Готовый перевод Hard to Escape / Трудно сбежать: Глава 35.1

Внезапное возвращение воспоминаний истощило меня. Поэтому Инь Ли изменил наш маршрут так, чтобы мы пропустили Канкунскую и Карибскую часть нашей поездки.

Сидя в аэропорту Мехико, я могла думать только об обшарпанном старом доме. Я жила там, пока мне не исполнилось двенадцать. Желание отправиться в тот старый дом настойчиво давило на мой разум. У меня было такое чувство, что в этом месте хранились какие-то воспоминания, которые я еще не восстановила, но которые каким-то образом были очень важны.

-«Я уже приказал людям провести расследование. Мы уже сузили его до примерно сотни или около того детских домов. Не нужно беспокоиться, мы найдем его». Инь Ли утешил меня, погладив по голове. – «У нас еще есть час до посадки. Я пойду, куплю чашечку кофе и принесу тебе шоколадного молока».

Я кивнула ему, но он уже ушел. От скуки я вышла из зоны ожидания и направилась в магазины беспошлинной торговли, чтобы осмотреться. Когда я случайно оглянулась, я была потрясена и потеряла дар речи.

Инь Ли держал в каждой руке по дымящейся чашке. Выражение его лица было холодным, как лед, когда он стоял у входа в "Старбакс". Лицом к нему с другой стороны, с посеревшим лицом, стоял Ли Цзин.

- «Инь Ли, ты жалкий ублюдок!» - сказал Ли Цзин, стиснув зубы. Возможно, из-за того, что мы были в Мексике, ему было все равно, понимает ли кто-нибудь китайский. Он ни на йоту не понизил голос.

Проходящие мимо мексиканцы с любопытством смотрели на этих двух высоких азиатов, стоящих друг против друга, взаимная враждебность между ними была ощутима.

Инь Ли не был возмущен отношением Ли Цзина. Он просто улыбнулся.-  «Я никогда не говорил, что я был высоким и могущественным в первую очередь».

- «Подумать только, я тебе поверил!» Ли Цзин был недоволен отношением Инь Ли. – «О чем именно мы договорились?! Тогда И Юнь хотела немного побыть в тишине и покое в одиночестве. Вот почему она покинула Францию одна. Я хотел погнаться за ней, но она не хотела меня видеть. Поэтому я просто тихо защищал ее. Но потом мой отец внезапно скончался, что, конечно, стало для меня серьезным ударом. И что ты делал все это время? Это ты помог моим "младшим братьям". Ты дал им бесплатный совет, как помешать мне, помогая им оспаривать волю моего отца и создавать проблемы. Помимо того, что мне приходилось заботиться об этих незаконнорожденных ублюдках, мне также приходилось утешать свою потрясенную и разгневанную мать. В то время ты проявил инициативу и связался со мной. Ты предложил, в обмен на то, что я немедленно не сообщу властям об Инь Сюань, ты не появишься рядом с И Юнь, пока я буду занят!»

-«Ты сказал, что сделка заключалась в том, что я дам Инь Сюань некоторую свободу действий. После того, как я закончу разбираться со своим бизнесом во Франции, мы вполне можем начать преследовать И Юнь с одной стартовой линии!»

Инь Ли спокойно посмотрел на Ли Цзина. – «Ты можешь погнаться за ней прямо сейчас, если хочешь. Мы еще не женаты».

-«Что это за шутка такая? Ты нарушил соглашение. Ты не только устроил огромный беспорядок, чтобы занять меня, но и воспользовался моим отсутствием, чтобы появиться рядом с И Юнь. За эти полгода она так много пережила и так много боролась. И все же я мог слышать о них только из вторых рук от других. Когда она нуждалась во мне больше всего, ты разлучил меня с ней. Не говоря уже об этом. Я примчался после пресс-конференции только для того, чтобы узнать, что ты уже привез ее в Мексику. Ты использовал всевозможные методы, чтобы помешать мне связаться с ней!»

-«Ты совсем не джентльмен! Ты недостоин ее!»

Инь Ли не заметил моего присутствия. Его поведение при столкновении с Ли Цзином можно было даже назвать высокомерным. – «Когда дело доходит до любви, я никогда не был джентльменом. Но ты, похоже, тоже не подходишь под эту категорию. Жаль, что ты не ошибся в выборе места». Он имел в виду дело Инь Сюань. Ли Цзин бросил на него еще один взгляд и замолчал.

-«Как поживает И Юнь? Я хочу ее видеть».

Инь Ли улыбнулся. – «Ее воспоминания медленно возвращаются».

Ли Цзин изобразил счастливое выражение лица, но Инь Ли продолжил. – «Но ты когда-нибудь вообще понимал ее? Очевидно, что ее время с тобой не так уж много значило. Она даже балет не любит».

-«Ты даже не знаешь ее прошлого или того, как она жила, испытывая только отчаяние, которое она знала как балет. Все было так, что она предпочла смерть. Но вы, и ее мать, и все остальные, подсознательно, все вы любили только ту, которая так ослепительно танцевала балет». Инь Ли пристально посмотрел на Ли Цзина. – «Откровенно говоря, возможно, это ты все же незаметно подтолкнул ее к краю».

-«Наверное, поэтому она и отвергла тебя. Я с нетерпением жду, каким будет ее отношение к тебе, когда она полностью восстановит свои воспоминания». Инь Ли продолжал идти, спокойно и не торопясь, не оставив Ли Цзину ни капли милосердия.

Ли Цзин изобразил на лице недоверие и обиду. Очевидно, это был большой удар для него, и неожиданно он даже не смог придумать, что ответить.

Я вдруг почувствовала, что не могу продолжать смотреть. Ни Инь Ли, ни Ли Цзин не заметил меня, поэтому я повернулась и ушла.

Не слишком много времени спустя Инь Ли вернулся. Он передал мне шоколадное молоко. Из-за этого разговора обжигающе горячий напиток уже остыл до подходящей температуры. Я сделала глоток, чувствуя богатство и сладость во рту.

В конце концов, я ни о чем не спрашивала Инь Ли. Он обманул Ли Цзина. Он знал настоящую причину, по которой я отказала Ли Цзину.

В конце концов, Ли Цзин не появился, но на самом деле Инь Ли не был обязан объявлять о моем присутствии.

Когда самолет взлетел, я наблюдала, как Мексика медленно исчезает из поля моего зрения. Моя голова была заполнена мешаниной воспоминаний.

В грязном дворе стояла башня с часами причудливой формы, выкрашенная в уродливый шафраново-желтый цвет. Там было много детей, каждый в старой одежде разных цветов. В лютый зимний холод они выстроились в очередь за едой.

Три дня спустя Инь Ли привел меня в то же самое место, что и в моих воспоминаниях. И я была потрясена.

Он был еще более пустынным, чем в моих воспоминаниях. Это был церковный приют для сирот. Они были оснащены всеми необходимыми удобствами, но из-за того, что было принято слишком много детей, они казались переполненными и растянутыми. Опекунов для детей также явно не хватало.

- «Я помню это место. Если ты пройдешь мимо этого здания, то увидишь небольшое общежитие, которое представляет собой отремонтированный старый склад».  Мой голос начал дрожать. Пугающе знакомое чувство заставило меня задрожать от страха. Было не так уж холодно, но я отчетливо слышала, как стучат мои зубы.

Я сопротивлялась чувству дискомфорта. Я веду Инь Ли вперед. Пока я шла, обрывки прошлого начали всплывать на поверхность. У меня болела грудь, и я чувствовала, что не могу дышать.

-«Пойдем, давай пройдемся к той травянистой площадке, чтобы расслабиться. Нет никакой спешки вспоминать». Инь Ли похлопал меня по спине. Я повернула голову и увидела, что поросшая травой площадка, на которую он указывала, примыкала к большой бетонной площади.

Увидев это, мое лицо побелело.

Подумать только, это место ничуть не изменилось. Мне казалось, что я перенеслась во времени в то время, когда мне было двенадцать. Однажды утром старые монахини собрали вместе всех детей в возрасте от пяти до десяти лет.

Кто-то пришел усыновить ребенка.

Я помню, что все дети взволнованно приводили в порядок свою внешность, насколько могли, в надежде, что это улучшит их шансы.

- «Дети в возрасте от пяти до десяти лет, постройтесь и начнем». Старая монахиня держала за руку ребенка, своего самого любимого ребенка. Она держала его за руки в тщетной попытке увеличить его шансы на усыновление.

Я посмотрела в зеркало в прихожей и увидела свое расплывчатое отражение. Я выглядела худой и слабой. Моя кожа была нездорового желтоватого цвета, мои волосы были тонкими и редкими, и я не выглядела так, как будто мне уже исполнилось двенадцать. Девочки по своей природе были менее хорошо приняты теми, кто хотел усыновить. Не говоря уже о моей непривлекательной внешности. Родители, желающие усыновить, приходили один за другим. Каждый раз я смотрела на них с самой  большой надеждой во взгляде. Однако мои молитвы так и не были услышаны. Их взгляды всегда скользили мимо меня, прежде чем остановиться на другом ребенке. Год за годом я наблюдаю, как мои товарищи по играм счастливо уходят».

Они махали мне, говоря:  - «Ты должна много работать, чтобы тебя усыновили!» Потом они попрощались бы со мной. – «Прощай, я собираюсь начать новую жизнь и больше никогда сюда не вернусь».

Однако мне было уже двенадцать, и я прошла самый оптимальный период для усыновления. Все предпочитали усыновлять детей помладше. Они чувствовали, что не могут так близко сблизиться со старшими детьми.

- «Я всегда была голодна, и каждый день я никогда не могла наесться досыта. Все блюда были нормированы. Все голодали. Старшие дети тайком крали чужие пайки, чтобы поесть. Я была слишком худой, и мою еду часто воровали». Я села на землю, мучительно вспоминая прошлое. Это было странно. Я так старалась забыть эти невыносимые воспоминания после того, как уехала во Францию. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что девушка, которая сейчас танцевала балет, когда-то жила такой постыдной жизнью. Но в тот момент, когда я посмотрела в глаза Инь Ли, мне захотелось рассказать ему.

-«Я знала, что у меня почти не осталось шансов. Но я не хотела жить своей жизнью в приюте. Я ненавидел это место». Рука Инь Ли крепче сжала мою, как будто он пытался передать мне свою силу. – «Итак, я смешалась с детьми в возрасте от пяти до десяти лет. Я была худой и уродливой. Старым монахиням я на самом деле не нравилась, и поначалу они даже не заметили, что я пробралась в группу».

- «Чтобы выглядеть более презентабельно, каждый раз, когда мы выстраивались в очередь, я щипала себя за лицо, прежде чем выйти, чтобы немного щеки покраснели. Или я бы щипала сильнее, пока мое лицо не распухло, чтобы выглядеть пухлой и привлекательной». Я насмешливо ущипнула себя за щеки, как будто все еще могла вспомнить ощущение непрекращающейся боли, продолжающей щипать, даже когда слезы катились по моим щекам.

-«Иногда я чувствовала себя товаром, ожидающим того, кто предложит самую высокую цену. Но из-за моей плохой внешности я все еще сидела на полке. Я была напугана. Я испугалась, что, возможно, у меня уже истек срок годности и меня можно только выбросить».

Я положила голову на плечо Инь Ли. Даже сегодня, просто думая об этих старых воспоминаниях, мне было больно. И это даже не все.

http://tl.rulate.ru/book/43340/1568706