Готовый перевод The Lofty Fierce Consort / Надменная и неистовая главная супруга: Глава 5

Двери снаружи были закрыты и заперты.

Из-за того, что не было света и лампу, которую держали две бабушки, также унесли, весь небольшой зал поклонения погрузился во тьму. Сегодня вечером не светила луна, но и в зале не было окон. Двери также были плотно подогнаны, не позволяя проникать даже малейшему свету.

Оставшись одна в кромешной тьме, Янь Янь захотелось стучать в дверь и просить, чтобы ее освободили, но ее гордость не позволяла ей сделать это.

По мере того, как шаги снаружи постепенно стихали, все вокруг тоже замолкло. Как будто небо и земля замерли, оставив ее одну.

Янь Янь немного пожалела о своей смелости ранее. Она чувствовала, что ей следовало поднять шумиху из-за того, что она не хотела сюда приходить. Она наконец поняла, почему этот небольшой зал для поклонения заставлял жителей поместья князя Вэйюань изменять свое выражение лица, когда о нем упоминали. Оказалось, что дело не только в отсутствии хорошей еды, сна и общения. Как только наступила ночь, она по-настоящему испытала на себе смелость и характер.

Была кромешная темнота, и она не могла даже увидеть пальцы на своей руке.

Янь Янь немного задумалась и не могла отогнать самые далекие воспоминания, которые приходили ей в голову. Все это были разные истории о привидениях, рассказанные служанками и бабушками.

В то время Янь Янь не боялась, потому что раньше она никогда не была одна. Когда она услышала эти истории, ее окружили слуги, и ее комната была ярко освещена. Она забыла о них потом, но теперь поняла, что ее воспоминания были очень ясными. Ей все казалось, что сзади за ней наблюдает женщина в белом, с длинными волосами и закрытым лицом...

Она внезапно обернулась, но увидела только темноту перед глазами. Женского призрака не было. Но, обернувшись, она почувствовала, что кто-то снова наблюдает за ней с другой стороны.

Ее руки слегка дрожали, и она подсознательно потянулась к кнуту, все еще обмотанному вокруг ее талии.

Она немного успокоилась. Она вытащила кнут и ударила им в «привидение». Она снова и снова взмахивала хлыстом, основываясь на своем воспоминании о планировке комнаты...

Спустя долгое время ее действия показали ей, что здесь нет женского призрака. Все эти истории о привидениях были выдумками!

Она схватилась за хлыст, когда села, обняла колени и не могла не заплакать.

В голове у нее проносилась всякая чепуха. Она даже задавалась вопросом, знает ли ее мама, что такое маленький зал поклонения. Она, наверное, не знала, что это так страшно. Она все еще очень дорожила ею, и если бы она знала, то определенно не позволила бы ей оставаться одной в таком месте.

Затем она насмешливо подумала о том, как старуха хотела умереть. Ее мама была такой почтительной, а она так неуважительно относилась к старшим. Конечно, ее мама использовала бы ее, чтобы умилостивить эту старуху.

На самом деле это был также первый раз, когда Янь Янь стала свидетелем того, как старая госпожа использовала такой метод. Обычно она использовала свой статус, чтобы подавлять других или притворяться. Только сейчас она поняла, что такой метод все еще существует.

Не то чтобы Янь Янь не поднимала шумиху в прошлом. Однако результат всегда был таким же, как и сегодня. Либо ее мамой манипулировали и заставляли подавлять ее, наложница Пэй вела бы себя жалко и сглаживала ситуацию, либо старая госпожа лично сделала бы шаг.

Тем не менее, Янь Янь никогда не добивалась успеха, и ее можно было только победить. Конечно, все предыдущие разы были обыденными и не затрагивали «ахиллесову пяту» Янь Янь, как в этот раз.

Янь Янь думала, что, если бы она сейчас была в комнате Нинсян (*густой аромат), Мэй Сян и Мэй Сюэ определенно позаботились бы о ней. Она лежала бы в своих мягких одеялах и болтала с ними, прежде чем мирно заснуть. Но вместо этого ей пришлось остаться в этом ужасающем месте, одновременно холодном и пугающем….

Жалеет ли она об этом?

Жалеет ли она, что не провела свои дни с комфортом в обмен на игнорирование ситуации? Она была всего лишь ребенком, и ей не нужно было беспокоиться о взрослых делах!

Но как она могла закрыть глаза?! Это был А Мо, маленький А Мо, который всегда мило называл ее старшей сестренкой!

Матрона Цинь однажды остановила ее и сказала: слишком умные люди страдают больше!

Янь Янь поняла, что она имела в виду. С таким же успехом она могла вести себя глупо и проводить свои дни в спокойствии. В настоящее время ей было десять лет, и еще через шесть или семь лет ее могут выдать замуж. Все эти неприятности не будут иметь к ней никакого отношения в будущем!

Но Янь Янь также понимала, что люди жадные, и что их жадность не знает границ. Точно так же, как в прошлом наложница Пэй всегда уважительно относилась к ее маме, делая лишь незначительные шаги в темноте, но теперь с поддержкой старой госпожи она фактически исказила правду и сказала, что Янь Хун не толкал Янь Мо в воду.

Даже если это действительно была случайность, ошибка из-за непослушания, эти служанки и бабушки рядом с ними не были детьми. Почему они посмели стоять и смотреть шоу и до сих пор жаловаться после того, как она сделала им выговор? Не потому ли, что на них повлияло отношение их госпожи?

Влияние наложницы Пэй в поместье росло день ото дня так, как она приходилась двоюродной сестрой ее отцу и племянницей старой госпоже. Ее мама была простодушной, а наложница Пэй также управляла имением. Ее сила процветала.

Слуги поместья могли ясно видеть поведение старой госпожи и намерения князя, и все они целовали вонючие ноги наложницы Пэй. Те, кто не мог ясно видеть вещи, продолжали следовать за всеми. При упоминании наложницы Пэй все выказывали благоговение, но по необъяснимым причинам избегали любого упоминания о настоящей госпоже князя Вэйюань.

Наблюдая за всем, пока она росла, Янь Янь понимала, что происходит, но сама Шэнь Йи Яо никогда не понимала. Она все еще была погружена в семейное счастье и любовные отношения с мужем.

В ее глазах ее господин-муж был хорошим, ее свекровь была хорошей, и даже те наложницы, которых ее господин-муж пожалел и женился на них, тоже были хорошими. Все в поместье были хорошими, и даже если и не были, для этого определенно была веская причина. Единственное, что было нехорошо - это ее любимая, но беспокойная дочь Янь Янь.

Как единственный человек, кто ясно видел вещи, Янь Янь не хотела и не осмеливалась притворяться тупой. Она не могла позволить себе делать ставку на это. Она не знала, что будет с А Мо в следующий раз, если на этот раз все будет преуменьшено.

За проступки нужно было наказывать, чтобы они не повторились. Если они и дальше будут терпеть, преступник станет только смелее. Их действия также станут более жестокими.

Янь Янь также знала, что это просто лечение симптомов, а не первопричины, но она была молода и бессильна. У нее была мама, которая имела право вмешиваться, но не была достаточно проницательной, чтобы сделать это. В противном случае ей не пришлось бы так страдать.

Янь Янь обняла себя за колени, пока сидела там, внезапно почувствовав страшный холод.

Этот леденящий кровь холод постоянно обрушивался на нее с тех пор, как она начала понимать все, но в этот момент он внезапно быстро охватил ее полностью.

******

После того, как две бабушки заперли небольшой зал поклонения, они ушли, не оглядываясь.

Небольшой молитвенный зал находился в самом отдаленном западном углу поместья, и чтобы вернуться обратно, им пришлось пройти через несколько дверей. Матрона Цинь вернулась с ними, и, увидев, что она спешит в резиденцию, одна из старых бабушек не могла удержаться от насмешливого смеха.

Подойдя к дверям, бабушка Лю повернулась и заперла их. Другая бабушка по имени Ли просто смотрела и улыбалась.

Когда они подошли к воротам павильона Цзиньсэ, бабушка Лю и бабушка Ли разошлись.

«Как хитро. Спешишь за наградой?»

Бабушка Лю усмехнулась: «Иди и доложи в павильон Цзиньсэ. Когда я вернусь с наградой, ты получишь свою долю».

Бабушка Ли ничего не сказала и направилась к павильону Цзиньсэ.

Конечно, она была завистливой и ревнивой, но бабушка Лю была тем, кто имел право голоса в павильоне Цзыйю (*Фиолетовый нефрит). Она, естественно, не осмеливалась ссориться с ней из-за заслуг, и могла только решиться как следует ухватиться за павильон Цзыйю в будущем, чтобы она также могла получать преимущества, как бабушка Лю.

Об остальном упоминать не будем.

Когда бабушка Лю прибыла в павильон Цзыйю, наложница Пэй принимала ванну.

Через некоторое время ее вызвали в боковую комнату.

Под окном стояла большая печь, а поверх нее был малиновый ковер, красный расшитый узорами матрас и подушка осенних оттенков, расшитая золотой нитью. Поскольку погода стояла теплая, на матрас был положен глянцевый плетеный бамбуковый коврик. Слева был стол с чайными сервизами и другими вещами, а также ваза с цветущими орхидеями. Наложница Пэй была одета в бледно-голубую атласную одежду и широкие шелковые брюки. Ее волосы были распущены, когда она лежала на печи и трогала орхидеи своими прекрасными пальцами.

«Эта слуга приветствует наложницу».

Наложница Пэй взглянула на бабушку Лю и слабо сказала: «Встань».

«Наложница, эта слуга уже закрыла третью госпожу внутри и лично заперла дверь. Такой большой медный замок никто не откроет, гарантирую. Кроме того, черный ход на пути туда тоже был заперт». Лицо бабушки Лю сморщилось от улыбки, и она достала два ключа. «Это ключи».

Наложница Пэй посмотрела на ключи, нахмурила брови и холодно сказала: «Просто спрячь их как следует».

«Но…» Бабушка Лю показала встревоженное выражение.

Наложница Пэй села и не смотрела на бабушку Лю, просто сказав: «Бабушка Лю, поскольку ты несешь ответственность за это, ты, естественно, должна ответственно выполнять свои обязанности. Просто придерживайся правил и старайся не переступать через них. В противном случае мы вызовем критику».

Бабушка Лю все поняла, и она поспешно похвалила наложницу Пэй за ее мудрость.

Наложница Пэй сначала подумала, что бабушка Лю немного непонятливая, но, видя, как она быстро понимает и, услышав ее сладкие слова, бросила взгляд на Сян Лю сбоку.

Эта Сян Лю подошла и потянула бабушку Лю за руку, положив в нее маленький серебряный слиток.

«Матрона Лю, это наложница Пэй угощает тебя чаем. Эта слуга проведет Вас».

«Благодарю Вас, наложница, за Ваш подарок».

Хотя бабушка Лю не видела, что это было, она чувствовала, что это как минимум два таэля серебра. Она не могла не вздохнуть от щедрости наложницы Пэй и ушла в приподнятом настроении.

Сян Лю вернулась после того, как проводила ее, и подошла к наложнице Пэй. «Наложница, разве мы не сделаем так, чтобы третья госпожа немного пострадала? Если бы старая госпожа не пришла так быстро, наложница, вероятно, была бы обвинена госпожой в такой суете».

«Даже если бы тётя не пришла, меня бы не обвинили. Эта Шэнь Йи Яо - глупа, и ее всегда водят за нос».

Сян Лю согласилась, но на ее лице все еще было какое-то негодование.

Наложница Пэй опустила глаза и промолчала.

Она знала, о чем думала Сян Лю. Она сама хотела использовать эту возможность, чтобы избавиться от этого бельма, связанного с третьей госпожой, но даже если все остальные могли забыться, в ней все еще оставалась доля мудрости.

Имя герцога Чжэнго висело над ее головой, как большой нож, заставляя ее бояться каких-либо опрометчивых действий. Она не забыла слов двоюродного брата перед его отъездом. Он сказал ей, что она должна уважать Шэнь Йи Яо на поверхности и не делать того, чего не следует делать.

Наложница Пэй не забывала, что ее статус в поместье был обусловлен тем, что она была племянницей старой госпожи, двоюродной сестрой и другом детства князя Вэйюань, а также из-за глупости Шэнь Йи Яо.

Эта Шэнь Йи Яо была поистине глупой. Если бы она не была дурой, она бы хорошо использовала свои «козыри» и не дала бы остальным водить себя за нос. Кроме нее, все поместье относились к наложнице Пэй как к госпоже Вэйюань. Все остальные наложницы относились к Шэнь Йи Яо как к куску мяса, от которого все хотели откусить.

Она не может быть нетерпеливой. Еще лучше было резать тупым ножом, чтобы жертва ничего не осознавала. Ей просто нужно было подождать, пока ее двоюродный брат не получит заслуг и не обеспечит будущую славу своего поместья. Тогда она, естественно, справится с этой Шэнь Йи Яо.

Думая об этом, сегодняшнее негодование наложницы Пэй немного улеглось.

Она повернулась и посмотрела на Сян Лю, сказав: «Та сторона еще не успокоилась?»

Под «той стороной» имелся в виду павильон Цзиньсэ.

Выражение лица Сян Лю показало некоторое злорадство, когда она сказала: «Четвертый молодой господин, этот слабак, заболел лихорадкой. Весь павильон Цзиньсэ на ногах».

Наложница Пэй произнесла «ммм» и сказала: «Позже пойди и сделай кое-какие приготовления. Не позволяй этим слугам из комнат Нинсян попасть в павильон Цзиньсэ. Скажите, что госпожа занята лихорадкой четвертого молодого господина. Третья госпожа слишком вспыльчива. Пусть она там как следует остынет. Завтра пойду снова найду старую госпожу. Мы, естественно, не можем просто так проглотить эту обиду, хотя, конечно, мы тоже не можем сделать следующий шаг».

Когда она говорила, ее глаза пронзительно заблестели: «Мы должны сделать так, чтобы госпожа сделала ход. Таким образом, никто не сможет выявить какие-либо недостатки».

«Да».

Примечания автора:

Тем, кто считает, что этот автор издевается над А Янь, не стоит беспокоиться. Когда она выйдет на этот раз, она все изменит.

http://tl.rulate.ru/book/52026/1346084