Готовый перевод I Stole the Child of My War-Mad Husband / Я украла ребенка у моего обезумевшего от войны мужа: Глава 12.

Глава 12.

– Ох… Мне необходимо как-то остановить кровь и зашить раны.

Побродив некоторое время по комнате, взволнованно бормоча себе под нос, я смогла найти в шкафу бутылку первоклассного ликёра.  

Стоит ли его использовать для обработки ран? Думаю, я попытаюсь повторить то, что однажды видела в кино. Если ему повезёт, то он сможет избежать сепсиса.

• Сепсис (заражение крови) – тяжёлая форма заболевания, вызванная необычайно сильной или чрезвычайно слабой реакцией организма на инфекцию.   

Как только Руперт заметил меня, расхаживающую по комнате и рассматривающую разного рода вещи, он пришёл в замешательство.

– Что ты сейчас делаешь?

– Пытаюсь обработать твои раны.

– Сама?

В чрезвычайных ситуациях я становлюсь непробиваемой и решительной. Именно по этой причине я пропускала мимо ушей его пренебрежительные слова.   

– Ты сказал мне не звать доктора, так что я решила обработать раны сама.

– Ни в коем случае, – его возражение влетело в одно моё ухо и вылетело через другое. Но Руперт продолжил говорить. – Как я уже сказал ранее, не беспокой меня и вернись к себе в комнату.

Он злится даже тогда, когда я просто пытаюсь ему помочь.

– Ты мешаешь. Я не уйду, пока не зашью твои раны, словно высококачественную кожаную сумку. Так что, пожалуйста, держи рот закрытым, хорошо? – я дала резкий ответ на его постоянные возмущения.    

– … – к счастью, Руперт не разозлился, а просто продолжил с сомнением смотреть на меня. – Ты имеешь в виду… Ты хочешь, чтобы я остался жив?

Этот вопрос поставил меня в неловкое положение. Та я, которую ты видишь сейчас, это настоящая я, действующая по велению своего сердца.

– Разве это не очевидно? Или ты хочешь сказать, что я должна была молиться, чтобы ты поскорее умер?  

– … – я не знала точно, почему Руперт мне не ответил.

Но довольная тем, что он стал спокойнее, я продолжила обыскивать комнату. Похоже, это не в первый раз, когда Руперт сам зашивал себе раны, так как в углу комнаты я нашла иглу с ниткой, необходимые для зашивания ран. Затем я обернулась назад и посмотрела на Руперта.

– Это не первый и не второй раз, когда ты проходишь через подобное, верно?

– …Что ты знаешь…

– Да-да, конечно. У тебя случайно не найдётся обезболивающего или какого-нибудь кровоостанавливающего препарата?

Будет действительно больно, если я начну зашивать раны без них.

– Кровоостанавливающий препарат в последнем ящике, а на счёт обезболивающего… Просто дай мне алкоголь, – возможно, Руперт уже отказался от идеи остановить меня, поэтому он ответил с раздражённым выражением лица, но мягким голосом.

– …Ты шутишь?  

Ни за что. Ни за что.

Но я всё же передала ему одну бутылку ликёра. Даже несмотря на то, что это довольно крепкий алкоголь, Руперт выпил его залпом.

Он это серьёзно? Алкоголь плохо повлияет на раны. Однако, честно говоря, я решила больше не придираться к качеству лечения, тем более учитывая тот факт, что помещение, в котором я собираюсь лечить раны, само по себе не было подходящим.

А если завтра Руперта найдут мёртвым, меня обвинят в убийстве? 

Размышляя над этим, я продолжала собирать необходимые вещи. В конце концов, я оторвала кусок от чистой простыни и отдала Руперту.

– Прикуси его.

Когда зашиваешь рану, человек может слишком крепко стиснуть зубы, чтобы выдержать боль. Поэтому, если я совершу ошибку, он может пострадать.

Руперт взял кусок простыни в рот, при этом совершенно не возражая. Однако я была сильно напряжена. Подойдя к мужчине, я сглотнула и воткнула иглу в его рану.

– … – Руперт немного вздрогнул, но на лице не было ни одной эмоции.

Отличное терпение.  

Я зашила рану так аккуратно, как могла. На мгновение в комнате воцарилась тишина. Пока я пыталась сосредоточиться на остальных его ранах, Руперт начал шевелиться.

– Ох, я ещё не закончила!

Руперт выплюнул кусок ткани, даже не беспокоясь о нём.

– Расстояние слишком…

– Что?

– Расстояние слишком близкое.

Я была сбита с толку, услышав эти слова.

Это так важно в данной ситуации?

– Даже если тебе не нравится быть настолько близко, ты должен смириться с этим. Прямо сейчас мы в чрезвычайной ситуации, верно? – расплывчато пояснила я.

– Что ж…­ – многозначительно прокомментировал Руперт. 

Я не понимаю, что он этим пытается сказать. Это не чрезвычайная ситуация? Или он не хочет находиться рядом со мной даже на минуту или секунду?

– Неважно, насколько ты ненавидишь это, пожалуйста, просто потерпи, – прямо ответила я.

– Я терплю.

Ах, ну да, конечно, – с сарказмом подумала я и продолжила зашивать раны Руперта.    

– До этого ты не знала, как надо зашивать раны. Где ты этому научилась?

Потому что я работала медсестрой, – но я не могла так ответить.

– Ох, естественно, я делаю такое впервые! Это не особо отличается от вышивания. Твоя кожа лишь немного толще ткани.

– … – Руперт, казалось, потерял желание отвечать на мои легкомысленные оправдания. Более того, я заметила, что он стал меньше обращать внимания на бросаемые мною грубые слова.  

Я успешно зашила ему рану. Хотя я и беспокоилась, что может потребоваться переливание, так как он потерял большое количество крови, но, к счастью, в этом нет необходимости. Благодаря этому зашивать рану было намного проще.

Я перерезала нить.

– Теперь всё готово.

– …Твои навыки вышивания довольно хороши.

Хах, ты насмехаешься над моими словами, что твоя кожа и ткань это одно и тоже, так?       

Я немного улыбнулась и, не упуская возможности, ответила:

– О Боже, кажется, я раньше никогда не слышала от тебя комплиментов.

– … – на мгновение Руперт со странным выражением лица посмотрел на мою улыбку.

Раньше было бы неразумно говорить обо мне что-то хорошее. Поэтому было невозможно получить комплимент от Руперта.  

Тем не менее, для того чтобы закончить свою работу, я перетащила стул из угла комнаты и села.

– Что ты собираешься делать?

– Я должна проследить за твоим состоянием. Что если у тебя поднимется температура? Позволь мне заранее предупредить тебя ‒ если дело дойдёт до этого момента, то я сразу вызову врача. Потому что спасение жизни человека на первом месте.

– Ты не спросила, почему я был ранен… – сказал Руперт, посмотрев на меня непонимающим взглядом.

Ну, возможно, что-то произошло из-за проклятия? Я могла только догадываться.  

– Если я спрошу, ты ответишь мне?

– Нет.

– …

Этот человек надо мной издевается?

Руперт ухмыльнулся, смотря на моё страдальческое выражение лица.   

– Я не понимаю, что ты, чёрт возьми, замышляешь, – сказал Руперт.

Я хочу больше никогда не слышать вот этого: «Я не понимаю, что ты, чёрт возьми, замышляешь». Ты всё ещё сомневаешься во мне?  

– Не переживай. У меня нет никаких замыслов, –  легкомысленно ответила я. –  В любом случае, не хотел бы ты выпить ещё немного алкоголя, если из-за плохого самочувствия не можешь уснуть?

Сказав это, я протянула Руперту бутылку ликёра, но он отказался.

– В этом нет нужды. Ведь сейчас ты выглядишь как человек.  

– Прости, что?

Что это означает? Это же не значит, что до этого я больше выглядела как мусор, чем человек? Я бы никогда не смогла произнести столь грубые слова. Даже люди, которые ненавидят друг друга, говорят между собой вежливо.

– Это означает, что я не хочу попасть в опасную ситуацию из-за своего опьянения, – честно ответил Руперт.

Это бред.   

– Ты хочешь сказать, что есть более опасные ситуации, помимо удара мечом в спину?

– Это не та опасная ситуация, которую я имел в виду…Нет, тебе не нужно знать, – Руперт произнёс это так, как будто не хотел видеть меня, и отвернулся, хотя на это не было причин.

Слишком грубое поведение по отношению к своему спасителю.

Однако я не стала особо на это жаловаться.

– Хорошо. Тогда быстрее спи.

Руперт ничего не ответил. Смотря на его спину, я сама чувствовала сонливость, которую с трудом старалась подавить.

*****

В последнее время Руперт был зол. Он даже не мог понять истинную причину. После ссоры с Ноэль у него в голове остался только её разочарованный взгляд и всего несколько слов.

Родительский долг, отец, дочь, доверие…

Какое для меня это имеет значение?

Его эмоции и проклятье всегда были взаимосвязаны. Чем труднее было следить за эмоциями, тем труднее было подавить порывы, вызываемые проклятьем. Поэтому он всегда сохранял своё циничное ко всему отношение.

К чёрту это.      

Однако с недавних пор, когда Ноэль внезапно изменилась, его повседневная жизнь также пошатнулась. Слово «семья» всегда ослабляло здравый смысл Руперта. И в такие дни он обязательно совершал безумные поступки. В подобных ситуациях Руперт седлал коня и в одиночку отправлялся в лес, в котором обитали монстры. Он убивал любого монстра, которого видел. Этот способ был не так действенен, как убийство людей, но он в какой-то степени помогал контролировать проклятье. Действия Руперта были достаточно безрассудными и могли бы считаться самоубийством. Но для него это не было столь опасным. По крайней мере, это намного лучше, чем убивать невинных людей вокруг себя только потому, что он не смог подавить проклятье.

И в этот раз Руперт поступил также. Он хотел полностью освободить голову от мыслей, но закончил тем, что оказался ранен. В действительности это было достаточно серьёзное ранение, которое обычному человеку стоило бы жизни, но Руперту было всё равно. Он сам по себе не входил в рамки «обычного». У него было тело, которое постепенно, начиная с самого рождения, становилось живым оружием. С этим телом было трудно жить, но ещё сложнее этому телу было умереть.

Будет лучше, если я просто оставлю всё как есть. Как обычно.

С этой мыслью Руперт вернулся в поместье и упал на кровать.

http://tl.rulate.ru/book/56055/1514970