Готовый перевод Лохматый Защитник / Хитрость Мародёра: Глава 69

Ремус и Гарри были в зимнем саду, и Сириус быстро ввел их в курс дела, в то время как Добби принес им лимонад с шоколадным печеньем.

— Бедняга Лоуренс, — сказал Гарри. — У него есть семья или..?

— Сестра, — ответил Ремус. — Его жена умерла несколько лет назад, и его дочь... она погибла во время последней войны от рук Сивого, оборотня, который укусил меня.

Гарри сложил руки на груди и нахмурился:

— Почему я не слышал эту историю о братьях раньше?

— Это волшебная история из популярной книги под названием “Сказки барда Бидля”, Гарри, — объяснил Ремус. — Большинство детей-волшебников учатся читать по этой книге. По крайней мере я — один из них.

— Эта книга была в твоей детской, — задумчиво сказал Сириус. — Если Билл и Каро когда-нибудь восстановят дом в Годриковой лощине, они смогут найти её. Я уверен, что Джеймс передал тебе ту книгу, которая хранится поколениями в семье Поттеров.

— Но так как я жил с Дурслями, они никогда бы не позволили мне иметь волшебную книгу и уж точно не стали бы читать мне никаких волшебных сказок. — Кивнув своим мыслям, Гарри резко сменил тему: — Я действительно связан с этим Игнотусом Певереллом?

— Похоже на то, — сказал Сириус.

— Я проверю, — предложил Ремус. — Но если и Берти, и Альбус решили, что ты его потомок...

— То вероятно, так и есть, — сказал Гарри, протяжно вздохнув. — Я не хочу отдавать свою мантию в хранилище.

— Никто не предполагает этого, — успокоил его Ремус, посылая Сириусу вопросительный взгляд, который ясно говорил: "Не так ли?”

— Ремус прав, — быстро подтвердил Сириус. — Твоя мантия-невидимка это только твоя мантия-невидимка, но, как отец и Мародер, я бы предпочел, чтобы ты использовал её для шалостей, а не для опасных авантюр.

— Ты классный, — улыбнулся ему Гарри.

— Спасибо! — Сириус изобразил на лице чрезвычайную радость и самодовольство.

Ремус посмеялся над его выходкой:

— Ты в своём репертуаре, Бродяга.

Радость Гарри поблекла:

— Как вы думаете, нужно ли прятать камень в хранилище?

— Камень… — Сириус неопределённо взмахнул рукой и уронил её на стол, — ...он таит в себе столько соблазнов, что можно сойти с ума.

— Как Кадмус — брат, владевший им, — сказал Ремус. — Он хотел вернуть свою любимую, но Смерть его обманула. Камень вернул лишь её тень, но не её тело. Он не мог поцеловать её или заняться с ней любовью...

Сириус почти захихикал из-за того, что щёки Гарри стали ярко-красного цвета. Они планировали поговорить с Гарри и Невиллом на тему взаимоотношений с противоположным полом до того, как мальчики вернутся в Хогвартс.

— И в конце концов он понял, что он на самом деле не вернул её к жизни. Она была всё так же мертва, а он был жив, и никогда подобные им не будут вместе, — закончил Ремус.

Гарри задумался о словах Ремуса настолько, что Сириус почти мог видеть, как мысли проносятся в его голове:

— Это должно быть похоже на зеркало Еиналеж.

— Хм? — вопросительно хмыкнул Сириус.

— Зеркало, которое директор использовал, чтобы скрыть Философский камень, оно показывало самые заветные желания, — объяснил Гарри. — Я нашел его на рождественские каникулы в первый год и... и оно показало мне маму и папу. Мы были вместе, как семья, и счастливы.

Сириус положил руку ему на плечо.

— Я возвращался к нему, чтобы смотреть на них, — признался Гарри. — Просто смотреть, ведь я никогда не видел их раньше, и... это было до того, как Хагрид подарил мне альбом.

— Что случилось потом? — мягко поинтересовался Ремус.

— Директор поймал меня, — признался Гарри. — Он сказал мне, что не стоит жить мечтами. Полагаю, он хотел, чтобы я сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом. Думаю, что он был прав, я имею в виду, я бы оставался с зеркалом все время, если б мог.

Сириус сжал его плечо.

— Я думаю, что этот камень может оказывать такое же влияние на сознание, как то зеркало, — сказал Гарри, задумчиво водя взглядом по рисунку на столешнице. — Если бы я… — он запнулся, сглотнул подступивший к горлу ком, но всё же нашёл в себе силы продолжить: — … если бы я вернул маму и папу, чтобы поговорить с ними, не думаю, что смог бы отпустить их снова, — признался наконец он с болью в голосе.

— Я тоже, — хрипло сказал Сириус.

Ремус вздохнул:

— И я.

Они долго сидели в тишине, скорбя по Джеймсу и Лили. Сириус прокашлялся:

— Камень останется запертым в хранилище, ведь так?

Гарри отрывисто кивнул:

— Я думаю, что пойду в свою комнату и почитаю немного.

“Пойду в свою комнату и погрущу немного”, — мысленно перевёл Сириус в своей голове, но не то, чтобы он мог винить его в этом; он, вероятно, поступит так же, когда пойдет спать. Он отпустил плечо Гарри и наблюдал, как тот побрел к себе.

— Бедный ребенок. Не одно, так другое.

— Тебе не обязательно было ему это рассказывать.

Упрек был мягким, но он был, и Сириус сердито посмотрел на Ремуса.

— Я слышу это от человека, который поощрял меня рисковать им, чтобы получить камень изначально!? Я не хочу скрывать от него что-либо. Он должен знать, что ему доверяют подобную информацию и принимать свои собственные решения.

— Я и не спорю, — начал Ремус, — но иногда я думаю, что ты переоцениваешь, насколько он может справиться со всем. Ему всего четырнадцать!

— Ты не считаешь, что я сто раз подумаю, прежде чем принять какое-либо решение насчёт Гарри? — горячо потребовал Сириус, зная, что Ремус был в таком же ужасе, как и он, когда Добби проговорился, что Гарри вырвало перед заседанием Визенгамота.

— Знаю, — умиротворяюще поднял руку Ремус. — Мне очень жаль. Я не хочу превращаться в Молли, просто это… — Он ссутулился, обняв себя руками. — Иногда я думаю, твоя первоначальная идея завернуть его в вату и спрятать в безопасном месте была не столь плоха.

— Я тоже, — сказал Сириус таким проникновенным тоном, что Ремус фыркнул. — Целитель Аллен говорит, что ему становится лучше.

Идея нанять целителя разума, чтобы справиться с бременем пророчества, была замечательной. Джаспер Аллен был бывшим протеже Ноши, и стал отличным выбором. Он встречался с Гарри и Сириусом раз в неделю, и помогал им справиться с некоторыми из первоочередных страхов: страх Гарри заключался в том, что ему придётся стать убийцей, а страх Сириуса — что он не сможет защитить Гарри и потеряет его.

— Гарри нравится его арт-терапия, — сказал Ремус. — Некоторые из его рисунков очень неплохи.

Сириус поднял свой лимонад и сделал глоток, беспалочковой магией добавляя в лимонад Ремуса содержимое одного из флаконов с зельями, спрятанных у него в карманах мантии; Ремус заслужил это своими упреками.

— Ты думаешь, что Дары Смерти могут быть той самой силой, о которой не догадывается Тёмный лорд? — Ремус сделал паузу, почти поднеся свой бокал к губам, но поставил его снова, осмысливая этот вопрос: — Это звучит логично, не так ли?

— Это сила, — заметил Сириус.

— Давай представим на минуту, что это правда, — сказал Ремус. — Мы должны будем найти Старшую палочку, чтобы собрать всю коллекцию…

— Я думаю, что Альбус знает, где она, — сказал Сириус. — Да и Берти догадывается. Я уверен, что отследить её не так уж и сложно.

— Да, — сухо сказал Ремус, — это же всего лишь Старшая палочка, потерянная несколько веков назад, её ж будет так легко найти, надо лишь чуток пораскинуть мозгами.

— Ну, ты перегибаешь палку, — пробурчал Сириус.

— Нет, нет, — воспротивился Ремус, — давай не будем ставить реализм превыше твоего энтузиазма, скажем, мы найдем её, и Гарри объединит все три Дара... Какую силу это даст?

Сириус недоуменно посмотрел на него.

— У него есть мантия-невидимка, — начал перечислять Ремус, — это помогает скрываться и это здорово, что она уже у него. У него есть камень, чтобы вернуть мертвых, но для чего? Для того, чтобы ответить на вопросы или помочь ему? Для этого есть живые люди, да и любое использование камня приведёт к сумасшествию. Он получит мощную волшебную палочку, но он четырнадцатилетний волшебник, который, несмотря на отличный дуэльный опыт для своего возраста, будет бороться с Волдемортом, у которого за плечами многие годы практики и обширный запас темных заклинаний. Если Волдеморт выиграет дуэль, он подчинит себе палочку, а что нам это даст? Ничего хорошего, вот что.

— Это всё глупости, — отмахнулся Сириус. — Хорошо, смотри, — он замахал руками, чтобы Ремус не смог перебить его. — Я признаю, что по отдельности каждый дар имеет свои преимущества и свои недостатки, и, возможно, это не имеет никакого смысла, но что, если за этим стоит ещё некая сила… Я не знаю, вызвать саму Смерть или забирать жизни без использования Непростительных или взорвать ублюдка к чертям... Может быть, это будет “силой, о которой он не знает.”

Ремус посмотрел на него, его брови от удивления поползли вверх:

— Я думаю, что ты спятил, Бродяга, — вынес он свой вердикт, — но я буду искать палочку.

— Спасибо, — поблагодарил Сириус, чувствуя себя немного оправданным.

Его друг поднял лимонад в молчаливом тосте, приложил стакан к губам и резко опустил его снова.

— Что? — спросил Сириус. Не мог же Ремус как-то заметить или пронюхать, что он туда что-то подлил или мог? По крайней мере, в течение последних двух недель он ничем подобным не занимался.

— Просто… — Ремус поморщился на секунду от пришедшей мысли, — одно из преданий о родовой магии, которое мы нашли на прошлой неделе, гласило, что Мерлин избежал одну из ловушек Смерти, и когда Смерть спросила его, чего бы он хотел, Мерлин ответил, что не будет просить ничего при жизни, но попросит кое-что после смерти.

— И что, он попросил родовую магию? — нахмурился Сириус.

— Нет, в рассказе Смерть послала Нимуэ, которая обманом заставила Мерлина превратиться в дерево, всегда живое и бессмертное, чтобы он никогда не смог попросить свой дар, — сказал Ремус. — Мерлин, в последней попытке спасти себя, бросил контр-заклинание в ловушку Нимуэ. Он послал свою магию самым сильным колдунам и ведьмам своего времени с условием, что, когда какой-нибудь волшебник или волшебница вновь воссоединят его магию, дерево начнёт чахнуть и умрет. В этот самый момент, он сможет потребовать свой подарок от Смерти.

— Между историями есть что-то общее, — заметил Сириус. — Но это не тоже самое?

— Нет... но это заставило меня задуматься, — сказал Ремус, наконец, делая глоток своего лимонада.

Его волосы стали красивого фиолетового оттенка. Сириус никак не отреагировал; его реакция не должна была выдать того, что он всё-таки подшутил над Луни.

— Я не уверен, что какая-нибудь из оригинальных историй о родовой магии в действительности может помочь Гарри с его магией, — вслух размышлял Ремус, вытянувшись и глядя на сад. — Я лично считаю, что эта родовая магия и является той силой, о которой говорится в пророчестве. Волдеморт не обладает никакой родовой магией, ему неоткуда её черпать, хотя я предполагаю, нам неизвестно, придумал ли Слизерин нечто подобное, но его линия не была частью Волшебного Совета, в то время как они стали древнейшим и благороднейшим родом.

Сириус кашлянул, чтобы скрыть приступ смеха, от того, что волосы Ремуса порозовели.

— Я обсужу это с Альбусом, мы можем организовать посещение Тайной комнаты? — спросил Ремус.

— Наконец-то, — успел сказать Сириус прежде, чем волосы Ремуса стали оранжевыми.

— Гарри попросил меня сегодня утром, чтобы Рон пошёл вместе с ним, — сказал Ремус.

Сириус нахмурился:

— Я уверен, что тогда с нами туда пойдет и Молли.

Хотя она действительно перестала нападать на Сириуса после дня рождения, и он должен был признать, что ему стоило бы принять перемирие, сложившееся между ними.

— Это поможет нам с прикрытием, — заметил Ремус. — Если всё, что мы должны сделать — это сходить туда, чтобы разобраться с телом василиска и осмотреться вокруг, было бы подходящим прикрытием, если бы Гарри взял с собой Рона, который был с ним и в первом приключении.

— Это звучит довольно равнодушно для тебя, Ремус, — удивленно сказал Сириус. — Ты знаешь лучше других, что мы собираемся туда не только ради мёртвого василиска, но и для того, чтобы найти крестраж, и это может быть очень опасным. Я доверяю Гарри, потому что он был неподражаем с кольцом, но Рон?

— Да, это может быть опасным, но я думаю, что Гарри знает это и будет держать Рона подальше от чего-либо рискованного. Билл тоже там будет, так что Рон будет под присмотром еще одной пары глаз, — сказал Ремус.

— Билл знает, почему мы на самом деле идем туда, и ты думаешь, что он согласится на это? — продолжал настаивать на своём Сириус, отпивая большой глоток лимонада из своего собственного бокала.

— Я думаю, что он согласится, если я скажу ему, что Рону становится любопытно, чем занимается Гарри, — резонно заметил Ремус и продолжил: — Гарри рассказал мне, что Рон и Гермиона пытаются поговорить с ним начистоту об угрозе смерти — довериться им. Они знают, что он не говорит им всего, и он понимает, что не может сказать им о пророчестве или поиске сокровищ как для их защиты, так и его. Но он думает, что если даст им что-то узнать, то они уймутся. Я думаю, что ему тяжело держать всё в секрете от своих лучших друзей, которые прежде помогали ему.

Сириус хмыкнул, откинувшись назад, чтобы подумать о словах Ремуса, не обращая внимания на синий цвет его волос.

— Поговори с Биллом, и пусть он принимает решение. Если он согласится, то мы пригласим и Гермиону тоже. У неё светлая голова, и она будет в состоянии контролировать Рональда.

— Хорошая идея.

— Будем надеяться, что этого будет достаточно, чтобы они могли удовлетворить свое любопытство, — сказал Сириус со вздохом. Он не хотел, чтобы Гарри чувствовал, будто его разрывают на части.

— Я заметил, что ты, кажется... неоднозначно воспринимаешь дружбу Рона с Гарри, — вдруг сказал Ремус, Сириус удивленно посмотрел на него.

— Я... осторожен с ним, — признался Сириус. — Он был хорошим другом Гарри все эти годы, я знаю, но...

— Но? — мягко подтолкнул его Ремус.

Сириус беспокойно пошевелился в своем кресле.

— Некоторые моменты из его поведения напоминают мне... — он заколебался, но потом закончил: — ... напоминают мне Питера.

Ремус нахмурился, но не стал тут же критиковать идею Сириуса; вместо этого он, казалось, задумался. Он тяжело вздохнул.

— Если сравнивать Питера, каким он был в школе, с Роном, за которым я наблюдал в прошлом году в Хогвартсе, я согласен, что есть сходство. Он способный, но ленивый студент. Я уверен, что в конце года в итоговом листе успеваемости Минерва напишет "могло быть лучше" так же, как и у Питера. Он привязан к Гарри во многом, так же, как Питер примкнул к Джеймсу и тебе.

— И тебе, — добавил Сириус

— О нет, — Ремус покачал головой и ярко-красный цвет его волос поймал солнечный свет и засиял подобно ореолу. — Питер хотел видеть себя рядом с самыми лучшими и популярными. Он считал меня равным: товарищем и последователем.

— У Рона возникают вспышки зависти, и я помню, что видел их на лице Питера, когда Джеймсу аплодировали за победу в матче по квиддичу, или он приносил новую метлу в школу, или один из нас делал что-то в классе быстро и быстрее, чем кто-либо другой, — сказал Сириус. — Тогда я не обращал внимания на это.

— Никто не обращал, — тихо сказал Ремус. — Но тогда это был не совсем Питер. Иногда, оглядываясь в прошлое, мне кажется, я помню, как он тайком приносил мне шоколад, когда я валялся в лазарете после полнолуния. И я помню, как он признался мне, что крыса не лучшая анимагическая форма для него, но он по-прежнему хотел стать анимагом, чтобы помочь мне, и помню, как он влюбился в Кирсти Сапворти так сильно, что просил у меня совета. — Он тяжело вздохнул. — Я с трудом примирился с тем, что тот Питер стал опустившимся, трусливым мошенником, который предал нас и убил Джеймса и Лили.

— Я тоже, — согласился Сириус. — Я любил Питера, как тебя и Джеймса... Я доверял ему абсолютно и… — он крепко сцепил руки, его челюсти сжались от вернувшегося гнева и боли. Питер предал его доверие столь чудовищно, что это было тяжелее пережить, чем все те годы в Азкабане. Он никогда не простит его.

— Но Рон не Питер, — продолжил Ремус. — Да, есть некоторые поверхностные сходства в их нынешнем поведении, но на этом всё. Возможно, ты переносишь свой гнев и недоверие с Питера на Рона?

Сириус попытался обдумать комментарий Ремуса, а не просто отмахнуться от него. Он мог быть прав. Сходство были поверхностными, и не стал ли Рон приходить в себя? Он привнёс несколько хороших идей на политическом уроке на этой неделе, и Анди заметила, что его, очевидно, учили хорошим манерам; необходимо было просто начать ими пользоваться и как следует отшлифовать светское поведение.

Сириус вздохнул.

Он знал, что ассоциировал друзей Гарри с теми ролями, которые были связаны с его собственной жизнью: Гермиона и Ремус — умные и интеллигентные, Рон как Питер — ленивый и льстивый, и, вероятно, выдавал желаемое за действительное. О Невилле он думал как о Джеймсе — верном, как брат... но он не должен. Это были другие дети, другие личности со своими недостатками, собственными слабостями, и сравнивать их со своими друзьями было глупо. «Если спросить Гарри, — с оттенком сухой иронии подумал Сириус, — то он бы, вероятно, ассоциировал Рона с Джеймсом».

— В этом что-то есть, — признал Сириус, — я постараюсь быть более объективным.

— Ещё кое-что, что ты мог бы принять во внимание: Питер был единственным ребенком своей матери, которая, давай смотреть правде в глаза, была очень милой женщиной, но, в то же время, явным ипохондриком. У Рона же есть поддержка большой семьи, всецело служащей Свету, — сказал Ремус. — Исходя из этого, я думаю, что Билл взялся за Рона: обратил его внимание на кое-что — отправил на занятия по этикету и политике. И я слышал, что Рон спрашивал Гарри о его эссе по Чарам в понедельник, хотя раньше Гермиона и Гарри дразнили его, что он делает свою домашнюю работу в последнюю минуту, как всегда...

— Он пытается измениться, — Сириус медленно кивнул, вспоминая разговор с Биллом о месте Рона в новой жизни Гарри. Билл мог бы помочь своему брату и, возможно, именно это станет решающим моментом, который убережёт Рона от соблазнов, ставших причиной, по которой Питер перешёл на сторону Волдеморта. — Я понимаю.

Ремус встал, потянулся и покрутил шеей, чтобы размять мышцы.

— Я пойду проверю Гарри.

Сириус рассеянно кивнул. У него была некоторая корреспонденция, которую Пенелопа передала ему этим утром, и нужно было принять решения по ряду деловых вопросов, которые ранее на этой неделе озвучил Ремус. Он устроился в кабинете и принялся за изучение письма, когда по всему дому раздался крик:

— ЧТО ЗНАЧИТ, МОИ ВОЛОСЫ ЗЕЛЁНЫЕ!?

Сириус удовлетворённо хмыкнул и потом позволил себе таки расхохотаться. Определённо, эта его выходка уж точно заставит Гарри вновь улыбнуться.

http://tl.rulate.ru/book/53388/1356705