Готовый перевод There Were Times When I Wished You Were Dead / Когда-то я желал тебе смерти: Глава 2

— И говорите громче, чтобы я вас слышал! — рявкнул Карлой. — Объяснитесь!

— Извините? — переспросила Эвонн.

Она сидела на кровати в ночной сорочке, ее длинные золотистые волосы волнами ниспадали на плечи. Девушка испуганно смотрела на Карлоя.

— Говорят, что вы собирались переговорить со мной, — сказал тот. — Итак, я слушаю, что вы хотели сказать?

— Ох... Ваше Величество, просто...

— Вы же понимаете, как я отношусь к роду Делуа? — он перебил ее, не дав договорить.

Лицо Карлоя застыло ледяной маской. Он казался спокойным, как и его голос, в котором все же звенела едва сдерживаемая ярость.

Долгое время Эвонн молча смотрела на мужчину, который теперь был ее мужем. Тот смотрел на нее, терпеливо ожидая ответа.

— Да, — наконец произнесла она. Голос звучал ниже, чем ожидалось.

Карлой счел ее уверенный ответ смехотворным и усмехнулся.

— Знаете? — проговорил он. — Значит ли это, что вы так же знаете, что я презираю Делуа и, если бы мог, избавил империю от всех, кто носит эту фамилию?

Для брачной ночи их разговор был довольно жарким, хотя между нормальными молодоженами произошел бы совсем иной. Но Эвонн было все равно.

— А вы можете? — уверенно спросила она.

— Могу что? — нахмурился Карлой.

— Если вам так сильно хочется, вы можете избавить империю от Делуа?

Несмотря на хрупкую внешность, ее тон был сухим и безымоциональным.

Карлой недоверчиво фыркнул на ее формальный тон и насмешливый вопрос.  Ее поведение было слишком знакомым.

Эвонн смотрела на Карлоя, который кипел от ярости.  Затем она отвернулась, небрежно пожав плечами.  «Если вы не можете полностью избавиться от нас, возможно, было бы не так уж плохо родить ребенка от меня. Этого было бы достаточно, чтобы успокоить моего отца».

Она напоминала ему, что, поскольку он не может избавиться от Делуа, он может смириться с их браком.  Карлой стиснул зубы, чувствуя себя униженным.  Эвонну, однако, это, похоже, не особенно заботило.  Она только пригладила волосы и продолжила.

«Я не настолько глупа, чтобы прийти сюда в надежде на любовь вашего величества», — сказала она.  «Даже если у нас нет детей, мы должны, по крайней мере, делать вид, что находимся в относительно хороших отношениях.  Во всяком случае, это было бы благом для Вашего Величества, а не потерей».

Логически говоря, Карлой знал это.  Враждебность герцога, несомненно, прекратилась бы, если бы его будущий внук был назван наследником.  Он знал, что безумный старик, жаждущий стать королем, вполне может удовлетвориться тем, что вместо него на троне воссядет его внук.

Но Карлой просто не мог этого вынести.  Делуа убил более половины семьи Карлоя;  он даже пытался убить самого Карлоя.  Карлой не хотел давать сумасшедшему то, чего он желал.

Он не мог допустить, чтобы на троне сидела кровь Делуа.  Он увидит конец династии, прежде чем позволит этому случиться.

«Ты унаследовал презренное высокомерие своего отца,» — сказал Карлой.

«Выслушав мой совет, вы тоже пойдете на пользу, Ваше Величество», холодно сказала Эвонн.

«Тогда позволь мне сказать это для твоего же блага, моя королева. Ты больше не живешь в особняке герцога Делуа. Знай, что потеряешь голову, если попытаешься что-нибудь… безрассудное,» — выплюнул Карлой, отворачиваясь от  Королева.

«Ваше Величество,» — тихо позвала Эвонна, но он не обернулся.

Она была непоколебима.

«Теперь я взяла фамилию Кроитан», — напомнила она ему.  «Я больше не Делуа».

Она, несомненно, имела в виду утверждение Карлоя о том, что он желает избавиться от всех, кто носит имя Делуа.

Карлой фыркнул.  "Отлично.  Позвольте мне прояснить: я хочу избавить империю от всех, в ком течет кровь Делуа».

После этого Эвонн прекратила попытки удержать его от ухода.  Конечно, говорила — она ничего не могла сказать в ответ на это.  В конце концов, она не могла отрицать, что в ее жилах течет кровь этого отвратительного герцога.

Карлою пришлось сдерживать себя, чтобы не усмехнуться, глядя на нее сверху вниз.  «Ты можешь быть королевой этой империи, но это конец того, кем ты являешься для меня».

Это были последние слова, которые Карлой сказал Эвонне в первую ночь их брака, и вскоре она обнаружит, что он говорил правду.

***

После свадьбы королева была отстранена от всех обязанностей во дворце.  Быть не в состоянии видеть короля было меньше всего.  Ей не разрешалось вмешиваться ни в какие дела во дворце, и единственная власть, которую она могла проявить, заключалась в том, чтобы управлять сотней слуг, которых она привела из собственного дома.  Вот оно.

Но, шептались люди, королева, должно быть, находила удовольствие в том, чтобы проводить время только со своими слугами.  Она никогда не выходила на улицу и жила своей жизнью так, как будто и не ожидала ничего другого.  Видя отношение королевы, люди решили, что у нее все должно быть в порядке.

Служанкам королевы, похоже, было все равно, что Эвонна Делуа была королевой, с которой плохо обращались, высоко несли головы и работали с предельным рвением и искренностью.  На самом деле, часто говорили, что их удовлетворенность своей профессией кажется слишком высокой.

Все это только усилило ненависть Карлоя Кроитана.  Король не мог даже смотреть на лицо королевы дольше пяти секунд и всегда приводил другую женщину на любые дворцовые мероприятия, которые требовали, чтобы он имел дело с присутствием своей жены, таким образом предоставляя себе возможность полностью игнорировать ее.

«Карлой.»

Шепот последней спутницы Карлоя по банкету был достаточно громким, чтобы его услышали и Эвонна, и старший дворецкий.  Гордан, главный дворецкий, в шоке прикрыл рот рукой.  Она назвала короля по имени!

По крайней мере, она не назвала его по прозвищу.  Если бы она это сделала, Гордан не был бы так снисходителен.

В Крузене даже простолюдины не позволяли кому угодно использовать прозвища.  На самом деле, в Кройзене существовало поверье, что если в течение ста дней повторять прозвище безответной любви, его любовь будет возвращена.

Глядя на женщину кинжалом, Гордан знал, что должен быть благодарен за то, что король, по крайней мере, не перешел черту.

Но Карлой смотрел на своего спутника неземно-мягким взглядом.  "Есть ли что-нибудь, что вы желаете?"

«Если есть, отдашь мне?»

Привыкшая к тому, что король и его многочисленные женщины шепчут друг другу сладкие глупости прямо перед ней, Эвонна Делуа никак не отреагировала.  Она еще не зевала, но, судя только по выражению ее лица, королева, казалось, тонула от скуки.  Увидев это, люди заметили, что дело было не просто в том, что король игнорировал королеву — казалось, что это равнодушие было двусторонним.

«Как здорово было бы попробовать Волчью слезу хотя бы раз!»  — наивно воскликнул последний спутник короля, сидя рядом с королевой.

Главный дворецкий Гордон и другие слуги, стоявшие поблизости, ахнули от шока, но королева даже не вздрогнула.

Волчья слеза была королевской реликвией, которую традиционно передавали каждой королеве, носившей этот титул, но Карлой так и не подарил ее Эвонне.

Гордан уставился на женщину, его лицо было настолько красным, что казалось, он вот-вот потеряет сознание.  Но Карлой только усмехнулся, явно забавляясь.

«Ну, я думаю, вы могли бы использовать его, — пошутил он. — Он никому не нужен, пылиться без хозяина!»

Это было неуместно говорить, когда он сидел рядом с человеком, который должен был его использовать.

"Ваше Величество!"  дворянин кротко отчитал его, не в силах больше терпеть.

Но красивое лицо Карлоя выглядело только озадаченным.  «Что? Королева тоже не хотела бы этого. А ты, моя королева?»

С этим вопросом Карлой слегка повернулся к королеве.  Выражение лица Эвонн не изменилось, она сидела, подперев подбородок рукой, и смотрела неотрывно.

Толпа вокруг королевы внезапно замолчала, ожидая ее ответа.  Но королева ничего не ответила.

После короткого неловкого молчания смущенная служанка что-то прошептала королеве.  Эвонн моргнула, словно очнувшись ото сна.

"Что?"  — спросила она, как будто совершенно не обращая внимания на то, что происходит.

Казалось, она вообще не слышала вопроса Карлоя.  Было неясно, знала ли она вообще о присутствии Карлоя.

Карлой слегка фыркнул, как будто ничего большего от нее и не ждал.  Затем он вышел из банкетного зала с женщиной, которую привел.  Служанки увещевали королеву, но она только снова подперла подбородок рукой и погрузилась в свои мысли.

Когда подобные инциденты стали нормой, люди перестали ожидать каких-либо улучшений между королем и королевой.

Раз в месяц по настоянию народа случались случаи вне дворцовых мероприятий, когда король и королева должны были обедать вместе.  Каждый раз, когда это случалось, от ледяного воздуха страдали только несчастные слуги, оказавшиеся посредине, так как король и королева не обменялись ни единым словом.

Каждый раз, когда между ними происходило что-то похожее на разговор, это заканчивалось чуть ли не катастрофой.

«Я бы хотел, чтобы вы воздержались от личных разговоров с герцогом,» — вполголоса сказал Карлой во время их трапезы, только что вернувшийся после изматывающей конфронтации с герцогом на заседании совета.

Ответ Эвонн последовал чуть позже, как и ожидалось от королевы, чьи мысли было невозможно прочитать.  Она выглядела так, словно только что сообразила, что Карлой обедает напротив нее.

«Буду,» — ответила она, опустив голову.

Было невозможно узнать, действительно ли она слышала его слова.

«И воздержитесь от вызова его в покои королевы.»

"Я буду."

«В официальной обстановке твой отец всегда…»

"Я буду."

«Что?»  — потребовал Карлой.— «Я ​​даже не закончил фразу.»

Эвонн наконец подняла голову, на ее непроницаемом лице отразилось удивление.  Казалось, она поняла, что совершила ошибку.

Гнев Карлоя угас, когда он впервые осознал, что королева действительно способна выражать свои мысли.

«Меня тошнит от того, что твой отец нападает на меня из-за отношений между супружеской парой,» — отрезал Карлой.  — «Должен ли я сообщить герцогу, сколько раз я обедал с вами?»

«Это был всего лишь разговор между отцом и дочерью», — ответила Эвонн после короткой паузы.

«Ты имеешь в виду отчет.»

«Это не секрет,» — возразила она.  «Все в Прут Палас знают, что Ваше Величество презирает меня».

Несмотря на то, что она говорила, лицо и голос Эвонн были лишены кислоты.  Ее тон был нейтральным, как будто она просто констатировала факты.  Карлоя бесило больше, чем когда-либо, что она, казалось, не чувствовала ни обиды, ни недовольства этим фактом.

Даже то, что она говорила, было странно.  Вражда между ними вряд ли была односторонней.  Похоже, Эвонне тоже не нравился Карлой.

Как всегда, она напомнила Карлою герцога Делуа, который придирался к каждой мелочи на заседании совета.  Карлой внезапно потерял аппетит.  Он перестал есть, бросил столовые приборы на стол и выбежал из комнаты.  Он даже не хотел оглядываться назад.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/49283/4129603