Готовый перевод Второе рождение / Второе рождение: Эпизод 73

Эпизод 73

Выкинуло их в какой-то узкий переулок. Йур, и без того плохо владеющий собой, не смог удержаться на ногах. Его качнуло, и он с размаху завалился набок, лишь в последний миг сумев ухватиться за край мусорного контейнера. Гирам посмотрел на камень. Свечение угасло. Похоже, артефакт был одноразовым. Или его надо подзаряжать после каждого использования. Так или иначе, второй раз им прыгать не нужно. А вот делать ноги, пока ищейки не добрались до них, следует побыстрее.

Гирам подхватил шатающегося Йура под руки и потащил прочь от места, где они появились. Состояние мистика вызывало у него сильное беспокойство. Гирам поспешил озвучить свои опасения:

- Ты уверен, что нам стоит продолжать? Ты выглядишь очень плохо. Даже если мы сумеем добраться до места, то…

- Я пойду до конца! – с неожиданной яростью выкрикнул Йур. – С тобой или без тебя!

Некромант покачал головой. «Без тебя», как же! Да без посторонней помощи Йур сейчас и пары шагов не пройдёт. Но возражать Гирам не стал. В конце концов, они уже зашли слишком далеко, чтобы просто сдаться.

Выбравшись на улицу, Гирам завертел головой. В голове некроманта уже сформировался план, который давал Йуру приличные шансы достичь цели. Хотя вряд ли мистик примет его с радостью. Увидев извозчика на коляске, Гирам замахал свободной рукой.

Жест не остался незамеченным. Извозчик поцокал языком. Впряжённая в коляску пара лошадей немедленно тронулась с места. С шиком затормозив рядом с восставшими, возница с широкой улыбкой поинтересовался:

- Куда изволите, товарищ? Али просто покататься?

Гирам перевёл дух. Судя по состоянию экипажа и лошадей, доехать до места получится быстро.

- Моего товарища нужно доставить во Вторую городскую больницу. Срочно!

Извозчик посмотрел на Йура. Оценив состояние, он не стал задавать лишних вопросов. Соскочив с козел, он засуетился, бормоча:

- Давайте, мы его посадим. Так… осторожнее, ступенька… Отлично!

Йур откинулся на спинку сиденья. Окружающий мир по-прежнему раскачивался, но сидя это было не так ощутимо.

- Вот вам плата. Гоните во весь опор!

Гирам сунул извозчику несколько монет. Тот несколько растерянно поинтересовался:

- А разве вы сами не поедете с ним?

Ответить Гирам не успел. За спиной оглушительно громыхнуло. Извозчик и восставший невольно посмотрели в сторону звука. Остальные прохожие тоже остановились в удивлении.

«Проделки Павла, не иначе. Интересно, насколько он их задержит? Пару минут? Или больше? Всё равно слишком мало».

- Я не могу ехать со своим товарищем, - ответил на вопрос Гирам. – У меня ещё есть дела.

- Но… - растерянно произнёс извозчик, посмотрев на лежащего на сиденье Йура. – Как же я…

- Не беспокойтесь. Вам нужно только довезти его до больницы. Дальше он справится сам.

Мужичок почесал в затылке. Но спорить не стал. В конце концов, ему заплатили за поездку. А уж дальше пусть этот парень сам решает свои проблемы.

Гирам не стал долго смотреть вслед быстро удаляющейся коляске. Сомнений в дальнейшем развитии событий он не испытывал. Павел скорее всего уже выбыл из игры. Взрыв наверняка его рук дело. Хочется надеяться, что это немного задержит преследователей. А потом… Потом они проследят их «прыжок». Так что место встречи следует подготовить. Чтобы дорогие гости не заскучали…

Мерный цокот копыт по брусчатке, еле слышное жужжание колёс – всё это сливалось в одну странную мелодию, в которую причудливо вплетались голоса прохожих, крики уличных торговцев, голоса мальчишек, продающих газеты. Мелодия убаюкивала восставшего. Ему казалось, что он лежит на огромной перине, которая раскачивается под ним. Словно он маленький мальчик, лежащий в колыбели. Разве что не слышно колыбельной матери. Но даже так сон накатывает волнами, захватывая власть над телом, поражая оцепенением все мышцы. В те редкие мгновения, как сознание перехватывало контроль, Йур открывал глаза. И видел небо с бегущими облаками. В душе восставшего закрадывалась зависть к этим белоснежным путешественникам. Им не было дела до того, что творится внизу. Они плыли по ветру, свободные и никому ничем не обязанные. А он? Зачем он едет в эту больницу? На что он рассчитывает? Даже тени плана в голове мистика не появлялось.

Спустя вечность поездка закончилась. Сильные пальцы схватили за плечо и стали трясти. Восставший с трудом открыл глаза. Сфокусировав зрение, он разглядел лицо извозчика.

- Мы это, прибыли, значит. Пора выходить.

Йур оторвал чугунную голову от спинки сиденья. Тело было чужим, слушалось неохотно. Почти две минуты ушло у восставшего на то, чтобы выбраться из коляски на тротуар. Извозчик несколько секунд смотрел на бездумно смотрящего в бесконечность пассажира. Открыл рот, чтобы спросить, но передумал. Вспомнил, что товарищ этого странного восставшего говорил, что тот сам справится.

Йур стоял прямо посреди тротуара. Прохожие проходили мимо, стараясь не задевать странно застывшего восставшего. Словно камень в середине бурного потока…

Между тем объект, с которым так жаждал встретиться мистик, лежал на больничной койке, рассматривая потолок палаты. Взгляд молодого хадаганца с приятным мужественным лицом, суровость которого несколько разбавляли ямочки на щеках, следил за ползающей мухой. Но мысли были далеки от несчастного насекомого. Акиншин размышлял о жизни. Где, как не в больнице, заниматься подобным? Здесь не надо думать, всё решают за тебя. Что тебе есть, когда тебе спать, с кем встречаться. Оставшееся от лечебных процедур время целиком принадлежит тебе. И занять его особо нечем. Не играть же с соседями по этажу в гарангу (игра, аналогичная шахматам)?

Марат Акиншин появился на свет в семье имперской интеллигенции. Отец – Григорий Валерьянович, работал чиновником средней руки при столичной администрации. Чем именно он там занимался, Марат не знал, неинтересно было. Мать – Ангелина Сергеевна, работала секретаршей всё в той же администрации. Собственно, на работе они и познакомились. Родители не слишком распространялись о подробностях своего романа, но насколько он мог судить, особой страсти в их отношениях не было. Скорее всего, брак по расчёту.

Вот от подобных отношений ему и довелось родиться. Странное дело, но мать, до этого бывшая довольно суровой и строгой женщиной, преобразилась. Внутри хрупкого тела таились огромные запасы нерастраченной любви и нежности. Рождение сына заставило внутренние плотины сломаться. И всё обрушилось на Марата.

Как можно понять, детство прошло, словно сказка. Марат всегда получал то, что хотел. Практически любые капризы исполнялись в кратчайшие сроки. Мать носилась вокруг сына, словно курица с яйцом. Постоянно беспокоилась, суетилась. И говорила Марату, что он самый умный, самый лучший, самый талантливый. Надо сказать, что подобные слова ему приходилось слышать и от других людей. Марат выгодно отличался от сверстников умом и сообразительностью. Ему удавалось справляться с заданиями в школе намного быстрее одноклассников. Что лишь усиливало ощущение превосходства над «серой массой».

После школы настало время Университета государственного управления. Не понадобилось даже привлекать связи отца. Марат блестяще сдал экзамены, набрав наивысший балл среди всех абитуриентов. Учёба в Университете пролетела практически незаметно. Марат загорелся изучением экономики. В мире денег он ощущал себя кем-то вроде бога. Колонки цифр, для постороннего человека выглядящие, как непонятная белиберда, для него были понятными и простыми. Преподаватели не могли нарадоваться на столь старательного и талантливого студента.

К концу обучения Марат подошёл с отличными оценками. Впереди маячила карьера в Финансовом Комитете. Молодой человек уже знал, что там имеется вакансия. И не сомневался, что достанется место именно ему.

Хрустальная сказка его жизни разбилась за пять дней до выпускного. Место отдали Никифору Правдину. Молодому оболтусу, которого с большим трудом дотянули до окончания обучения. Однако связи его отца сыграли решающую роль.

Именно тогда сломалась та оболочка цивилизованного, приятного мальчика, которую Марат привык носить с самого рождения. Сейчас он даже не мог вспомнить, чем именно занимался несколько дней после трагедии. Где-то гулял, с кем-то дрался, с кем-то спал, поглощал спиртное в невероятных количествах. Даже на выпускной не явился. Диплом об окончании пришлось получать матери. Хорошо, что преподавательский состав и руководство Университета испытывали некоторое чувство вины перед столь одарённым студентом, и не стали раздувать скандал.

В себя Марат пришёл дней через десять. Проснулся ранним утром в маленькой комнатушке. Оглядевшись, увидел, что лежит на кровати рядом с девицей с параллельного курса. Она подбивала к нему клинья на протяжении всего времени их знакомства. Видно, в состоянии опьянения отказать ей не удалось.

Голова раскалывалась на части, во рту было сухо и гадко. Единственное сравнение, которое приходило в голову тогда, было кошачьи какашки. Хотя в реальности их ему пробовать не приходилось, но наверняка они примерно такой вкус и имели.

С трудом выбравшись из скомканных влажных простыней, Марат шатающейся походкой добрался до окна. На улице было пустынно, окна соседних домов смотрели на него тёмными глазницами окон. Никому во всём мире не было дело до молодого талантливого человека, чьи мечты похоронила жестокая реальность. Империи оказались не нужны его таланты.

Марат прислонился лбом к холодному стеклу. Это принесло некоторое облегчение. Чувство жалости к себе, владевшее им на протяжении последних дней, поблёкло и отступило. Внутри появилась странная пустота. Хотя оставалась она недолго. Новое, более сильное чувство вспыхнуло внутри, озарив багровым пламенем внутренний мир, выплеснувшись наружу через зрачки.

Бешенство. Холодная, незамутнённая ничем ярость. Эти жалкие людишки посмели отказать ему! Они возгордились, посчитав себя равными ему! Да как они только посмели!?!

Кулаки сжались, Марат прошипел, выдохнув воздух сквозь сжатые зубы. Нужно показать им, как они ошибались! Точно, так и надо сделать! Если системе не нужны его таланты, то он сам использует систему, чтобы возвыситься и занять подобающее место.

Удивительно, но столь иррациональное чувство, как ярость, очистило мозг. Впервые за долгое время Марат чувствовал себя на удивление чистым. Мысли нанизывались одна за другой, словно бусины в ожерелье.

Юноша повернулся к кровати. Девица проснулась и с неуверенной улыбкой смотрела на него. В былые времена он почувствовал бы раздражение, но сейчас Марат был холоден. Хотя голос прозвучал весьма радушно.

- Кем, говоришь, работает твой отец?

…Да, так всё и случилось. Он воскрес, вернулся к нормальной жизни. При содействии своего отца и папаши этой девицы устроился на работу в Продуктовую Комиссию. Развив там бурную деятельность с первого же дня. Марат пахал, словно проклятый. Он не только выполнял свои обязанности, но и брался помогать коллегам. Приходил на работу первым, уходил последним. Это не могло остаться незамеченным. Начальство хвалило его, ставило в пример. Но Марат не задирал нос. Его отношение к окружающим оставалось по-прежнему доброжелательным. Он всегда готов был помочь. Неудивительно, что все считали его очень милым и приятным человеком.

Так и развивалась видимая часть его жизни. Коллеги, знакомые, родственники даже не догадывались, что это просто маска. Маска, скрывающая настоящего Марата.

http://tl.rulate.ru/book/43210/1065790