Готовый перевод Approximating the Distance between Two People (Hyouka, vol.5) / Сближение двух (Хёка, Том 5): Настоящее: 19.1 км; впереди: 0.9 км

Эпилог – Мы должны быть готовы искать возможности где-угодно

Настоящее: 19.1 км; впереди: 0.9 км

Я крепко завязал шнурки. Боль в правой ноге стала утихать. Всё, что я задумывал сделать, пока идет Кубок Хошигая, я сделал. До финиша было уже недалеко, но бежать совершенно не хотелось. Поэтому я просто направился ко входу в храм.

Неторопливо спустившись по пологому склону, я прошел через огромные тории, расположенные с задней стороны храма, и оказался на территории святилища. Дорога шла прямо до самого финиша, так что Охината не должна была заблудиться. Несмотря на легкое беспокойство, я удержался от того, чтобы обернуться и убедиться, что все в порядке. Я слегка прикрыл глаза, снова открыл их и вдруг заметил на обочине дороги знакомый горный велосипед. Оглядевшись, я увидел Сатоши, который, скрестив руки, прислонился к ближайшему фонарю.

Он окликнул меня раньше, чем я успел открыть рот.

- Эй. Тут такое дело…у бумажных стен есть глаза[1].  До вице-президента Комитета по Общим вопросам дошли слухи, что два студента отклонились от маршрута, и он решил самолично приехать и разыскать их.

Значит, нас кто-то увидел? И даже вежливо сообщил в Комитет.

- Очень впечатляет, что ты угадал это место.

- Конечно, учитывая то, что переулок, по которому, как нам сказали, ушла эта пара, был именно тем переулком, который показал тебе я, Хотаро.

Правда, что ли? Что-то я запамятовал. Но, кажется, сам я эти окрестности не разведывал, так что, наверное, так оно и было.

- Что ж, получит ли эта история продолжение?

Сатоши пожал плечами.

- Я пришел сюда сам, чтобы во всем разобраться.

- Кажется, ты все еще не офицер полиции.

- Тогда я буду налоговым инспектором. Или, может быть, ты хочешь, чтобы я хорошенько тебя отчитал? – Сказал он без тени удивления в голосе, а затем, не дожидаясь ответа, задал мне другой вопрос: - И как всё прошло?

Позади двадцать километров воспоминаний и услышанных историй. И как я теперь должен ответить на «как все прошло»?

Вот так:

- Она не собирается вступать в клуб.

- Понятно.

Судя по виду Сатоши, он ожидал подобного исхода. Несмотря на это, он тихо вздохнул.

– Печально, - сказал он, смерив меня взглядом. – Но, кажется, тебе, по крайней мере, известна причина, по которой она приняла это решение.

- Почему ты так думаешь?

- Если бы это было не так, у тебя бы не было причин разговаривать с ней тет-а-тет. Если ты не против, поделись этой историей со мной.

Однако я не мог этого сделать. Я не мог рассказать ему о причинах, которые подстегнули Охинату, не мог рассказать правду о том, почему она осуждала Читанду и боялась её до такой степени, что стала избегать. Пусть передо мной и стоял не кто-нибудь, а сам Фукубе Сатоши, но что-то внутри сдерживало меня. Возможно, заметив мою нерешительность, Сатоши развернулся и пошел впереди меня.

- Я не давлю на тебя. Давай просто прогуляемся. Я не смогу уйти до того момента, пока ты не пересечешь финишную черту, так что поторопись.

Я шел рядом с Сатоши, который толкал свой горный велосипед. Мы шли по вымощенной камнем дороге, такой же, как та, по который мы бежали, покинув территорию Старшей школы Камияма.

Как Сатоши и обещал, он не стал настаивать на том, чтобы я ему все рассказал. Возможно, именно поэтому я не смог промолчать, и одна вещь все-таки сорвалась с моих уст:

- Проблема не имеет к нам никакого отношения.

То, чего боялась Охината, осталось в прошлом, а ее «подруга» в настоящее время ходит в другую школу. И эта проблема никак не связана со Старшей школой Камияма.

- У меня было предчувствие… - сказал Сатоши. – Было предчувствие, что так оно и есть. Я легче отпускаю ситуацию, чем ты, но даже если мы попытаемся забыть то, что произошло в прошлом и во время Кубка Хошигая, вряд ли все сможет стать как прежде. Раз это не связано со школой, мы все равно ничего не можем с этим поделать.

Кстати, в самом начале марафона Сатоши сказал мне ещё кое-что. «Не взваливай все на свои плечи, Хотаро». В конце концов мне и не придется этого делать.

- Как ты узнал?

Он расслабил плечи, все еще цепко держась за руль горного велосипеда.

- Да, просто так вышло. Я подумал, что сразу после поступления обычно ничего не происходит. К тому же мы общались с Охинатой в основном вне стен кампуса. – Сатоши посмотрел вперед и продолжил: - Прежде всего, мы ученики. Наш мир ограничен пределами школьного двора. Мы ничего не могли сделать с самого начала, Хотаро.

Так ли это?

В том, что говорил Сатоши, была доля истины. Когда мы учились в Средней школе Кабурая, она была для нас всем. Теперь, когда мы перешли в старшие классы, вся наша жизнь оказалась сосредоточена вокруг Старшей школы Камияма.

Но так ли это было на самом деле? Если наша школьная жизнь будет протекать без сучка и задоринки, то мы окончим второй класс, а потом выпустимся из Старшей школы Камияма. Если продолжать в том же душе в течение шести лет, то в конце концов мы пройдем все учебные заведения. Но если думать, что нам не подвластно то, что происходит за пределами школы, то в один прекрасный момент мы можем оказаться посреди неизвестной пустоши, где будем недоуменно взирать на заходящее солнце.

Возможно, он ошибался.

Как Читанда уже принимает активное участие в жизни города, как моя сестра постоянно путешествует по миру, так и мы должны быть готовы искать возможности где-угодно. Единственная преграда на этом пути – наличие или отсутствие желания это сделать.

Являясь сторонником концепции энергосбережения, я, конечно, не обладаю такой силой духа. Однако в данный момент в самой глубине моего сердца можно было обнаружить ее малейшее подобие.

Читанда сказала мне, что, если Охината действительно из-за чего-то страдает, она хотела бы, чтобы я помог ей. Я сказал, что сделаю это. Но в итоге так ничего и не смог.

Я мог бы придумать любое количество оправданий, но вся суть сводится к тому, что после того, как я уладил недоразумение между ними, остальное должна была сделать сама Охината; любые действия с моей стороны стали бы просто ненужным вмешательством.

Но что, если, говоря: «Это не мое дело, так что лучше не вмешиваться», на самом деле я думаю: «Разговоры о таких вещах причиняют боль, поэтому я не хочу вмешиваться»? Разве не выходит, что вместо того, чтобы подумать, могу ли я чем-то ей помочь, я просто отбросил ее чувства и оставил одну?

…Как же я устал. В голове все перемешалось. Проигнорировав сказанное Сатоши, я спросил у него то, что прямо сейчас вертелось в моей голове:

- Сатоши. Ты слышал что-нибудь о Соноко Сооде?

Мои слова прозвучали очень тихо.

- Что ты сказал?

- …Нет, ничего особенного.

Охината боялась, что связь с её «другом» выйдет на свет. Но меня не покидала мысль, что должно было произойти что-то, что послужило первопричиной всего этого. Какой-то момент, который зародил в ее душе сомнение по поводу Читанды. Например, момент, когда Читанда случайно упомянула имя этого друга.

Пораскинув мозгами, я вспомнил только один случай, когда Читанда произнесла имя в присутствии Охинаты: она упомянула Сооду, когда говорила о том, что нашла мой адрес в одном из старых альбомов. Разве Охината не начала бояться Читанду с того момента, как та упомянула, что является знакомой Сооды?

Пока не названо имя, например «Соноко», можно принять людей за однофамильцев. Когда я разговаривал с Охинатой, она единожды сказала о своем друге «соноко», после чего быстро исправилась на «аноко»[2]. Но не могло ли это слово оказаться похожим на имя ее «друга», упоминание которого заставляло её трястись от страха?

Мое предположение возникло из ниоткуда и не было ничем подкреплено. Что бы сделать это, нужно было поспрашивать Читанду.  И все же, если у меня не хватает решимости попытаться помочь Охинате, то какое я имею право расспрашивать Читанду?

Мы подошли к тории. Сатоши снова забрался на свой велосипед и сказал:

- С этого момента ты снова участник официального школьного мероприятия. Будь добр, добеги до конца, соблюдая все требования.

Я кивнул, проводил его взглядом и, возвратившись на маршрут Кубка Хошигая, начал постепенно ускоряться. Все второклассники уже, наверное, были на финишной прямой. Вокруг меня я наблюдал только первогодок. Я поднял голову и увидел белую больницу Ренга. После того, как мы пробежим мимо нее, станет видна Старшая школа Камияма.

Порыв ветра заставил меня обернуться, но, окинув взглядом группу страдающих первоклассников, я не нашел среди них знакомого улыбающегося загорелого лица. Как далеко она была? Теперь уже никто не мог с точностью ответить на этот вопрос.

[1] Часть японской идиомы, которая полностью выглядит так: «壁に耳あり障子に目あり», и означает: «У стен есть уши, у сёдзи есть глаза».

[2] «Соно» и «ано» являются притяжательными местоимениями японского языка. «Соно» используется, когда объект, о котором говорят, находится ближе к собеседнику, чем к говорящему. «Ано» используется, когда объект, о котором идет речь равноудален от собеседников. Грубо говоря, «Соноко» в переводе с японского означает «тот человек», «аноко» - «вон тот человек». Но также оба эти слова звучат как женское имя. При переводе данный момент оказался частично утраченным. В предыдущей главе Охината говорит о подруге: «Та девушка», но единожды оговаривается и произносит: «Со…», после чего снова исправляется на «та девушка».

http://tl.rulate.ru/book/3630/4258807