Готовый перевод The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа: Глава 19 – Новый Год

Глава 19 – Новый Год

В канун Нового года выпало много снега, в воздухе кружились тяжелые хлопья снега. На черепице крыши громоздился толстый слой инея, но он не мог скрыть дым смертной стряпни и тепло воссоединения семей. До наступления сумерек люди всех возрастов собирались вместе, весело болтая, от души смеясь и оживленно суетясь.

В резиденции Е было намного тише, чем обычно, так как большинство слуг были отпущены домой Е Хуайян, чтобы те могли отпраздновать со своими семьями, за исключением Юэ’я и Цы Юаня. Хотя людей было немного, Юэ’я все равно приготовила стол, полный блюд. Она также повесила несколько серебряных гирлянд и праздничных фонариков, которые сразу же усилили праздничное настроение.

Когда Е Хуайян заняла свое место, она посмотрела на простую, но радостно оформленную комнату и не смогла удержаться от высказывания:

— Здесь исключительно мирно и тихо, чтобы отметить первый Новый год в собственном доме.

— Вот именно, – Е Хуайсинь выбрал и положил в рот золотистый и хрустящий кусочек мяса, выдержав пристальный взгляд Е Хуайян.

— Что «именно»? Поскольку я ранена, мне неудобно возвращаться в семейный дом. С тобой же все иначе, почему такой здоровый человек, как ты, торчит здесь и не возвращается? В конце концов, все старейшины там, тебе следует вернуться и засвидетельствовать свое почтение.

Уголки рта Е Хуайсиня дернулись, прежде чем он сказал:

— Просто оставь меня. Не говоря уже о других, просто шума нескольких маленьких дьяволят нашего старшего дяди достаточно, чтобы снести крышу. Я бы не хотел участвовать в таком волнении.

Юэ’я приглушала свой тихий смех сбоку:

— Да, несколько маленьких господ любят ездить верхом на молодом господине.

Е Хуайсинь возразил с притворным гневом:

— Довольно. Что с тобой, маленькая девочка, которая всегда компрометирует этого молодого господина?

— Пожалуйста, простите меня, Господин. – Юэ’я невозмутимо признала свой грех, но улыбка на ее лице не ослабевала.

Вино в комнате уже согрелось между болтовней и смехом. Юэ’я принесла шестигранный оловянный кувшин с плиты и налила полную чашу для Е Хуайсиня, но он просто держал чашу с вином двумя пальцами, пока вертел ее у себя под носом, не выпивая. Он повернулся к Е Хуайян и продекламировал:

— Лениво спрашивая Юй-люй* у двери, счастливы были те, кто пил тусу*. Старшая сестра, это хорошее вино действительно подходит для такого случая, и мне оно нравится. (П.п.: миф. Юй-люй – дух-хранитель дома / Тусу – сорт новогоднего вина, способный на год устранять всякую нечисть. Традиционно на Новый год в Китае семьи пьют тусу, употребляя его по возрастной очередности, от младшего к старшему, чтобы совместно желать здоровья своим родственникам в наступающем году)

Е Хуайян сделала небольшой глоток чая и прокомментировала:

— В таком случае, тебе придется выступить с праздничной речью в этом году.

— Хм… тогда я пожелаю, чтобы моя старшая сестра нашла в этом году замечательного мужа, как тебе?

Сказав это, он, казалось, бросил многозначительный взгляд на соседнюю дверь. Кто бы мог ожидать, что Е Хуайян не выкажет ни малейшего смущения, напротив, она беззаботно улыбнулась:

— Хорошо сказано. Юэ’я, отдай ему.

Юэ’я достала из рукава красный конверт и почтительно протянула его Е Хуайсиню:

— Молодой господин, это новогодние деньги, которые юная госпожа приготовила для вас. Вы должны хранить их должным образом.

Е Хуайсинь был ошеломлен на мгновение, прежде чем отреагировал, он сложил ладони вместе в сторону Е Хуайян и заявил с серьезным лицом:

— Старшая сестра, я сдаюсь.

— Хорошо, что ты это признал, посмотрим, будешь ли ты все еще так много говорить, – Е Хуайян мельком взглянула на него, но все же не смогла удержаться от смеха.

Некоторое время помолчав, Е Хуайсинь внезапно осушил чашу с вином, а затем повернулся к ней:

— Ты тоже можешь произнести праздничную речь. Пожелай мне… пожелай мне успешно сдать Императорский экзамен в следующем году.

— Ты хочешь принять участие в экзамене? – Е Хуайян отложила палочки для еды и удивленно посмотрела на него.

— А что, не веришь? – Вопросительно поднял брови Е Хуайсинь.

— Не в этом дело. Просто ты всегда ненавидел интриги императорского двора. Почему ты вдруг решил участвовать в экзамене?

— Я действительно терпеть это не могу и до сих пор ненавижу, – засмеялся Е Хуайсинь с некоторой беспомощностью, но в то же время в его словах слышалась неумолимая решимость. – Просто, если нынешняя ситуация не измениться, я собираюсь воспользоваться этим. Разве не было бы здорово, если бы люди во всем мире могли бы быть защищены от корыстолюбивых и алчных чиновников?  Более того, я не могу просто позволить старшему брату в одиночку поддерживать нашу семью Е. Пришло время и мне чего-то достичь, чтобы разделить и облегчить его бремя.

Е Хуайян почувствовала легкую дрожь в своем сердце и медленно взяла Хуайсиня за руку.

Действительно. Хотя Е Хуайли в настоящее время был главнокомандующим в Гуаньчжуне и располагал большим количеством войск, но это было только в условиях конфликтов между Ван и Се, в то время как семья Бай не пользовалась благосклонностью императора. Если это равновесие когда-нибудь будет нарушено, может возникнуть ситуация, когда он может столкнуться с узурпацией его военной власти. Поэтому они должны были воспользоваться этим сейчас, чтобы укрепить влияние семьи Е при Императорском дворе. Только приток свежей крови мог гарантировать, что это возвышающееся древо устоит, не упав.

В ее поколении было не так много талантов из семьи Е. Несколько двоюродных братьев по отцовской линии не оправдали ожиданий. Только Хуайсинь был необычайно одарен, но она также знала о его темпераменте, поэтому она никогда не принуждала его. Кто бы мог подумать, что он неожиданно проявит инициативу, заговорив об этом сегодня, доставив тем самым ей бесконечную радость.

— Старший брат был бы очень счастлив, узнай он, что ты только что сказал.

— Еще не поздно будет осчастливить его после того, как я сдам экзамен, – Е Хуайсинь поднял свою чашу и слегка пригубил ее, в его глазах сияла раскованная улыбка.

В этот момент за окном в небо внезапно взмыл фейерверк. Все подняли головы, чтобы выглянуть наружу, и увидели большие фейерверки, расцветающие в воздухе, извергающиеся в разные узоры один за другим с чрезвычайно ярким блеском, которые мгновенно осветили всю округу, как днем.

— Юная госпожа, в особняке Принца Ланя запускают фейерверк!

Глаза Е Хуайян слегка сузились, и прежде чем она успела высказаться, она услышала, как Е Хуайсинь холодно прокомментировал:

— Это все скорей всего предназначено для задабривания новой наложницы. У Принца действительно есть настроение наслаждаться.

Наложница?

Брови Е Хуайян изогнулись, как волны в озере, так быстро, что никто не заметил этого:

— Какая наложница?

— Несколько дней назад, когда я ездил за Лин’эр, я видел, как Вдовствующая императрица прислала кого-то. Похожа на дочь семьи Ван. Она сказала, что в его резиденции слишком пустынно, и некому позаботиться о Принце во время этого радостного праздника, поэтому она посылает свою племянницу составить ему компанию. По-моему, она просто ищет предлог, чтобы следить за ним…

Прежде чем Е Хуайсинь смог закончить предложение, Е Хуайян уже взмахнула рукавами, встала и вышла за дверь. По-видимому, в направлении павильона Линъюнь. Он подмигнул Цы Юаню, который тут же последовал за ней.

По сравнению со спокойствием резиденции Е, резиденция Принца Ланя была ослеплена бесконечными фейерверками и фонарями. Великолепно одетая женщина стояла на открытом пространстве внутреннего двора с длинной палочкой благовоний, зажигая под ногами один за другим фейерверки в форме трубки. Время от времени она танцевала от радости или оглядывалась с застенчивой улыбкой. Ситуация располагала к праздничному настроению.

Но это только казалось таковым.

Чу Цзинлань стоял один в павильоне, безразлично глядя на все происходящее. Его лицо было омрачено неясными эмоциями.

Поиграв еще немного, женщина почувствовала скуку. Она повернулась своим гибким телом и подошла к Чу Цзинланю, прежде чем сладко произнести:

— Ваше высочество, скучно просто стоять здесь и смотреть. Почему бы вам не сопроводить Це*, чтобы запустить несколько фейерверков? (П.п.: 妾 (qiè) – уничижит. я, ничтожная (женщина о себе) / также может означать младшая (второстепенная) жена, наложница)

Сказав это, она хотела схватить его за руку. В его глазах отразился холод, словно бы они покрылись инеем. Когда он уже собирался отмахнуться от ее руки, над их головами внезапно вспыхнул свет. Подняв голову, он понял, что свет лился из павильона Чунсяо.

— Ха? Кто это там наверху?

Пока женщина все еще ломала голову над этим, Чу Цзинлань уже большими шагами направился к лестнице. Измяв носовой платок, она хотела последовать за ним, но через пару шажков перед ней внезапно появился теневой страж, преградивший путь. За это время фигура Чу Цзинланя давно исчезла из виду.

Как только он поднялся на мансарду, все осталось прежним, за исключением спокойно стоящей стройной белой тени.

— Фейерверк в резиденции Принца Ланя действительно прекрасен.

Е Хуайян медленно обернулась. Налетевший холодный ветер, распахнул полы широкого плаща из горностая, что еще больше подчеркнуло хрупкость ее фигуры.

Изначально кипевший от гнева Чу Цзинлань, тут же успокоился, увидев представшую картину, и он просто холодно фыркнул:

— В семье Е нет фейерверков?

— Есть несколько, но, естественно, они не такие красивые, как те, что дарят из дворца, – Е Хуайян говорила тихо, а затем внезапно задала неуместный вопрос. – Почему я не видела доктора Лу и императорского телохранителя Тана?

Чу Цзинлань молчал, его апатичный взгляд медленно проникал в ее сердце.

Хотя отец Лу Хэна умер шесть лет назад во время смены власти во дворце, у него все еще оставались члены семьи и друзья, которых он не видел много лет. Канун Нового года должен быть сборищем членов семьи. Не говоря уже о Тан Цинфэне, чья семья жила в Ванду. Следовательно, только Чу Цзинлань остался один в своей резиденции.

Е Хуайян не была уверена в этом, но могла отчасти догадаться. Больше ничего не спрашивая, она подошла к нему и нежно взяла Чу Цзинланя за руку с милой улыбкой:

— Принц, как на счет того, чтобы я составила вам компанию во время празднования Нового года?

Чу Цзинлань просто почувствовал, словно в его ладонь скользнул кусочек льда, который, казалось бы, вызвал небольшой зуд, но все же незаметно успокоил его напряженные сердечные струны.

Стоя в павильоне, он пытался вспомнить предыдущие года встречи Нового года. Однако, чем усерднее он пытался вспомнить их, тем более расплывчатыми они становились. Точно так же, как красочная картина, яркие цвета которой постепенно тускнели, из-за чего чрезвычайно четкий и яркий фон становился все более глубоким, пронзавшим глаза, прежде чем превратиться в ослепительное пустое пространство.

Он вырвался из своих дум только тогда, когда Е Хуайян зажгла свет.

Опустив глаза, в поле его зрения появилось белоснежное лицо с темными очами, смотревшее на него почти настойчиво с мириадами нежности, которую она хотела выразить.

Да, она чего-то хотела от него, и он знал это с того самого дня, как она поклялась отомстить за него.

Прежде чем он успел все обдумать, Е Хуайян внезапно упала. Мужчина подсознательно протянул руки, чтобы поймать ее. Она постучала по его твердой груди и пробормотала через долгое время:

— Мои… ноги онемели.

Только тогда он понял, что хрупкое тело в его объятиях было ледяным, вероятно, из-за холодного ветра, гуляющего по мансарде, и недостатка у нее жизненной энергии после ранения. Подумав об этом, он нахмурился – она еще не до конца оправилась, так как же умудрилась сюда пробраться?

Заметив, что мужчина не двигается, Е Хуайян съежилась под его широкой накидкой. С помрачневшим лицом он отстранил ее, затем смел вещи с низкого столика и подтолкнул ее, чтобы она села. Девушка неохотно возразила:

— Я знаю, что у вас есть внутренняя сила и вы не боитесь холода, но ветер здесь такой сильный, что вам как-нибудь нужно поставить здесь…

Прежде чем она успела произнести два слова «угольная жаровня», ее всю внезапно обмотали огромной накидкой словно цзунцзы*. (П.п.: 粽子 (zòngzi) – голубцы с начинкой из клейкого риса; треугольные пирожки с клейким рисом, обернутые тростниковыми листьями, готовятся в основном на Праздник начала лета, праздник «двойной пятерки», праздник драконьих лодок (5-го числа 5-го месяца по китайскому лунному календарю, обычно приходится на июнь))

— Уйдешь через парадную дверь, когда эта женщина уснет. Бэньван не нуждается в твоем обществе.

Она не смогла удержаться от улыбки, ее глаза превратились в два полумесяца, когда она ощутила свежий сладкий хвойный аромат от накидки, и тут же отвергла его слова коротким замечанием:

— Тогда Принц будет бодрствовать со мной в новогоднюю ночь, так как мне нужна компания Принца.

Внезапный порыв ветра на пару со снежинками ворвались как раз в тот момент, когда Чу Цзинлань собирался ответить. Свеча слабо замерцала и бесшумно погасла, так что все помещение сразу погрузилось во тьму. Однако это не было помехой для мастера боевых искусств. Чу Цзинлань очень быстро нашел подставку для светильника, но все попытки зажечь ее оказались безуспешны, вскоре он понял, что в нем кончилось масло.

— Спускайся.

Он вернулся к Е Хуайян и потянул ее к лестнице. Девушка же не двинулась с места и насильно заставила его тоже сесть на маленький столик рядом с собой, после чего достала из рукава маленькую квадратную шкатулочку.

— Это как раз самый подходящий момент, чтобы открыть ее.

Кончиками пальцев она мягко открыла крышку коробочки. В ней лежала сапфировая подвеска в форме листьев лотоса, которая излучала слабый блеск, освещавший сердце.

— Я надеюсь, что этот новогодний подарок хорошо защитит вас и исполнит все ваши желания в предстоящем году.

Ее голос был очень тихим, почти шепчущим, но Чу Цзинлань отчетливо услышал ее пожелания. Обратив свой взор на нее, он ясно увидел свое отражение в этих ярких глазах. Затем она опустила голову*. Когда он тоже опустил голову, то увидел, как она быстро привязала мертвым узлом эту подвеску к его поясу. (П.п.: 螓首(qínshǒu) – лоб [как у] цикады (обр. в знач.: лоб красавицы), обожаю китайцев с их необычными метафорами и идиомами)))

— Носите ее и не теряйте.

Он приподнял брови. Когда Чу Цзинлань протянул руку, чтобы сорвать сапфировый кулон, она с силой удержала его. Ярость в его сердце всколыхнулась, когда он холодно укорил:

— Возможно ли, что ты ждешь, когда Бэньван тоже подарит тебе что-нибудь на память и передаст пожелания?

— Незачем.

Она отпустила его руку. Ее глаза были наполнены радостью, которая согревала сердце:

— Если вы счастливы, то и я счастлива.

Перевод: LeMrin

http://tl.rulate.ru/book/53400/2012823