Готовый перевод Дракон на поводке / Дракон на поводке: Глава двадцатая, в которой мы попадаем в крепость на курьих ножках

Мы сидели на холме и наблюдали за тем, как кипит жизнь на ферме птицеводов. В загонах бродили гигантские курицы, вокруг ошивались какие-то мужики. Из амбаров на телегах таскали зерно, высыпали в длинные корыта, и птицы, расталкивая друг друга неслись уничтожать провизию.

За амбарами стояли какие-то здания, высотой в несколько этажей. Видимо, производственные цеха. Еще дальше виднелись мелкие домики, в которых, скорее всего, жили работники фермы. Вооруженные до зубов солдаты расхлябано бродили между загонов и оглядывали округу.

- Там! – Елена указала на стоящее между амбарами невысокое здание с железными дверями, зарешеченными окнами, очень напоминающее тюрьму.

- Каков план? – спросил я.

- Уничтожить кормильцев Хоакина, всех до единого, освободить Жало и сравнять тут все с землей! – восторженно прошептал Наки. Елена закатила глаза.

- Есть идея получше, - сказала она. – Ган! Что-то ты давно ни в кого не превращался!

Я вздохнул. Кажется, мне опять придется примерить чью-то мерзкую шкуру.

Спустя пару минут я бежал с холма, с каждым шагом разрывая землю под собой куриными лапами. Сначала меня не замечали. Но когда я пробежал мимо одного из загонов, сидевший на ограде волосатый мужик с большими круглыми глазами, что-то заорал и начал тыкать в меня пальцем.

В этот момент я уже проскочил мимо тюрьмы и видел, как впереди несколько стражников нелепо растопырив руки, пытаются меня поймать. Я легко перепрыгнул их и начал кружить в пространстве между ангарами и загонами.

Ко мне сбежались все окрестные стражники и куриные смотрители. У некоторых в руках были веревки. Краем глаза я видел, как Елена и Наки согнувшись пробираются вдоль одного из загонов.

В этот момент один из окруживших меня птицеводов набросил мне на шею петлю. Я громко закудахтал и с силой взлетел вверх. Видимо обычные куры слабее, чем я, потому что ловкача, накинувшего на меня петлю, сильно удивил тот факт, что я вырвал у него из рук веревку.

Находясь в воздухе, я видел, как людишки внизу бегают, не сводя с меня глаз, матерятся и машут руками. Елена и Жало к тому времени уже подобрались ко входу в тюрьму, оглушили пялившегося на переполох стражника, сняли с его пояса ключи и вошли внутрь, затащив тело следом.

Я, громко кудахча, рванул вниз, надеясь клюнуть в макушку того, кто меня едва не поймал. Но в этот момент мне на шею упала еще одна петля. Я рванулся и от неожиданности нагадил прямо на голову снова захомутавшему меня бородачу.

Процесс испражнения, надо сказать, у кур происходит весьма неожиданно и легко. Бородач замахал руками, пытаясь стряхнуть с себя дерьмо. Другие подобрали веревки, которые волочились по земле – я еще не успел взлететь – и начали тянуть меня вниз. Я попытался вырваться, но тут прилетела еще одна петля, за ней – еще. Итого четыре здоровых мужика тянули меня к земле.

Я подумал, что если сейчас вырвусь, то это будет слишком подозрительно – я и так проявил недюжинную для курицы силу. Потому я слегка расслабился и позволил опустить меня вниз.

- Давай, тащи ее!

- Сильная, тварь… Здоровые нынче лютокуры пошли!

- Тяни, мать-перемать!

- Попалась, пернатая!

- Вот же сволочь, обосрала меня, вся башка в дерьме!

- Теперь не только внутри башки дерьмо, но и снаружи!

- Пасть закрой, Ва́лик, а то самого мордой в помет закопаю!

- Глядите-ка, Ди́лка-Дерьмоголов лютует!

- Ты только голову не мой, вдруг че путное вырастет на таком-то удобрении!

- Дерьмовый ты птицевод, Дилка!

- Я вас всех в говне утоплю, засранцы!

Под не очень остроумные взаимные подколы, они пытались дотащить меня до входа в загон. Перед самыми воротами, которые как раз открывал один из птицеводов, я взбрыкнул и клюнул в руку одного из тех, кто меня держал. Он закричал, выпустил из рук веревку. Я воспользовался этим, снова взлетел, насколько мог, и дико завопил во всю глотку.

Остальные лютокуры, услыхав мой призыв, кинулись к уже открытым воротам и начали выбегать наружу, сбив с ног пытающегося закрыть проход птицевода. В этот момент ослабла вторая веревка, и я вырвался. Взлетел вверх и увидел, как Елена и Наки бегут обратно на холм. Жало с ними не было.

Я опустился на землю немного в стороне от суматохи. Птицеводы разбежались, пытаясь отловить сбежавших кур. Я скрылся за углом и обернулся мышью. Проскользнул мимо носящихся кур и топающих сапог птицеводов, обогнул загоны и отправился обратно на холм, где меня ждали Елена и Наки.

- Нет его здесь, - сказала Елена, когда я принял человеческое обличие. – Он в Чи́круме. Его в этой тюрьме не продержали и часа. Сразу отправили туда, как особо опасного шпиона. Другой пленник рассказал.

- Надо уходить, - сказал Наки. – Сейчас стражник очнется. Поднимется тревога.

Мы побежали к другому холму, где к нескольким деревьям, единственным в округе, были привязаны наши лошади. Запрыгнули в седла и полетели вслед за Еленой. Видимо, она точно знала в какой стороне Чикрум.

Ехать пришлось долго. К моменту, как мы выехали, начало вечереть. Добрались до места мы только к утру.

Посреди равнины стояло сооружение еще более странное, чем поземный город Гроттерхейм, Муравейник в чаше и гигантские куры. Большой черный замок находился почти в сотне метров над землей. Держался он на двух огромных куриных ногах.

- Темное место, плохое, - нахмурился Наки.

- Древняя крепость птицеводов. Говорят, она живая, - вполголоса проговорила Елена.

- И как мы туда заберемся? – спросил я.

- Сначала посмотрим, как в нее попадают птицеводы, - прищурившись сказала Елена.

Мы стали ждать. Через какое-то время крепость начала опускаться. Ноги согнулись в коленях (не знал, что они бывают у куриц) и сооружение буквально «село» на землю. Ворота открылись, из его чрева выехали трое куриных всадников, и рванули куда-то на север. После чего Чикрум опять поднялся в исходное положение.

Прошло немного времени, когда с другой стороны приехали пятеро других наездников. Они подъехали к арке, которая стояла перед Чикрумом, и один из них протрубил в какой-то рог. Чикрум снова присел, они въехали внутрь.

Глаза Елены блеснули.

- Идем на северную дорогу, - сказала она.

Добравшись, мы сели в засаде, и я стал слушать. Стук куриных лап сначала отдалялся. Потом стих. Спустя несколько часов он появился снова и начал стремительно приближаться.

- Пятьсот метров, - проинформировал я спутников.

- Готовимся! – приказала Елена, вынимая меч из ножен.

Когда трое всадников подъехали ближе, я долбанул по ним энергией. Всадники свалились, лютокуры попытались сбежать. Но мы успели поймать их на взлете и забраться в седла.

Куры оказались норовистыми и какое-то время пытались нас скинуть. Но нам удалось их успокоить. Мы привязали их к деревьям, стоящим вдоль дороги, и принялись раздевать лежащих без сознания всадников. Лица их были закрыты повязками, слегка пованивающими перегаром. Это мы выяснили, когда натянули их снаряжение на себя. Раздетых наездников мы привязали к деревьям подальше от дороги.

- Что дальше? – спросил я. – Просто заедем внутрь Чикрума, а там – по обстановке?

Елена кивнула.

- Так себе план, - усмехнулся я.

- Будешь гундеть, заставлю превратиться в туалетную муху, - зыркнула на меня из-под бровей Елена.

Когда мы подъехали к арке, она достала рог, который был изъят у одного из куриных наездников, и протрубила в него, как это делал другой патруль. Чикрум со скрипом опустился (вблизи было слышно, как трещат деревянные перекрытия и каменные стены) и перед нами открылись ворота.

Мы въехали внутрь. Немного потоптались на месте, прикидывая, в какую сторону дальше (из «предбанника» было несколько выходов).

- Чего встали, приглашения ждете?! – рявкнул на нас один из привратников.

Елена тронулась с места и поехала прямо – туда, где виднелись жилые дома. В этот момент Чикрум снова начал подниматься. Ощущение – так себе. Казалось, крепость вот-вот развалится на куски и все здания, улицы, люди просто повалятся на землю. Но местные, видимо, были привычны. Все, что находилось на улице, было плотно закреплено – Чикрум, поднимаясь, раскачивался. Вдоль тротуаров тянулись какие-то жерди, за которые, видимо, держатся люди, когда крепость слишком уж начинает качать.

- Как это все вообще не развалилось до сих пор? – удивился я.

- Был один случай, - начала Елена. – Провалилось дно, и несколько домов свалились вниз и разбились в щепки. Верховные птицеводы тогда позвали каких-то колдунов и укрепили Чикрум с помощью магии. На самом деле, они гордятся достижением своих инженеров и переехать в более безопасное место для них все равно, что плюхнуться в лужу дерьма. Не дело Верховным птицеводам по земле с челядью ходить.

- То есть это их столица?

- Не совсем. Здесь заседает Президиум Верховных птицеводов, который отсюда управляет королевством. Король же сидит в формальной, как и он сам, столице – Го́рхолл. Он представляет провинцию на советах королей в Бигхоме, но говорит только то, что велит ему Президиум. А те полностью подчиняются жрецам Церкви.

- И куда мы едем?

- Наверх. Они, скорее всего, поняли, кто такой Жало, и повезли его допрашивать туда, где сидят Темные Плащи. А сидят они, наверное, где-то между жрецами Церкви и Верховными птицеводами.

- То есть ты не знаешь?

Елена наигранно злобно посмотрела на меня.

- Знаю-знаю: превратишь меня в муху и все такое. Замолкаю.

Елена оказалась права. На площади в центре Чикрума стояли три здания. Справа – церковь, слева – Президиум. А в центре – здание без вывески, цоколь которого был плотно зарешечен.

За ними были здания помельче, одно из которых – таверна под названием «Боевой цыпленок». Туда мы и направились.

Внутри было многолюдно. И сильно воняло. Елена подошла к трактирщику и, заговорчески ему подмигнув, потребовала три пива.

Полупьяный волосатый трактирщик достал из-под стойки уже налитые кружки теплого пойла и начал закидывать нас вопросами.

- Ну как служба, господа служивые? Что нового на земле? Говорят, шпиона какого-то поймали? Мол, даже охотники на нечисть сюда едут во главе с этим… как его… имечко такое…

- Гадкое? – спросил я.

- Во! Гадок, кажется. А вы сами-то из какой службы?

- Скажи-ка нам, хозяин, - ушла от ответа Елена, – где бы найти Пупы́рку?

- А зачем вам? – нахмурился трактирщик.

- Должен он мне вещицу одну передать, да потерялся. Боюсь, не запил ли…

- Да не, - расслабился трактирщик. – Он уж года три как ни капли… Да вон он, со своей авоськой, опять вонючими травами торговать приперся!

Мы повернулись. Посреди трактира стоял худой, скрюченный человек с длинной тонкой бородой, хитрыми бегающими глазами. Он явно искал кого-то – наверное, клиента, которому можно продать, как сказал трактирщик, вонючие травы.

- Здравствуйте, уважаемые охранители, - оскалился Пупырка, когда мы к нему подошли. – Вы как раз вовремя! Распродажа у меня…

Елена на секунду опустила повязку, скрывающую ее лицо, и тут же надела обратно. Пупырка никак не отреагировал на это, хотя и успел рассмотреть, кто скрывается под маской. Разве что едва изменился его взгляд, но обычный человек вряд ли заметил бы эту перемену.

- …На все травы – скидка! Отдаю за три четверти цены! Правда, с собой у меня немного… Не хотите ли прогуляться до моей лавки? Она тут недалеко.

Елена кивнула, и мы двинулись за Пупыркой, который без умолку болтал о своем ассортименте и возможных скидках.

Болтал он и когда мы вышли из Трактира, когда пересекли площадь, когда свернули в какой-то переулок, когда заходили внутрь лавки «Пупыркины травы», и даже, когда оказались внутри.

- …И зубы, конечно, надо беречь! – говорил он, запирая дверь изнутри. – Широкий набор трав для ваших зубов! Будут крепче драконьих и белее снега!

Не умолкая, он толкнул руками одну из стен. Она сдвинулась с места, и Пупырка жестом пригласил нас зайти внутрь. Он замолчал только когда мы оказались в большой пропахшей табаком комнате без окон. На полках валялись стопки каких-то бумаг, ими же был завален и стол. Впрочем, кроме бумаг на столе стояла большая бутыль с мутноватой жидкостью и два стакана. Пупырка достал третий, налил жидкость и протянул нам. Сам пить не стал.

- Ты хоть представляешь, как рискуешь? – сказал он тревожным шепотом. – Понимаешь, куда пришла? Здесь каждая курица верна Хоакину до последнего перышка.

- Кроме тебя, Ти́бло, - прервала его Елена. Тибло-Пупырка опустил голову. Но тут же вскинул ее, как будто его осенило.

- Постойте… Тот шпион – он из ваших что ли?!

- Что ты знаешь? - Елена отхлебнула жижи, поморщилась и уселась на стул. Наки выпил содержимое стакана залпом и остался стоять возле двери-стены.

Я понюхал жидкость. Мои ноздри обожгло огнем. Ну что ж, раз уж я в теле человека, так почему бы не рискнуть. Я опрокинул стакан по примеру Наки. Мой рот и гортань как будто обожгло кислотой. Но виду я не подал. Спустя несколько секунд жжение сменилось теплом, и стало даже приятно.

- Привезли его к Плащам… Говорят, мол, важный какой-то злодей. Что его чуть ли не сам Хоакин ищет. Охотники на нечисть во главе с Гадоком сюда уже скачут. Допрашивать его.

- Где его держат?

- Не в подвалах, точно. Скорее всего, наверху – у них там комнаты для особых… людей. На верхушке здания – купол такой… Без окон. Там, надо думать.

Елена задумалась.

- Охотники, говоришь… Можешь документы нарисовать?

Пупырка вздохнул, потупился.

- Ну раз надо… Только… Если не выгорит у вас… В тебе-то я уверен…

Он посмотрел на нас с Наки. Елена улыбнулась. Пупырка прочитал в этой улыбке все, что ему нужно, и принялся за дело.

http://tl.rulate.ru/book/42337/983073