Готовый перевод The Precious Sister of The Villainous Grand Duke / Драгоценная Cестра Великого Герцога-Злодея (KR): Глава 13.

Он сказал мне подождать, и я сидела тихо, словно оказалась в ловушке сада, но Дитрих не приходил до ночи. Я обняла свой голодный живот и затащила холодное, дрожащее тело обратно в свою комнату.

«Лжец». 

Горечь наполняла горло, но что мне делать? Я ещё не могла проникнуть в сердце Дитриха. 

«Мне нужно быть более активной завтра»

Как бы то ни было, Дитрих не избегал меня, если я подходила к нему.

«Поскольку я голодна, я не могу спать», - я заплакала и еле уснула.

***

С того дня, как Дитрих сам съел всех воробьёв у меня на глазах, меня начали кормить не молоком.

- Теперь еда, которую ты так долго ждала здесь.

- Пасибо, Ланс.

Я склонила голову перед Ланселем, который искал хлеб, и засмеялась.

«Наконец-то есть что пожевать».

- У тебя также есть молоко.

- Лансель, овощи.

Было не очень вкусно, но меня очень впечатлила текстура пропитанного молоком хлеба. 

«Я понимаю, почему Юрик был впечатлён печеньем». 

Вы сказали, что голод – лучший гарнир?

Детям Лиатриз наплевать на этот чёрный хлеб, но для меня он очень вкусный. У меня был хлеб, так что молока оставалось больше, чем раньше. Дитрих умел охотиться лучше меня, но, тем не менее, я приносила ему молоко, когда у меня была возможность. Единственной взяткой, которую я могла дать ему, было молоко.

- Дитих!

- Почему ты снова…

- Дитих! Пей мооко!

- Мне не нужно.

- Даже песенье! 

Когда Дитрих отказался от молока, у меня не было другого выбора, кроме как взять печенье, которое я украла у Ланселя. Теперь, когда мои зубы выросли достаточно, чтобы жевать твёрдое печенье, было немного неловко делиться.

- Есь песенье!

- ...

- Многа! Понял?!

Дитрих посмотрел на меня с непонятным выражением лица вместо того, чтобы принять переданное мной печенье. 

«Это потому, что его аура слишком тусклая и её трудно читать».

- Где ты это взяла?

- Уклала, - я гордо ответила, выпятив грудь.

- Почему печенье продолжает исчезать? - пробормотал Лансель иногда, пристально глядя на меня своими широко раскрытыми глазами, но, в конце концов, не смог найти никаких доказательств.

Если посмотреть на Ланселя, можно увидеть, что эффект от действий Дитриха оказался лучше, чем я думала. Выяснилось, что его уже выдвинули в качестве преемника, так что о еде ему больше не нужно  было беспокоиться. Но Дитрих почти не отказывался от еды, которую я даю сейчас.

- Ты можешь съесть печенье. Мне достаточно молока.

Дитрих сказал это и поднял крышку от бутылки, которую я только что принесла.

Глоть, глоть.

«Ох, выпей, правильно».

Если я смотрю на Дитриха, который спокойно глотает молоко, я горжусь, как будто я его воспитываю. 

«Да, это всё станет кровью и плотью. Ты так сильно вырос! Ты будешь злодеем». 

Мне хочется плакать, когда я представляю, что большой Дитрих делает что-то ужасное. 

«Но я всё равно должна тебе нравиться. Иначе всё молоко и печенье, которые я принесла, будут потрачены впустую».

– Блат, блат…

Я направилась к двери, держа бутылку, которую опустошил Дитрих. 

«Ну, Лансель не узнал, когда я пропала в прошлый раз».

Лансель на самом деле не интересовался заботой обо мне, он вообще не осознавал того, что я моргнула и заснула в комнате Дитриха некоторое время назад. Похоже, он думает, что я просто мирно сплю в своей постели.

«Это зарплата Люпина. Твоя работа меньше, чем у слуг других дворцов, разве это не работа мечты?!

- Эй.

Я развернулась, когда Дитрих позвал меня, стоило мне подойти к двери.

«Почему ты всегда называешь меня «эй»? О, Боже, разве ты не знаешь, как меня зовут?»

- Дитлих. Я - Аня.

- Что ты сейчас говоришь?

- Я - Анисса.

- «Дешёвка»?– ослышался он из-за моего произношения.

«Нет, меня зовут Анисса! Надеюсь, ты поймёшь в следующий раз!»

- Иди сюда.

«Почему, почему ты позвал меня до того?» 

Несмотря на то, что я жаловалась, я всё же вернулась к Дитриху. Теперь, когда я привыкла ходить, я также могла бегать. 

«Хорошая работа, ноги!»

Иногда одна из моих ног качается, как сосиска, поэтому я дважды постучала по бедру.

- А?

Дитрих потянулся ко мне, когда я подошла к нему. Когда он разжал кулак, моё внимание привлекли красные вишни, прячущиеся в его ладони. 

«Это вишня?»

Плоды очень красного цвета были драгоценной пищей, которую никогда не найти в увядшем розовом лесу.

- Ты можешь съесть что-то такое?

Дитрих бросил в меня вишню, и я волновалась, что он встретил зверя, когда собирал её.

- Ух! - я быстро кивнула на случай, если Дитрих передумает. - Я могу!

- Ага.

- Дит! Пасибо!

Прежде всего, я была глубоко впечатлена тем фактом, что Дитрих подумывал дать мне что-нибудь поесть, и я, стоя, закрыла рот рукой. Конечно, детей легче всего приручить с помощью еды. 

«Теперь я думаю, что я тебе немного нравлюсь!»

Сегодня самый грандиозный день из тех многих дней, которые я провела, принося ему молоко и печенье. Дитрих крепко сжал мои руки, и мои глаза заблестели, когда он равнодушно посмотрел на меня.

- Дитлих.

- Ладно.

- Дит, пасибо.

Я вытерла вишни, которые он мне дал, о свою одежду, и положила их в рот, а затем прожевала.

- Ты действительно выглядишь как маленький цыплёнок.

Я старалась не обращать внимания на впечатление, которое у него возникло при виде меня, поедающей вишню.

- Хочешь больше?

- Да!

Вишни, которые были съедены впервые после возрождения, были настолько вкусными, что у меня потекли слёзы. Освежающий сок, растекающийся во рту, немного раздражал. 

«Этот кисло-сладкий вкус! Это лучшее!»

- Почему ты снова плачешь?

«Я всегда ем только чёрный хлеб и молоко. Представь, пожалуйста, насколько вкусен этот фрукт».

Дитрих замер от стыда, увидев меня со слезами на глазах. Я засмеялась над его кривым лицом, задаваясь вопросом, не поймут ли меня неправильно.

- Я не пачу!

«Я не плачу! Я счастлива!»

Ребёнок нахмурился из-за моего громкого смеха, от которого у меня заболел рот.

- Все ли младенцы такие же, как ты?

- Хм…

Дитрих посмотрел на моё улыбающееся лицо и твёрдо сказал.

- Я не знаю, потому что все младенцы, кроме тебя, мертвы.

Ну ладно. Допустим, я не слышала таких кровавых слов. Я протянула руку к кровати, на которой сидел Дитрих, скрывая усилия, заставляющие меня вспотеть.

- Значит, ты не можешь туда подняться.

Высота кровати почти доходила мне до шеи, поэтому Дитрих поднял меня. 

«Теперь ты так добр ко мне». 

Это называется эффект простого воздействия: чем чаще кто-то видит человека, тем более приятным и симпатичным он его находит. Когда Лансель не смотрел на меня, я искала Дитриха и оставалась рядом с ним. Настал момент осознать тот факт, что мои длительные усилия не были ошибочными.

- Почему ты здесь?

Дитрих сидел на краю кровати, поэтому мне пришлось пройти немного, чтобы схватить его. Я быстро двинулась и положила лицо ему на ногу.

- Дитлих! 

Дитрих оттолкнул мою голову и потёр мои щёки о свои ноги.

- Уходи.

- Блат, ты мне нлавишься! 

Но я не собираюсь отступать. Это не было тактильным контактом с намерением создать ощущение знакомства с ним, я просто очень хотела выразить свою благодарность. 

«Будущий злодей упорно трудился, чтобы найти вишни и поделиться ими со мной!»

Когда плохие дети делают добрые дела, это гораздо более впечатляет, чем хорошие дети, делающие хорошие дела.

- Дитлих, ты мне нлавишься!

- Ха!

- Дитли-и-их! Я люблю тя!

- Без разницы.

Как бы я ни признавалась, Дитрих не отвечал. Он был очень холоден до мозга костей. 

«Прошло больше года с тех пор, как я посмотрела на своё лицо, но иногда я настолько хороша, что мне хочется задержаться у зеркала!»

Скучать с таким милым ребенком, как я... Несомненно, сердце Дитриха было ледяным. Мои розовые волосы цвета сахарной ваты выросли настолько сильно, что я могу играть с ними руками. 

«Разве я не милая? Разве это не тот же ребёнок, что и в зеркале?»

- Хочешь больше?

- Да!

- Ешь хорошо.

Я радостно засмеялась после того, как снова приняла вишню, которую мне дал Дитрих.

- Я взял это из другого дворца.

- А?

- Ну, она не должна быть отравлена.

«Что! Сволочь! Ты должен был сказать это раньше!»

- Нет!

Я открыла рот и не смогла проглотить прожёванную вишню, когда услышала слова Дитриха. Кажется, это только иллюзия, что я немного нравлюсь Дитриху. 

«Верно! Злодея так легко не приручить!»

Ничего страшного, если она грязная, но совсем другое дело, если она отравлена.

- Не долзен! Ты не долзен!

Кажется, что в горле, проглотившем вишню, что-то горячее. Я заплакала, обхватив руками шею.

- Я… я умлу?

Дитрих посмотрел на меня расслабленными глазами и сказал:

- Посмотрим.   

http://tl.rulate.ru/book/42196/1003836