Готовый перевод Connect / Connect: Хочу обрести уверенность в себе

Недалеко от средней школы Тейко. Середина ноября.

Есть мороженое в ноябре — не очень хорошая идея, однако, для учеников Тейко мороженое после уроков по пятницам стало почти традицией, которая не нарушалась ни осенью, ни даже зимой.

Аомине стянул с розового эскимо весело шуршащую упаковку и бросил в близлежащий мусорный бак, предполагая, что точно попадет. Ветер, однако, был совсем не на его стороне — этикетка, поблескивая металлизированным внутренним слоем, медленно, словно опадающий лист, спланировала на асфальт.

Идущая рядом Ханако прыснула:

— Это все, на что способен ас баскетбольной команды? Даже попасть не смог.

— Мячу ветер не страшен! — оправдывался он, откусывая от мороженого большой кусок и морщась от резкого бьющего по голове и горлу холода, стоило ему проглотить то, что он по глупости откусил.

— Бездарный бросок, — подлил масла в огонь Куроко, облизывая свое мороженое.

Дайки обиженно, словно ребенок, надул губы:

— Тецу, ах ты язва.

Ханако прикрыла рот рукой и тихо захихикала. Какой же дурак. Момои сегодня задержалась, а потому по домам направлялись в составе трех человек. Сакурамори уже привыкла, что ее провожают хотя бы до полпути.

Аомине разговаривал громко, Куроко — тихо, они как две противоположности, но все равно остаются дружны. Это даже умиляло, как высоченный широкоплечий Дайки так задорно общается с маленьким щуплым Тецуей, а временами даже заставляло задуматься, что вообще их связывает.

Если спрашивать парней напрямую, ответом, разумеется, будет «баскетбол». Конечно, что же ещё их могло связывать. Ханако баскетбол не особо волновал, и интересовали ее совершенно другие, менее связанные со спортом вещи — ну не была эта хрупкая девочка спортивной, даже на физкультуру ходила по принуждению — поэтому порой понять такое ей было сложно.

Мужская логика Дайки, с которой он пытался объяснить феномен их с Тецуей дружбы, и вовсе загоняла девушку в тупик. Оставалось лишь признать это как должное и перестать размышлять. Видеть их вместе было действительно приятно, а все остальное не имело значения.

Ханако повела плечом, возвращаясь в реальность, и откусила кусок от мороженого. Рот заполнили холод и приятная ягодная сладость.

— Эй, Чибихана. — Голос Дайки заставил поднять голову — и почему он вырос таким высоким — и повернуться к нему. — Что ты думаешь о том, чтобы прогуливать со мной тренировки время от времени?

— Прогуливать тренировки? — Ханако удивлённо моргнула. С чего он решил вдруг заговорить об этом? Аомине всегда относился к тренировкам серьезно и никогда не пропускал без веской причины, почему же сейчас он говорит об этом с таким спокойствием, как о само собой разумеющемся? — С чего ты вдруг решил?

— Ну, в последнее время мы выигрываем с таким разрывом в счете, и с моим уровнем я без проблем набираю двадцать очков за игру, так что почему бы нам не потратить это время на что-нибудь более веселое?

— Ну… — Девушка опустила голову. Выбившиеся из косы пшеничные пряди упали на лицо, подтолкнутые ветром. — Мне казалось, что тебе нравится баскетбол… Что внезапно с тобой случилось?

— Знаешь, сейчас… — Аомине широко зевнул, глядя на заливающееся багрянцем заката небо. — Что тренируйся, что не тренируйся, а все равно в результате мы выиграем с огромным разрывом. Никто даже приблизиться к нашей команде не может. Раньше баскетбол не был таким скучным.

Блондинка почувствовала, будто получила разряд тока. Кончики пальцев резко похолодели не от мороженого, или промозглой погоды, а от внутреннего пробирающего до костей мертвенного холода.

Чтобы Дайки, да и заскучал от баскетбола — что за ожившая сцена из ночного кошмара? Это казалось чем-то нелепым, невозможным, с его-то страстью к игре.

— Стоп, а как же Момо?.. Разве она не расстроится, если ты будешь пропускать?

— Ну поругается немного, — пожал плечами парень, доедая мороженое и выбрасывая палочку в урну. Мгновение, и послышался громкий вопль, синеволосый согнулся от резкого тычка ладонью под ребра.

Куроко невозмутимо убрал руку, продолжая есть:

— Не пытайся. Сакурамори-сан тоже тебе не разрешит.

Ханако едва слышно прыснула — какой же Куроко… Хороший, исключительно положительный, но при этом совершенно непредсказуемый: способный на самую неожиданную вещь с не выражающим никаких признаков наступающей угрозы выражением лица.

— Тецу, блин… — Аомине потер больной бок, болезненно скривившись: — Я еще рубашку от мороженого в тот раз не отстирал!

— Тогда нужно стирать быстрее, — Ханако хмыкнула. Напряжение, нависшее-было над ними, мгновенно рассосалось, возвращая прежнюю непринужденную атмосферу. Девушка облизнула свое мороженое: надо же, подтаяло, не смотря на то, что на улице прохладно.

Ее вдруг схватили за запястье и бесцеремонно откусили от сладости большой кусок. Дайки довольно облизнулся, прожевывая украденное.

— Эй! Это было мое мороженое! — Щеки запылали от раздражения, Сакурамори топнула ногой, еле сдерживая желание хорошенько стукнуть Аомине чем-нибудь тяжелым. Парень облизнул губы, усмехаясь:

— Было ваше, стало наше.

Девушка тут же фыркнула и наступила синеволосому на ногу. Парень застонал, едва не уронив собственную сумку, и начал прыгать на одной ноге, что привело к неизбежному падению на щуплого Куроко — Аомине просто не заметил его под боком.

— Боже, Куроко-кун! Ты как?! — Сакурамори взвизгнула, первым делом подбегая к придавленному чужим весом парню.

Тот не подавал никаких признаков жизни, кроме едва слышимых стонов. Недоеденное мороженое улетело на несколько шагов вперед, разбиваясь об асфальт и превращаясь в непотребного вида розовую кашицу. Аомине неловко почесал затылок и дернулся, заметив под своим плечом голубую макушку:

— Тецу, ты живой?

— А ты что, сам не видишь? — раздраженно произнесла Ханако. — Встань с него, ты его задавил!

Дайки покряхтел, но поднялся на ноги. Сакурамори закатила глаза и протянула руку Куроко. Бедный… Чуть не раздавили. Тецуя схватился за ее ладонь и поднялся, глубоко дыша — дышать под тушей Дайки было наверняка очень затруднительно.

— Все хорошо?.. Тебе не плохо? — только убедившись, что здоровью Тецуи ничто не угрожает, девушка наконец смогла перевести дух.

Аомине с широкой улыбкой похлопал друга по плечу:

— Ты извини, случайно вышло.

— В следующий раз зли Сакурамори-сан подальше от меня, — смерив синеволосого взглядом, произнес тот: — Быть случайной жертвой неприятно.

Действительно, его ведь чуть не убили. Ханако вздохнула, улыбаясь, как ни в чем не бывало. Еще пару минут того странного разговора, и она не была уверена, что они бы не поругались. Так ещё Сакурамори теперь осталась без мороженого, как, в общем, и Куроко — нормально поесть из всех троих смог только Аомине.

Тот то ли почувствовал, что виноват, то ли не выдержал расстроенного выражения лица девушки или просто домой не хотел: завидев кафе быстрого питания, он с улыбкой взял друзей за руки:

— Эй, пойдемте перекусим.

— Перекусим? — удивлённо произнесла Ханако. — Мне казалось, что ты больше всех наелся.

— Ну пойдемте. — синие глаза Дайки блестели в предвкушении. Он широко улыбнулся, без труда утягивая за собой двоих: — Я угощаю, раз я Тецу чуть не убил… Только чур уложиться в тысячу иен. У меня с собой больше нет.

— Конечно, кто бы сомневался. — Блондинка беззлобно хмыкнула, освобождаясь от ослабевшей хватки парня. Идти она могла и сама.

Синеволосый, принимая это за согласие, засиял белоснежной, так сильно контрастирующей со смугловатой кожей, улыбкой.

— Но если Тецу опять возьмет только коктейль, я его точно прибью.

— Ты только что сказал, что у тебя мало денег, — парировал Куроко без единой эмоции на лице.

— Если что я могу добавить… Ну, сколько будет, — пробормотала Сакурамори. Ей тут же прилетел едва ощутимый подзатыльник:

— Сказал же, заплачу. Давайте быстрее, а то полчаса два метра проходим.

Девушка вздохнула и улыбнулась, шагая чуть быстрее. Ну что с ним поделать, таков Дайки.

Подробности недавнего разговора как-то резко улетучились, оставив лишь неприятный осадок где-то в самом темном уголке души. Она вспомнит об этом позже, когда вернуться во времени будет уже нельзя, а пока оставалось только наслаждаться безмятежными деньками, не смотря на прохладную погоду, согревающими изнутри.

***

Настоящее время. Стадион.

Это был полный разгром команды Сейрин. Для остальных это будто не стало ничем удивительным. Вся команда, глядя на подавленных противников, вела себя так, будто произошедшее было закономерно.

А Ханако едва сдерживала слезы. Дыхание сперло, от взгляда, брошенного Аомине в ее сторону, прошиб холодный пот. Он смотрит так безразлично, будто не против Куроко, своего лучшего друга в средней школе, играл, а разгромил толпу мальчишек на стритбольной площадке. Безжалостный и абсолютно незаинтересованный в противнике взгляд.

Губы Дайки исказились в кривой самодовольной усмешке, глядя на Сакурамори. Он хвастается победой, ждет похвалы, а в голове у девушки в его сторону нет ни единого доброго слова. Она никогда раньше нее думала, что будет реагировать на победу своей команды таким образом.

— Ну, это было ожидаемо, — Акира лениво потянулся и зевнул. — Как только появился Аомине, у них не было ни единого шанса. Мне, конечно, жаль, что пришлось расстроить Рико…

— Я выйду. — Ханако встала со скамейки и поправила юбку. Перед глазами все расплывалось, от легкой тошноты ли, или от слез, уже не было понятно.

— Плохо себя чувствуешь что ли? — Мизуки хмыкнул, окинув блондинку взглядом. Да, выглядела она слегка бледнее обычного. Пришлось махнуть рукой: пусть идет, все равно ждать, пока игроки переоденутся, а здесь довольно душно. — Иди. Если тренер спросит, я скажу, что ты ушла по причине плохого самочувствия.

Девушка парня не дослушала — после «иди» Ханако сразу побежала. Бежала быстро, не разбирая дороги, из зала в коридор, из коридора прямиком на улицу. Лишь бы не находиться сейчас там, не видеть того самодовольства в глазах Дайки, не слышать тяжелое дыхание противников, не чувствовать той тяжести в сердце, которую она ощущала, глядя на поникшего Куроко.

У Тецуи тряслись ладони, дрожали колени, он не мог поднять головы — лицезреть это у Ханако просто не хватало сил. На Гинши Сакурамори тоже не хотела смотреть, просто потому что прекрасно осознавала, что девушка сейчас чувствовала. Даже несмотря на свое беспристрастное, абсолютно спокойное — ей всегда было тяжело выражать эмоции, все привыкли к этому — лицо, наверняка на душе у нее было не легче, чем у остальных игроков Сейрин.

Чувствовать вину за победу — такой, кажется, абсурд, а Ханако все равно ощущала, будто они виновны в страшном преступлении.

Помнится, Момои говорила, что Куроко обещал победить Аомине, дать ему попробовать поражение на вкус. Сацуки так ждала этого, пусть и не верила особо, потому что с чистым сердцем полагала, что проигрыш поможет ему стать прежним, снова загореться страстью к игре, поубавит его спесь. Тогда Сакурамори тоже зацепилась за эту мысль, но в конечном итоге, все тщетно. У них нет близнеца Аомине, чтобы обыграть этого монстра. Если раньше она надеялась на Сейрин, теперь стало казаться, что одержать победу над Дайки просто невозможно.

Не оглядываясь назад, Ханако смогла утереть текущие водопадом слезы, только когда летний горячий ветер ударил в раскрасневшееся от бега лицо. Что сделано, то сделано. Она просто возложила слишком огромные надежды на столь малоизвестную команду.

Наверное, это было глупым решением, слепо верить в кого-то, вместо того, чтобы пытаться изменить существующую реальность своими руками.

Но ведь ее маленькие ручки ничего не могут, даже если Ханако очень захочет. Чтобы победить Аомине, нужно играть в баскетбол, а Сакурамори мяч в руках ни разу не держала. Все, что она могла, это просто оставаться рядом в ожидании, что однажды столь желаемое ею произойдет, и тот Дайки, которого она так сильно полюбила в средней школе, снова широко и добродушно улыбнется ей, Момои, Куроко, всем, с кем он так долго общался в Тейко.

И тогда рядом с ним снова станет тепло и комфортно, но и ждать вечно она тоже не сможет. Эта ноша с каждым днем становилась все тяжелее, все непосильнее, а бросить ее Ханако никак не могла. Да что же такое…

Замкнутый круг получается.

— Сакурамори-сан! — Громкий возглас откуда-то позади заставил обернуться. Слезы все не прекращались, но останавливать их было уже поздно. Сакурай был совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. — Я тебя отвлек? Прости… Ты просто убежала… Почему ты плачешь? Из-за меня? Прости!

Ханако открыла рот, но что сказать не знала. Поток извинений никак не прекращался — Сакурай тут был не при чем, его вины не было, но как ему все это объяснить, девушка, к сожалению, тоже не знала.

— Улыбнись, пожалуйста… — Стоило иссякнуть извинениям, Ре опустил голову так низко, что даже для низенькой Ханако стало проблематично увидеть его глаза. — Мы же победили, порадуйся этому. Видеть твои слезы…

Голос парня затух, превратившись в неразборчивый шепот, лицо густо покраснело до самых ушей. Он что-то говорил, но Сакурамори уже не смогла разобрать ни слова, кроме очередного «извини».

— Спасибо за беспокойство, Сакурай-кун, — Ханако улыбнулась настолько радостно, насколько это было возможно в ее состоянии. — Я правда рада, что ты пошёл за мной… Неужели Мизуки-семпай рассказал?

— Он сказал, тебе стало плохо, — ответил шатен едва слышимо. — Я забеспокоился. В конце концов, мне же Сакурамори-сан… — он снова начал шептать, потом вдруг резко выпалил: — Мы же друзья!

— Вот как… Спасибо, приятно иметь такого друга, как ты, — произнесла девушка, опустив глаза. С появлением Сакурая плакать как-то сразу расхотелось, но лицо все равно было влажным от слез. Наверное, стоило сходить в уборную и умыться, привести себя в порядок.

Прозрачные миниатюрные капли были даже на стеклах очков — их тоже следовало вытереть, а футляр, в котором лежала салфетка, остался в сумке… Девушка сняла очки и вытерла глаза рукавом кардигана: после слез веки так сильно чешутся…

Ре в ответ на ее улыбку также улыбнулся, но совершенно искренне. Видя его чистую улыбку, захотелось смеяться: ну как можно зацикливаться на одном Аомине, когда играла вся команда? Они все постарались, и Сакурай в том числе, а значит хоть за него, но нужно порадоваться.

— Сакурай-кун действительно хорошо постарался. — от этих слов девушки Ре просиял, улыбнувшись еще теплее, еще радостнее:

— Спасибо, что смотрела на меня.

На душе стало как-то спокойнее. Конечно, когда Ханако вернётся обратно в общежитие и останется одна со своими мыслями, то снова станет прокручивать сегодняшний день в голове и будет чувствовать себя отвратительно, но сейчас об этом больше думать не хотелось.

Она взяла парня за потную мозолистую ладонь. Руки у всех баскетболистов в ужасном состоянии, но ей это даже немного нравилось — мозоли показывали, насколько много усилий было приложено для того, чтобы победить. У Аомине тоже были такие. Если сравнивать с его рукой ладонь Сакурая, у последнего она казалась куда меньше. Миниатюрная ладошка Сакурамори не тонула в ней так, как в хватке Дайки…

И почему она опять подумала о нем?

— Ре, — грубый бас заставил и девушку, и парня вздрогнуть и повернуться ко входу на стадион. Ас Тоо приближался ленивой походкой, небрежно накинув форменную куртку на одно плечо. Парень резко отступил назад, казалось, нехотя отпуская руку девушки. Ханако демонстративно отвернулась от синеволосого, а тот отчетливо произнес: — Испарись.

— Извините! — Сакурай низко поклонился, зажмурившись. Его лоб покрылся нервной испариной, руки и ноги дрожали от напряжения. — Аомине-сан, прошу, простите! Сакурамори-сан, простите, мне придется вернуться первым!

— Да живее ты, — нетерпеливо помахал рукой Дайки. — Между прочим, все уже даже переодеться успели, один ты шляешься.

— Сакурай-кун… — Ханако устало вздохнула. Как же много сил у неё отнял сегодняшний день. — Увидимся позже.

— Простите, мне нужно бежать! — Парень обернулся уже в дверях, забегая в здание.

Он не хотел оставлять Ханако и Аомине наедине, очень не хотел. Ему бы хотелось еще немного поболтать с ней, оставшись только вдвоем, но сейчас это было уже невозможно.

Они с Сакурамори проводили достаточно много времени вместе. Оба любили рисовать, сидели недалеко друг от друга в классе. Ханако так забавно хмурилась, когда у нее не получалось нарисовать что-то. Помнится, в первый раз, когда он украдкой подсмотрел за тем, как она рисует в тетради по математике прямо во время урока, Ханако густо покраснела, а Сакурай свалился со стула и не останавливаясь извинялся до тех пор, пока учитель не вышел из себя. Потом извиняться пришлось уже перед учителем…

Сейчас без смеха и не вспомнишь, но тогда сердце рвалось из груди от страха и волнения. Благодаря тому случаю они сблизились. Со временем при Сакурамори он стал извиняться чуть меньше, чуть больше улыбаться, и волнение понемногу пропадало. Она часто защищала его бенто от Аомине…

Милая, добрая и искренняя Ханако восхищала его. Такая маленькая, но такая сильная, а он, намного выше нее, сильнее, а жалкий, что самому тошно.

И как она все еще общается с таким, как он? Это делало девушку еще более удивительной.

— Ты идиот? — голос Акиры заставил подпрыгнуть от испуга.

Сакурай резко развернулся и низко поклонился:

— Простите, семпай! Простите, что я — это я! Мне жаль, что я жив!

— Так, молчать, — перебил его Мизуки нервно. Шатен выдавил из себя еще одно извинение и затих. — Ты мне скажи, зачем ее с Аомине наедине оставил? Это же такой шанс был побыть с девушкой, которая нравится! А ты просто взял и ушёл как полный идиот.

— Мне жаль, — произнес Ре, краснея и отводя глаза. Разве можно вот так во всеуслышание произносить, что она ему нравится? — Аомине-сан сказал мне уйти, да я и сам не стал бы им мешать. Сакурамори-сан перестала плакать, и я рад уже этому. Не хочу быть помехой, не хочу вставать между ними… Они удивительные и очень подходят друг другу. Пока Сакурамори-сан и Аомине-сан счастливы друг с другом, все в порядке.

— Ну и дурак, — хмыкнул Акира, сложив руки на груди. — Даже побороться не хочешь. Неужели не обидно проигрывать без борьбы?

— Я ненавижу проигрывать, — кивнул шатен с мягкой улыбкой. — Но Аомине-сану я просто не могу ничего противопоставить. Место в ее сердце я проиграл заранее. К тому же, быть ее другом тоже очень здорово.

Снова извинившись, парень направился в раздевалку. Казалось, от этого разговора ему должно было быть больно, а напротив, высказав свои мысли, стало намного спокойнее. Он искренне желал счастья людям, которыми восхищался.

И Ханако в том числе. Особенно ей.

"В нашем клубе все такие потрясающие. Семпаи, Момои-сан, Сакурамори-сан, Аомине-сан. Я бы хотел иметь столько же уверенности в себе, сколько у Аомине-сана, чтобы стать его соперником, но наверняка Сакурамори-сан от этого счастливее не станет. Она смотрит на него так, как никогда не будет смотреть на меня, и Аомине-сан смотрит на нее, как ни на кого другого. Если я им помешаю, совершу ошибку. Поэтому я буду поддерживать этих двух удивительных людей изо всех сил, и однажды, когда они уже поженятся и будут счастливы вдвоем, надеюсь, мне хватит смелости и уверенности, чтобы сказать Сакурамори-сан, как сильно она нравилась мне в школе".

http://tl.rulate.ru/book/54004/1375771