лице.

— Что? И какое мне дело до Родиона?

— Почетный язык, молодой господин.

— …Какое это имеет отношение ко мне?

— Только что вы хорошо справились.

— Меня это не волнует. Он это он, а я это я, так что за бред?

Вместо ответа Ирэн подняла чайник и наполнила чашку Отиса.

— Я просто говорю вам то, что услышала. Он сказал, что, если молодой господин будет протестовать, он будет ходить на дополнительные занятия во время чаепития, начиная с завтрашнего дня.

— Я схожу с ума… Если ему так не терпится, мне нужно просто кое-чему научиться. Что лучше? Как думаешь?

— Ну… Искусство? Молодой господин вообще не умеет играть на музыкальных инструментах.

— А? Откуда ты знаешь? Я не брал в руки инструменты с тех пор, как сломал скрипку.

— В прошлый раз, когда вы играли на музыкальной шкатулке, ритм вообще не совпадал, поэтому я была поражена.

Сказав это, Ирэн взяла кусок ткани из кучи высотой около руки на одной стороне стола и несколькими жестами аккуратно сложила его, прежде чем продолжить.

— Так что, если бы пришлось выбирать, гуманитарные науки подошли бы для вас лучше. Писать руками несложно, даже если у молодого господина нет толком никакого художественного чувства.

— Ты хочешь, чтобы я развлекался, когда у меня нет никакого таланта?

— Помимо живописи, область искусства широка. Можно делать скульптуры, вышивки, поделки… Что угодно было бы хорошо.

— Я думаю, было бы забавно заняться тем, что сейчас делаешьты.

— Что делаю я?

Когда она спросила в ответ, Отис указал на салфетку, постепенно расцветающую в ее руке.

— Выглядит весело, я тоже попробую. Просто скажи мне, как это делается.

Когда Отис потянулся за салфеткой, Ирэн передала ее без колебания. Таким образом, двое опустили головы рядом и начали складывать салфетки одну за другой.

Ничего особенного в этом не было, но почему-то ноги у Ахибальта не сходили с места.

На самом деле, если честно, это был не единственный случай.

Будучи единственным ровесником Отиса, Ирэн гуляла с его братьями по всему особняку.

— Подходя к щенку, сначала дайте ему руку, чтобы он почувствовал ваш запах.

— Птицы быстро привыкают, если осторожно почесать им голову. Младший господин так сможет быстро подружиться с птицей.

Когда она помогала Родиону знакомиться с животными, содержащимися в пристройке…

— Господин сказал, что в стрельбе нет никого лучше молодого господина. Они дадут вамсегодня награду.

— При чистке оружия наибольшее внимание следует уделять вытиранию пороха. В противном случае легко ошибиться.

Даже когда Отис начал проявлять свой талант обращения с оружием…

Ирэн всегда была рядом.

Как будто это было вполне естественно.

Как ни странно, даже репетитор тоже прислушивался к словам этой девушки, так что, наверное, это тоже было вполне нормально. Единственное, что не входило в естественность — это Ахибальт, которого с самого начала воспитывали совершенным мальчиком.

Ему не нужна была няня, как Ирэн.

Казалось, бывали дни, когда его баловали на руках матери, но тогда он был совсем маленьким.

«Что ж…»

Со дня похорон матери Ахибальт рос только в одном направлении…

Быть идеальным преемником.

Ребенок настолько бессердечный, что его любил даже бессердечный предшественник Лавренти.

Когда младшие братья Ахибальта играли, держа за руку юную служанку особняка, он уже изучал работу Нокса.

Так что он не мог втиснуться между ними…

Никогда среди братьев, которые могли бы провести час, просто складывая салфетки.

http://tl.rulate.ru/book/57664/2452911