Готовый перевод Dudu’s Diary / Дневник Дуду: Глава 2

У Цзин напомнила Юй Шаньшань, что сегодня она пришла на работу не одна. Она также взяла с собой маленькую булочку. Но она была занята с самого обеда и уже несколько часов не видела своего маленького пухленького сына!

– Мой маленький Дуду!

Сердце Юй Шаньшань было так испугано, что она быстро вскочила и побежала в кабинет. У Цзин тоже поспешно последовала за ней. Уже почти семь часов вечера. Естественно, учителя уже не работают. Таким образом, все рабочее место спокойно, и нет никаких признаков кого-либо вообще. У Цзин посмотрела на ситуацию в пустом офисе, ее сердце почти остановилось, и она сердито хлопнула Юй Шаньшань по руке.

– Ты оставила Дуду в офисе? Где он сейчас? Малыш ведь не уйдет сам по себе, верно?

– Я велела Дуду сидеть за твоим столом после обеда и разрешила ему смотреть мультики. Я не ожидала, что буду так занята сегодня днем. Я совсем забыла о нем!

Юй Шаньшань запаниковала. Эта женщина не могла просто так потерять своего сына.

– Есть ли вообще такая мать, как ты? Я не могу поверить, что ты забыла своего собственного сына! – при мысли о том, что после обеда прошло почти шесть часов, У Цзин так разволновалась, что топнула ногой. – Давай выйдем и спросим охранника, не видел ли он Дуду, и, если понадобится, мы можем просмотреть видеонаблюдение, чтобы найти ребенка.

– Да, да, да, пойдем найдем охранника.

Шаньшань и У Цзин поспешили в комнату охранника, чтобы найти его для расследования. Как только он услышал, что пропал ребенок, охранник тут же включил наблюдение за воротами. Странным образом они обнаружили, что за последние несколько часов Дуду вообще не было видно, то есть он не входил и не выходил за ворота.

– Где же тогда Дуду? – руки У Цзин дрожали от страха, она не могла себе представить, что милая маленькая булочка, которая могла бы растопить сердце людей, теперь пропала.

Поначалу Юй Шаньшань была слишком напугана, чтобы плакать, инстинкт матери заставил ее успокоиться и закрыть глаза, чтобы четко проанализировать, где может быть Дуду.

– Поскольку Дуду не выходил, он все еще внутри.

Через несколько секунд она вдруг открыла глаза, словно вспомнив что-то, и быстро забежала внутрь.

– Я знаю, где сейчас Дуду!

У Цзин в замешательстве побежала за ней и тут же увидела, что она побежала прямо в кабинет, куда только что заглянула, подошла к столу, присела на корточки, заглянула под стол и глубоко вздохнула. У Цзин мгновенно что-то поняла и поспешила к ней. Она проследила за взглядом Юй Шаньшань, заглянула под стол и тоже вздохнула с облегчением, не зная, смеяться ей или плакать одновременно. Под столом ковре спал малыш, его круглый животик поднимался и опускался вместе с дыханием. Дуду все время был под столом, неудивительно, что они его не нашли. У Цзин похлопала себя по груди, полная радости: «Этот маленький ребенок, почему он решил спать под столом? Мы были напуганы до смерти, к счастью, ничего плохого не случилось». Юй Шаньшань не была такой нежной, как У Цзин. После нескольких секунд радости последовал сильный гнев. Этот маленький пузанчик так отвратителен, что почти до смерти напугал ее. Если он напугает ее до смерти, то станет ненужным сиротой! Этот ребенок заслуживает того, чтобы его проучили. Она протянула руку к пухлой булочке, который пускал слюни и все еще крепко спал. Она шлепнула его по круглой попке. Чувствуя, что на его маленький зад нападают во сне, Дуду смутно приоткрыл глаза, вытянул маленькую пухлую руку, и потер глаза. Только тогда он ясно увидел двух людей, стоявших перед ним.

– Мама, ты наконец освободилась от работы? – глаза Дуду загорелись, он радостно обнял Шаньшань за шею и чмокнул ее в лицо.

Юй Шаньшань сохранила свою тигриную морду, решив не поддаваться обману маленького тхитреца, и ущипнула его за мясистую щеку:

– Кто тебе сказал спать под столом? Ты знаешь, что мы думали, что потеряли тебя? Ты должен выучить свой урок!

– По-моему, это тебе надо читать нотации! – У Цзин сказала: – Ты мать, которая забыла своего трехлетнего ребенка на большую часть дня. Он был так добр, что так долго оставался один, а у тебя хватает наглости так с ним разговаривать!

У Цзин протянула руку, обняла Дуду и крепко поцеловала его маленькое пухлое личико, нежно говоря:

– Давай не будем обращать внимания на твою мать. Дуду, ты голоден?

Дуду почувствовал, что настроение его матери сейчас немного опасное, и мудро бросился в объятия У Цзин, обнял ее за шею и крепко поцеловал в щеку. Затем он прислонился к ее рукам, коснулся своего живота и кивнул.

– Крестная, Дуду очень голоден.

Сердце У Цзин было разбито. Может ли ребенок не быть голодным в этот момент? Она поспешно обняла малыша и вышла.

– Дуду, потерпи немного. Пойдем домой и поужинаем. Эта крестная сделает тебе куриные крылышки с кока-колой.

– Ух ты... – глаза Дуду загорелись, и его маленькая головка деловито засветилась. – Тогда давай поспешим обратно, мой живот уже голодный и худой.

Юй Шаньшань закатила глаза и обхватила руками пухлый живот толстяка. Она не могла найти ни малейшего признака того, что он голоден и худ. Как он смеет говорить, что голодный и тощий?

-----------------

Юй Шаньшань снимает дом вместе с Дуду. Из-за ограниченности средств она могла снять только однокомнатный дом. К счастью, только мать и сын живут вместе. Обычно их никто не навещает, кроме У Цзин, так что им хватает места, чтобы жить. Поскольку У Цзин тоже одна дома, она обычно приходит к этой матери и сыну на ужин по вечерам. Но не для того, чтобы получить еду, а главным образом потому, что она не может вынести вида дрянных кулинарных навыков Юй Шаньшань и боится, что это может плохо сказаться на Дуду. Поэтому она приходит сюда каждый вечер, чтобы приготовить ужин, чтобы мать и сын могли хотя бы нормально поесть. Это очень удачно, что У Цзин здесь. В противном случае Дуду, возможно, не был бы такой маленькой булочкой, как сейчас, а  скорее походил бы на африканских беженцев. Увидев У Цзин в фартуке, делающую любимые куриные крылышки Дуду, Юй Шаньшань подошла к ней, обняла за талию и потерлась лицом о ее спину, как избалованная девочка:

– У Цзин, если бы не ты, я была бы в заднице. Я с трудом могу забыть твою великую доброту, а этой маленькой девочке нечем отплатить. Я могу только…

– Прекрати это! – У Цзин выпятила свой зад и толкнула человека позади себя.

– Я не вынесу твоей благодарности. Я просто хочу, чтобы ты держала себя в руках и хорошо работала. Это не имеет значения, если ты голодна, но не заставляй голодать моего маленького Дуду

– Ты такая предвзятая!

Подтвердив, что ее место в сердце У Цзин несравнимо с местом Дуду, Юй Шаньшань надулась.

– На этот раз я действительно не виновата. Она назвала меня жирной свиньей и избила. Ты говоришь, что я не могу сердиться, но ты должна признать, что теперь у меня хороший характер.

У Цзин не могла не думать о вспыльчивом характере Юй Шаньшань в прошлом. Зная, что теперь она действительно много сдерживалась, она могла только беспомощно вздохнуть,

– Я знаю, что некоторые клиенты действительно трудны. Но именно в этом и заключается суть работы: каждый, кто работает на других, будет иметь свои собственные обиды и беспомощность. Ты не можешь делать все, что захочешь. – серьезно сказала она. – А ты знаешь, сколько людей хотят работать в Tianyi? Я приложила немало усилий, чтобы взять тебя. Если ты потеряешь эту работу, то никогда больше не найдешь такой хорошей.

Юй Шаньшань склонила голову. Конечно, она очень дорожит этой работой. У Tianyi хорошая зарплата. В этом городе второго эшелона, где зарплата, как правило, не высока, даже работа учителей-консультантов может достигать более 10 000, и бесчисленное множество людей ломают себе голову, желая попасть туда. Если бы не ее сильные познания в танцах и бесконечные усилия У Цзин, она вообще не смогла бы справиться со всем этим в одиночку. Эта зарплата позволяет ей содержать себя и Дуду, поэтому она действительно старается обуздать свой темперамент и постараться хорошо выполнять свою работу. Неожиданно сегодня она все же потерпела неудачу. Юй Шаньшань шмыгнула носом, и ей вдруг захотелось заплакать. Очень трудно работать, и очень трудно растить пухлого сына…

У Цзин может понять ее недовольство. В конце концов, она выросла в обычной семье и знала страдания мира, но она росла в горшке с медом, а теперь ее вдруг бросили из горшка с медом в болото. Похлопав подругу по плечу, У Цзин сказала:

– Это факт, что консультирование действительно трудная работа. В настоящее время есть все виды людей, многие клиенты причудливы до смерти, и это обычное дело, когда они вымещают свою злость.

Юй Шаньшань одобрительно кивнула. Все верно, в наши дни гостей очень трудно обслуживать, попадаются самые разные люди, и каждый раз предъявляются все более странные требования. Ее сердце очень устает каждый день.

У Цзин тем временем продолжала:

 – Так что, как видишь, быть учителем-консультантом не так-то просто. Но стать непосредственно учителем танцев – это хорошо. Учителя танцев Tianyi зарабатывают в среднем 30 000 юаней, а лучшие имеют ежемесячный доход от 70 000 до 80 000 юаней, а также огромный бонус в конце года. Шаньшань, если ты сможешь стать учителем танцев, то не только избежишь преследований со стороны клиентов, но и сможешь легко поддерживать Дуду, а также покупать все, что захочешь. Это намного лучше.

Юй Шаньшань склонила голову и посмотрела на свое жирное тело. Она беспомощно развела руками.

– Конечно, я знаю, как хорошо быть учителем танцев, но главное здесь то, что я вообще не могу им быть.

Это действительно печальный факт. Ей хочется плакать. У Цзин возненавидела то, что она не оправдывает ее ожиданий, и снова ткнул ее в лоб.

– Тогда почему бы тебе не похудеть? Твое прежнее тело было предметом зависти всей школы. Это было так прекрасно. Если ты сможешь восстановить свою прежнюю фигуру, то, с твоим уровнем танцев, я могу гарантировать, что босс нашего Tianyi лично пригласит тебя, и когда это время придет, тебе заплатят столько, сколько ты хочешь.

Юй Шаньшань также помнила свою прежнюю внешность, она была легкой, как ласточка, а ее тонкая талия ивы была одной из лучших в высшей имперской городской танцевальной академии страны. Она не может сосчитать, сколько именно девушек завидовали ей и ненавидели ее. Но теперь… Увы, если она будет слишком много вспоминать, то расплачется. Тем не менее, говорить о потере веса легко, но применить его на практике будет больно. Как гурман, чей девиз с детства гласит, что красота и хорошая еда –  это единственное, ради чего стоит жить, она действительно не может этого сделать. Вот в чем источник печали Юй Шаньшань. Видя тонкую талию У Цзин, которая была в три раза меньше ее, она плакала.

– Почему так трудно похудеть?

У Цзин почти хотела отлупить ее.

– А что тут такого сложного? Пока ты держишь рот на замке и раздвигаешь ноги, почему ты не можешь похудеть? Но ты просто не можешь контролировать свой рот. Ты так много ешь каждый день, как тут похудеешь?

Юй Шаньшань замолчала и со стыдом опустила голову. Она действительно кормит себя каждый день.

У Цзин был очень зла на нее, она никогда не видела такого немотивированного человека. Она просто выключила огонь и вытащила Шаньшань из кухни, прямо к весам. Со свирепым лицом она сказала:

– Я собираюсь взвесить тебя. И отныне ты должна похудеть для меня!

http://tl.rulate.ru/book/32282/871217