Готовый перевод Падший Дракон: Эпоха Хаоса / Fallen Dragon: Age of Chaos: Глава 12 "Имя мне - Леон"

Глава 12: “Имя мне - Леон”

*Внимание! В главе присутствует ненормативная лексика

“Жизнь - сплошное разочарование”, - так я всегда себе говорю. Стоит только возложить надежды на светлое будущее, как оно вскоре ускользнёт из твоих рук. А если нет? Тогда будет либо поздно, либо тебе оно больше не понадобиться. Наши желания занимают слишком много времени, а когда приходит час их воплощения, то ажиотаж, словно загоревшееся от прекрасной искры пламя, уже погас.

Моё раннее детство являлось отличным началом для этого паскудного мирка. Мне казалось, что родители поменялись местами. Любящий отец старался всегда уделять излишнее внимание только моему существованию, однако этому могла помешать лишь выматывающая работа. Мать же иногда было сложно отличить от служанки. Она смотрела на меня так, словно до сих пор не верила в само чудо моего появления.

Когда я научился говорить, её каждый раз передёргивало, стоило мне сказать “мама”. Причина такого поведения открылась лишь после моего возвышения. Мои догадки не далеко ушли от истины. Женщина с нескромным именем “Надежда” являлась простой служанкой, заменившей моему отцу жену.

После рождения долгожданного ребёнка, трагедия постигла мою родную мать. Не буду вдаваться в подробности, но вынести из этого стоит одно: она лишилась рассудка. Впав в безумие, женщина, чьё имя я так и не узнал, до своих последних дней называла меня, своё маленькое миленькое дитя, “богохульником” и “потомком Алисы”. К её несчастью, ничего из этого не оказалось правдой.

Спасением для меня стало решение и благоразумие отца. Он пал духом, но не собирался оставлять своего любимого сына. О его верной слуге, как раз таки моей мачехе, ходили не лучшие слухи в доме, однако папаня и её забрал с собой в “столицу мира”, посчитав, что негодно мальчику расти без материнской любви, тем более, когда ему так и не удалось даже разглядеть даровательницу жизни.

Впрочем, данный случай не помешал отцу завязать отношения с моей теперешней мачехой. Сам он работал на износ ради нас двоих. Из-за своей непригодности к тяжкому труду, тогда она называла это хронической болезнью, русая Надежда с тусклыми, выцветшими раньше положенного времени, голубыми глазами занималась моим воспитанием.

Честно говоря, я искренне рад, что отец решился взять эту женщину с нами. Её холодный нрав меня многому научит в будущем, а скептический и надменный взгляд на мир станет моей философией.

Что же до отца, то его все звали “Ричи”. Он оказался выходцем из семьи ремесленников и удачно взял в себе в жёны богатенькую юную леди, ставшей моей матерью. Как вы догадались, жили они счастливо недолго, ведь сразу после рождения “чудо-дитя” любовный уголок этих двоих разрушился. Единственное, что досталось юному пареньку Ричи от помолвки, так это та самая Надежда и небольшая сумма на моё воспитание. Семья девушки так и не смириться с подобным и будет проклинать нас троих всеми возможными способами. Может, это помогло им добиться успеха.

Работы в Неон-сити всегда было навалом. Вот и папаня старался, не покладая рук, лишь бы нас прокормить. Не знаю почему, но он не горел желанием возвращаться в западные земли, а другие страны требовали знаний языка. Так мы и жили втроём. Моя мнимая мать, любящий и радостный отец, и я, маленький засранец, не знающий о том, какая судьба ему уготована.

Сколько помню своего папу, он всегда улыбался и просто светился от счастья, завидев меня. Иногда баловал, иногда ругал. Сомнений ни у кого не было: светлые нежные волосы и черты лица я перенял у него, а блестящие голубые глаза матери в будущем заменяться сияющими аметистами. Мне приходилось видеть его мозолистые руки, худощавое тело, болезненные грязные ноги, однако он вечно приходил домой с подарком. И жили мы в достатке.

Для меня работяга Ричи был настоящим богом. Я с детства терпеть не мог эти бредни про творцов и их деяния. Вероятнее всего, если бы мачеха рассказывала с куда более почитаемым к Великим тоном, то и я бы проявил к ним симпатию. Но в каждом её слове, касающемся знаменитых деятелей, слышалась неприязнь и отвращение.

Время шло, я рос вредным и злосчастным мальчуганом, полюбившим книжки и домашний покой. Мне не было и четырёх, как Надежда принялась учить меня шитью и подобной бредятине. Она желала хотя бы так помочь нашему благодетелю. Однако Небеса сделали свой ход первыми.

***

В серый дождливый грустный день к нам постучались в дверь. Один этот звук уже потревожил нас двоих, ведь отец всегда врывался так, как будто мы горим. В дверном проходе показался потрёпанный запачканный мужчина с бурой бородой и печальными глазами. Взглянув на меня, удивлённого мальца, он молча кивнул, тем самым подав знак мачехе. Хах, матушка действительно подумала, что сможет укрыть что-то от моего растущего любопытства. Даже будучи запертым в другой комнате, я готов был сокрушить стены своим пронзительным слухом, дабы узнать заветную тайну.

Но и это вскоре не понадобилось. Не прошло и получаса, как меня выпустили на волю. Только тогда я вспомнил, что это был мой День Рождения. “Точно! Они приготовили мне подарок”, - подумал я. Однако отца не было рядом, а Надежда не прекращала лить слёзы. Бородатый мужчина ничего не сказал, лишь похлопав меня по плечу.

В моё пятилетие началась борьба с этим дерьмовым миром, сделавшим первый ход на шахматной доске, под названием “Судьба”. Отца задавили лошади, которые везли дилижанс одного знатного аристократа. Задавили - не то слово. Его сровняли с грязью безнадёжного города. Тело оказалось настолько изуродованным, что нам даже побоялись его показывать.

Первые похороны в моей жизни являлись похоронами моего же отца. Денег не было на пышный праздник, что тут таить, мы явились с мачехой в своей обыденной одежде. Надежда, кстати, всегда отличалась своей скупостью и произнесла в тот день: “Негодно нам излишне тратиться на один раз. Пустая растрата денег - не проявление уважения к твоему отцу”.

Так мы и стояли, любуясь одинокой бедной могилкой, пока дряхлый священник продолжал что-то бормотать про небеса и благосклонность Селины. Но я то знал своего обидчика в лицо. Тогда он казался недостижимым, однако я пообещал себе, что ничего не пожалею, дабы покалечить его жизнь.

Углей в моё пламя ненависти подкидывали слухи и их носители. Так и приходилось слышать от незнакомых нам людей, явившихся на похороны забавы ради, любую информацию, которую я не желал знать.

- Бедный мальчик. Остаться без отца в столь юном возрасте - большая беда. Пусть всевышняя Селина присмотрит за ним.

- А ты не слышала? Говорят, то были кони самого Гарренса. Он куда-то опаздывал, вот и скомандовал спешить. Тогда разили такие дожди, словно сами Небеса раскололись. Вот и кучер не справился. Печально, как печально.

- И что? Неужели Гарренс ничего не сделал для семьи погибшего?

- Что вы предлагаете? Вот ещё распоряжения даёте, у него у самого проблемы с деньгами в нынешние то времена, так теперь ещё и из судов не вылезает. Пусть радуются, что сами до сих пор вольны дышать, в таком-то состоянии.

- Ну что вы такое говорите! Он же сказал: как будут деньги, так сразу поможет. Другое дело: когда же они будут, если ему-то за его деяния грозит казнь.

С тех пор на меня повесили клеймо “Бедный мальчик”. Началась настоящая битва за выживание. Конечно, куда сильнее от такого удара пострадала моя мачеха. В её взгляде виделась нестерпимая ненависть. Ко всем.

- Подойди ко мне, Леон, - произнесла она, когда мы пришли домой. Она встала передо мной на колени и крепко прижала к своему болезненному телу. Слёзы её так и текли, пока я и не думал сдерживать свои. Строгий голос, переполненный злобой, стал меня наставлять.

- Твой отец, в чём он провинился перед творцами, раз они решили забрать его душу? Почему именно он? - кричала она, словно это я погубил паренька Ричи. Надежда молчала, желая услышать мои слова. Но я тоже молчал, потому что боялся. Боялся бросить вызов Судьбе.

- Леон, возненавидь их! Всех! До единого! Каждый должен познать эту несправедливость. Ненавидь и уничтожай, испепели их надежды также, как это сделал мир с тобой. Отплати ему с лихвой. Заставь каждого пожалеть, что они снискали доброту всевышних. Ты слышишь меня? Только я, я единственная, кто заслуживает твоё прошение! Прости меня, ведь это я не сберегла твоего отца, - её слова стали для меня губительным ядом, вливающимся в сердце. Однако этот яд и стал моим спасением. Я принял его до последней капли и широко улыбнулся.

- Конечно, ты прощена. А вот мир - нет. Никто больше не получит моё благословение. Все грешны, я всех ненавижу, - говорил маленький засранец, пока плачущая от счастья и горя растерянная женщина смотрела на него, как на снизошедшее божество.

На мой ответный ход Судьба сделала свой. Маму сразила болезнь, приковав к кровати. Это была клятая болячка, требующая дорогих лекарств и постоянного ухода. Откуда у мальца могли взяться деньги? Честный труд - ни в коем случае для этого треклятого мира. Я занимался практически всем, за что предлагали хотя бы что-то. Благо, последний подарок моего отца и родной матери - внешность позволила мне окунуться в нежелаемый мир проституции. Много времени не потребовалось, чтобы возненавидеть и его.

Каждый раз возвращаясь домой, я плакал от счастья, что сегодня меня выбрала женщина. К сожалению, таких радостных моментов было крайне мало. В основном, приходилось...Впрочем, я не люблю упоминать эту часть своей жуткой жизни, поэтому обойдёмся без неё.

Матушке становилось всё хуже, а тем временем у меня наступил возраст, когда детям положено идти в школу. Любой бы на моём месте завидовал другим, видя как счастливые ребята направляются покорять знания. Но только не я. Я ненавидел их и презирал. Они то счастливы, идя за руку со своими дорогими родителями. А что я? Мне хотелось разрушить их маленький мирок и окунуть в порабощающее горе.

***

Полный крах моей совести был лишь вопросом времени. От воровства и злодеяний меня сдерживала она одна. И вот, стиснув зубы и проклиная имя убийцы отца, я бросил песок в глаза жадному лекарю и украл столько флаконов, сколько смог. Помощник жалкого старика отрабатывал свой хлеб по достоинству и помчался за мной. Погоня заставила моё сердце стучать с такой скоростью, словно я совершил самое крупное злодеяние, и теперь то уж точно мир не простит меня.

Никто и не думал останавливать мелкого беглеца, прячущего награбленное сокровище под футболку. Беззаботной страже куда проще было обсуждать завтрак и своих потрёпанных жён, нежели пытаться остановить меня.

Парниша, пускай и не собирался меня отпускать, но явно уже был на пределе. Лишь его представление того, как он будет расправляться со мной, заставляли бежать нас двоих.

Стоило мне только обрадоваться удачной краже, как, повернув за угол, я врезался в высокую молодую девушку и свалился, пока она невозмутимо стояла и глядела на оборванца, побеспокоившего её прогулку. И уж кого-кого, а её я запомнил на всю жизнь. Юная красавица с прямыми, почти прозрачными, тончайшими русыми волосами имела короткую стрижку. Чёлка скрывала её правый глаз, позволяя ярко-зелёному любоваться своей жертвой. Розовый румянец преобладал на бледноватых щеках, пока аккуратный макияж украшал её изящество.

Не забуду упомянуть фигуру моей губительницы. Большая грудь, вечно собирающая на себе внимание мужчин, завладела и моим. Чудесные бёдра и стройная талия, всё в ней было прекрасно. Говорю я это как человек, повидавший много женских тел в своём постыдном деле, но куда больше было мужчин, к несчастью. Девушку окутывало лёгкое летнее белое платье с цветами жёлтой магнолии. Короткие рукава не скрывали чарующие руки, а ладони прятались под яркими перчатками, словно не желая быть испачканными. Держалась она высоко благодаря своим бледно-розовым каблукам.

Можно подумать: “Почему я так хорошо запомнил её образ?”. Всё просто: для меня незнакомка явилась спасительницей. Когда я осмотрелся, то осознал, что всё украденное разбилось и теперь растекалось по земле. Однако девушка легко улыбнулась и подала мне руку. Этот аромат, словно цветение редчайшего растения, это аромат моей первой любви. Она завладела моим сердцем, одурманила мой разум, а чего ей это стоило? Просто проявить доброту к напуганному зверьку и одарить его своей сияющей улыбкой.

- Как тебя зовут, мальчик? - любезный голосок, как будто богиня действительно собиралась запомнить моё жалкое имя. По её мягкой улыбке и лёгкому взгляду я понимал, что весь покрылся румянцем.

- Л-леон, - пробормотал я. Девушка приятно удивилась и похлопала в ладоши, ведь выиграла главный приз.

- А какая фамилия у маленького милашки, - сказала незнакомка, завладевая моим телом. Разум уже не слушался меня. Я просто хотел окунуться в её нежные объятия и отдаться нарастающей страсти.

- Темпестас, - всё, что мне оставалось ответить. Незнакомку моя фамилия позабавила, и она решила поиграть с моими волосами. Как раз тогда и явился мой поимщик, схвативший меня за руку с такой силой, словно собирался на этом же месте отобрать её.

- Оставьте мальчика в покое, - вот оно! Так возмутилась моя спасительница, освободив жалкое дитя. - Как вы смеете так обращаться с ребёнком? - тогда мне ещё не было известно, что именно вызвало у неё такой гнев, однако на парнишу это подействовало, и он отошёл. Затем и секунды не прошло, как его несчастные попытки растолковать всё девушке, чтобы вновь сделать из меня злодея, коим я и являлся, рухнули в один момент.

- Вы ошибаетесь. Это другой мальчик, - ласково прошептала незнакомка, приблизившись к задрожавшему парню. Помощник лекаря ещё некоторое время пытался противиться, однако стоило красавице приблизить свои алые губы к уху бедняка, как он принялся передо мной извиняться.

- Хорошо-хорошо. А теперь принеси все те же лекарства сюда. Будь паинькой. - Тогда мне не было известно о фокусах моей спасительницы, но сейчас я могу сказать точно: лучше бы я её боялся. Повернувшись ко мне, мягкая улыбка вновь влекла озлобленного хулигана. Да, только в тот час я вспомнил, что должен всех ненавидеть.

Но как бы я не старался, её чары были всевластны. Девушка оторвала у меня яркий блондинистый волосок и съела его, словно это являлось чем-то обыденным. Затем, предавшись долгим раздумьям, на её мягком лице на долю секунды появилась самая зловещая ухмылка из всех возможных.

- Какой ты интересный, Леон. Так и забрала бы к себе, да вот только придётся воздержаться. Позволь оставить тебе подарочек. - Стоило незнакомке завести руки за спину, как она медленно протянула мне увесистый мешочек.

- Держи, это мой вклад в твоё светлое будущее. Запомни его и продолжай всех ненавидеть. Никто тебя не достоин, - прошептала девушка, пока я был сражён её щедрым подарком. Нетерпение победило любопытство и я взглянул в содержимое. Слёзы не останавливались. Мешочек был забит золотыми монетами до отвала. Не успел я обернуться, чтобы поблагодарить свою благодетельницу, как и след её пропал, словно и никогда никакой чарующей девушки не было.

Прибежавший парень дал мне столько лекарств, что я еле дотащил их до дому. Пересчитав монеты, их оказалось ровно тысяча. Это было впервые, когда мир поддался. Так мне казалось.

Можно смело заявить, что данный подарок стал первым приятным изменением моей жизни. Суммы оказалось достаточно, чтобы я смог вернуться в уходящее детство. Отказавшись от грабежей и грязных дел, мне удалось попасть в школу, а мать избавилась от удушающей болезни. От физической так точно, но психологически она явно была не до конца здорова. Проявлялось подобное в постоянной меланхолии и безразличии. Мне казалось, что в этой жизни её больше ничего не заботит, кроме моего благополучия. Словно она продолжала исполнять свой долг служанки, однако уж точно не матери.

Конечно моя ненависть никуда не исчезла даже с приходом нормальной жизни. Я всё также презирал других, а осознание того, что я могу вот так проводить время только благодаря случайной доброте разогревало во мне пламя гнева. Несправедливость и ревность выражались в моих глазах. Поэтому никто и не осмеливался завести со мной дружбу. Кроме одного придурка.

Балбес с глупым именем пристал ко мне похуже липучки. Казалось, как будто нас связали какой-то нитью и теперь он навечно был пришит. Безмозглый мальчуган с русыми волосами, которые он сплетал в дурной конский хвост, за что его изрядно поддразнивали, имел тёмно-зелёные глаза. Они прямо таки блистали, когда ему доводилось плакать. Я очень хорошо запомнил его лицо с этими слабыми веснушками, потому что с ним мне ещё долго придётся возиться.

- Привет, меня зовут Зевс. А тебя как? - сказал придурок, подойдя ко мне, когда я бездумно собирался домой. Больше всего меня поразила его тупость. Я не придумал ни одной причины, по которой он бы решил со мной заговорить. Мальчуган то уже был собран и мог спокойно идти по своим делам, так что ему понадобилось от меня?

- Тебе то какое дело. Проваливай, - я всегда отличался грубым языком. Приходилось стараться, чтобы как можно вежливей общаться с учителями и взрослыми. Однако пацан с непонятным именем улыбнулся и продолжил сверлить меня своим взглядом.

- Ты забавный. А знаешь, что значит моё имя?

- Да плевать мне. Убирайся. - Но он пошёл за мной и нёс всякую чепуху, как будто без неё я бы погиб.

- Тебе ведь интересно, точно интересно. На лице же написано, - говорил придурок с задором. - Мой отец - путешественник. Он бороздит океаны и посещает уже покорённые отдалённые земли! И вот знаешь, что он нашёл на берегу восточной страны? Морскую звезду! А имя ей - Зевс. Представляешь, и меня назвали в честь морской звезды. Ну разве это не забавно? - рот его не затыкался. Угол за углом, улица за улицей, а он всё не отставал от меня. Мне уже начинало казаться, что мы живём в одном районе. С каждым словом ненависть по отношению к нему росла, а глупый Зевс этого и не замечал.

- Здорово, надеюсь, твой отец однажды утонет, - сказал я, стиснув зубы.

- Ха-ха, - неожиданно засмеялся пацан. - Зачем же надеяться на подобное? Он ведь всё равно уже, - наконец замолчал. Стоило мне только дойти до дома, как дурачок попрощался со мной и сообщил, что ему в другую сторону. Так я и познакомился с этим дурным.

Сколько бы гадостей я ему не говорил, он всегда старался их не замечать и как будто желал рассмешить меня. Истинной тайной было его стремление завести дружеские отношения именно со мной. В классе страдали фигнёй и другие ребята, но по какой-то причине Зевс решил присосаться ко мне.

Объяснение этому лично я находил в схожести и абсурдности наших с ним ситуаций. Его отец тоже погиб, только во время плавания. Однако парень не познал отчаяния, потому что им с матерью досталось крупное состояние, накопленное за время странствий этого моряка. Да и семейка Зевса явно покрупнее будет, а не одна единственная мачеха, остававшаяся мне мамой до конца своих дней.

В классе меня очень недолюбливали. И это было мягко сказано. Как я ненавидел окружающих, так не только мир, а абсолютно все платили мне той же монетой. Как-то во время сильного шторма мне хотелось как можно быстрее попасть домой, однако из-за грозы пришлось оставаться в этом дряхлом помещении. Не сказать, мол, оно было совсем плохим. Здания современны и строги, только на меня давила атмосфера. Все разбрелись по группам и стали о чём-то болтать, но только не я.

Я смотрел на них, как на тараканов, испугавшихся жалкого шторма. “С хера ли из-за дождя я должен торчать на минуты больше с этими придурками? Надо сваливать”, - вздумалось мне и я потопал своей дорогой. Наша учительница, женщина средних лет с нарастающей сединой, прячущейся за краской, попыталась возразить, впрочем, Зевс был с ней заодно. Однако если я что-то решил, то доведу это до конца. Лучше торчать дома с меланхоличной матерью, чем с придурками с грандиозными мечтами.

Даже нагнетающее тёмно-серое небо я возненавидел. Шторм только усилился, стоило мне покинуть помещение. Идя под дождём, я то и дело проклинал несчастную капающую воду, за то, что она решила испортить мой день рождения. Тогда-то я и заметил: каждый раз в этот день со мной происходят беды. Данное осознание настолько покорило разум, что я не смог сдержать смех.

- Да будьте вы все прокляты. Что ж я такого вам натворил? Ненавижу! Вас, Небеса, ненавижу! И вас, богов, тоже. Всех. Никто ничего не сделал для меня. Только отец так старался, а вы забрали его! Этот грёбанный город, страна, люди, сам мир. Как же я вас терпеть не могу. Будь только у меня сила, я бы покорил всех, - слова мои прозвучали, как будто заклинание. Ярчайшая молния, из всех возможных вариантов, решила ударить именно по мне, повалив на грязную мокрую землю. Это явился подарок Судьбы, заслуженный за тяжкие страдания. Меня избрали Небеса, оставив шрам на груди. Отныне в области сердца в разные стороны тянулись отчаянные фиолетовые корнеобразные линии, словно желая завладеть телом. Подаренный ожог будет болеть всю жизнь, а жжение прикосновения навсегда отпечатается в моей памяти.

Помощь взрослых не заставила себя ждать. Не многим верилось, что я остался жив после такого страшного удара, за которым прозвучали пугающие раскаты грома. К их несчастью, они ещё не осознавали представшее чудо. Ведь на их руках находился будущий бог, заполучивший “благословение” самой Габриэль.

Так настала крупнейшая перемена. Вернулся домой уже не маленький бессильный мальчик, горевший только желанием, но не имеющий сил. Тогда я ещё не осознавал значимость сего дара, однако мать сразу заметила перемены в моём взгляде. Осмотрев шрам, она не сильно удивилась, а только поведала занимательную легенду.

- Говорят, Габриэль была бесплодна. Рядом с ней никто не мог держаться на равных, поэтому и о последователях речи быть не могло. Тогда она вознесла молитву Небесам, наделив их волей выбрать того, кто сможет подчинить себе бушующую силу и завладеть наследием Грома. Зак стал первым избранником и сразил богиню, следующим “Апофеозом Небес” явился Максимилиан. Скрестив клинки с Падшим Драконом, он заслужил силу и с тех пор правит Неон-сити по сей день. Габриэль погибла от рук героя, но её душа всё время находится там, наверху, и наблюдает за нами. Вот Небеса и несут на себе ответственность, дабы избрать нового властителя, - это поведала мне матушка.

- За всё время “благославлённых” оказалось так мало, что легенда остаётся легендой. Может были и другие “Апофеозы”, но, раз Максимилиан сейчас сидит на троне, то они погибли. Теперь настал твой черёд, Леон. “Благословение Небес” надо заслужить, а значит и они придерживаются твоих взглядов. Явиться новому творцу и занять его место - вот твоя задача. Я уверена: ты справишься. - Сомнения и не возникли. Мать не говорила с надеждами, она просто констатировала факты. Небеса дали мне возможность, которую я так желал.

***

Естественно никто и не поверил сразу, что стоящий перед ними мальчик - будущий бог Грома. Даже в главное здание города меня не собирались пускать. “Шрам, так шрам. Может ты сам нарисовал, или по тебе просто шарахнули. Это ещё ничего не значит. Убирайся отсюда, малец”, - вот такое пришлось услышать от стражи.

Само собой я не мог сдержать злобу, но и сделать что-то также оказался не в силах. Благословение - не наследие, оно не даёт тебе силу, а только возможность. Так я бы и стоял, огрызаясь с дураками, если бы не явился наконец-то сам творец. Мой будущий наставник уже был наслышан о дерзком пареньке, поражённом молнией. Ему ничего не стоило пошевелить бровью, затем произнести одно единственное слово, которое избавило бы мир от грядущего Пронзателя небес, а самому продолжить властвовать.

Однако Максимилиан так не поступил. Наши взгляды несли в себе совершенно противоположные явления. Я, желающий доминировать над всем, и он - спокойный, могущественный, готовый исполнить чужое желание, раз на то явилась воля Небес.

- Как твоё имя? - спросил высокий мужчина с тёмно-русыми волосами, сплетёнными в хвост. Кончики распущенных локонов скрывали уши и прятали лоб, но выделял их яркий фиолетовый оттенок. Глаза, наблюдавшие за нарастающей бурей, имели розоватый цвет, как будто аметист сверкал под лучами солнца. Своё тело бог скрывал под светлой мантией. При нашей первой встречи меня больше всего удивило отсутствие у него оружия.

- А тебе какое дело, засранец? - ответил я, в присущей мне грубой манере. Желание спровоцировать его и избавить от грёз о великой неприкосновенности явили мою ехидную улыбку. Мной было твёрдо решено: этот гнусный бог должен проявить себя, даже ценой моей жизни.

Мои слова явно задели стоящего; он поднял руку вверх, как стекло здания треснуло и посыпалось вниз, а быстрее него к творцу устремился тёмный меч. И вот клинок знаменитого оружия уже приставлен к моей шеи, и лишь благоразумие будущего наставника не отправило меня в иной мир, дабы творить свои злодеяния там.

Но я и виду не подал. Так Максимилиан и принял к себе в ученики грубого паренька. Сейчас можно с уверенностью сказать: он хотел сбросить с себя тяжкую ношу, даже если следующим правителем станет тщеславный ребёнок, заполучивший невообразимую мощь.

А что значит стать учеником самого бога Грома? По сути: это уже косвенно взойти на трон и показать себя. Так я и поступил. Каждый поменял своё отношение ко мне, только двое составляли исключение: мать и глупый Зевс.

В школе все готовились целовать мои ноги, дабы замолвить себе словечко. Однако я, даже будучи избранным, не подпускал никого, а их бесхребетность заставляла проявлять к ним наплевательское отношение. Всё сходило мне с рук. Знания я схватывал на лету, физические нагрузки были нипочём. Талант будет до конца дней скрываться в тебе, пока не проявиться в нужный момент.

Денег теперь было навалом. Даже как такого смысла от посещения школы больше не существовало, но наставник считал, что общение с обычными людьми пойдёт мне на пользу. В мои же обязанности входили ежедневные усердные занятия не только умственные, но и физические для сражения.

Истинным чудом я считал ту самую магическую дружбу с Зевсом. Как бы круто моя жизнь не изменилась, он и дальше видел во мне задиру и хлюпика. За время проведённое с ним, я изменил своё мнение только о нём и ни о ком больше, посчитав, что такие люди действительно полезны нашему миру.

Зевс никогда не заикался про деньги, а мои предложения всячески отвергал. Я не держался с ним слишком близко, чтобы можно было сказать, что мы водили крепкую дружбу. Он скорее служил проводником в этот никчёмный мирок простолюдинов.

- Тебе и сегодня досталось, а, Лео? - спросил как-то глупец.

- Вот увидишь: ему в следующий раз не поздоровиться. Будь у меня хорошее оружие, - бормотал я. С ним всегда можно было поделиться проблемами, не рассчитывая на то, что он их поймёт, однако постарается помочь.

Двенадцатилетие - время нарастающей ревности и желания взросления. Не удивительно: весь класс смотрел на нас двоих с презрением и кипящей злостью. Если ко мне никто и приблизиться без позволения не мог, то Зевс был всегда открыт и ему часто доставалось за меня. Своеобразное пугало с моим портретом, чтобы выместить злость.

- Кто тебя так, придурок? Неужто так сложно дать сдачи? - говорил я, возвращаясь с ним домой. На мой вопрос Зевс лишь засмеялся и постарался скрыть синяк.

- Да ладно тебе. Не стоит вступать в драку, в которой заведомо проиграешь, - произнёс парниша. Мне то был известен его потенциал, как хорошего воина и превосходного копейщика. Я это сразу определил по рукам и хватке. Мозоли на ладонях говорили о том, что ему приходиться иметь дело с канатами и трубами.

- Ну смотри, ты мне нахер не сдался. Не буду за тебя заступаться. - И как он только терпел мои насмешки? Возможно, во мне Зевс видел объект для подражания или того, кем ему никогда не стать. Как бы то ни было, глупец не жаловался и ни о чём не просил, а вести с ним дружбу - значило для меня иметь единственного понимающего человека.

Матушка никак не реагировала на мои занятия. По ней виделось: она ничуть не удивлена. Будучи при деньгах, я не отказывал себе в радостях, но, пока моё восхождение на трон не завершилось, я чувствовал неполноценность и лишь иллюзию власти. Поэтому и к деньгам относился с предосторожностью. Это не касалось только домашних забот. Здоровье подводило маму, сиделка не покидала наш домик.

Талант и благословение - вот, что выделял наставник во мне. Заполучив возможность коснуться небес в юном возрасте, я смог развивать технику и осваивать крушащий стиль богини Грома. Однако поиск подходящего оружия явился главным испытанием. Все они ломались, не справляясь с моим мастерством.

Тогда и произошёл инцидент в школе. С самого утра была какая-то напряжённая атмосфера. Каждый отводил глаза, стоило мне всмотреться в кого-то из них. Лишь простофиля Зевс не прекращал что-то рисовать в тетради. Моё терпение нагнетающей скуки лопнуло, и я отправился бороздить коридоры.

Кто бы мог подумать, что моё отлучение на буквально десять минут вызовет такой ажиотаж в классе. Учительница прибежала ко мне такая запыханная, как будто спасалась от пламени. Но нет, она всего лишь просила меня вернуться и помочь ребятам. Мол, я тут нашёлся мастер на все руки и просто таки спаситель, чтобы каждому подавать руку помощи. Однако неприятное чувство возникло у меня после её слов, и я решил последовать.

И только в тот момент, когда двери класс оказались открыты на распад, я вспомнил почему пытался отдалиться от этого чудика. Всегда так получается. Мы не ценим то, что имеем, пока это не потеряем. Так и моя дружба с Зевсом рухнула в один миг, стоило мне только увидеть труп мальчика на школьной парте.

Дело было проще некуда. “Раз в год и палка стреляет”, - как говорил мой отец. Ревнивые школьники захотели выместить свою злость на том, кто был им ровня, но явно не на будущем боге. Всем классом привязать слабого мальчугана к столу не составило им труда. Просто побить? Да нет конечно. Лучше принести в школу ножи и начать делать на пареньки порезы, пока учительница ушла “по более важным делам”. И вот кто-то, явно будущий доктор, резанул моему дружбану горло. Будучи при смерти, Зевс только и мог, что прикрывать рану да отчаянно хвататься за жизнь.

А что мог сделать я? Почему меня вообще должно было волновать подобное. Подойдя к этому бледному пугалу, из которого уже чуть ли не сама душа ушла, меня поразила гениальная идея.

- Хэй, Зевс, ну ты покойник, - спокойно сказал я, как мальчик усмехнулся. - Не хочешь послужить ради благого дела? - он посмотрел в мои глаза и удивился. - Стань частью моего оружия и явись тем, кто будет властвовать в этом мире со мной, - из моих уст это могло прозвучать только как приказ. Однако Зевс не удивился и лишь улыбнулся.

Схватив похолодевшее тело, я мчал что есть силы к главному зданию, чтобы показать Максимилиану мою находку. Несясь по городу с умирающим парнем, из которого так и лилась кровь, я не желал ему спасения. Мне была нужна его душа и ничего больше. И я её заполучил. Бог Грома изъял душу сначала в кристалл, а затем переместил “сердце” моего друга в отличный сосуд. Таким образом явилось моё заветное копьё, изготовленное из специального редкого металла, добытого в глубинах крайнего Севера.

“Зевс” - имя моего блестящего оружия, сумевшего донести до мира волю мою. Ну а после этого происшествия ничего особого не происходило до тех пор, пока я не сразился с наставником. Семья моего бывшего друга получила должные деньги за жизнь своего придурка. Только тогда я и задумался: а сколько может стоить человеческая жизнь? Я не хотел быть как убийца моего отца, поэтому сам лично заявился и извинился перед ними. Когда же прозвучал мой вопрос про цену, мать Зевса лишь покачала головой и сказала, что никакие деньги не смогут подарить ей улыбку её любимого ребёнка…

***

Долгожданный поединок с правителем Неон-сити не вызвала у меня ни капли грусти. Мне было искренне наплевать на этого бога. Всё, что я хотел от него получить, я получил, а большее меня не интересовало. Наставник тоже это понимал, поэтому поделился со мной только кровью, оставив душу Небесам. Я не получил никаких воспоминаний, однако они меня и не интересовали. Имя нового бога Грома прозвучало во всём мире.

Вот он - прекрасный юноша и владелец искусного копья. Заполучив столь высокий титул, я не прекращал проявлять неуважение к другим богам. Старик Николас уже давно должен был уйти на покой, Клинки Адена - жалкие трусы, прикрывающиеся именем великого творца, Лия - почитаемая многими, и даже мной отчасти, героиня, но её личность меня не интересовала, а сёстры Ветра были всего лишь игрушками, которые хотелось попробовать, а потом выбросить. Среди этих личностей только Айзек показался мне каким-то чудным. Он явился из ниоткуда и практически никто о нём ничего не знал. Просто Падший дракон…

Кстати говоря, вспомнилась мне тут занимательная история. Поведаю, пожалуй, не об одной же политике вспоминать. Знаете, а ведь я тот ещё любитель женщин. Пускай я и ненавидел всё подряд, но женщин я любил по своему. Такие нежные, приятные, желанные, хотелось перепробовать их всех. Ну а я теперь бог Грома, так почему должен себя сдерживать?

К этой мысли я пришёл не сразу. В моих руках находился весь город, но я по прежнему жил с мамой в той небольшой квартирке, потому что чувствовал, что она скоро покинет наш мир, а значит надо побыть с ней рядом напоследок, ведь эта женщина была из тех, кто не оставил меня. Будучи при деньгах, я нанял молодую служанку. Звали её Мэри. Стройненькая, с милым личиком и всегда приятно пахнущими каштановыми волосами. В карие глаза можно было глядеть вечно, незаметные веснушки на щеках - всё это я помню. К обязанностям подходила ответственно; под каким углом на неё не посмотришь, а красивее её я никого не видел. Почти никого.

Мэри была очень услужлива, каждое моё слово являлось для неё законом. Но как-то раз мне надоела её скованность. Тогда я и решил попробовать провернуть с ней одно дельце. Подойти сзади, крепко обнять, и прошептать на покрасневшее ушко: “Этой ночью ты моя”.

Не могу сказать, что это чувство было для меня не ново. Однако куда приятнее когда ты доминируешь, а не над тобой. Так и с того дня Мэри стала моей первой игрушкой, по щелчку пальцев готовая лизать мне пятки. Заполучив такую куклу, стоило мне вернуться домой, как я не оставлял её ни на минуту в покое, не считая дел, что касались матушки.

Спору нет, она явно тоже рассчитывала вынести что-то из этих отношений. И первое, что она вынесла - ребёнка.

- Что ты, блять, сказала? - произнёс я, уронив свою чашку с кофе.

- Господин Леон...ну понимаете...у меня эти дни...закончились. И плохое самочувствие, - бормотала она, покрываясь краской. Её слова меня очень удивили, а потом я мигом успокоился.

- Ребёнок значит. Ну и скажи: нахуя он или она мне нужен? - я не смог сдержать смех в тот момент. Мэри же крайне удивилась и со страхом посмотрела на меня.

- Я повторюсь: зачем богу Грома нужен ребёнок? Проваливай, счёт потом по почте отправлю. - Каждый раз, как вспоминаю лицо, так сразу хочется смеяться. Такого страха я никогда ещё не видел в своей жизни. Она затряслась и словно язык проглотила. Стоит да смотрит.

- К-как так, - наконец-то заговорила Мэри, рухнув на колени.

- Просто так. Вали куда угодно. Для вас двоих будет лучше, если Оно родиться мёртвым или произойдёт выкидыш. Не думаю, что тебе хватит смелость убить собственное дитя, поэтому, если этот нежеланный ребёнок всё таки явится на свет, то я вышлю тебе дополнительную суммы, дабы закрыть рот. Поняла? - тем временем я пошёл за новой порцией напитка.

- Н-но, г-господин Леон-н, вы же не можете…

- Ещё как могу и приказываю тебе: съёбывай! - крикнул я. Ещё некоторое время Мэри сидела и подрагивала. Мне было наплевать. Когда я вернулся домой, то был только рад тому, что в этом доме больше не нашлось её вещей.

И знаете что? Мне так понравилось тогда её выражение лица, что я хотел брать всё новые игрушки и ломать их. И дня не прошло, как я обзавёлся новой ублажнительницей. Кто-то держался дольше, кто-то сразу ломался, все рассчитывали на сказки о добром и заботливом боге Грома. Однако всё всегда заканчивалось тем же: пришла, устроилась в доме, поддалась соблазну, залетела, вылетала из дома. Такой порядок вещей меня полностью устраивал.

Некоторым девочкам мне даже было в падлу давать деньги и я так им и говорил: “Если кто-то узнает, что ребёнок от меня - закопаю вас двоих”. Но и это увлечение долго не продержалось. Всё таки я творец и должен иметь хорошую славу. Некоторые осмеливались копать под меня, чтобы достать деньги за молчание. Однако я и не собирался идти у них на поводу, применяя грубую силу и запугивание.

Властвовать на троне была та ещё скука. Я чувствовал себя псом, который сидел в будке и ждал своего часа, чтобы гавкнуть на кого-то или укусить. Пока не явились два клоуна, о которых я даже и не подозревал.

- Здравствуйте, господин бог Грома Леон. Позвольте представиться: Марта Резерфорд - глава центра распределения электричества всего Неон-сити. А эта девственница рядом со мной - Диана Стефенсон. Там у неё поезда и прочие мелочи, - безэмоционально говорила молодая девушка с бирюзовыми волнистыми волосами, доходящими до плеч, и с тёмно-синими глазами. Она не отличалась высоким ростом и идеальным телосложением, однако её уверенный взгляд нёс в себе гениальность и изобретательность, ставя себя на ровне со мной. Тёмная рубашка, короткие неяркие шорты, а на плечах висел белый пиджак. На ногах у девушки виднелся достаточно необычный элемент одежды - милые чулочки.

- А-а-а! Марта, закрой рот! Подумай: какое представление сложиться у многоуважаемого бога из-за тебя? Правитель Леон, пожалуйста, не слушайте её! Никакая я не девственница, - кричала Диана, покрытая румянцем. Её ярко-рыжие прямые волосы сплетались в хвостики по бокам. Телосложением она не сильно отличалась от своей подруги, разве что в области груди ей проигрывала, но бёдра побеждали. Вот эта девочка имела на себе более скромную одежду в виде обычных тёмных штанов и белой рубашки с подкатанными рукавами.

- Неа, та ещё девственница. Даже не целовалась, - безразлично сказала Марта.

- Д-да целовалась я!

- Правда? И с кем же? C подушкой? - холодная и спокойная бирюзоволосая девушка была полной противоположностью своей яркой подруги. Вместе этот дуэт меня изрядно заставил посмеяться.

- Т-ты не знаешь его, так и молчи! Не верьте ни одному её слову, господин бог. - Эти двое смогли скрасить мои однообразные скучные деньки. Я не смог сдержать смех и засмеялся, что есть силы.

- А вы двое такие забавные. Я и не знал, что в Неон-сити есть столь занимательные девчонки. Не хотите провести вместе одну ночь? Вашим компаниям бы явно не помешали лишние деньги, - усмехнулся я, но девочки взглянули друг на друга и удивились.

- Не, Леон, простите, но я в кровати по хуже бревна буду. Поверьте на слово, уже третий парень меня бросил. А вот эта вообще никогда голых мужчин не видела. Помрёт от перевозбуждения. Так что вы не тех нашли, - строгий ответ, который я и ожидал от Марты.

- Я то? Да я стольких видела, что тебе пальцев не хватит! Каждый из них восхищался моей шикарной фигурой, - глаголила забавная Диана.

- Ты? У тебя на груди можно в шахматы играть, о чём ты говоришь? Благо моя остановилась, а со вторым размером ни у кого никогда проблем не возникало. Зато попка у тебя ничего такая, - подытожила Резерфорд, шлёпнув свою подругу с такой силой, что звук эхом раздался по комнате, а бедная Стефенсон схватилась за болящее место и начала кричать и материть Марту.

Именно эти девочки избавили меня от столь частого хождения по женщинам. Отныне мне хотелось пользоваться только самыми яркими и замечательными, а не позволять каждой залезать ко мне в постель. Кстати, эти двое так и не поддались моим чарам. Их подобное действительно не интересовало. Холодная Марта Резерфорд блистала умом и поддерживала всё электричество в городе своими знаниями. Её отец придумал систему, позволившую Неон-сити использовать энергию, полученную от бога Грома, дабы столица мира всегда сияла. Так и его дочь старалась усовершенствовать эту систему, чтобы она совсем не зависела от творца. А до тех пор я изредка навещал главную станцию и заряжал её своей силой.

Диана Стефенсон также не лыком шита. Всем известно, что чертежи поездов принадлежали только Габриэль и она не желала делиться с миром своими изобретениями, реализуя их исключительно в Неон-сити. После Кровавой войны столица мира оказалась в разрухе, так что о поездах никто и мечтать не мог. Но не дядя Дианы. Он перерыл весь город и в итоге нашёл только старые порванные чертежи, однако не пал духом. Стефенсон приложил все силы, чтобы возродить величайшее изобретение великой бабки Габриэль. Эта рыжая племянница смогла пойти по стопам дяди и продолжить его дело, развивая систему поездов во всём мире.

Две великие девчонки, от которых зависела судьба Неон-сити, на самом деле являлись такими забавными, что мне до сих пор не вериться в их гениальность, но подвергать сомнениям я не собираюсь. Я шёл им навстречу и помогал чем мог.

***

А теперь поговорим о крайне неприятной, но поучительной теме. Естественно мои похождения и выходки со служанками не могли остаться беспоследственными. Однако я каждый раз поражался, когда мне то и дело приходило письмо от какой-то барышни, писавшей, что её ребёнок умер после родов или произошёл выкидыш. Сначала я думал, что это простое совпадение. Подумаешь: два-три умерло от болезней после родов. Но когда до меня дошло уже что-ли двадцатое или двадцать первое, не помню, подобное письмо, я не на шутку испугался. “Что за херня? Конечно я желал им смерти, но неужели даже один выжить не может?”

Никогда бы не подумал, что мне доставит такое облегчение письмо, в котором говориться о благополучии моего ребёнка. И ни абы от кого, а от той самой Мэри. Что за блядская ирония? Она написала, что девочка жива и здорова, а зовут её Салли. Подумаешь, девочка, так девочка, ну и хрен с ней. Однако какая-то обеспокоенность завладела мной, когда я узнал, что эта Салли - единственный выживший ребёнок из всех моих романов.

Тогда я решил: эта девочка должна выжить. Я написал Мэри и выслал ей крупную сумму на обеспечение моей дочурки. Самому мне не хотелось с ней видеться, но я желал просто знать, что хоть кто-то, кому я подарил жизнь, сможет порезвиться в мирке, где её папаня такой влиятельный. Конечно, я сказал той женщине, чтобы она ничего обо мне не рассказывала Салли.

Года шли, я изредка получал письма от счастливой служанки, что они живут в достатке и как девочка хочет повидаться с папой. Меня тошнило от каждого слова, написанного этой женщиной, но по непонятной причине я находил в себе силы читать о происходящем. Скорее всего мне было любопытно: как Судьба поступит с моим отродьем?

Ну вот пришло письмо, в котором говориться, что скоро Салли исполниться пять и она очень хочет увидеть отца. Мне так это осточертело, и я просто взял да поехал в маленький городок над Светхэндом, предупредив лишь Марту и Диану. Моя яркая фигура известна каждому, поэтому пришлось изрядно постараться, чтобы добраться до тех дебрей без лишнего внимания.

Когда же я увидел, что за дряхлое место этот Сэнаполь, меня бросило в дрожь. Одна грязь и слякоть. Сплошные дожди, старые дома, заброшенные церкви, пустеющие здания. До этого мне приходилось лишь бывать в столицах других стран, но я даже представить не мог, что кто-то может жить в подобных условиях. Болота были достаточно далеко, но природа то и дело не позволяла солнцу осветить этот город. Были тому причиной близлежащие горы или что-то другое: да мне какая разница?

Жили эти двое в обычном кирпичном домике, окрашенном в белый, и с чудной красной крышей из плиток. Позади небольшой ручеёк из-за дождей грозился превратиться в глубокую речонку, поэтому ему каждый раз расширяли русло. Со мной поехали двое стражников, коим я приказал остаться у самой скромной кареты, пока сам не решался зайти в дом.

Возникало такое чувство, как будто я вновь готовлюсь приобрести что-то ценное в своей жизни, но потом могу его потерять... Однако я отважился. Бросив очередной вызов Судьбе, мне хотелось доказать миру, что и я могу не только ненавидеть, но и любить.

Милая девочка в белом платьице с красными узорами сразу рванула ко мне и прыгнула на шею, прижавшись, что есть силы. У неё были такие нежные блондинистые прямые волосы и сверкающие ярко-карие глаза, словно кто-то поменял их на янтарь. Лёгкая Салли не отпускала шокированного меня, пока её мамаша сидела за деревянном столом со свечой и ласково поглядывала на меня. Зараза, как ты смогла даровать жизнь такому милому ребёнку?

- Папа, папочка! Ура, ты вернулся, - кричала девочка, пуская слёзы на мою промокшую от дождя куртку. Это было так странно...Я пообещал себе и матери, что возненавижу всех, но в тот момент мне тоже хотелось заплакать и не отпускать ту малышку, единственное, чем я стал дорожить.

- Салли, прости, но я не твой папа. Меня зовут Леон и я бог Грома, - наконец-то сказал я, тяжело выдохнув. Девочка, конечно, удивилась и посмотрела на мою физиономию широкими глазами.

- Как? Ты не папочка? - говорила милашка Салли, то смотря на Мэри, то на своего гостя.

- Неа, но я его хороший друг. Он попросил меня присмотреть за тобой, - усмехнулся я, поставив девочку на место.

- Бог...Вы такой красивый, - не удержалась малышка, указав на мою личность пальцем.

- Салли, пойди за стол, - произнесла Мэри. - Не надо смущать нашего гостя. Он прибыл к нам из далёких земель, поэтому устал. И вы, господин Леон, присаживайтесь. Я приготовила грибной суп и курицу. Надеюсь, вам понравится. - Эта женщина ни капельки не изменилась. Всё такая же услужливая и добрая.

- Салли, у меня для тебя подарок. Вот, держи, - я достал из кармана самый красивый кулон, что мне удалось найти в столице. Прозрачный голубой камушек на чёрной нитке.

- Вуа! Спасибо-спасибо вам большое, - заговорила девочка. Глядя на неё, я вспоминал слова матери Зевса. Деньгами не вернуть улыбку мёртвым, но зато ими можно подарить улыбку тем, кто ещё с нами. Такую цель я себе поставил в тот миг. Я хотел, чтобы Салли всегда улыбалась, не зная о том, что я её отец.

С тех пор я часто навещал их двоих. Мне не нравился этот город, солнце даже для меня не делало исключений, а я очень хотел побыть с Салли на природе. Забрать её навсегда в Неон-сити без особых причин было бы непозволительно, поэтому приходилось довольствоваться домашними посиделками. Игры в шахматы, чтение книг, рисование - я делал всё, чтобы остаться с девочкой подольше и сохранить на её лице эту милую улыбку.

Однажды, когда я заметил синяк на её коленке, меня охватила такая злость, что в тот же миг по небу пробежал гром.

- Как ты это допустила, Мэри? - спросил я, как будто сам не свой. Женщина, явна не ожидавшая, что я примечу подобное, сначала растерялась, пока Салли сама не заговорила.

- Я упала. Бегала и оп. Бдыщь, а вокруг одна грязь. Коленка как заболит! Мама потом платьице так долго стирала, я его неделю не носила! Я буду осторожнее, честно-пречестно, - как я мог не поверить этой милашке? Любовь к дочери затуманила мой разум. И вот я нашёл способ, как возить её в столицу. Под предлогом обучения, я познакомил Салли с Мартой и Дианой.

- Какой занимательный ребёнок, - говорила Стефенсон, рисуя вместе с моей “ученицей”.

- Явно поумнее тебя будет, - съязвила Резерфорд.

Им девочка тоже понравилась и они принялись её учить. Я не мог сдержать улыбку, наблюдая за тем, как трое важных для меня человека вместе радуются и веселятся... Да, трое. Матушка Надежда ушла незадолго до этого момента из жизни. Я рассказал ей, что узнал всю правду, но не злюсь на неё. Рассказал про Салли, про свою обыденность. Однако мачеха никак не отреагировала, лишь смотрела в потолок.

- Леон, ты всё ещё ненавидишь этот мир? - произнесла она своим хрипящим голосом. Заполучив силу в юношестве, я не изменился внешне за это время, но матушка продолжала стареть и возраст брал своё.

- Конечно, - спокойно ответил я.

- Понятно. Знаешь, мне вчера приснилась Габриэль. Наша богиня так сияла и была так прекрасна, прямо как та статуя. Она сказала: “Ты виновата в том, что возложила на мальчика столь тяжкий груз. Тебе нет места на небесах”, - проговорила старуха, замолчав.

- Нет, матушка, это просто сон. Эй! Ты меня слышишь?...Блядство, - всё, что мог сказать я, не нащупав у неё пульс. Покинув квартиру, меня уже ждал один из подданных.

- Господин бог, нам отнести тело и похоронить, - но я даже не желал его слушать. Пока он там что-то болтал про кладбище и церемонию, я молча достал сигару и зажёг её разрядом из двух пальцев.

- Нет, просто тихо похоронить её возле отца. Она не любила шум, моя мачеха...моя мама.

***

Два года прошло с тех пор, как я встретился с Салли. Я настолько успел привязаться за это время к девочке, что хотел видеться с ней каждую неделю. Однако всё чаще бывало так, что малышка заболевала и Мэри извещала меня письмом с подобным содержанием: на этих днях вам лучше не встречаться, пока дочка не выздоровит. На неё мне не было жалко никаких денег, поэтому всё, что мне оставалось, так это регулярно отправлять сбережения и ждать.

- Леон, Леон! А ты, как бог, нас любишь? - спросила девочка, бегая по саду в главном здании столицы мира. Резерфорд молча читала свою книгу, Стефенсон была занята делами, а я любовался милым дитём.

- Конечно. Я обязан всех защищать и нести добро, - с улыбкой сказал я.

- Тогда почему в нашем городке все такие грустные? - опечалено произнесла Салли. - Ты ведь бог и можешь сделать всех счастливыми? - вопрос этого маленького зверька застал меня в ступор. Вроде ответ был таким простым: это не мои земли и мне нет до них дела, но в тот миг мне казалось подобное не правильным. Почему мы должны всех делить?

- Милое дитя, в обязанности многоуважаемого бога Грома не входит забота о Западных землях, однако это не значит, что он не волнуется о благосостоянии своих людей. Любовь и милость нашего творца, к сожалению, имеют рамки. Если бы только правительницы Запада осознавали подобное, то все были бы счастливы. - Пускай Резерфорд так и сказала, попытавшись запутать мою дочурку, она знала о моём отношении к миру и лишь постаралась сохранить мой образ заботливого бога. Однако тот разговор действительно заставил меня задуматься о многом.

Салли уже было семь и я настаивал на том, чтобы девочка и Мэри переехали в Неон-сити, но эта стерва так укоренилась в дряхлом городке, что никак не хотела оттуда уезжать. “Это мой родной город! Я родила здесь Салли, и мы будем жить только здесь. Если хотите что-то поменять, то берите меня в жёны, а ей заявите, что вы её настоящий отец”, - какая же она была сучка. Давила на больное да так, что мне хотелось её мигом уложить и обращаться так, как было тогда, когда она мне ноги ещё вылизывала. Однако поступить я подобным образоме не мог, ведь Мэри не говорила ничего лишнего. Если бы я действительно хотел забрать дочку, то так бы и поступил давно. Но я боялся привязаться к ней ещё сильнее. Мой страх и сыграл со мной злую шутку.

На восьмилетие Салли я подарил ей замечательное платье и обещал, что возьму с собой на собрание богов. Столь блестящая улыбка на том сияющем лице могла заменить мне солнце.

- Леон, а ты выйдешь за меня? - спросила девочка в тот же день, удивив мою особу и свою мать.

- Салли, ты имеешь виду: женюсь ли я на тебе? - спросил я, ероша её волосы и смеясь.

- Да-да! - ну конечно, она же не знала о наших с ней кровных связях. Но мне не хотелось рушить тот маленький выдуманный мирок, в котором я не был её отцом, а был заботливым и добрым богом Грома.

- Конечно. Как заберу тебя к себе в “башню” и никогда не отпущу, - засмеялся я, крепко обняв её. Моя единственная дочь, единственное сокровище, я хотел, чтобы она всегда была рядом со мной.

Однако то была наша последняя встреча. В течение месяца я получал письма, что дочку сразила болезнь и нам лучше пока не видеться. Я терпел, я ждал, я боялся, я надеялся на её скорое выздоровление, дабы вновь увидеть мою любимицу.

Но моё терпение кончилось. Никого не предупредив, я сам отправился в этот Сэнаполь. Погода стояла ужаснейшая, бушующий ветер, противный дождь, всё мешало мне добраться до проклятого домика. В окне виднелся свет свечи, и я представлял, как сейчас зайду и удивлю всех, вызвав улыбку и смех.

Отворив дверь, я лишь застал сидящую за столом Мэри, которая что-то расшивала. Присмотревшись, я понял: это было платье Салли. Удивление, возникшее на лице стервы, могло сравниться с тем, когда я гнал её прочь.

- Г-господин Леон, что вы здесь делаете? - дрожь в её голосе заставила меня разозлиться ещё больше.

- Где Салли? - произнёс я, подойдя к женщине. Она сразу попыталась отвести взгляд своих кариих глаз. - Говори: где она? - взбесился я, схватившись за воротник её рубашки.

- Я её утопила! - крикнула сука, посмотрев на меня и криво усмехнувшись. В тот миг это мне напомнило о Зевсе. Точно также я оказался перед фактом смерти и не был в силах на него повлиять.

- Ты, сука, издеваешься? - неудержимый гнев захватил меня и я оттолкнул её, а затем прижал к стене, схватив за шею. Она ещё некоторое время молчала, пока не засмеялась.

- Можешь проверить. Пойди на кладбище и сам убедись. - Как бы я не хотел сомневаться в её словах, но страх действительности подобного не отступал.

- Как? Как ты могла утопить нашу дочь? - проговорил я, сквозь зубы.

- Нашу? Вот именно: нашу! А ты присвоил её себе, позабыв обо мне. Почему всё внимание доставалось только ей? Все подарки, все письма, все деньги были адресованы только ей. А как же я? Я ведь её родила, так почему ты оставил меня? Ну же, теперь, когда Салли больше нет, люби только меня, Ле, - но я не стал её слушать. Рука сама дёрнулась и сдавила шею Мэри, замазав моё лицо кровью.

Я не мог поверить в услышанное. Моя драгоценная дочурка, та самая, которую я пообещал любить, теперь мертва. Посмотрев на труп этой стервы, я ничего не почувствовал и молча вышел из дома. Тогда я вообще не заметил, что копьё куда-то пропало, я всегда оставлял его у входной двери снаружи, чтобы не пугать малышку столь опасным оружием.

Маленький ручеёк позади дома. Я посмотрел на него и представил, как эта гнусная женщина топит там мою любимую...мою драгоценную...самое ценное, что, сука, у меня было! Как бы я не пытался, у меня не получалось выкинуть из головы эту картину. Мэри казалась такой доброй и невинной, что даже сложно было представить, чтобы она взяла и засунула голову ребёнка под воду и держала там, пока из той не уйдёт душа...

Возвращаясь в дом, я только тогда заметил, что пропал “Зевс”. Конечно, он же был лёгкий, как пёрышко, не то, что “Громовержец”. Однако моё самочувствие являлось ужаснейшим, поэтому я просто вытянул руку и копьё само прилетело в неё, прихватив с собой мелкого засранца, утащившего его.

- А? Что? Я же только что? - не успел сопляк опомниться, как я схватил его за горло и повалил на грязную землю. Естественно мальчик испугался и начал хныкать, но в моём то состоянии я хотел задушить негодяя на месте.

- Ты хоть понимаешь: что за хуйню только что уделал? - строго произнёс я.

- Простите-простите-простите, пожалуйста. Обещаю, я больше так не буду, - началось извечное нытьё. Я смотрел на него и не мог просто сдавить очередное грёбанное горло. Передо мной предстал образ не мелкого засранца, а моей любимой дочурки, которую точно так же душили, оставляя синяки, а потом замазывая их.

- Отведи меня на кладбище. Сейчас же, - спокойно сказал я, отпустив мальчугана. Тот начал кланяться и повёл стоявшее перед ним божество за собой. “Зевса” я уменьшил до маленьких размеров, словно зубочистку, и спрятал за ухом. Мы шли по слякоти и грязи, а я всё смотрел под ноги, не желая верить в происходящее.

- Вот оно, - произнёс малой, приведя меня на небольшой участок, где красовались могилы. Я начал проверять каждое надгробие, прося прощение у судьбы и у всех тех, кому навредил, лишь бы здесь не оказалась Салли…

Но показалось оно. Непримечательное тёмное надгробие. “Салли Раймис. Да примет твою душу всевышняя Селина”, - всё, что было там написано. Мне больше ничего не оставалось кроме как усесться возле могилы и упереться на неё спиной. Засранец подошёл ко мне и что-то начал бормотать.

- Ты всё ещё тут? Принеси мне выпивки на все деньги. Потом дам тебе сотку золотых, - сказал я ему, кинув мешочек с монетами. Мелкий долго смотрел на меня, пока я не погнал его, пригрозив придушить. И вот я остался один. На кладбище. Грёбанный дождь льёт как из ведра, вдали слышиться гнев грома, а везде одна слякать.

Я прижал колени к груди и спрятал лицо в них, не желая больше видеть окружающее говно. “Почему именно Салли? Из всех возможных, почему именно она? Опять я теряю самое ценное”, - бормотал я. Взглянув ещё раз на могилу, мне хотелось, чтобы имя с неё пропало и всё это оказалось бы сном. Но я не просыпался. Тогда я порезал уменьшенным копьём ладонь, макнул в неё пальцы и перечеркнул тупую фамилию той суки Мэри.

“Салли Темпестас” - написал я своей кровью, а затем улыбнулся. - Прости меня, Салли. Я никого не смог уберечь. Ни отца, ни матушку, ни Зевса, ни тебя... Как бы я не старался, мир всегда бьёт больнее. Но я не сдамся. Буду ненавидеть его, всех буду. За тебя, Салли, за них. Никого больше не впущу в своё сердце. Всё, что у меня осталось, так это Неон-сити. Я сберегу его. Просто наблюдай за мной, Салли, оттуда, с небес, - засмеялся я, указав на темнейшие тучи.

Тут как тут прибежал парень и оставил мне выпивку. Я кинул ему мешочек поменьше и сказал: “Если хотите жить - забирай всех и бегите отсюда”. Он удивлённо посмотрел на меня и спокойно пошёл своей дорогой.

- Придурок, - пробормотал я, открыв бутылку. Тогда мне было без разницы, что приходиться пить. Просто хотелось... хотелось пить и пить, чтобы вся боль и печаль утонула в этом клятом яде. Бутылка за бутылкой, а мне становилось только хуже.

- Блять, блять, блять! Сука! Почему? Почему вы забрали её! Верните мне Салли. Салли! - кричал я разбивая бутылки об могилу. - Суки, ненавижу! ГАБРИЭЛЬ! Где же твоя заветная справедливость, а? Почему только у меня всё забирают? Я не хочу так, не хочу... Я просто хочу обычной жизни. Иметь семью: счастливого отца, любящую мать, заботливую жену, радостную дочку. Неужели я так много прошу? Мне нахуй не сдалась эта сила, если она такая бесполезная! Я просто хочу жить, - прокричал я, превратив “Зевса” обратно в копьё. Разозлённый, опьяненный жгучим алкоголем, всё, что мне оставалось, так это крушить. Я ломал здания, поджигал молнией жилые дома, уничтожал всё и всех. Моей злобе не было границ и я хотел показать Небесам на что способен тот, кого они решили избрать носителем столь ужасающей силы.

Ничто не могло остановить меня. Никто и не остановил, я сам выдохся, свалился и уснул, оставив разрушенный город и бессчётное количество трупов жителей. Очнулся я уже дома, в Неон-сити. В своей жилой комнате, которая находилась на этаж ниже последнего. Рядом стояли все боги и глядели на меня. Спокойный дряхлый старик, невозмутимый Айзек, вечно скрывающаяся представительница Юга, и, конечно, правительницы Запада, шокированные тем, что их городок был смешан с грязью в считанные минуты.

- Да пошли вы на хуй.

***

Итог собрания оказался достаточно предсказуемым. Меня лишили возможности свободно путешествествовать, да и хер с ней. Падший дракон, наш то Айзек, представил ко мне телохранителя-наблюдателя, звать того Освальд. Неприятный тип, но ничего не поделать.

- Этот парень - высший демон. Однако он не из тех адмиралов, которых создала Алиса. Освальд - мой личный подчинённый. Я нашёл его на острове Демонов, научил всему и наделил той силой, что он сейчас имеет. Не волнуйся, отныне Освальд работает только на тебя. Если вдруг возникнут проблемы - можешь писать, - болтал мужик в очках. Не знаю почему, однако меня очень бесил его образ. Айзек был похож на Падшего дракона Зака, о котором я много читал в детстве... Точно, тогда я хотел быть, как Зак. Использовать силу, чтобы бороться со злом. Но какие же то сказки.

- Хэй, Айзек, тебе известно чувство потери? Потери близкого тебе человека, - не знаю какой ответ я желал тогда от него услышать. Мне просто хотелось знать, что не я один такой, на кого проблемы сваливаются в огромном количестве.

- Можно и так сказать. Я оставил их, потому что любил и хотел найти способ помочь. Однако ничего не нашёл... Знаешь, Леон, пускай мы и боги, но души наши то человеческие, - всё, что сказал мне этот хрен.

Таков итог моих романтических похождений. Я потерял тех, кем дорожил, но собираюсь защитить то, что ещё осталось. Я решил жить для себя и заботиться только о моём городе и близких. Слова Айзека въелись мне в душу. Тот взгляд, которым он меня одарил в момент своей речи, нёс такую же боль, что я терпел тогда. Именно поэтому любопытство овладело мной, и я захотел узнать: кого потерял наш Падший дракон.

- Освальд, что ты знаешь о семье Айзека? - спросил я, играя с демоном в шахматы в саду на одном из этажей. Он спокойно взглянул на меня, а затем вернулся к игре, как ни в чём не бывало.

- Господин Леон, мне запрещено говорить с вами на эту тему, - холодно ответил седой. У него были такие примечательные бараньи рога, что я старался изо всех сил сдерживать смех.

- Правда? Как печально, - мигом заговорил я. - Может, есть кто-то, кому я смогу распутать язык, - пускай Айзек и приставил ко мне этого балбеса, но тот справлялся со своей работой хорошо и сам понимал, что лучше идти мне на встречу, чем придерживаться Падшего дракона.

- Знаете, бог Грома, ваш город полон занимательных лиц. Среди них затаилась одна девушка, презираемая даже нами, демонами. Её любопытство не уступает вашему. И если кто-то что-то и знает об Айзеке, так это она. Азалина - “Шагающая по трупам”. Я не могу вам сказать, где живёт эта женщина, но вы наверняка наткнётесь на неё в этом районе, - Освальд достал листок бумаги и карандаш, начав зарисовывать примерную карту города.

- По крайней мере, я видел её именно там. Вы не сможете её найти, она сама найдёт вас. Однако, предупреждаю: будьте бдительны. Для неё человеческая жизнь - просто способ развлечься. - Так я начал поиск той самой загадочной демоницы.

Бороздя город дни напролёт, я никак не мог заметить что-то необычное. Всё казалось мне постояным и непримечательным. Стандартный, слегка грязноватый, район. Для меня самой тяжёлой задачей было не выделяться из толпы. Накинув на себя обычную белую футболку, примерив тёмный штаны, расхаживая в неярких ботинках, я также прятал глаза за солнцезащитными очками, а на голове носил невысокую шляпу, которая меня бесила. На правом плече висел и болтался тёмный пиджак, а я всё шёл и вглядывался в подворотни, ожидая встретить эту грёбанную загадку.

И знаете что? Лучше бы я не пытался её найти. Заметив, как странная девушка о чём-то говорила с маленькой девочкой, я сначала не обратил внимания, пока не всмотрелся в её образ. Те же короткие прямые светлые русые волосы, та же сексуальная, полюбившаяся мне с первого взгляда, фигура. Даже платье показалось тем же. Женщина взяла девочку за руку и отправилась в путь.

До этого момента я никогда не чувствовал запаха Тьмы, даже от Освольда подобного не исходило. Но эта, известная мне с детства, спасительница спокойно вела за собой ничего не подозревающего ребёнка. И вот они остановились перед дряхлым зданием и начали подъём по ржавым стонущим ступенькам. Я стоял возле соседнего домика и изо всех сил притворялся, что не заинтересован в подобной деятельности подозрительной девушки.

Только стоило коротковолосой красотке захлопнуть за собой дверь, как я медленно побрёл за ними. Сомнений у меня не было: это та самая Азалина. Однако от сего открытия возникали лишние вопросы. Любопытство пожирало моё сердце, заставляя двигаться вперёд. Ступенька за ступенькой, я чувствовал, что уставшие железяки кричат о вторжении чужака.

И вот она: заветная дверь. Самая обычная, деревянная такая, с цифрами: 125. Не имени, ничего более. Какая-то дрожь меня пробрала, когда я легонько коснулся кулаком дерева, чтобы заявить о себе. Понятия не имею: чего можно было боятся, но жуткая умопомрачительная атмосфера, исходящая из этой квартирки, настолько меня пожирала, что я был уверен: выйду я отсюда явно не в хорошем настроении.

Впрочем, мне всё равно хотелось знаний. Заветный стук напугал хозяйку квартиры, это я понял благодаря шуму падающих вещей, пока девушка пыталась добраться до двери.

- Ой-ой, какие люди, - усмехнулась Азалина, взглянув на меня. Уж не знаю к каким демонам она принадлежала, но соблазн ударил по мне в туже секунду. Простая вежливая улыбка розовых губ скрывала кровожадные клыки, чёлка светло-русых волос прятала всё то же око, аккуратный макияж делал своё дело. Наши глаза всматривались друг в друга, не желая нарушать покой наших разных мирков.

- Йо, давненько не виделись, Азалина, - засмеялся я, выбросив шляпу. Может по мне и не скажешь, однако я спрятал глубокий шрам потери дочери под широкой улыбкой и зловещим взглядом повелителя. С тех самых пор я никого больше не подпускал к своим оставшимся сокровищам. Я плевал на всё, на что можно было плюнуть. Меня интересовали только мой город, две забавные дамочки и собственное нарастающее любопытство.

- Ух ты, уж не сам ли бог Грома ко мне пожаловал? Можно тебя называть Лео? - эта улыбка, та же, что и у меня. За такой скрываются убийцы. Имя каждого, кого погубила моя рука, записано на моём копье, как память о том, скольких жизней я забрал. Но я уверен, что эта девушка не помнит имя даже той девчоки, которая спрятана где-то в глубине неприятной квартирки.

Стоило мне только подумать об этом, как прозвучал громкий взрыв, словно кто-то накачал большой водный шарик и смачно подорвал. Позади демоницы виднелась отдалённая комната, где вместо двери находилась белая полупрозрачная шторка, в один миг окрасившаяся в красный. Азалина взглянула на источник звука, а затем заговорила со мной, не отрывая глаз от той комнаты, словно она являлась значимым врачом, а там расположился померший пациент.

- Лео, не хочешь зайти? - проговорила демоница. Я застал её в не лучшем расположении духа и по тем нервным движениям, с которыми девушка продвигалась в сторону кабинета, я понял, что лучше времени для разговора и не могло найтись.

- С радостью, - улыбнулся я, однако Азалина не обратила внимания на мои слова и спокойно зашла в комнату, где раньше подавал признаки жизни источник будущего шума. “Всё пропало! Как я забыла выключить воду?” - прозвучал серьёзный голос, пока я прохаживался по скромной прихожей.

Можно было последовать прямо за ней, в тот самый кабинет, но у меня не было желания пачкать одежду. Слева расположился кухонный рядок со всем необходимым и кучей немытой посуды в раковине. Напротив стоял обеденный столик с двумя стульями. Рядом с входной дверью ждал своего часа зелёный неяркий диван, на который я и решил плюхнуться. Вон там, возле двери в кабинет, находились ещё две. Одна явно вела в спальню, пока вторая, вероятнее всего, в уборную. Во всей квартире стоял ужасный запах, как будто что-то не перестаёт гнить уже несколько недель. Да и сам цвет, всё казалось каким-то болотным и неприятным глазу.

Наконец-то Азалина вышла из своего испачканного кабинета с мрачным лицом и подошла к раковине, чтобы сполоснуть руки.

- Как там девочка? - невзначай спросил я, пытаясь завязать разговор.

- Взорвалась, - безэмоционально произнесла демоница. Мне было искренне всё равно на ту малявку, однако позволять подобного маньяку разгуливать по улицам дело довольно рискованное. Постепенно Азалина приходила в себя и поставила металлический чайник с водой на кувшин. - Чай, кофе? У меня всё найдётся, - в её голосе чувствовалась та самая неискренность, что была в нашу первую встречу и тогда, когда я застал её у двери.

- Чай, и кинь туда два колечка лимона, - безразлично заговорил я, достав сигару. Какой-то значимый умник додумался привести в этот городок траву с Запада. И стоит отдать ему должное, это позволяет мне расслабиться.

- Прости, но у меня здесь не ресторан. Могу только плюнуть, - саркастически сказала девушка, достав стул и поставив его напротив меня, чтобы усесться на деревянного скрипучего бедолагу и закинуть ногу на ногу. Подперев подбородок рукой, она игриво улыбалась и смотрела своими холодными ярко-зелёными глазами.

- Чай с демонической слюной. Звучит заманчиво, никогда такого не пробовал, - улыбка не покидала меня, пока девушка пыталась пробурить своим взглядом мою голову.

- Так по какому делу вы решили меня повидать, многоуважаемый бог? Неужто вам настолько интересна моя персона? - с каждым моим вдохом и выдохом её спокойствие всё закипало, словно та вода в жалком чайнике.

- Я заскочил к тебе поговорить. Так что располагайся поудобней, это будет долгий диалог.

- Вот как. Хорошо, - никак не отреагировала демоница. Она тихо пошла за кричащим чайником и приготовила мне долгожданный напиток, поставив его на столе.

- Внешне ты ни капельки не изменилась. Какой я тебя запомнил, такой и осталась. Ну разве Тьма не творит чудеса? - засмеялся я. Девушка лишь улыбнулась в ответ и молча покивала головой.

- А вот ты заметно вырос. Не ожидала, что тот маленький сорванец, не поддавшийся моим чарам, так смело однажды заявиться и будет нагло хозяйчинять в моём доме. Воистину судьба непредсказуемая дева, - в её тоне слышалось какое-то пренебрежение, словно она вообще была не заинтересована в нашем разговоре.

- Я думал, что ты увидела моё будущее тогда. Знаешь: вот эти ваши демонический фокусы. Только так я могу объяснить твой подарок, - я был действительно удивлён. Всё это время жить с мыслью о том, что у той помощи была какая-то мотивация и то была не простая случайность, чтобы потом тебе взяли и сказали: судьба. Да к чёрту эту судьбу!

- Ха-ха-ха, увидела будущее? Ну насмешил. Я не пользуюсь подобным. Можешь считать это моей странностью, но я думаю, что о человек можно многое узнать, просто попробовав на вкус его волос. Вот и твой мне захотелось, ничего более. Подарок же я сделала потому, что ты мне приглянулся. Хотелось посмотреть каким красивым ты станешь, когда повзрослеешь. Но кто бы мог подумать, что я стану благодетельницей самого будущего бога Грома? Считай мой поступок проявлением любознательности. И ты полностью оправдал мои ожидания, даже превзошёл их. - Теперь же она говорила с изяществом и надменностью, не скрывая тот факт, что я должен её почитать и уважать.

- О как? Значит, я у тебя в долгу. Благодаря твоему подарку мне удалось почувствовать вкус обычной жизни, - мягко улыбнулся я. - Однако, мне не нравится оставаться в долгу. Поэтому я отплачу тебе милостью, а именно: закрою глаза на твои преступления, - сжав сигару, она обратилась в пепел и испачкала пол. Будучи в логове высшего демона, я не сводил с неё очей и следил за каждым движением. “Зевс” у меня всегда наготове и прячется за ухом, однако Освальд не сказал какой именно силой обладает эта девушка, поэтому я бездействовал.

- Какая щедрость. Я очень вам благодарна, великодушный творец. Позвольте угостить вас чаем. - Думаю, она знала, что никакая отрава на меня не подействует, к тому же с моим то козырем от такого не помрёшь. Поэтому я молча принялся подувать и попивать тот травяной чай, в котором так не хватало лимона.

- Ну что ж. Рад, что хотя бы с одной темой мы разобрались. Теперь самое время унять моё любопытство. От меня никто ничего не скроет, - заулыбался я. Спокойная Азалина уверенно закивала и устало выдохнула, как будто груз упал у неё с плеч.

- Как вам угодно, Леончик, - усмехнулась демоница.

- Тогда: что ты знаешь о семье Айзека? - мой вопрос явно застал её в расплох, раз она вздрогнула и прикусила губу.

- Мы ведь говорим об одном и том же Айзеке, - неуверенно прошептала она.

- Естественно. Падший дракон, твой господин, или как вы, демоны, там называете носителя силы Тьмы? Просто расскажи мне.

- Эх, давно такого не было. Стоило только подумать, что хорошо устроилась, так тут на голову падает сам сыщик. Впрочем, у меня с Айзеком свои тёрки, поэтому мне не жалко, - говорила Азалина с лёгкостью и хитростью, подбирая нужные слова.

- У небезызвестного Падшего дракона есть жена и сын. Ну как есть. Была жена, а сын сейчас прячется на острове демонов. Этой информации тебе хватит?

- Конечно нет! - засмеялся я. - Вот уж не думал, что у этого мудака есть ребёнок. Расскажи мне всё, что тебе известно, - загоревшись от одной лишь мысли о схожести наших с ним ситуация, мне захотелось узнать как можно больше и разрушить тайный мирок “Хранителя покоя”.

- Ой-ой, ну что вам так не терпиться. Я знала, что вас может заинтересовать эта информация, но не настолько же. Понимаете, у меня такое положение... Скажу прямо: мне не выгодно рассказывать об этом. На протяжении долгого времени я служу Падшему дракону верой и правдой. Он даровал мне ту жизнь, которую я проживаю, и предавать его, несмотря на столь продолжительный период разлуки, будет неблагодарно с моей стороны, - наконец-то она показала свою истинную натуру. Ничего не достаётся бесплатно, за всё нужно платить, иногда и вовсе не деньгами.

- Торговаться со мной вздумала? И чего же тебе надо? - в тот момент на её лице возникла такая зловещая улыбка, которую мне никогда не удастся забыть. Это сущность истинного демона, и уж поверьте: будь я на месте Падшего дракона, так искоренил бы эту суку с корнями.

- Детдом. Дом с детьми, оставшимися без родителей. Желательно такой, в котором двести человек.

- Твои увлеченья мне не по душе, тем более, когда в нашем городе очень мало таких детей. Мне их даже жалко. Сто и точка, - безэмоционально поспорил я.

- Сто Пятьдесят, - парировала девушка.

- Сто двадцать пять и нормальная большая квартира на окраине.

- Идёт, - заулыбалась Азалина, протянув мне руку.

- Из чистого любопытство: есть хоть какая-то вероятность того, что кто-то из этих детей повзрослеет? - произнёс я, встав с дивана и пожав ей руку.

- Никакой, - улыбка не сходила с её лица, а чувство того, что я обменял сто двадцать пять невинных жизней ради информации ничуть меня не беспокоило.

***

- Вот и славно. Теперь не придётся шататься по улицам. Так много детишек ещё никогда не было в моей жизни, - радовалась Азалина, чьи щёки покрылись невероятно красным румянцем. Уверен, она испытывала тогда непередаваемое возбуждение, но мне куда важнее была информация.

- Айзек. Что с его семьёй? Расскажи мне всё, - строго произнёс я, не обрадовавшись такому нечеловеческого обмену. Среди тех детей мог бы оказаться кто-то такой, что Неон-сити смог бы стать ещё лучше. Но теперь этот кто-то будет замучен извращенкой.

- Да-да, прости. Сейчас расскажу, - заговорила девушка, успокоившись. В какой-то момент деревянный стул перестал её устраивать, и она запрыгнула на свободное место на диване и закинула ноги на стул.

- Итак, начну слегка из далека. Я являюсь наёмным потрошителем господина Айзека. Когда дело доходит до деревни, в которой начали властничать демоны, я получаю письмо и хорошую сумму. Так и жизнь казалась мне сказкой, выполняя несложные поручения. Кочевничать из города в город было даже забавно. Силу я получила, когда Падший дракон забрал меня к себе. С тех пор я действительно почитаю его и уважаю...Он мне как отец. Единственный, кто не отвернулся от страшного демона.

- Ну и в какой-то момент Айзек сам ко мне заявился и попросил о помощи в одном несложном деле. Мы отправились в Аитохеиву. Моя задача была крайне проста: найти и привести к господину какого-то мальчишку. Столица Востока большая, сам знаешь, но папаша дал мне платок и сказал искать по запаху. Точно! Перед этим мы наткнулись на одну странную девушку.

- Девушку? - спросил я, не понимая, что может входить в её понятие “странный”.

- Ага. Такая нарядная, с красивенькой катаной и смешными серёжками в ушах. Так разозлилась, когда завидела Айзека, я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Вспомнила, он кажется назвал её Аои. В общем, забавная девица. Но я бы предпочла держаться от неё подальше. Тогда она смотрела на меня, как голодный зверь, желающую загрызть жертву. Так и я ещё оставила оружие дома, не думая, что придётся с кем-то махаться. Благо, меня эта девушка не касалась и Айзек взял её на себя, - то, как говорила отныне демоница казалось мне ненормальным. Чтобы вот так всё рассказывать в мелочах, неужели Падший дракон сделал ей что-то такое, что позволило не следить за языком?

- Аои? Неужто Аои Сакура? Она то что там забыла? - мне это имя было известно. Наставник проявлял уважение к Изао Сакуре - знаменитому воину Востока, участвовавшему в “Южной войне”.

- Сакура? Ух ты, а я и не знала. Понятия не имею, может она его поклонница и меня приревновала?

- Не говори глупостей, продолжай. - Такая выдающаяся личность, как Аои Сакура вряд ли просто так там бродила. И, исходя из истории демоницы, я понял, что у неё была какая-то вражда с Айзеком.

- Да-да. Вот я и пошла искать того мальчишку по запаху, разделившись с папашей. Тогда ещё такой ливень был, жуть. Но знаешь, я всё таки отыскала его. Милый парень. Имя его мне было известно. Хаос, - усмехнулась Азалина, словно она видела этого пацана прямо перед собой.

- Хочешь сказать: сына Падшего дракона зовут Хаос? Какое дерьмое имя, даже от Айзека такого не ожидал. Я то думал, что он образованный семьянин, а тут сына так обзывать, - не сдержался я, засмеявшись. Право же, кто бы мог тогда подумать, что именно этот мальчишка будет вырезать богов и заставит меня изменить своё отношение к нему.

- Угу, Хаос был тогда таким одиношеньким и миленьким. Стоит один посреди улицы и ищет маму. Дрожит, мёрзнет, а мне так и хочется подойти и прижать его к своему тёплому телу и больше не отпускать. Ох уж эта любовь. - Услышав подобное, я в очередной раз пожалел, что не продолжал с ней торговаться, дабы отдать меньше детей.

- Так что: ты привела его к Айзеку? - спросил я, заметив запинку в её рассказе.

- Нет...нет, не привела. Когда я подошла к нему и хотела притронуться к его плечу, прямо у меня на глазах перед мальчишкой ударила молния. Да с таким грохотом, что я свалилась на землю, а колени задрожали. Я была уверена: он стоит там не один. Кто-то явно оберегал его.

- Кто-то? Ты ведь сначала сказала, что Хаос стоял там один, - вот это вызвало у меня невероятный интерес. Удар молнии...можно было бы назвать это случайностью, но почему тогда мальчишка не испугался?

- Да, он явно стоял один. Но в то же время там кто-то был. Мальчик посмотрел на меня таким устрашающим взглядом, словно им завладели. Ты можешь мне не верить и назвать дурой, однако я никогда не забуду это чувство. Те строгие пустые глаза. Я даже описалась от страха. - И всё таки, я связался с той ещё чудной женщиной.

- А что потом? Тебе так и не удалось его забрать?

- Нет. Прибежала мамаша Хаоса. Она взяла сыночка, взглянула на место удара, где обожённая земля оставила свой след, а затем заметила и меня. Я то оправдалась, что хотела помочь потерявшемуся мальчишке, но сама поскользнулась. Эта женщина, звали её Тереза, она точно была ёсакой. Забрала пацана и убежала, а я вернулась к Айзеку, промокшая до нитки. Так ещё и дождь прекратился и сменился снегом. В итоге мы оба остались с пустыми руками. С тех пор я больше не получаю от него заданий, только письмо досталось, - рассказав эту удивительную историю, Азалина как-то успокоилась и затихла.

- Хорошо. Что тебе ещё известно про этих двоих и что было в последнем письме? - ей и вправду удалось подогреть моё любопытство к семейке Падшего дракона.

- Ничего особенного. В письме папаня просто кратко изложил ситуацию с моим прошлым заданием, как будто это я виновата в провале. Тереза, его жёнушка, умерла, а сынуля остался на острове Демонов. Понятия не имею: чем он сейчас там занимается, проклятый то наш, - последнее предложение она сказала с особым вниманием, желая подчеркнуть важность этих слов.

- Проклятый? Сын Айзека проклят? - от меня в тот день можно было услышать только вопросы, пока Азалина самодовольно усмехнулась и облизала губы.

- Ага, на парнишке проклятье. Метка на левой части шеи. “Проклятие Хаоса”. Сколько я не копала, ничего не нашла. Однако Алиса мне кое-что подсказала, пришлось немало ей за это заплатить, - тяжело выдохнула демоница.

- Ну так, - не удержался я. “Ты даже не спросишь: как я заплатила?”, - удивилась она, как я фыркнул и решил не уделять этому внимание.

- Бессмертие. Как тебе такое проклятие, бог Грома? - усмехнулась Азалина, запечатлев удивление на моём лице. Это было ещё мягко сказано.

- Проклятие каким-то образом забирает жизни других, чтобы жил владелец. К сожалению, у меня на этом всё. Алиса та ещё умница, ей в рот за словом не полезешь, пальцы откусит. - Когда она замолчала, я предался раздумьям.

- И что: этот Хаос сейчас просто ошивается на острове? - вопрос мой прозвучал лишь бы заполнить тишину. Мне то было ясно.

- Не знаю, не знаю. Кроме того письма я вообще больше ничего не могу сказать о мальце. Но всё таки я надеюсь, что мы ещё с ним встретимся. Уж тогда-то я его точно не упущу, - усмехнулась Азалина. Я достал очередную сигару и закурил её, обдумывая всё услышанное.

- Мда...пиздец, дамочка. Мать умерла, отец где-то бродит, словно его и нет совсем, а сам ты застрял на острове угнетаемых тварей. Бедолага парень. Мы с ним похожи. Если так пойдёт и дальше, то и он обозлиться на весь мир. Хотел бы я с ним встретиться и поговорить, - бормотал я, всматриваясь в уходящий дым. Девушка ничего не сказала, посматривая на меня и явно не понимая моей мысли.

- Хм, Леон, а ты не хочешь остаться у меня на ночь? Я слышала: ты тот ещё “Пронзатель женских сердец”. Что скажешь? - заулыбалась Азалина, прижавшись к моей свободной правой руке своей крупной грудью. Будь я тем молодым юнцом, покорившимся её нечеловеческой красоте, то так бы и сделал. Но жизнь многому меня научила, каждый раз ударяя по самым больным местам.

- Прости, милочка, с демонами не сплю. Я, пожалуй, пойду, у тебя вся квартира провоняла гнилью, даже запах сигары не чувствую, - спокойно сказал я, оттолкнув демоницу.

- О, уже уходишь? А я то думала: мы сможем продолжить разговор в кровати, - заулыбалась она. - Не забудь про наш уговор. Честно, я пропиталась к тебе симпатией, поэтому предлагаю слегка изменить нашу договорённость. Давай пятьдесят детишек и квартиру пошикарней?

- Как скажешь, - безразлично произнёс я, открыв дверь. Последний раз взглянув на неё, я представил всех жертв и каждое прикосновение этой убийцы к ним. Она была пропитана Тьмой и не удивительно, что Айзек решил её оставить. Держать такую на поводке крайне трудно.

- Можешь приходить когда угодно и зачем угодно, Леончик. Чау, - засмеялась Азалина, подмигнув и выпроводив меня.

- Надеюсь, в этом не будет нужды, - пробормотал я. Возвращался я домой с погружённой головой в раздумья. Уж кто бы мог подумать, что Айзек так поступит со своим сыном. А его проклятие заинтересовала меня не меньше. Я не только слышал о подобном впервые, так ещё и раскопать такую информацию будет крайне трудно. Отправляться на поиски мальчишки я тоже не горел желанием, предчувствуя, что судьба точно сведёт нас. И, как всегда, я оказался прав.

Кстати, того самого Гарренса как-то привели ко мне на “Суд божий”. Даже глядеть на убийцу моего отца было противно. Дряхлый дрожащий старик, упавший на колени и готовившийся целовать мне ноги. Его компания полностью рухнула, а сам он тонул в долгах. Мне, как богу, предоставили возможность вынести свой вердикт: даровать ему прощение и новый шанс, или забрать душу на небеса.

- На Небеса? Тебя то, блядь, и на Небеса? - спросил я, вглядываясь в слезливого чуть ли не скелета. - У тебя есть жена и дети? - он отчаянно закивал головой и уставился на меня.

- Если распродать их всех на органы, то получится покрыть его долги? - я удивил стоявшую стражу.

- Нет, прошу вас, - не успел Гарренс заговорить, как я врезал ему с ноги по челюсти.

- Молчать, сукин сын! - закричал я. - С хуя ли я должен покрывать твои долги, а тебя хоронить? Ты ведь сам понимаешь: деньги не сыпятся с неба. Вы, так что там по моему вопросу? - стража вновь дёрнулась и один из них забормотал.

- У мистера Гарренса двое детей, молодая жена и ещё сестра. Не могу точно ответить на ваш вопрос, господин бог, но мне кажется даже двоих должно хватить, чтобы покрыть долги подсудимого. - И потом вот так просто его отпустить? Нетушки. Из-за этой мрази я побывал на таком дне и вот так просто избавляться от него я точно не собираюсь.

- Детей отправьте моей швее, - так я называл Азалину, и каждый мой подчинённый понимал о ком идёт речь, - жену пустить по кругу. Хотя нет, пусть сначала стражники повеселяться, а потом делайте с ней, что хотите. И желательно на глазах у многоуважаемого мистера Гарренса, чтобы он смог с ней попрощаться. Ну а потом его и сестру на органы, - слышать визги и слёзо излияния убийцы моего отца доставило мне веселье. Я лично видел лицо нашего бедного Гарренса, когда с его женушкой обращались похуже, чем со скотом. Как бы помягче выразиться, ни одно место на её теле не расслаблялось в течении нескольких дней. Потом эту молоденькую женщину выкинули где-то в трущёбах, куда даже самые бедные боятся соваться.

Что же до детей, то я получил посылку, в которой находились два мизинца разных размеров. Один явно девичий, а другой как будто маленького мальчика. Хотел бы я описать во всех подробностях, как выглядели эти пальцы, но скажем так: от них ужасно воняло “рыбой”.

- Господин Леон, Падший дракон Айзек приглашает вас на публичную казнь наглеца, посмелившего напасть на нашего “Хранителя мира, - с таким докладом примчался ко мне стражник. “Казнь так казнь”, - сначала подумал я. Но лишь потом понял скрытый смысл подобного действия.

И вот он показался передо мной. Пускай парень и был окутан в одежду специально так, чтобы никто не смог его распознать, я был уверен: это и есть тот самый Хаос. Даже исчезновение преступника не столько меня взволновало, как ухищрение. С моими то способностями поймать его было бы легче лёгкого, но я решил оставить парня на потом.

- Кира, ты ведь сейчас занимаешься поисками беглеца? И, конечно, лишняя информация тебе бы не помешала, - усмехнулся я, после очередного собрания. Эта девушка - жалкий потом великой Юианны. Я искренне не верил в эту чушь про “изнасилование и случайное зачатие”. Всезнающая не была из тех, кто так легко даст к себе подойти, какими оправданиями они бы не пытались её защитить.

- Чё вякнул? Если что-то есть, так выкладывая, - ох уж этот дерзкий язычок. “Знай своё место, женщина”, - первым делом подумал я, прижав её к стене.

- Ты уверена, что из нас двоих именно ты являешься доминирующим? - заулыбался я, запечатлев серьёзное лицо правительница жалкой страны.

- Ха-а-а? Хочешь это проверить? Ну смотри не разочаруй меня. - Единтвенным, кто оказался здесь разочарованием, так это она и её бесполезная сестра. Их смерть меня вовсе не удивила. Этот смелый шаг стал сигналом того, что я могу быть следующим. Громко заявлять: “Убийца богов собрался забрать мою силу”, - я не собирался. Наоборот, мне хотелось встретиться с пацаном и посмотреть на него. Может он и следует по пути Евы, однако его цель явно должна иметь значимый вес.

- Девочки, я позвал вас сюда, на эту прощальную вечеринку, чтобы серьёзно поговорить, - сказал я, присев за белый небольшой столик в саду. Марта и Диана сидели напротив и слегка удивились, взглянув друг на другу. Как сейчас помню: милый сад вокруг, а эти две дурочки так и продолжают подкалывать друг друга. Посмотрев на траву под яблоней, я сразу вспомнил о Салли, что сидела там в компании этих двоих и весело читала с ними книжку… Какие же то были счастливые деньки.

- Бог Леон, если вы решили устроить “прощальную вечеринку” только потому, что подцепили какую-то венерическую заразу, то вынуждена вас расстроить. Это лечиться, - невозмутимо произнесла Резерфорд.

- Точно-точно. Какое вам прощание? Ещё всё впереди! У вас даже нет наследника, о чём тут говорить, - последнее предложение Стефенсон сказала с заминкой и долей печали, точно вспомнив о Салли.

- Не волнуйтесь. Я уже решил для себя, что это будет мой решающий бой. Однако цель сегодняшней встречи крайне важна. Точнее, это просьба.

- И какая? - одновременно спросили они.

- Помогите следующему богу Грома, - усмехнулся я.

***

- Вот и всё. Если так подумать, то это была крайне неинтересная жизнь, полная печали и несбывшихся надежд. Вряд ли обо мне даже вспомнят через сто, а то и двести лет. Запомнюсь я, как шикарный красавчик с изумительным копьём. Ну или как самый пофигистичный бог Грома. В любом случае: я ни о чём не жалею. Многих мне не удалось спасти, некоторые лишались жизни у меня на глазах, кто-то дарил надежду, а кто-то её отбирал. Мир - хуёвая опера, в которой я - главный неудачник этого спектакля. С самого детства я его ненавижу. Люди, избежавшие моей злобы, сыскали несчастье и горе. Ничего не добившись, я так бы и ушёл никем. Однако, этот парень, Хаос, нет, у него должно быть другое имя. Я покажу ему, как собрату по страданиям, всю свою ненависть к миру, - размышлял “Пронзатель небес”, разглядывая впереди стоящего юношу.

Сакура наконец-то достиг последнего этажа и теперь переводил дыхание. Мечник с тёмно-синими прямыми, слегка кудрявыми, волосами, с невероятными глазами, впитавшими краску неба, вытер пот со лба и посмотрел на сидящего бога. Леона забавляли искусные серьги, а татуировка на шеи подтверждала слова старой знакомой о проклятии. Атлетически Хаос не уступал нынешнему богу Грома. Они глядели друг на друга и ждали.

Творец Льда, оставивший свою страну, стоял в причудливом наряде. Белая футболка, укрытая необычной рубашкой с левой тёмной стороной и клетчатой правой, имела рисунок лаванды, а чёрные модные штаны с тонкой обувью позабавили Апофеоза. Сам он выглядел строго и изящно, будучи в своих золотых доспехах.

- Ну привет, Хаос, - произнёс Леон, поправив чёлку блестящих волос с лёгким фиолетовым оттенком. Аметистовые глаза следили за каждым движением юноши и выжидали. - Нет, дерьмое имечко. Как мне тебя лучше называть? - спросил бог Грома, налив себе ещё один бокал красного игривого вина и запрокинув ногу на ногу. Выдающееся копьё стояло рядом с ним и ждало своего заветного часа.

- Называй меня как хочешь, Леон. Это ничего не меняет. Мне нужно только наследие Габриэль. Если согласишься отдать его без боя, я буду рад и сохраню тебе жизнь, - строго говорил Сакура, не отпуская рукоять катаны. Слова парня позабавили бога Грома и он засмеялся во весь голос.

- Серьёзно? Отдать без боя? Раскрой глаза, придурок. Это мир, в котором творцы - всемогущи, а их воля способна изменить всеобщий устрой. И с какого перепуга я должен её тебе отдавать? Хочешь - подходи и покажи: на что ты способен, - договорил Апофеоз, выбросив пустой стакан, упавший на пол с треском.

- Это я и собираюсь сделать, - спокойно произнёс Хаос, достав “Чёрный снег” и рванув в бой. Заведя катану за плечо, парень собирался нанести выпад и сокрушить броню бога, а затем достать его сердце. Однако он тогда ещё не подозревал, что этот бой для Хаоса станет последним.

- Вот и отлично. Ко мне, “Зевс”, - крикнул Леон, оттолкнувшись от трона и подлетев. Одним движением пальцев копьё оказалось в руке бога Грома, которое он прокрутил, а затем совершил выпад по земле, словно мчавшаяся стрела. Сакура успел отскочить, но мечник и подумать не мог, что именно отсюда и начнутся его страдания.

Избранный небесами крутил копьё в одной руке с такой скоростью, что за ним было невозможно уследить, а потом совершил молниеносный выпад, блокированный катаной. Отведя копьё, Леон провёл диагональные атаки, которые также поддались защите. Тогда он, не колеблясь, подпрыгнул в сторону юноши и совершил вертикальный сокрушающий удар. Синеволосый парень успел отпрыгнуть от места крушения, но бог Грома и не собирался останавливаться.

Он с ухмылкой взглянул на удивлённого Хаоса, продолжив свои молниеносные выпады. Удар за ударом, копьё желало дотянуться до юноши, словно растягивалось. Тогда творец Льда стукнул ногой по полу, дабы защититься глыбой, но она в одно мгновение треснула, показав рвущегося в бой копейщика.

Мастерство Леона не поддавалось никаким объяснением. Даже не используя наследие, он притеснял юношу и доминировал на поле вражды. Удар за ударом, опасное копьё с острой крестовиной, могло в одно мгновение обратиться в алебарду, рассекая всё и вся своими диагональными разрезами. Перейти в атаку попросту было невозможно для героя. Одно неверное движение и смертоносный клинок окажется у тебя в теле, а ты и заметить не успеешь, как там проявят себя сто дыр.

Блокировать и парировать - вот что оставалось Хаосу. “Зевс” задевал героя, оставляя порезы на теле, но куда опаснее являлись горизонтальные атаки, поделившие бы юношу на две части в одно мгновение. Когда Леон проводил диагональный удар, Сакура успел среагировать и со всей силой вставил наконечник копья, собираясь нанести выпад. Однако Бог Грома лишь спокойно усмехнулся и уменьшил оружие, вернувшееся в его облачёные руки.

Прокрутив “Зевса” как карандаш, золотой воин вернул копью прежний вид, но того самого мгновенья хватило герою, чтобы начать кратковременную атаку.

- Стиль ледяной Сакуры. “Яащяпс Амотсуэ(Спящая Эустома)”, - прокричал Хаос, вставив катану в ножны, а затем сделал выпад, заведя клинок над головой, дабы потом коснуться земли. В сторону противника направились ледяные шипы, но светловолосый парень молча завёл копьё за спину. В один миг он совершил рывок к герою, сокрушив весь холод. Оказавшись рядом с мечником, Леон стукнул ногой по земле и сделал мощнейший прямой удар копьём, словно гигантская стрела возжелала пронзить грудь юноши.

Однако Хаос чудом защитился, создав лёд на ладони. Пока выдохшийся наследник Севера облокотился на рукоять стоявшей катаны, творец Грома не прекращал улыбаться и крутить легчайшее оружие, бросая его из руки в руку.

- Стиль Сакуры. “Leaf fall(Листопад)”, - отчаянно проговорил мечник, спрятав “Чёрный снег” в ножны и поджидая врага. Стоило Апофеозу сделать один шаг, как он почуял неладное. Поставив копьё перед собой, Леон запрыгнул на крестовину возле наконечника и оттолкнулся от неё, оказавшись в один момент позади удивлённого Хаоса. Движением пальца бог Грома вернул в руку “Зевса” и собирался нанести атаку сзади.

Услышав звон колокольчика, как когда-то во время тренировок с мастером Аои, герой успел среагировать на задумку врага, прыгнув вперёд и защитившись от парящего копейщика. “Пронзатель небес” прокрутил оружие за спиной и вновь перешёл в атаку, демонстрируя свой невероятный талант и навыки. Предугадать удары было невозможно, копьё за долю секунды переходило в состояние алебарды и кромсало всё, а потом совершало опаснейший выпад, желая пронзить оппонента.

Лишь благодаря своим отточённым навыкам и боевому опыту Хаосу до сих пор удавалось стоять почти на равных с богом Грома. Между ними была явная пропасть, однако герой не собирался отступать, а уж тем более проигрывать. Волнующаяся Рейна стояла возле трона и глядела на тёжелый бой, осознавая безвыходность ситуации, но надежда не покидала её.

- Неплохо держишься, сосунок, - засмеялся Леон, выйдя в центр комнаты. За спиной мечника стоял тот самый трон, а перед ним красовался улыбающийся самонадеянный творец. - Стиль Сакуры значит. Так ещё и наследие Льда. Хороший набор, однако, - усмехнулся правитель Неон-сити, закрутив копьё над головой, - этого мало, Хаос!

- Стиль Габриэль: “Ренессанс Облаков”! Этап первый: “Сошествие”, - закричал “Апофеоз Небес”, поставив перед собой оружие и оттолкнувшись от его крестовины. Паря в воздухе, Леон вернул “Зевса”, как блестящая бело-жёлтая молния пронзила стеклянной потолок, обрушив осколки, и пробежала по телу бога. Красивое электричество бешено бегало по копью, ожидая своего часа. Возвращаясь на землю, творец прокрутился вокруг себя и направил в сторону Хаоса диагональную молнию, поразившую бедного юношу.

Задрожавшее тело оказалось шокированно и могло лишь биться в конвульсиях, пока вернувшийся копейщик пронзил грудь героя. Он поднял своё оружие и начал вращать захваченного парня, чтобы потом одним ударом сокрушить его об пол. Но и этого облочённому в броню воину было мало. Леон не вытащил копьё из груди юноши, а направился к противоположной от трона стене, попутно стараясь заложником проломить землю под ногами. Резко остановившись, бог Грома швырнул оружие с мечников в стену, прижав того.

- Ну и зрелище, - заулыбался Леон, вернув копьё, пока избитый герой скатился по стене и уселся на пол. Он крепко сжимал катану и смотрел на оппонента зловещим взглядом, пробуя устоять на ногах. Из головы Хаоса струилась кровь, однако парень заморозил её прикосновением рук. Встав в стойку, враг до сих пор троился у него в глазах, но герой пытался как можно быстрее собраться и вернуться в бой.

- Выхода нет. Алиса! “Король ртути”, - пробормотал бог Льда, направив острые шипы в сторону копейщика. Тот с лёгкостью сокрушил каждое из них. Лишь слабые осколки попали на его броню, начиная её проедать и добираться до кожи. Движением правой кисти Сакура провёл вверх, а потом сжал кулак. Как вдруг сердце мечника замерло, как будто было захвачено кем-то, и непереставаемо болело, заставив парня пасть на колени и схватиться за кровоточащую грудь.

- Ай-ай-ай, а ведь я предупреждала, что придётся платить, - заговорил знакомый женский голос, напомнив рукам юноши о чувстве страха. - Каково это подчиняться мне, Хаос? - улыбнулась Алиса, присев на корточки перед героем.

Тем временем ситуация Леона была не лучше. Яд наконец-то подействовал, но не так, как это произошло с Освальдом. Заболевший живот нисколько не волновал бога Грома, но стремящаяся на выход рвота с кровью напрягли его.

- Ртуть, - пробормотал Апофеоз, вглядываясь в собственную алую жидкость. - Это может быть смертельным, но не для меня, - прокричал творец, подняв копьё и устремив наконечник к небесам. Бесчётное множество молний ударило по нему, проводя электричество по телу блондинистого воина. Гром всё не утихал, разрывая темнейшие облака, а металлический “Зевс” выступал проводников своему хозяину, пока тот не опустил оружие, чтобы выплюнуть весь яд.

- Алиса, ты же не собираешься, - напугано спросил Сакура, схватившись за сердце и не намереваясь его отдавать. Усмехнувшаяся девушка отрицательно покачала головой.

- Нет-нет, это моё предупреждение, - мягко проговорила богиня Тьмы, проведя пальцем по правой брови героя, которая мигом приобрела седину. - Не переусердствуй, я не буду вечно идти тебе на уступки. - После этих слов вокруг стало заметно светлее, а боль в груди сразу исчезла. Оглянувшийся Хаоса встал на ноги и удивился, заприметив спокойного Леона.

- Так ещё и Тьма? Идти на сделку с самой Алисой ради достижения своих целей? Это многое о тебе говорит, - беспечно болтал бог Грома, словно ртуть в один миг стала для него ничем. Озлобленный мечник со всей силы сжал рукоять катаны и продолжил бой, нападая на беззаботного врага. Следов крови уже не оставалось на броне, лишь слабые алые пятна говорили о бушевавшим яде.

Отчаянный атаки не составляли труда для столь великого владельца копья. Леон изучал движения оппонента и учился их предугадывать. Обороняться от последующих ударов, от режущих выпадов, от приёмов стиля Сакуры. Всё удавалось этому невероятному богу, ставящим в ничто все старания Хаоса. Словно небо и земля, герой мог лишь смотреть на недосягаемого творца.

После завершения “Оригами” юноша остановился, тяжело переводя дыхание. Именно этим и воспользовался правитель Неон-сити, совершив крестовую атаку и оставив на пальцах мечника порезы. Раны вопиюще болели, прося хозяина проклятого тела отпустить катану, однако с каждым ударом копья, герой всё крепче сжимал верное оружие.

- Стиль Сакуры для меня не проблема, а в использовании силы Льда у него не хватает опыта. Я достаточно наигрался. Если ты даже не можешь преодолеть “Сошествие”, то и не смей мечтать о моём наследии, - думал творец Грома, в очередной раз устремившись в небеса. За ударившей молнией последовал раскат грома, а копейщик направился к земле, вращаясь, словно раскалённый бур. Мощнейший удар не только оглушил, но ещё и обездвижил тело героя.

Примчавшийся Леон мигом намеревался разрубить Хаоса пополам, чтобы лично увидеть действие известного ему проклятия. Однако парень неожиданно создал под собой ледяную глыбу, от толкнувшую его от места атаки. Только так мечнику удалось пережить приём удивляющегося Апофеоза.

- Спасибо, Рейна, - пробормотал герой, выплюнув текущую кровь. Рана на груди заживала крайне медленно, а остановить кровотечение помог холод.

- Он тебе не по зубам, если не будешь сражаться с ним, как бог. Прими уже то, что так желал получить и отбрось все сомнения! Эта сила только твоя, не бойся её. Пусть все знают, что именно ты владыка Севера! - прокричала былая богиня Льда, придерживая Хаоса. Тот спокойно посмотрел на неё и легко улыбнулся.

- Да, как бы я ни старался, без неё не обойтись. То, что я отнял у своего родственника, теперь по праву моё. Надо достигнуть небес на бессмертном льду, - уверенно произнёс Сакура, стукнув себя кулаком по груди.

- Правильно-правильно, - с улыбкой заговорил бог Грома, похлопав в ладоши. - Покажи: на что способен, творец Льда! - Схватившись за копьё, Леон возжелал достичь небес и завладеть прекрасной молнией.

- Первый этап - только разогрев. Он позволяет использовать электричество, полученное от грозы, в своих целях, но не более. Если парню удастся преодолеть его, то мальчишка уже будет лучше большинства, - размышлял копейщик.

- “Падение Буревестника”, - крикнул вращающий оружие парень. Направив в сторону юноши диагональные электрический волны, создав тем самым крест, Леон устремился к земле. Взяв катану в зубы, Хаос освободил обе руки и возвёл перед собой гигантскую ледяную стену, разделившую комнату на две части. Крест из молний смог её разрушить, и мечник мигом проскользнул к приземлившемуся оппоненту.

Скрестив клинки, они вновь продолжили битву, только в этот раз Сакура не боялся собственной силы, не просто создавая препятствия противнику из льда. Ударив ногой по обороняющемуся копейщику, парень в тот же миг отпрыгнул, а из места соприкосновения ступней с полом холодные копья попытались атаковать бога Грома. Стоило ему лишь попробовать защититься, как юноша создал ещё несколько отвлекающих орудий и направил их в сторону оппонента.

- У стиля ледяной Сакуры всего пять приёмов. Нужно постараться и не позволить Леону вновь доминировать в схватке, - размышлял герой, вставив катану в ножны и призвав “Синюю розу”.

- Стиль ледяной Сакуры. “Яандолох Яил(Холодная Лия)”, - произнёс Хаос, вращая прекрасную косу. Апофеоз Небес был не сильно удивлён появлению легендарного оружия на поле боя. Скорости их сравнялись, но сила бога Грома явно превосходила все возможности юноши. А тем временем кисти мечника всё больше покрывалась инеем, пожирающим кожу и оставляющим на виду кровавое мясо.

Известный на весь мир наследник Максимилиана просто игрался с оппонентом, которого даже нельзя было поставить на равную ступень. Каждому известно: молнию может победить только молния. Как бы Хаос не старался, Лёд мог лишь приблизить его к недосягаемому богу Грома.

Удар за ударом, приём за приёмом, Сакура всё истощался, а силы покидали уставшее тело. Владычество Леона невозможно описать словами. Из раза в раз он тянулся к небесам, чтобы проявить их гнев. И ничто не было способно его остановить. Кроме упёртости героя.

Казалось бы, ситуация была хуже некуда, однако юноша продолжал уверенно держаться за косу, отбиваясь от разящих атак неуловимого копья. Никакая остановка времени не смогла бы изменить ситуацию, ведь даже для неё нужны силы и энергия, чего у Хаоса было крайне мало.

- “Небесная симфония”, - закричал Леон, напомнив Сакуре о том самом дне, когда точно также будущий Падший дракон Рюу сражался с богиней Тьмы Алисой. Молния пробежала по копью и направилась в сторону обороняющегося юноши, который только успел в ответ возвести тянущуюся гигантскую ледяную скалу. Она сразу треснула и превратилась в капающую воду, пока усмехнувшийся спокойный бог Грома спустился с небес.

Свалившийся Хаос еле стоял на ногах, облокачиваясь на косу. Всё его тело было пропитано кровью. Обувь стёрлась из-за постоянного создаваемого льда, кисти покрылись не уходящим инеем, а рана на груди и боль головы давали о себе знать. Но даже так мечник, чья верная катана покоялась в ножнах, вновь взялся за “Синюю розу”.

- Должен признать: в тебе что-то есть, - засмеялся Леон, не заметив резкого рывка героя. Промчавшийся по льду Сакура оказался настолько быстр и ловок, что броня бога Грома треснула, перед тем покрывшись льдом. Сам Хаос молча развернулся и стал всматриваться в удивлённого творца, переводя дыхания и теряя драгоценную алую жидкость.

“Пронзатель небес” непонимающе смотрел на разрушенный нагрудник, словно даже и не задумывался о таком исходе событий. Но вскоре он громко засмеялся.

- Отлично, великолепно, восхитительно! Ты растёшь на глазах, мальчик мой. Вот! Вот, что я хотел от тебя увидеть. Эту ярость в глазах, эту чарующую силу Льда! Наследия творцов воистину прекрасны, - кричал Леон, скидывая с себя остатки брони. Теперь на его шикарном теле оказалась помятая чистая белая растёгнутая рубашка, не скрывающая шрам первой молнии, и тёмные брюки. Под перчатками раньше прятались пепельные руки с обгоревшей от постоянного электричества кожей. Обувь бог также выкинул, сравнявшись с Хаосом.

- А теперь давай поднимемся на новый уровень, - улыбнулся бог Грома, вытянув левую руку в сторону. - “ГРОМОВЕРЖЕЦ”! - прокричал во весь голос избранник Небес, как великий тёмный меч упал на пол позади трона, а затем прилетел к своему владельцу. Теперь у Леона в руках было два оружия. Великолепное копьё “Зевс” и известный каждому грандиозный меч первого творца Грома “Громовержец”.

Поражённому парню оставалось лишь печально улыбнуться, предвещая свою судьбу. Герой вернулся в боевую стойку и холодно посмотрел на оппонента, пока волнующаяся Рейна могла только стоять в стороне. Отчаянно глядя на Леона, Хаос поневоле вспомнил Юки. Её красивые ярко-розовые весёлые глаза, милую добрую улыбку, нежное болезненное тело, которое он не хотел подвергать опасностям. Девушка-демоница напомнила герою: почему мечник никогда не должен опускать руки, даже перед самим опасным творцом.

- Прости, бог Грома, но я не могу тебе проиграть. Мне нужна эта сила. Можешь убивать меня столько раз, сколько тебе это потребуется, - сказал Хаос, как спокойный Леон легко улыбнулся и кивнул головой.

- Тогда постарайся, парень! Стань сильнее и отправь меня на небеса. - Два творца столкнулись в сражении, из которого победителем мог выйти только один. Молниеносные атаки копьём не оставляли на проклятом живого места, а тяжёлый клинок нёс в себе волю Небес и сокрушал всё подряд.

Комбинации и тактика боя бога Грома в один момент изменились. Он мог сделать пару выпадов, а затем завершить всё уничтожающими ударами великого меча. Иногда копейщик менял положение оружия, и Хаос полностью терялся. Невероятный стиль привносил в жизнь и так страдающего героя ещё больше боли. Оставляя крупные раны, ломая кости и повреждая внутренние органы, Сакура в одно мгновение стал для “Пронзателя небес” простой куклой для битья.

Совершив ещё одну атаку молнией, тело юноши больше не выдержало, и он свалился на пол, потеряв сознание. Исходящий дымок и запах гари свидетельствовали о печальном положении героя. Успокоившийся бог Грома вставил оружия в пол и тихо подошёл к обездвиженному мечнику.

- Хэй-хэй, есть кто дома? - спросил творец, схватив Хаоса за волосы и постучав легонько ему по виску. Однако Сакура не подавал признаков жизни, поэтому блондин безразлично отпустил его голову, свалившуюся лицом в пол.

- Тц, и как это проклятие работает? Он же явно труп. - Апофеоз начал медленно возвращаться. Тем временем герой оказался в мире прекрасных бело-алых лилий. Открыв глаза, вечное солнце освещало бескрайние земли, а рядом сидела милая девушка и что-то напевала.

- Сшивательница, это ты? - устало спросил проклятый, чувствуя пронзающую боль всего тела. Красавица не прекращала зашивать раны юноши, иногда мило хихикая.

- Ну конечно я. Кого ты ещё хочешь тут увидеть? - вечная улыбка неизвестной и прячущиеся глаза за белыми, почти прозрачными волосами, украшали лицо. Она поглаживала воина по голове и что-то напевала. - Я буду здесь до тех пор, пока ты будешь желать встречи со мной. - Сакура приходил в себя и пытался встать, а весёлая девушка хлопала в ладоши.

- Я не хочу тебя видеть, не хочу здесь оказаться ещё раз. Избавь меня от этого, - грубо произнёс герой, удивив девочку.

- Ты же врёшь, Хаос! Это не твоё искреннее желание, - последние, что услышал юноша, открыв глаза. Встав на ноги, он посмотрел на остановившегося бога Грома. Коса уже давно превратилась в снежинки и всё, что оставалось творцу Льда, так это достать верный “Чёрный снег” и надеяться на чудо.

- Ого, ты жив, - радостно засмеялся правитель Неон-сити. - Блядское проклятие действительно хорошо выполняет свою работу! У меня грёбаные мурашки по коже, - усмехнулся Леон, вернув в руки оружие. Уверенной походкой, он стал приближаться к приходящему в себя мечнику.

- Да, оно прекрасно работает, - пробормотал Хаос, отодвинув от себя Рейну. Вернувшись в бой, силы героя не прибавились, зато парень вновь мог противостоять оппоненту, демонстрируя отточенный стиль Сакуры и наследие Льда.

Однако этого хватало не надолго. Пускай проклятый и возвращался к жизни из раза в раз, обстановку боя это не меняло. Леон всё также подчинял себе молнии, а два легендарных оружия не давали и шанса на победу. Мощь, исходящая от стоящего бога, была сравнима лишь с силой Габриэль. Он мог совершать по несколько вертикальных атак, словно крутящееся колесо, чередующее копьё и меч.

Умер - оказался в мире Сшивательницы, вернулся - снова в бой. Раз за разом и ничего не менялось. Разум юноши затуманился, и он уже неосознанно рвался в бой, чтобы затем снова оказаться в ином измерении.

- Эй, Хаос, довольно! Подумай о Юки, - не успела договорить Рейна, как Леон проткнул парня и отправил в небо, поражая молниями. В конце концов обездвиженное тело всегда возвращалось к жизни и это было не изменить.

- Знаешь, мне уже надоело тебя зашивать. Ну правда: сколько можно? - понарошку злилась белая дева, восстанавливая героя. Однако Сакура никак не реагировал. Он мог только ждать заветного момента, чтобы вновь открыть глаза и вступить в бессмысленный бой с оппонентом.

- Кстати, а у нас гость, - неожиданные слова Сшивательницы поразили пришедшего в себя проклятого наследника клана. - Она всё никак не хотела показываться, однако теперь наше положение совсем другое. Правда, Габи? - мягко улыбнулась девушка, посмотрев в сторону. Сакура медленно поднял измотанное и израненное тело, чтобы увидеть заветного гостя.

- Не может быть… Госпожа Габриэль? - удивился парень, не веря собственным глазам. Он сидел на уставших коленях, пока кружащаяся голова не могла сосредоточиться на чарующей женщине. Перед юношей стояла та самая, известная на весь мир, Габриэль и строго смотрела в его, приобретающие луч надежды, заплаканные глаза.

- Здравствуй, Хаос, - мягко произнёс строгий голос. Высокая, но в то же время кажущаяся беззащитной, первая богиня Грома прекрасна во всём. Блестящие яркие аметистовые очи холодно смотрели на парня, длинные распущенные прямые светлые розовые волосы почти достигали земли, а запоминающееся лицо с мягкими розоватыми губками, тонкими бровями и ничем лишним было олицетворением спокойствия и уверенности. Выдающаяся фигура: идеальные бёдра, крупная грудь, тонкие изящные руки. Габриэль всегда была самой красивой женщиной на свете и унесла этот титул с собой в могилу. Скрывала своё божественное тело девушка под лёгкой короткой рубашкой пурпурного цвета, а бёдра обтягивали синие шорты, не слишком длинные, но и не короткие. Босые стопы казались такими нежными, что многие мужчины сами бы молили богиню Грома о разрешении прикоснуться к ним.

- Но как? - удивление всё не покидало героя. Сакура видел великую мечницу лишь в воспоминаниях Рюу, а теперь она предстала перед ним в этом дивном мире.

- Мы с тобой связаны. Ею, - творец молча указала на Сшивательницу, которая сделала вид, как будто ничего не знает.

- Так значит: это вы - второй проклятый?

- Да, - девушка повернулась спиной и подняла волосы, чтобы Хаос увидел ту же татуировку, что и у него. “カオス” - вертикальная надпись расположилась на задней части шеи. - Всё это время я наблюдала за тобой. Однако, сейчас я больше не могу оставаться в стороне. Твой враг - бог Грома Леон, в одиночку тебе с ним не справиться. Поэтому я предлагаю свою помощь, - спокойная чарующая девушка протянула руку парню.

- Всё это время… вы были рядом? Почему вы не помогли мне? Если бы, если бы тогда, во время битвы с отцом, вы оказались на моей стороне, то, - бормотал разозлённый Сакура. Невозмутимая Габриэль продолжала держать руку, словно слова юноши для неё ничего не значат.

- Не забывайся, Хаос. Я ничем тебе не обязана и уже достаточно сделала, чтобы считаться твоей благодетельницей. Сейчас я также хочу помочь и получить с этого свою выгоду, - серьзёная, холодная, властная - никаких слов не хватит, дабы описать эту божественную женщину.

- Выгоду? - не прекращал удивляться Сакура. - Какая же может быть для вас выгода?

- Убрать Леона и вернуть свою силу. Я знаю о нынешнем боге Грома всё то, что знаешь ты, но даже этой информации мне хватает, чтобы понять: ему не место среди творцов. Он желает смерти, поэтому твой долг подарить её. Моя страна погибла вместе со мной, а то, что сейчас называется “Неон-сити” - лишь жалкое подобие. Именно поэтому мне ближе твоя идея оставить её без бога… Я ни в коем случае не придерживаюсь пути Евы и мне бы стоило воспрепятствовать тебе. Однако пока у нас есть общие цели и взгляды - я буду твоим товарищем. - Уверенная Габриэль до последнего не убирала руку, возлагая надежду на далёкого потомка её любимого.

- Понятно. Мне приятно осознавать, что всё это время вы были рядом. Но, боюсь, я вас разочарую. Я слишком слаб и мне нечего противопоставить богу Грома, - грустно говорил Сакура, опустив голову и не надеясь заслужить доверие славного творца.

- Почему ты так в этом уверен, Хаос? - неожиданный вопрос Габриэль поразил парня. Девушка приблизилась к юноше и прописала пощечину. - Если я сказала, что могу тебе помочь - значит обязательно помогу. Мы не только связаны проклятием. Моя душа избрала тебя новым “Апофеозом Небес”, так что возьми себя в руки и последуй за мной! Понял? - повысила голос былая богиня, схватив героя за футболку.

- Конечно! Я сделаю всё, что в моих силах! - прокричал Хаос, сдерживая слёзы. Девушка отпустила футболку и вновь протянула руку, которую юноша уверенно взял и крепко пожал. Творец Льда легко улыбнулся, пока на лице Габриэль объявились одобрение и ласка в глазах.

И вот Хаос в очередной раз встаёт на уставшие ноги, чтобы взглянуть на скучающего бога Грома. “Сестра Габриэль, так ты всё таки пришла нам помочь!” - обрадовалась Рейна, сдерживая слёзы. Девушка с длинными волосами погладила милую подругу по голове, а затем прописала ей подзатыльник.

- Я же говорила: “Будь с ним по строже”. Вот что имеем, - былая властительница небес подошла к проклятому мечнику и приняла ту же позу, что и он.

- Слушай сюда, Хаос. Пускай противник и использует копьё, основа всех движений Леона - мой стиль. Тебе, как “Апофеозу Небес”, надо его изучить, если хочешь сражаться с ним на равных. Однако у нас нет столько времени. Поэтому будем импровизировать. Я буду вести тебя, а ты повторяй каждое моё движение. Всё ясно? - спросила девушка, якобы достав воображаемую катану и встав в стойку, заведя рукоять за плечо и готовясь к выпаду. Мечник сразу последовал её примеру и уверенно произнёс:

- Да, госпожа Габриэль. Мы обязательно добьёмся победы.

Конец главы

http://tl.rulate.ru/book/31026/1504660