Готовый перевод A'mai Joins the Army / Амай: Извинения. Армия. В казармах (2)

Наступило время ужина, все ушли есть, а наказанные Амай и Ван Ци остались голодать в шатре. Ван Ци осторожно ощупывал свой живот и ругался на Амай:

– ***, из-за тебя мы остались голодными!

Амай холодно посмотрела на Ван Ци. Несколько опасаясь её, Ван Ци закрыл рот.

Когда все остальные вернулись, Чжан Эрдань украдкой дернул Амай за платье и указал на выход, зовя за собой. Она чуть нахмурилась, но последовала за ним. Когда они дошли до места, где никто их не видел, Чжан Эрдань достал из-за пазухи хлебец и сунул ей в руки.

– Вот, ешь быстрее, – прошептал он.

– Где ты его взял?

Чжан Эрдань робко улыбнулся.

– Их выдавали по два. Один я припрятал.

Амай поблагодарила его, но есть сразу не стала. Подумав, она сказала:

– Сходи, приведи Ван Ци.

Чжан Эрдань озадаченно посмотрел на неё. Амай хотела улыбнуться, но лицо опять заболело. Она накрыла щеки ладонями и прошептала:

– Скажи ему, чтоб пришел. Потом поймешь.

Чжан Эрдань послушно отправился за Ван Ци. 

Увидев поджидающую его Амай, Ван Ци решил, что она намеревается отомстить. Он настороженно отступил назад и спросил:

– Ты же не собираешься драться снова?

Амай молча достала хлебец, разломила его пополам и протянула половину Ван Ци.

– Эрдань сберег.

Ван Ци взял половину хлебца, но не решился положить её в рот и растерянно смотрел на Амай. Она усмехнулась и быстро съела свою долю, а потом обернулась к Чжан Эрданю:

– Возвращаемся, а то нас не досчитаются нас на перекличке.

Чжан Эрдань кивнул и пошел за Амай. Оставшийся Ван Ци смотрел им вслед, затем перевел взгляд на хлебец и сунул его в рот.

– ***... А малец, вроде как, нормальный...

Надо сказать, что Ван Ци не был дурным человеком. Половинки хлебца оказалось достаточно, чтобы он не только больше не донимал Амай, но взял её под свою опеку. На следующий день, когда отряд отдыхал на краю тренировочного плаца, Ван Ци потеснил других, присел рядом с Амай, толкнул её плечом и сказал:

– Эй, малец! Ты чего тогда так накинулся?

Амай взглянула на него и спокойно ответила:

– Ещё раз скажешь, что я похож на женщину – побью сильнее.

Ван Ци расхохотался.

– Ну а просто сказать, что ты уродился красивым, что, тоже нельзя?

Амай холодно посмотрела на него.

– Да ладно! Вообще нельзя?! Как можно заводиться от таких пустяков? А вот я бы хотел, чтобы другие говорили, что я красивый. Так и жениться намного легче.

Амай усмехнулась и ответила:

– Раз так, тогда скажу, что ты, Ван Ци, необычайно красив. Твоя красота способна затмить луну и посрамить цветы*. Ты очарователен и прелестен совсем как юная барышня.

• Говорят, что некогда в Китае жили четыре совершенных красавицы, обладавших внешностью, «способной затмить луну, смутить цветы, рыбу заставить утонуть, а летящего гуся – упасть».

Не зная, то ли смущаться, то ли смеяться, Ван Ци уставился на Амай, а потом ударил её кулаком и захохотал:

– ***! А ты и в самом деле обид не прощаешь!

Раздался свист инструктора по боевой подготовке, отряд торопливо встал и построился. Инструктор прохаживался между рядами, раздавал удары палкой всем, кто не радовал его взгляд, и ругался:

– Не будете, ***, стараться на тренировке, в бою долго не протянете!

Амай была понятливой и старалась.

В эти дни пехота усердно занималась стрельбой из лука и отрабатывала приёмы ближнего боя с большим дао*, из чего Амай сделала вывод, что командование готовится к защите Юйчжоу, к осаде, а не к бою в открытом поле. В противном случае пехота, как и положено, занималась бы в основном боевыми построениями.

• Традиционные китайские мечи можно разделить на два основных типа: 

• 劍 / 剑 – jiàn – цзянь – обоюдоострый прямой меч, техника фехтования основана на уколах и сложных приемах. Это оружие опытных воинов. Цзянем пользуются офицеры Южной Ся (Тан Шаои, Ши Дачунь, Шан Ичжи и др.).
• 刀 – dāo – дао – [меч / сабля / нож / ...] – однолезвийный и в основном изогнутый меч/нож, техника фехтования рубящая. Дао удобно использовать как оружие кавалерии, а также в замкнутых пространствах. Дао существовал во множестве вариаций.

У рядовых солдат Южной Ся 大刀 – dà dāo – «китайский большой меч» с широким клинком длиной 60-90 см и длинной рукоятью.

Как-то во время полуденного перерыва её неожиданно разыскал Тан Шаои.

– Что с твоим лицом? – удивлённо спросил он.

Лицо Амай было уже не таким опухшим, но синяки ещё не прошли. Стоявшие неподалёку услышали этот вопрос и обернулись.

Амай спокойно улыбнулась и не глядя на Тан Шаои небрежно ответила:

– Да так, упал.

Ван Ци и десятник выдохнули.

Тан Шаои тоже когда-то начинал с самых низов и конечно же понял, что всё было совсем не так. Он решил не расспрашивать дальше и сменил тему:

– Почему ты больше не в охране?

Амай не знала, что следует ответить. Как можно рассказать правду о том, что генерал Шан отправил её в пехоту в наказание, с глаз долой?

– Я хочу настоящей военной службы. Хочу стать генералом, а не быть всего лишь сопровождающим, – наконец сказала она.

Тан Шаои удивленно приподнял брови, оглянулся на стоявших неподалёку солдат и тихо ответил:

– Больше не говори такого при других.

Амай поняла, что он имеет в виду, ей тоже показалось, что сказанное прозвучало слишком самонадеянно. Она неловко улыбнулась и ответила:

– Да, ты прав.

Тан Шаои кивнул и похлопал её по плечу.

– Благоразумие и осмотрительность не помешают в любом деле.

Амай не ожидала он него таких слов.

Тан Шаои заметил её удивление, с сожалением улыбнулся и не стал ничего объяснять.

Теперь, когда крепость Хань была взята и весь её гарнизон погиб, он поступил на службу в армию Цинчжоу. Шан Ичжи отнёсся к нему очень хорошо, и это стало причиной косых взглядов и недоброжелательного отношения со стороны других офицеров. Тан Шаои жилось среди них нелегко, но в том была и своя польза: ему пришлось учиться сдерживать свои порывы и быть менее прямолинейным.

Тан Шаои окинул взглядом вытоптанный плац, а затем посмотрел на покрытое пылью и потом лицо Амай. Он не смог сдержать улыбку и спросил:

– Выдержишь?

– Это проще, чем сбежать из крепости Хань, – ответила она.

Немного пострадать – дело нехитрое, гораздо труднее скрывать свой настоящий пол. Уже наступила осень, холодало, поэтому многие ложились спать укутавшись в одежду, так что она не выделялась. Самым сложным было ходить в отхожее место. Приходилось ждать наступления ночи, и всякий она была на взводе от страха – как бы на кого-нибудь не наткнуться. Она старалась как можно меньше пить, отчего кожа на губах сохла и шелушилась.

Хоть Амай и сказала так, Тан Шаои понимал, что её жизнь в казармах не может быть легкой. Над тем, кто кажется недостаточно мужественным, в армии издеваются, слабых задевают и оскорбляют. С такой внешностью, как у Амай, унижения неизбежны. Он хотел как-то помочь, но сам был в армии Цинчжоу человеком новым, без влияния и поддержки, и при всём желании не мог ничего сделать.

Вдалеке на учебном плацу уже прозвучал сигнал сбора. Амай обернулась и сказала:

– Старший брат Тан, я должен идти.

Сказав так, она торопливо зашагала к плацу, но Тан Шаои догнал и остановил её. Амай озадаченно оглянулась и увидела, что он отвязывает с пояса свой меч.

– Возьми его.

Это был тот самый меч, который Тан Шаои вручил ей, когда они покинули крепость Хань. По прибытию в Юйчжоу Амай вернула его, а теперь Тан Шаои вдруг опять отдавал его. Амай начала отказаться:

– Не надо, у нас есть оружие.

– Просто возьми! Считай, что это подарок. Не будь неразумным! – он прикрепил меч к её поясу. – Поторопись, опоздавших наказывают.

Офицерам Южной Ся, служившим в звании капитана и выше, полагалось иное оружие, чем у простых солдат. Если у Амай будет офицерский меч, другие солдаты перестанут издеваться над ней, да и офицеры её батальона будут думать, что за неё есть кому заступиться. Амай поняла скрытый смысл подарка и была тронута этим. Благодаря, она впервые искренне назвала Тан Шаои старшим братом.

Тан Шаои вдруг смутился. Ничего не ответив, он махнул рукой, повернулся и пошёл прочь.

Амай вернулась в строй последней. К ней направился отвечавший за построение офицер, он вовсю ругался и уже замахнулся плёткой, но тут его взгляд упал висящий на её поясе меч. Плетка пролетела чуть задев. Офицер внимательно оглядел Амай, а затем, продолжая ругаться, пошёл дальше.

Солдаты тоже заметили меч, на их лицах отразилось удивление и смешанное с завистью восхищение. После тренировки Амай обступили, Ван Ци толкнул её плечом и спросил:

– Кем тебе приходится офицер, который дал его?

Амай немного подумала и ответила:

– Названным старшим братом.

– Если у тебя среди офицеров есть старший брат, то почему ты с нами? Почему не у него в охране? Или не в коннице? Тут, в пехоте, перспектив меньше всего.

Амай чуть заметно улыбнулась и промолчала.

В другое время Ван Ци и остальные солдаты продолжили бы допытываться дальше, но теперь они не решились. Теперь все они знали, что у неё есть названный старший брат из офицеров, и что их отношения настолько крепки, что тот брат даже подарил свой меч. Эти простые солдаты, стоящие в самом низу армейских чинов, стали относиться к Амай с некоторой осторожностью и перестали вести себя так же безоглядно, как раньше.

Амай понимала, о чем они думают, и её это вполне устраивало: если другие будут держаться на некотором отдалении от неё, ей будет легче жить среди них. Вот только слова Ван Ци про пехоту, про то, что в ней сложно выслужиться и подняться выше, заставили её задуматься. Она решила вступить в армию вовсе не ради скромного солдатского довольствия, а для того, чтобы оказаться так же высоко, как Чэнь Ци, и получить нужную ей возможность.

Глядя на тренировки, которые Шан Ичжи распорядился устроить для пехоты, можно было легко догадаться, что командование собирается до последнего отстаивать Юйчжоу. Раз так, то что её ждет? Ещё одна бойня на стенах? Нет, этого ей нужно! Ей нужна какая-то заслуга, благодаря которой она сможет быстрее продвинуться по службе.

Той ночью Амай опять не спалось, она думала о том, чтобы такого сделать. Если бы Шан Ичжи оставил её в своей охране, подходящих возможностей  выслужиться было бы достаточно, но, увы, теперь она в пехоте. Амай немного завидовала Сюй Цзину, но если бы ей предложили занять его место, она бы отказалась. Она не хотела быть стоящим в тени за чьей-то спиной советником. В её воображении рисовалось, как она станет известным генералом, сумеет пробиться к Чэнь Ци и там, прямо на поле боя, спросит его: «Почему?!». Почему он отплатил чёрной неблагодарностью за всё то, что её родители сделали для него? Почему он убил их? Почему разрушил её дом?

В лагере все крепко спали. Амай в темноте осторожно поднялась с койки, выбралась из шатра и тайком отправилась в отхожее место. На этот раз она взяла с собой не дао, а подаренный меч.

В уединенном месте за шатрами были вырыты ямы. Ямы были обнесены облепленными глиной жердями в человеческий рост и очень воняли. Прислушиваясь и задерживая дыхание от густого смрада, Амай постаралась там не задерживаться. Завязывая штаны, она начала успокаиваться. К счастью, по ночам там мало кто бывал. Она привела одежду в порядок и вышла. То ли от того, что она в тот момент слишком расслабилась и потеряла бдительность, то ли от того, что задумалась, она не заметила идущего на встречу человека и столкнулась с ним.

– ***! Глаз что ли нет? – грубо отозвался мужчина и замахнулся ногой чтобы пнуть Амай.

Амай инстинктивно уклонилась и увидела в лунном свете высокого крепкого мужчину, в котором узнала командира другой роты их батальона. Она поспешно поклонилась и с дрожью в голосе сказала:

– Виноват! Прошу господина простить!

От того, что удар не достиг своей цели, мужчина рассердился ещё больше. Он замахнулся ногой и ударил снова.

На этот раз Амай не посмела увернуться и стиснув зубы приняла удар. Это командир роты, лучше стерпеть, чем перечить и вызывать недовольство.

Удар пришёлся в живот и был таким сильным, что Амай упала и вскрикнула.

Вскрикнув, она испугалась еще больше. Три года назад она принимала отвар из трав для того, чтобы сделать голос более низким и хриплым. Голос и изменился, но недостаточно. Она всё-таки не была мужчиной, неконтролируемый возглас мог выдать её.

Мужчина хотел ударить ещё раз, но услышав её голос остановился, начал приглядываться и обнаружил, что на земле перед ним совсем ещё подросток, высокий и худощавый. Что удивительно, в том, как он упал, было что-то напоминающее о женщинах. Мужчина уже и забыл, когда в последний раз прикасался к женщинам. Год назад? Или уже два?

Амай показалось, что с этим человеком что-то не так. Понизив голос, она ещё раз извинилась, торопливо поднялась и поклонилась. Она хотела как можно скорее вернуться в шатер, но едва обернулась, мужчина схватил её за плечо.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/43904/1053763