Готовый перевод Sword of Daybreaker / Меч Рассвета: Глава 117. Механическое производство Сесила

Глава 117. Механическое производство Сесила

Правда, способность инопланетянина с металлическим шаром очень быстро менять форму металла произвела на Гавейна глубокое впечатление. В самом начале он был действительно поражен высокой эффективностью этого парня, когда тот обрабатывал запасные металлические части. Однако он быстро понял, что по сравнению с такой скоростью его точность была, вероятно, еще большим богатством.

Скорость – ничто — и Гавейн прекрасно это понимал. Хотя скорость обработки Николаса Эгга могла напугать всех присутствующих здесь до полусмерти, Гавейн прекрасно понимал, что в рамках модели настоящего промышленного массового производства это бессмысленно, какой бы поразительной ни была скорость отдельного человека. Неужели за несколько минут можно было быстро собрать сотню запасных частей? Конечно, это было быстрее, чем кузнечный молот, но просто случайно расположив несколько производственных линий из индустриальных времен, эта скорость мгновенно была бы полностью побеждена этими машинами!

Хотя у Гавейна не было никакой возможности случайно получить производственную линию прямо сейчас, теперь у них был прототип волшебного двигателя. Он верил, что настанет день, когда он сможет сделать это одним взмахом руки. Преимущество Николаса Эгга в эффективности рано или поздно будет уничтожено после того, как все больше и больше машин будет запущено в производство. И все же его второе преимущество не так–то легко будет заменить машинами. По крайней мере, по сравнению с его эффективностью, это преимущество будет медленнее заменяться—

Его точность.

Те запасные части, которые он "лепил" из оставшихся кусков, были сделаны не случайно. Гавейн мог сказать, что на самом деле это были мини–версии некоторых открытых частей магического двигателя, и сложность каждой запасной части была ничем, с чем могли бы сравниться эти самодельные изделия кузнецов. Более того, даже пряди волос были вырезаны на этих металлических скульптурах... это было совершенно порочно!

– Точность?– Николас Эгг, похоже, тоже кое-что понял. Он серьезно задумался на некоторое время и довольно уверенно ответил: – Это зависит от того, сколько предметов я обрабатываю одновременно. Если бы это была сотня за один раз, то наверняка было бы значительное количество ошибок. Однако, если бы я обрабатывал менее десяти частей за один раз, и мне позволено делать это медленно... ошибки, вероятно, были бы в несколько раз тоньше, чем прядь ваших волос. Конечно, удельная скорость зависит от сложности и размера деталей, но для меня самые сложные детали в этой машине, которую вы построили, довольно просты.

"?!"

Металлический шар долгое время не слышал от Гавейна ни звука. Он больше не мог сдерживаться и подплыл, чтобы подтолкнуть руку последнего. – Эй, эй, почему ты больше не разговариваешь?

– Первое поколение промышленных станков находится в ваших руках!

– А?

Гавейн не стал долго объяснять собеседнику, потому что его сердце уже было полностью наполнено радостью и восторгом; он едва мог тратить силы на разговоры о чем-то другом.

Да, это было первое поколение станков, или так называемая "материнская машина", самое важное звено, позволившее выстроить всю индустриальную цепочку. Вместо того чтобы позволить Николасу Эггу многократно производить эти массовые детали в больших количествах, он должен позволить ему использовать свое преимущество в точности и эффективности для создания "материнской машины", которая могла бы быть использована для производства компонентов других машин в кратчайшие сроки. Независимо от того, были ли это всевозможные станки, которые могли обрабатывать запасные части, или "машины для черчения рун", которые вырезали простые руны в партиях, только производя эти вещи, он мог привязать основание своей территории к подъему движущей силы, обеспечиваемой магическим двигателем; в свою очередь, это дало бы ему уверенность сражаться до того, как рухнет этот не слишком прочный барьер напротив гор!

В этот момент он даже почувствовал легкое сожаление. Почему же он не обнаружил этот талант металлического шара раньше? Если бы он участвовал в исследованиях и разработке прототипа магического двигателя, этот день мог бы наступить раньше.

Однако он не позволял таким эмоциям сожаления длиться слишком долго. Это было потому, что до того, как лично наблюдать это сегодня, кто бы мог подумать, что контроль этого металлического шара над металлом на самом деле будет настолько мощным? На самом деле Гавейн даже подозревал, что сам Николас Эгг тоже об этом не подумал…

Кроме того, была еще одна вещь: он не был увлечен способностями Николаса Эгга. Этот инопланетянин с металлическим шаром был особенным существом; он был существом, которое нельзя было клонировать и не могло регенерировать. Более того, ставить всю установку на одного человека было крайне нерационально в любой ситуации. Было бы замечательно, если бы Николас Эгг смог произвести первое поколение станков, но что, если произойдет несчастный случай? А что, если он не в состоянии контролировать определенный тип ключевого металлического материала? А что, если с ним случится несчастье? Что делать, если часть оборудования с уникальными характеристиками этого мира не может быть произведена с использованием металлов?

Таким образом, Гавейн быстро успокоился и осознал, что пока мистер Николас Эгг (или Мисс? Скажем, был ли это мужской мяч или женский мяч) был самым большим толчком, с которым он столкнулся до сих пор, он не мог полностью зависеть от него.

Он по-прежнему должен был следить за тем, чтобы во всем процессе строительства промышленного фундамента принимали участие непрофессионалы.

Поэтому он посмотрел на встревоженного старого кузнеца и мастера рун и слегка кивнул. – Не стоит беспокоиться, что отныне ваши навыки не пригодятся – на этой территории вечно не хватает рабочей силы. Самое большее, отныне в вашем образе работы произойдут небольшие перемены.

Затем он переключил свое внимание на Николаса Эгга. – Вы согласны стать управляющим механическим заводом?

Николас Эгг был очень оживлен в своем ответе. – Конечно, а почему бы и нет? – Я редко могу найти себе какое-нибудь занятие.

– Хорошо, ты будешь отвечать за то, чтобы помогать мне строить машины. Вскоре я передам вам несколько чертежей и задач по механической обработке. Стремитесь вытащить эти вещи как можно быстрее. Для удобства материалов этот рабочий сарай рядом со сталелитейным заводом должен быть предназначен для вашего использования. Кроме того, Вашей первой задачей будет построить еще три магических двигателя. Я хочу использовать их в ключевых областях, таких как шахта и сталелитейный завод.

Хотя должность Гавейна для Николаса Эгга была "конструктором станков", на современном этапе последний все еще полностью располагал запасными возможностями, чтобы помочь расширить масштабы этих машин массового производства. В соответствии с принципом максимально эффективного использования людей (и то же самое относится к мячу) Гавейн без малейшего колебания организовал большую кучу производственных заданий для этого мяча.

Другая сторона выглядела довольно довольной…

Наблюдая за чрезвычайно энергичным и полным энтузиазма Николасом Эггом, сердце Гавейна постепенно успокаивалось.

С помощью такого перевоплощенного яйца уровня хакера, если он только рассматривал технологическое древо1 без учета социальной формы, он считал, что совершил революцию, а не просто существенный прогресс…

И среди такого радостного настроения он острым взглядом заметил, что старый кузнец Хаммель, стоявший в углу, все еще выглядел немного мрачным.

Однако Гавейн в конце концов не стал давать ему никаких советов.

В конце концов, Хаммель был старым кузнецом, старым кузнецом, который уже несколько десятилетий работал с молотами и наковальнями. Он верил в свой собственный молот и очень гордился им, точно так же, как рыцарь доверяет своему собственному мечу и боевым навыкам. Однако пришелец с металлическим шаром, "мастер металла", который был одарен способностью управлять металлами, внезапно появился и полностью разрушил уверенность этого старого кузнеца.

Это был, пожалуй, еще не смертельный удар, потому что до появления Николаса Эгга в этом мире уже существовали "гномьи мастера", которые значительно превосходили человеческих Кузнецов. Хаммел не был потрясен существом, чьи "навыки" превосходили его собственные. Что действительно беспокоило этого кузнеца, так это то, что он, вероятно, уже понял, что ждет его в будущем—

Используя машины для приведения в движение огромных Молотов, это было будущее, где ручной труд становился все более незначительным, и это не казалось таким уж далеким от сегодняшнего дня.

Хаммель обладал остротой ума, которая была редкостью среди непрофессионалов этой эпохи.

Но как мог Гавейн сказать это сейчас? Сказать Хаммелю, чтобы он как можно скорее адаптировался к своей личности "менеджера сталелитейного завода" и перестал постоянно думать о своей собственной карьере кузнеца? Или сказать ему, что ремесленники не придут в полный упадок; даже если возникнет другой мир, где индустриализация была высоко развита, кузнецы все еще будут иметь там незыблемое место для своего существования? Сейчас было еще слишком рано говорить обо всем этом Хаммелю.

Он должен был бы быстрее приспособиться к изменениям этого мира, потому что еще более быстрые изменения должны были произойти очень скоро.

Гавейн Сесил мысленно вздохнул и нарушил молчание. – Только что образованному отделу нужно имя. Пока мы будем называть его заводом по производству машин Сесила. Николас Эгг, вы будете начальником станков и первым директором, равным Хаммелю, который является управляющим сталелитейным заводом. Кроме того, вы можете выбрать несколько человек из этой сотни мастеров в качестве своих долгосрочных помощников, но список имен должен быть передан мне для проверки.

– В порядке. Когда люди помогают мне, это должно быть быстрее, чем я, мяч, делающий все в одиночку. Они могут помочь со сборкой.– Николас Эгг поплыл вверх-вниз и выразил свое согласие.

По пути к выходу из машинного цеха Херти снова и снова поглядывала на Гавейна.

– Что случилось? – С любопытством спросил Гавейн.

– Ничего. Просто я редко вижу времена, когда ты так счастлив.– Херти изобразила теплую улыбку. – Обычно ты всегда очень серьезен, с бесстрастным лицом, но сегодня ты много раз улыбался.

Гавейн был ошеломлен. – Я обычно очень серьезен?

Он думал, что его обычная умственная деятельность была довольно интенсивной. Более того, после долгого оттачивания от общения с Эмбер в течение всего дня, он теперь был почти наполовину профессиональным шутником. Хотя это часто не приводило к потере его достоинства как предка, у него вряд ли был образ бесстрастного лица, верно?

Неожиданно Херти очень серьезно кивнула. – Возможно, вы этого не замечаете, но ваши обычные выражения лица действительно серьезны.

Гавейн тут же с некоторым беспокойством коснулся своей собственной линии волос. Затем он потер подбородок, словно погрузившись в свои мысли. – Десять к одному, что это проблема квадратного лица и густой бороды…

– А?

Гавейн тут же махнул рукой. – Нет, ничего.

Впоследствии у Херти оставалось еще много внутренних дел, поэтому она попрощалась с Гавейном на полпути. Наблюдая, как фигура Херти постепенно исчезает из поля зрения, радостное выражение на его лице медленно исчезло, и на поверхность всплыл след гравитации.

Он не сразу вернулся в свою палатку. Вместо этого он сделал небольшой поворот и подошел к деревянной хижине, расположенной к юго-западу от лагеря.

Эта деревянная хижина была больше, чем окружающие дома. Перед домом и за ним располагались даже большие детские комнаты. В них выращивали самые разнообразные растения. Среди них более половины были травами со всеми видами эффективности, в то время как остальные были более распространенными растениями, которые могли служить в качестве материалов для заклинаний после обработки.

Именно по этим детским комнатам можно было определить уникальность этой деревянной хижины.

Это было жилище Друида Питтмана, а также его рабочее место. – Хотя он казался довольно ненадежным, это жилье и рабочее место выглядели вполне так, как и должно было быть.

Гавейн остановился перед деревянной хижиной и увидел вывеску, висевшую на двери. На нем изящным почерком было написано несколько строк:

– Аптека Питтмана. Продает различные виды трав и готовые алхимические зелья. Продает талисманы друидов, украшения для смены удачи. По совместительству занимается оценкой антиквариата, гаданием (в настоящее время учится). Профессиональный слесарь, ремонт крыши, семейный повар (способный нянчить детей, находясь при нем, не принимая тех, кому исполнилось три года и меньше).”

Гавейн смотрел на эту вывеску с пустым выражением лица, очень умиротворенным в душе.

Этот маленький старичок знал, что неграмотные штатские вообще не понимают слов на вывеске, но безжалостно вешал ее на свою дверь. Наверное, это можно объяснить только личным увлечением?

Гавейн покачал головой и протянул руку, чтобы постучать в дверь, но как раз в тот момент, когда его рука коснулась деревянной двери, она была открыта изнутри.

В поле зрения появилось морщинистое лицо Питтмана. – Ах, я так долго тебя ждал.

Гэвэйн пошатнулся. – Ты знал, что я приду?

Неужели этот маленький старичок действительно овладел своим прорицанием?

В конце концов Питтман отрицательно покачал головой. – Я чуть раньше прислонился к окну и увидел, как ты идешь сюда.

Перевод: DragonKnight

http://tl.rulate.ru/book/28484/870450