Готовый перевод The Noble Woman’s Guide On How to Tease One’s Husband / Руководство Знатной Дамы О Том, Как Дразнить Своего Мужа: Глава 5 – Расследование

Глава 5 – Расследование

Императорский город внутри и снаружи простирался на сто восемьдесят квадратных метров, в нем имелось множество искривленных улочек, с проложенными каменными дорогами, стелющимися подобно паутине по всему городу.

Поскольку императорский двор и правительственные учреждения в основном располагались в северной части города, принцы и многие знатные люди, за исключением Чу Цзинланя, проживали в непосредственной близости к городской площади. Его резиденция располагалась далеко от окраины города, на возвышенности, вдали от рынка. Поэтому этот район был малонаселенным, а также мирным и тихим. На территории резиденции в юго-восточной части возвышался павильон Чунсяо, украшенный лощеной черепицей, синими выступами и высокими карнизами, где восточная главная комната выходила окнами на гору, а западная комната могла достигать облаков, такой несравненный пейзаж, вероятно, нельзя было даже встретить в императорском дворце.

Так совпало, что по соседству тоже возвышался такой павильон, располагавшийся рядом со стеной, и был почти такой же высоты, как павильон Чунсяо, они были так тесно построены, что до него можно было почти дотянуться рукой. Чу Цзинлань был не очень доволен сложившейся ситуацией, поэтому после своего возвращения он редко поднимался наверх.

Лу Хэн не хотел бросать и оставлять такое замечательное место пустым, он перенес все лишние книги туда, где аккуратно разложил их все, и превратил это место в приличную библиотеку.

— Ах*, у меня действительно слишком много свободного времени. (П.п.: 唉 (āi) - выражает досаду или сожаление: ай!, ах!, увы!)

Он отряхнул пыль с рук и повернулся к длинному узкому балкону. Когда ему стало скучно разглядывать пейзаж, он вдруг заметил, как теневая стража внизу во внутреннем дворе кланяется в сторону проходящего мимо них человека, одетого в черные одежды, который направлялся к кабинету. Встрепенувшись, он сразу же спустился и вышел из павильона.

Прежде чем Лу Хэн успел постучать в дверь кабинета, оттуда уже послышался голос Чу Цзинланя:

— Входи.

Открыв дверь, он тут же расплылся в улыбке и спросил:

— Цинфэн, какие новости принес?

Тан Цинфэн достал из-за пазухи небольшую записку, адресованную Принцу Ланю, без имени отправителя или скрепленной печатью. Он знал по почерку, кто написал эту записку, но прежде чем он смог спросить о содержании, Чу Цзинлань взял ее и сразу же бросил в жаровню, бумага мгновенно превратилась в пепел, было слишком поздно останавливать его.

— Вы могли, по крайней мере, прочитать эту записку, прежде чем сжигать ее, к чему такая горячность…

Лу Хэн недовольно взглянул на него, но Чу Цзинлань даже не поднял головы. Под его рукой лежала картина со стихом «Лунная ночь среди цветов на весенней реке»*, которая была почти завершена, лишь верхний угол, где должна была быть луна, все еще пустовал. Он взял кисть и обмакнул ее в цветные чернила, прежде чем медленно начертить круг. (П.п.: поэма танского поэта Чжан Жосюя)

— Разве ты не знаешь, что в ней было?

Лу Хэн долгое время молчал. Он действительно был осведомлен так же, как и Чу Цзинлань. Эта небольшая записка была передана Тан Цинфэну начальником цензората, Гу Юном, и содержание ее было не чем иным, как просьбой встретиться с Чу Цзинланем.

Предыдущий император, будучи у власти, всегда придавал большое значение советам своих чиновников. Будучи старым министром, Гу Юн отвечал за Императорский цензорат*, он был прямым человеком, четко различающим добро и зло, с откровенным характером, поэтому очень высоко ценился предыдущим императором. Предыдущий император даже намеревался приставить его к Чу Цзинланю, чтобы тот помог ему в управлении страной. Гу Юн неоднократно запрашивал о встрече с тех пор, как вернулся Чу Цзинлань, но ему каждый раз отказывали. (П.п.: на самом деле существовавший орган надзора в Китае во время династии Тан, осуществлявший надзор за чиновничеством и судопроизводством, подчинялся императору)

Видя, что все молчат, Тан Цинфэн, который был прямолинейным человеком, спросил:

— Ваше высочество, вы и в этот раз не собираетесь с ним встретиться?

— Чем он искреннее, тем больше я не могу с ним встретиться, – многозначительно ответил Чу Цзинлань, после чего резко сменил тему. – А Хэн*, как продвигается расследование убийств? (П.п.: ласкательный префикс личных имен, прозвищ, фамилий и титулов; в сочетании с числительным указывает на порядок старшинства по рождению детей в одной семье (часто вместо имени)

Лу Хэн передал ему собранную им папку с материалом, и уголки его рта приподнялись в довольно странной улыбке:

— В последние несколько дней я заново собирал информацию, касающуюся семьи Е, и узнал, что те сведения, которые мы собрали, будучи на Севере, оказались не полностью верны. Неожиданно, но главой семьи Е является не Е Хуайли, а его младшая сестра, Е Хуайян, которая младше его на восемь лет.

Е Хуайян?

Чу Цзинланю вспомнилось нежное и трогательное лицо, с совершенно несравненными чертами, стоило только протянуть руку и можно было коснуться ее образа, кроме того, казалось, что в глазах этой девушки скрывались тысячи слов, которыми она хотела поделиться.

На самом деле это была она.

Они просто встретились один раз, особо не контактируя друг с другом, но Чу Цзинлань знал, что девушкой, которая отбросила от себя наказание всего несколькими словами, выставив всех глупцами, была Е Хуайян, однако он не выказал никакого удивления, только равнодушно сказал:

— Продолжай.

— Она подготовила группу опытных в боевых искусствах стражников, специально используемых для сбора информации и наблюдения, которые действовали из ресторана Тяньцюэ в пригороде. Я уже приказал теневой страже разобраться в этом и думаю, что в скором времени получу результаты.

Тан Цинфэн, стоявший рядом, хотел что-то сказать, но заколебался.

Чу Цзинлань бросил на него быстрый взгляд:

— Просто скажи.

Он запнулся, прежде чем ответить:

— Этот подчиненный считает, что она вряд ли является манипулятором за кулисами. Зачем ей говорить те слова в ресторане, если она действительно хочет навредить Принцу? Все это действительно было бы немного излишним для притворства.

Лу Хэн с иронией в голосе сказал:

— Она действительно не та, кто стоит за сценой, поскольку все мы хорошо знаем, кто хочет убить Его высочество. В любом случае это не считается странным. Когда мы были на Севере, там было неисчислимое количество наемных убийц. Теперь же в Ванду он может командовать подчиненными ему людьми, так как боится навлечь на себя ненужные неприятности. Как человек, верный и преданный своей стране, почему бы Е Хуайли не броситься вперед, чтобы доказать свой патриотизм? Как глава семьи, Е Хуайян согласилась бы с Е Хуайли, если бы это касалось интересов семьи Е?

Слова Тан Цинфэна были полностью отвергнуты, и он не смог тут же дать отпор. Мгновение спустя он увидел, как Лу Хэн усмехнулся, поглаживая подбородок.

— Ван и Се не могут прекратить борьбу. Семья Бай используют протекцию императора, преследуя собственную выгоду, а семья Е, которая оставалась нейтральной и которой пренебрегали, воспользуется этим, двигаясь в одном направлении с намерениями монарха. Обстановка в имперской столице становится все более и более интересной.

— Независимо от обстоятельств, сначала расследуй дело с рестораном Тяньцюэ.

Чу Цзинлань закрыл папку и положил ее на стол, очевидно, не желая делать никаких беспочвенных предположений. Они больше не обсуждали этот вопрос, так как оба понимали его жесты. Но как только все успокоились, Лу Хэн снова принял свой непринужденный вид и нацепил маску веселья, чтобы никто не смог понять, о чем он на самом деле думает.

— Я отсутствовал шесть лет и очень соскучился по тем закускам, продающимся в городе. Цинфэн, пойдем со мной на прогулку, и я угощу тебя хорошей едой!

После этого он протянул руку и наполовину выволок Тан Цинфэна за дверь. Смуглое лицо Тан Цинфэна тревожно покраснело, так как он даже не смог поклониться перед уходом, прежде чем его вытащили из кабинета.

— Куда ты меня тащишь. Я никуда не пойду. Если мы оба будем отсутствовать, то к кому обратится Его высочество, если у него возникнут какие-либо приказания?

Лу Хэн сказал со смехом:

— Разве он не отдал приказ всего минуту назад? Кроме того, в особняке так много слуг и теней, так почему же ты все еще беспокоишься, что ему будет не к кому обратиться?

— Но я все равно не пойду, в городе нет ничего интересного.

Тан Цинфэн отвернулся, упрямый, как осел, которого даже нельзя было оттащить. Увидев это, Лу Хэн просто изогнул брови и снова спросил:

— Правда не идешь?

На этот раз ответа не последовало вообще.

— Что ж тогда я пойду один. Я слышал, что в ресторане Тяньцюэ на улице Сюаньу подают довольно хорошее блюдо под названием «Хрустящий Золотой Воробей», которое просто идеально сочетается с горчичными зернами в качестве гарнира. Я пойду и попробую. Если мне повезет, я, возможно, смогу захватить еще две порции и принести вам двоим на пробу.

На этот раз Тан Цинфэн, очевидно, услышал скрытый смысл его слов, он тут же развернулся и быстро схватил его, а затем спросил:

— Что ты собираешься делать в ресторане семьи Е?

— Разве я только что не сказал, что собираюсь поесть, – невинно ответил Лу Хэн.

Для того, кто обычно никогда не обращал внимания на то, что ест, отправиться так далеко в ресторан Тяньцюэ просто ради какой-то закуски? Кто бы поверил! Этот парень определенно подумывает о том, чтобы попытаться выудить необходимую информацию. Водить его по такому большому кругу, не излагая фактов, это действительно приводило в бешенство.

Тан Цинфэн с сердитым видом уставился на Лу Хэна, произнося:

— Я передумал и пойду с тобой.

Лу Хэн улыбнулся, так как он, очевидно, ожидал этого, и больше ничего не сказал. Он сцепил руки за спиной и направился к выходу. Тан Цинфэн просто хотел разгадать тайну, поэтому, не очень заботясь об остальном, он погнался за ним широким шагом.

Как только они вышли из резиденции принца, мимо них проехала тележка, нагруженная несколькими большими связками молодых побегов бамбука, испачканых влажной почвой. Двое мужчин остановились, чтобы немного поглазеть, и, как и ожидалось, повозка въехала в боковую дверь соседней резиденции. Это был уже третий запечатленный ими случай.

— Владелец соседней резиденции довольно странный, каждые несколько дней скупает целыми телегами побеги бамбука… – пробормотал Тан Цинфэн. (П.п.: Бамбуковые побеги или ростки бамбука являются съедобными побегами (новые стебли бамбука, которые выходят из земли) многих видов бамбука, они используются в качестве овощей во многих азиатских блюдах и бульонах; или скорей всего в данном случае они используются в качестве корма для какого-то животного)

Лу Хэн прищурил глаза и спросил:

— Ты проверил, кто живет в этой резиденции?

— Да. Предполагается, что это юная мисс из какой-то знатной семьи, живущая здесь для восстановления сил. Она переехала сюда три месяца назад, – Тан Цинфэн сделал паузу, когда его густые черные брови непроизвольно нахмурились. – Поскольку здесь никто больше не живет по соседству, я не смог узнать ее имя. Тени также не смогли подобраться близко, так как во дворе повсюду стража.

Три месяца назад? Разве не тогда они отправились обратно в имперский город? Чем больше Лу Хэн размышлял над этим, тем больше он чувствовал себя странно, поэтому он стал более серьезным и стал увещевать:

— Найди способ проверить еще раз. В конце концов, нас разделяет лишь стена. Если все это устроил тот человек…

Тан Цинфэн уже понял всю серьезность, прежде чем тот закончил фразу. Он немедленно подозвал нескольких теневых стражей, тщательно проинструктировал их и подождал, пока они уйдут по отдельности, чтобы выполнить это задание, прежде чем снова повернуться.

— Пойдем.

Лу Хэн кивнул, затем оба по очереди сели в повозку.

Звук колес постепенно отдалялся, когда входная дверь цвета киновари соседней резиденции резко открылась. Нежно-голубая фигура вышла в красивой, утонченной, но несколько беззаботной манере. От ее жестов было практически невозможно отвести глаз.

— Цы Юань, о чем они только что говорили?

Цы Юань, поклонившись, ответил:

— Докладываю юной госпоже. Они говорили о том, что собираются в ресторан Тяньцюэ, а также провести расследование в отношении вас.

— Тогда пусть проводят свое расследование. Нет необходимости скрывать, так как рано или поздно об этом станет известно. – Е Хуайян беззаботно улыбнулась, когда повернулась обратно во двор и тихо позвала. – Лин’эр*, разве ты не хотела пройтись по магазинам? Пора идти. Выходи скорее. Позднее ты сможешь вернуться, чтобы снова поиграть с Лань-Лань». (П.п.: кто забыл, этот суффикс зачастую добавляют к именам близких людей, маленьких детей, тем самым придавая своей речи некий ласковый оттенок; ахаха, похоже жгг назвала кого-то (скорей всего животное, позднее узнаем) в честь некоего Принца (Чу Цзинлань), пхах)

Со двора сразу же послышался прекрасный голосок:

— Ох, я совершенно позабыла о времени! Седьмая старшая сестра, подожди меня, я уже выхожу!

Ответила дочь старшего дяди Е Хуайян, Е Хуайлин, которая была младше Е Хуайян на два года и самой младшей в семье. Она была чрезвычайно бойкой, и если уж она бралась за какое-то дело, то ни в малейшей степени не уступала мужчине. Прежде чем ее слова стихли, она уже выскочила за входную дверь, словно кролик, с приятным звенящим звуком, исходящим от покачивания привески к ее поясу в форме двух рыб*. (П.п.: символ счастья)

Е Хуайян потянула ее к карете, и две яркие фигуры красного и голубого цветов исчезли из поля зрения всех присутствующих. Цы Юань приподнял нижний край своего одеяния и сел на место кучера, прежде чем повернуться и спросить:

— Куда держать путь, Юная госпожа?

Е Хуайян мягко ответила:

— Мы тоже поедем в ресторан Тяньцюэ.

— Слушаюсь, – он взмахнул поводьями, слегка прикрикнул, и лошадь тут же помчалась вперед.

Перевод: LeMrin

http://tl.rulate.ru/book/53400/1353381