Готовый перевод Childcare Diaries / Дневники ухода за детьми: Глава 59

Это был второй раз, когда граф ее обнимал.

— Граф…

Глядя, как доктор накладывал лекарство, Мари выглядела еще более больной.

— Со мной все нормально.

— Не лгите, — воскликнула она.

— Не волнуйтесь. Пока вы будете применять лекарство правильно, вы поправитесь.

Из-за этого Кентрейл заставил доктора возразить тому, что она сказала, надавив на него незаметно для Мари.

— Это слабый ожог…

Травма была слишком тяжелой, чтобы называть ее слабым ожогом, поэтому доктор говорил сдавленным голосом. Ложь уколола его совесть как игла.

— Оставьте лекарство мне. Я буду применять его графу каждый час.

Аура графа его пугала, поэтому доктор поспешно передал Мари лекарство. А затем быстро убежал.

— Граф, — приглушенно позвав, она села перед ним.

— Потому что все в порядке. Действительно.

— Я говорила вам в прошлый раз. Ложь все портит.

— Ни за что.

— Это правда. До этого момента я это видела.

Он посмотрел на Мари, у которой было строгое выражение лица, и она снова начала говорить:

— Теперь это не имеет значения. Не вредите себе из-за меня в будущем.

— Не хочу.

На его ответ, который слетел прямо с его губ, у нее появилось редко встречающееся сердитое выражение лица.

— Граф получает травму вместо меня. Я не рада это видеть.

Хоть ей и не нравилось такое говорить, но если бы она этого не сказала, казалось, что Кентрейл будет повторять свои действия снова и снова.

При этих словах он отвернулся, бросив на нее упрямый взгляд.

— Я уже сказал тебе.

Оставив его одного, Мари поднялась и вышла из комнаты.

* * *

По особняку гулял холодный ветер. Все из-за ссоры между Мари и Кентрейлом.

Граф продолжал хмуриться, и выражение лица няни тоже было нехорошим. Тем временем повар смотрел на этих двоих и думал, что это из-за произошедшего в его владениях инцидента.

«Она недовольна тем, что вместо нее пострадал я?»

Он хмурился, сидя на террасе и глядя на нее с другой стороны.

«Ты такая злая».

Ему не понравилось, что сказала Мари, не ведающая его чувств.

То же самое было и с ней.

«Мне это не нравится. Как же это может понравиться? Ты делаешь так, потому что действительно не знаешь, что каждый раз, когда я смотрю на раны графа, я хочу забрать их себе?..»

Мари тоже смотрела на него с террасы.

С другой стороны, дворецкий вздохнул, глядя на этих двоих из коридора здания между двумя террасами. Он догадался, что именно поэтому он устал, когда его хозяин начал встречаться.

Пришло время ему пересмотреть свое желание, чтобы Кентрейл женился как можно скорее.

— Разве они не помирились? — спросил дворецкого секретарь, всегда находящийся с Кентрейлом.

— Откуда мне знать?

Секретарь сказал, что у него есть срочные бумаги и поторопил его. Похоже, что это был документ, который должен был подвергнуться критике со стороны графа.

Пока они так разговаривали, они увидели, что Мари встала.

— Тебе не кажется, что няня первой попросит о примирении?

— Да. В конце концов, она великодушный человек.

Дворецкий и секретарь тихо рассмеялись.

Казалось, теперь атмосфера в особняке разрядится. И они старались не смотреть на проходящую мимо Мари.

Они увидели, как она приближается к графу, и уже представляли розовое будущее.

Однако реальность была иной.

— Граф.

Кентрейл не взглянул на Мари и не ответил, хотя был рад, что она подошла к нему первой, поэтому в душе приготовился примириться. Он ждал следующих слов, которые должны были сорваться с ее губ.

— Ранее вы говорили мне сказать вам, когда у меня появится такое желание. Я пока возьму небольшой отпуск.

Это было желание, которое Элли написала вместе с игрой на фортепиано.

— Что?

Оставив его в удивлении, Мари развернулась.

Казалось, что холодная война в доме продлится еще некоторое время.

* * *

— Мари, ты поссорилась с дядей?

— Не может такого быть.

Она сказала нет, но была настолько оскорбленной, что даже Бриэль это заметил.

Хотя Мари подала заявление на отпуск, но как может быть отпуск по уходу за ребенком? После этого она не сталкивалась с Кентрейлом. Тем не менее, она беспокоилась о его ранах, поэтому дала дворецкому лекарство, а затем убедилась, что он тщательно его применял.

«Поссорились, вы точно поссорились».

Элли цокнула языком, глядя на старшую сестру.

— Я сказала тебе так не делать, — Мари, ставшая свидетельницей этой сцены, легонько тыкнула Элли в щеку. — Потому что это войдет в привычку.

— Ай ше-шештра.

Произношение ребенка скривилось из-за сжатых щек. То, как она выглядела, было забавно, поэтому рядом стоявший Бриэль схватился за свой живот и рассмеялся. В месте, где была Мари, все еще витало много смеха.

Проблема заключалась в том, где был Кентрейл…

— Граф, — тихо позвал секретарь своего начальника. Вместо слов тот ответил взглядом.

«Сегодня я точно буду работать сверхурочно».

Поскольку этот отчет был беспорядочным, он уже был готов к сверхурочной работе. Это было страшнее, чем его просто жалобы.

«Граф никогда раньше не прибегал к насилию, но я, что странно, боюсь…»

Независимо от того, что думал секретарь, настроение Кентрейла ухудшилось еще больше.

«Я сделал что-то не так? Но даже если с ней случится то же самое, я все равно поступлю так снова».

Для Кентрейла было лучше пострадать самому, чем видеть, как ей больно. Дворецкий вошел на этот раз, когда секретарь ускользнул, пока граф пребывал в раздумиях.

— Я пришел применить лекарство. Няня все время меня о нем спрашивает.

Кентрейл тут же, разбуженный словом «няня», посмотрел на дворецкого и спросил:

— Правда?

— Да.

Он был очень рад, что она спрашивала о его ранах.

«Ты все еще заботишься обо мне».

Дворецкий осторожно поднял на нем рубашку. Затем начал применять лекарства. Даже человеку, наносившему лекарство, было так больно смотреть на раны, что было удивительно, как сам граф не издал ни единого стона.

— Дворецкий, я сделал что-то не так?

— Да?

— Я просто говорил правду. Лучше пострадаю я.

Дворецкий рассмеялся, понимая, что речь идет о няне. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда его господин будет попросить у него любовного совета.

— Разве вы не мыслите одинаково?

— Что?

— Графу не нравится, когда няне больно, и няне тоже. К тому же, она сейчас в плохом настроении из-за того, что именно вы так ранены.

Прежде чем он успел договорить, Кентрейл встал и быстро вышел из офиса.

* * *

Дверь открыла Мари. Элли и Бриэль пошли к Барри, и она была одна.

— Граф.

— Прости.

Мари посмотрела на извиняющегося перед ней графа.

— Это не ваша вина.

Причина, по которой он побежал, услышав слова дворецкого, заключалась в том, чтобы извиниться.

— …Граф.

— И все же я не могу лгать тебе. Как я могу… Нет. В любом случае, я не могу смотреть, как тебе делают больно прямо у меня на глазах.

В конце концов, почти невозможно было сказать, что она была той женщиной, которая ему нравилась. Но в нынешних обстоятельствах он решил не признаваться, поэтому изо всех сил пытался проглотить эти слова.

— Я тоже.

— А?..

— …Я тоже не хочу, чтобы графу причиняли боль у меня на глазах. Особенно, если это из-за меня.

Услышав ее слова, даже в этой ситуации уголки его губ приподнялись. Именно потому, что она чувствовала то же, что и он, она волновалась и беспокоилась о нем.

— Вы сейчас смеетесь? — в ответ Мари положила руку на талию, словно раздраженная.

— Ты сказала, что не хочешь, чтобы я пострадал… Мне это нравится.

При этих словах она смутилась и положила вторую руку на талию. Затем начала постукивать пальцем по своей талии в ответ на его слова: «Мне это нравится». Это было что-то, чего она совсем не ожидала услышать.

Оба это чувствовали.

Они не смогли бы прийти к соглашению по этому вопросу, даже если бы это продолжалось до конца их жизни.

* * *

Мари применяла лекарство, и ее уши уже были такими же красными, как и раньше. Все из-за красивой широкой спины Кентрейла с мышцами, под стать его красивой внешности.

«Я рад, что она вернулась».

Кентрейл ничем не отличался. Нежным прикосновением, отличным от прикосновения дворецкого, ему наносила лекарство на его спину Мари.

— Думаешь, они помирились?

Двое наблюдали за ними за дверью, это были секретарь и дворецкий.

— Выглядит так.

— Вот повезло.

На этом оба вздохнули с облегчением. Они думали, что шепчутся, хотя люди внутри их слышали.

«Дворецкий и секретарь знали, что мы поссорились?»

Было неловко узнать об этом, они ведь не были детьми. Ее рука на мгновение остановилась, и Кентрейл оглянулся посмотреть что произошло.

В этот момент их взгляды встретились.

Мари замерла. Именно тогда она поняла, что в маленьком пространстве были только они вдвоем.

Шумные голоса снаружи стихли.

Кентрейл перестал думать. Только она была в его поле зрения. Они медленно приближались друг к другу. Если не считать отношения между няней и работодателем, сейчас здесь сидели только мужчина и женщина.

«У него слишком пристальный взгляд».

Она закрыла глаза в страхе перед надвигающимися чувствами, не зная, что тоже так смотрит на него.

* * *

— Пошли.

— Не лучше ли получить разрешение выйти?

— Тогда моя сестра ни за что меня не отпустит.

Барри, не желая беспокоить Мари, тайно покинул особняк вместе с Сейджем.

— Может, стоит сказать графу?

Сейдж возразил. Он хотел сам позаботиться о своих семейных делах. Хотя казалось, что Барри уже стал его союзником, так вмешавшись.

— Ты знаешь куда идти?

— Я знаю бар, который он посещает каждый день. Отправимся туда и сами посмотрим.

Барри кивнул головой. Некоторые люди бродили вокруг, когда им было тяжело в особняке.

— Давай, пошли.

В конце концов, вместо двери в особняк они выбрали окно. Они проверили, нет ли кого внизу, и спрыгнули.

В мгновение ока дети, прятавшиеся в тени деревьев, выбежали из особняка.

* * *

День был ярким.

Элли первой заметила, что Барри и Сейджа нет в особняке.

— Брат?

Элли, по очереди посетившая комнаты Барри и Сейджа, обошла весь особняк в их поисках, но мальчишек нигде не было. Ребенок, долго раздумывавший, рассказать сестре или нет, впервые посетил кабинет графа.

— Что случилось? — дружелюбно спросил ее дворецкий, стоявший перед кабинетом.

— Дворецкий, граф здесь?

— Да. Подожди минуту.

Когда он вошел в кабинет, Элли вздохнула.

«В самом деле, куда он пропал в такое время? Я не знаю, что происходит. Как сильно сестра заботится о нас… Он вообще об этом думает?»

Кентрейл вышел, пока ребенок внутренне негодовал.

— Элли, что случилось? — поспешно спросил он, когда ребенок пришел к нему с утра.

— Мой брат ушел.

— Что?

— Я думаю, что он вместе с братом Сейджем. Возможно, они уже отсутствуют какое-то время, но точно я не знаю.

— Понял. Я их поищу. Не волнуйся, Элли, можешь пойти в свою комнату?

— Да, но моя сестра…

— Я скажу ей.

— Ладно.

Перед уходом граф успокоил Элли, прежде чем она вернулась в свою комнату.

http://tl.rulate.ru/book/50677/1972231