Готовый перевод Луч сердца моего - фанфик по Shingeki no Kyojin / Луч сердца моего: Глава 2. Разочарование.

Погруженная в воспоминания, Микаса сидела на верхушке холма под широким дубом. Рядом сидели Эрен и Армин. Дул такой же игривый ветер, как и в тот день. Так же сияло солнце, играя лучиками на лице. Щебетали птицы.

Прошло 2 года с тех пор, как Эрен и Микаса имели привычку каждый раз встречать разведотряд, возвращающийся со своей миссии, а она неизменно несла белый цветок для капитана этого отряда. Многое изменилось с тех пор. Титаны пробили стены Шиганшины, их семейный дом был полностью уничтожен, а тетушку Карлу сожрал титан прямо на глазах детей. В тот день ей, Эрену и Армину чудом удалось уцелеть.

После этих событий Эрен еще больше устремился к цели вступить в разведкорпус. Микаса всё так же не разделяла желания брата, но и бросать его она точно не собиралась, поэтому ее выбор был так же предопределен.

С тех пор как стена Мария рухнула, дети перебрались жить за стену Роза. Им повезло — их распределили в местный приют, где они могли рассчитывать на корку хлеба и место для сна в хлеву. Каждый день они трудились на полях, помогая выращивать злаки, поэтому все это время им не выпало ни единой возможности как раньше встретить разведкорпус с благородным всадником во главе.

Микаса поймала себя на мысли, что ей снова хотелось бы его увидеть. Она верила, что он тот человек, который сможет привести человечество к спасению, тот кто сможет сразить титанов. Может быть, идея вступить в разведкорпус не так уж и плоха. Если она с братом и Армином пойдут за капитаном, то, возможно, это было бы самым лучшим решением.

Приняв эту мысль, она расслабилась, глубоко вдохнула свежий воздух и посмотрела на чистое небо без единого облачка. Она была счастлива, что Армин жив, что её любимый и единственный брат жив, что сейчас они молча сидят рядом и просто наслаждаются этим чудесным весенним днем. Таким же днем как и тогда, когда стена Мария рухнула у них на глазах.

***

Эрвин сидел в своем кабинете, погруженный в бесконечную череду отчётов, бумаг и рапортов. Главнокомандующий добросовестно изучал каждую бумажку, заполнял пустые строки, вносил корректировки и выставлял свою подпись. Особого смысла в этом он не видел, но требование начальства непреклонно. И неважно, что большая часть этих отчетов и рапортов будет в лучшем случае просмотрена наискосок, а скорее всего так и останется на полке в кабинете начальства. Конечно! Они слишком тупы, чтобы вникнуть во все тонкости задач разведотряда. Но именно эти бумаги давали Эрвину относительную свободу действий, поэтому он упорно выполнял свои бумажные задачи. Даже в такой важный день как сегодня, когда в кадетское училище прибыли новые ребята и он как главнокомандующий разведкорпуса обязан присутствовать там.

— Черт, — произнес Эрвин себе под нос. — По ходу другого выбора у меня просто нет...

Раздался стук, который прервал неспешную беседу Эрвина с самим собой.

— Входите, — скомандовал он.

В кабинет не спеша и гордо зашел Леви.

— Эрвин, ты хотел видеть меня? — спросил он спокойно, его голос звучал низко и уверенно.

— Да, Леви, у меня для тебя задание или скорее просьба... — начал говорить Эрвин и покосился на огромные стопки бумаг, которые практически скрывали его крупную фигуру за письменным столом.

— Я тебя понял, пойду посмотрю вместо тебя на этих желторотиков, — слегка пренебрежительно ответил Леви, быстро поняв, что от него хотят.

— Спасибо. Я знал, что на тебя можно положиться, — выдохнул Эрвин.

Леви промолчал. Через пару секунд он развернулся и вышел из кабинета. Перспектива пялиться на кадетов его не сильно радовала. Это — молодые девушки и юноши, у которых все еще впереди. Вступи они в разведкорпус, их жизнь может прерваться, так и не успев начаться. Он понимал, конечно, что в армию нужны люди, но осознание того, что эти юнцы могут умереть раньше, чем наступит их ближайший день рождения, отдавало тупой болью в груди. За годы службы он уже смирился с ней и, кажется, даже перестал чувствовать.

***

Новички уже стояли в идеально ровном построении. Кис Шадис - главный инструктор кадетского училища со злобно-высокомерным взглядом рассматривал молодых ребят. За ним стояли три человека — представители главных подразделений: военная полиция, гарнизон и разведкорпус.

Найл Док — главнокомандующий военной полицией. Человек среднего роста и крепкого телосложения. На его лице была редкая щетина, взгляд пронзительный и изучающий. На плече красовался герб военной полиции — изящный единорог.

Дот Пиксис — главнокомандующий гарнизона стоял рядом с Найлом, на его плече отличительный герб подразделения — две алые розы. Среди троих представителей Пиксис был старшим. Его лысая голова блестела на солнце, морщинки повторяли его строгое выражение лица. По его глазам можно было сказать, что это человек чести. Его подразделение было самым многочисленным: в военную полицию брали только десять лучших кадетов, в разведкорпус шли только самые отчаянные и безумные. Большая часть кадетов предпочитала тихую мерную службу внутри стен, чем и занимались войска гарнизона чаще всего.

Последний в этой троице самый низкий и самый молодой — Леви Аккерман. Он был ниже сослуживцев на голову, но это не отнимало у него ни доли уверенности. Взгляд его был высокомерен и пренебрежителен, руки были скрещены на груди. На плече герб разведкорпуса — крылья свободы.

— Эй, вы отбросы! — прокричал Шадис. — Знакомьтесь, это Ваше будущее начальство. Вы даже можете выбрать к кому из них пойти, — голос Шадиса звучал громко и агрессивно. — Хотя скорее всего выбор сведется лишь к двум подразделениям, потому что из вашего отродья в военную полицию смогут пойти лишь 10 человек, кто хоть немного не похож на бесполезный кусок дерьма. В разведкорпус пойдут только те кому жить надоело, поэтому считайте, что выбора у вас нет.

Кадеты слушали эти дружественные речи и стояли натянутые как струны, боясь лишний раз вздохнуть. Тройка представителей основных войск встала со своего места и каждый пошёл в свою сторону, чтобы осмотреть новоиспеченных кадетов.

Леви шёл вдоль построения солдат, заглядывая им в глаза. Его аура пугала и сковывала. Те, кто стояли в первом ряду, нервно глотали слюну, ожидая, когда он пройдет мимо и посмотрит на них. На его фоне создавалось ощущение, что все их существование является чем-то жалким и омерзительным. Невольно хотелось сбежать и уж точно не пойти на службу в разведкорпус.

— Желторотики, — выпалил капитан, увидев перед собой Жана, который даже не смел посмотреть Леви в глаза, поэтому испугано таращился куда-то поверх деревьев. Рот его был напряжен и натянут, губы тряслись. — Никто с вами сюсюкаться здесь не намерен.

Микаса не верила своим ушам и глазам. Неужели это и есть тот самый благородный всадник, которому она когда-то с радостью несла цветы? Как этот человек мог смотреть на кадетов таким пренебрежительным взглядом? Откуда появилась эта язвительность? Разве можно пойти в самое пекло за таким человеком? Может она просто перепутала его с кем-то другим?

В этот момент капитан проходил мимо нее. Она внимательно посмотрела в его черные глаза, которые так же пристально изучали ее — ошибки нет, это действительно он. Тело покрыла мелкая дрожь, глаза слегка блестели от наступающих слез. Микаса словно теряла надежду на спасение человечества. Ведь если не он, то кто? Как она могла так ошибиться?

«Эти глаза» — подумал Леви про себя. Он замер на пару секунд, всматриваясь в глаза девушки. Сомнений не было — это она. На секунду в его груди заиграли нотки тихой радости. Он догадывался, что та маленькая девочка скорее всего живет в Шиганшине — город, стены которого рухнули в первый момент. В тот день большая часть населения не смогла перебраться за стену Роза. С тех пор Леви больше не видел того черноволосого ангела, который преданно носил ему белые цветы. Он боялся, что эта девочка могла погибнуть в той катастрофе. А сейчас она стоит перед ним и смотрит на него все теми же глазами, правда взгляд был уже другой, но это не играло никакой роли — ведь она жива.

Осознавая, что перед кадетами впадать в ностальгию не лучшая затея, он быстро переключился, резко отвел взгляд и пошел дальше.

— Выскочки, — прокомментировал Леви уверенный взгляд Эрена. — Посмотрим надолго ли этого хватит.

— Сопляки, — сухо произнес он, посмотрев на Армина. Глаза юноши робко смотрели на капитана. Голубые и глубокие они были наполнены добротой и душевностью. — То что нужно для ожесточенных сражений, — язвительно добавил он.

— Что вы сказали? — устав слушать этот поток оскорблений, прохрипел Эрен. Он испытывал те же чувства, что и сестра. Леви был его примером для подражания. Он хотел быть как он, хотел идти за ним, но сейчас он начал осознавать, как сильно ошибался.

— Что слышал, — резко ответил Леви. — Следи за языком, малявка, — зрачки капитана сузились до точки. — Второй раз повторять не стану.

— Я бы лучше вам посоветовал следить за языком! — прокричал Эрен.

Леви молча подошёл к Эрену вплотную, резко замахнулся и ударил того под дых. Эрен согнулся пополам.

— Дважды я не повторяю, — грозно сказал капитан. — Таким как ты в разведкорпусе не место.

Тело Микасы отреагировало молниеносно. Стоя рядом с братом, она резко замахнулась на капитана, намериваясь ударить его со всей силы. Но Леви был опытным бойцом, поэтому ему ничего не стоило плавно увернуться от ее атаки. Он схватил девушку под локоть и резко перекинул через себя, вывернув руку.

— Под трибунал захотела?! — рявкнул Шадис.

— Ничего страшного, — спокойно одернул его Леви и строго посмотрел в глаза девушки.

Микаса лежала на спине и злобно огрызалась в сторону капитана. Она до сих пор не верила, что то благородство, которое она наблюдала в те дни, когда они с братом встречали выживших разведкорпуса, ни что иное как ее фантазия. На деле вот он капитан Леви Аккерман — жестокий, высокомерный, язвительный коротышка.

— Сегодня я тебя прощаю, — продолжил капитан.

Он никак не думал, что может встретить ее тут и уж тем более не думал, что эта встреча произойдет таким образом: ему придется уложить ее на лопатки. К такому развитию событий морально он был не готов, поэтому понять своих чувств на этот счет он не мог.

— Сейчас отделаешься небольшой пробежкой, — продолжил Леви и, сделав небольшую паузу, добавил, — пока ноги не отвалятся.

Взгляд его был обжигающе холодным.

— В следующий раз пеняй на себя, — резко закончил он и отпустил непутевого кадета.

Он был уверен, что она достаточно благоразумна, чтобы не пойти в разведкорпус, а особенно после такого приема. И достаточно слаба, чтобы попасть в десятку лучших.

«Надеюсь, Пиксис позаботится о ней в гарнизоне» — подумал Леви про себя и последовал за представителями других подразделений.

***

Солнце уже опустилось за горизонт, оставив за собой ярко-красное небо. Воздух наполняла вечерняя прохлада, птичье пение сменялось стрекотанием сверчков.

Микаса начала свою "легкую" пробежку сразу же после окончания построения кадетского корпуса. Она не одна попала под тяжелую руку: молодая девушка с каштановыми волосами по имени Саша бежала рядом — эта клуша умудрилась не побояться взять с собой на построение картошку и успешно уминать ее прямо на глазах у начальства.

Но к вечеру Саша уже давно выдохлась и рухнула на каком-то из бесконечных кругов. Микаса была более выносливой, поэтому она всё еще бежала. Ноги гудели и отваливались, но силы еще были. Их ей придавала не утихающая ярость и разочарование. Она бежала, пытаясь осознать происходящее.

Каждая следующая мысль была страшнее предыдущей. В итоге Микаса позволила себе подумать, что все проигрыши солдат за стеной были виной капитана, который вместо поддержки втаптывал боевой дух разведчиков в грязь.

А ещё он посмел замахнуться на Эрена, на ее Эрена. Брата, который восхищался им, который ровнялся на него. Так не должно было быть. Ей было больно. Она бежала и плакала на ходу, надеясь, что Эрену хватит ума выбрать другое военное подразделение, но только не разведкорпус с этим отвратительным коротышкой, который буквально растоптал их общую надежду на светлое будущее.

***

Леви сидел в своем кабинете, разбирая бумаги. В окно светили последние солнечные лучи, на столе стояла чашка ароматного черного чая. Тишину нарушал неспешный скрип пера. Иногда капитан отвлекался от монотонной работы и поглядывал в окно, когда мимо его кабинета пробегали две кадетские девушки.

Так продолжалось в течение нескольких часов, пока Леви не заметил, что количество девушек сократилось до одной.

«Кажется, первая уже выдохлась, — отметил про себя Леви. — А эта еще держится. Кабы ее упрямство не свело ее в могилу» — его мысли были похожи на констатацию фактов.

Царящую тишину неожиданно нарушила бесстыдно влетевшая без приглашения в кабинет Ханжи.

— Привет! — поздоровалась женщина, вытягивая последнюю гласную "е".

Она радостно и безумно улыбалась, что делало ее совершенно не похожую на человека, хоть как-то связанного с армией. А между тем она была одним из лучших бойцов и, пожалуй, самым безумным ученым-исследователем, которых доводилось видать этому миру.

— Что пришла, очкастая? Видишь, занят, — раздраженно сообщил Леви.

— Ну как тебе новенькие кадеты? — с любопытством поинтересовалась Ханжи, слегка кокетно упираясь локтями о письменный стол Леви.

— Ничего интересного, четырехглазая: половина умрёт в первом же бою, другая половина сбежит от страха куда подальше за стены, а оставшихся тупых смельчаков добьют последующие сражения — всё как всегда, — безразлично подытожил Леви.

Он даже не счел необходимым посмотреть на вошедшую Ханжи и продолжал водить пером по бумаге. Признаться, по большей части эта женщина его раздражала, хотя, конечно, он ценил ее навыки, уважал как солдата и как человека, но манера ее общения и подход вызывали в нем одно сплошное непонимание.

— Ты как всегда в своем репертуаре: с первых же секунд умудрился кого-то положить на лопатки и согнуть пополам, — язвила Ханжи.

Не то чтобы ей было какое-то дело, но ей приносило удовольствие общение полное подколок и сарказма. Она точно не хотела вправить Леви мозги: ей была интересна его реакция.

— Понимаю, что ты просто хочешь отсеять тех, кто видит в службе у нас некоторый романтизм, оставив только тех, кто хочет по-настоящему сражаться с титанами и готов отдать жизнь ради победы, но ведь есть более гуманные методы донести эту мысль.

Леви понимал мотивы ее нравоучений, поэтому предпочитал либо не отвечать, либо слать прямо, резко, далеко, надолго. Ко второму способу он прибегал в том случае, если первый не помогал.

— Ай, скучно с тобой. Работай, не отвлекаю, — пренебрежительно заявила Ханжи, подняв нос повыше и скорчив моську безразличия.

Что ж, сегодня довести Леви до ручки не получилось. Она развернулась и ушла, хлопнув дверью.

Тем временем черноволосая девушка продолжала пробегать мимо окон кабинета капитана, который поражался её выносливости.

«Остановись уже, дура» — думал он про себя.

***

Когда Микаса упала на землю без сил, на улице уже стемнело. Эрен и Армин подбежали к девушке, чтобы помочь ей дойти до казарм.

— Мы оставили тебе немного поесть, — заботливо сказал Армин.

Микаса молчала. Есть она не хотела, мечтала только о сне. Уснуть и не думать ни о чем — вот что ей нужно. Собственно, даже если бы она и хотела есть, то сделать бы ей этого не удалось — прожорливая Саша, не помня себя от голода, сожрала всё, до чего можно было дотянуться, в том числе и порцию, оставленную для Микасы.

Друзья дотащили девушку до ее комнаты, где Криста заботливо помогла уложить в кровать до смерти умученную Микасу.

«Ненавижу» — подумала она про себя и моментально отключилась

http://tl.rulate.ru/book/53408/1351068