Готовый перевод Hegemon Greece! / Гегемон Греции!: Глава 339

«Однако, Аид похитил её не случайно. Поскольку Персефона унаследовала атрибут земли своей матери Деметры, это поможет улучшить контроль Аида над царством мертвых. Кроме того, доброта Персефоны может успокоить беспокойные души в аду, и в конце концов, Аид и его жена Персефона глубоко любили друг друга, что гораздо больше, чем Зевс и Гера, Посейдон и его царица. Они правили справедливо и серьезно, награждая добро и наказывая зло. И из-за страха получить наказание после смерти, Теонийцы не смеют потакать греху, в результате чего город-государство становится более мирным! Поэтому среди богов Аид больше всех помогает людям!». — С благоговением заявил Кариадес.

Слова Кариадеса полностью перевернули представление Ликасиса о богах. Он хотел опровергнуть его, но почувствовал, что слова Кариадеса разумны. Через некоторое время он пробормотал: «Ты жрец Аида?».

«Я хотел бы, но, к сожалению, нет». — ответил Кариадес с сожалением.

«Я — торговец. Год назад я занимался своими делами в Турии, но вдруг тяжело заболел и вот-вот должен был потерять сознание, а мой презренный раб украл мой кошелек. Я думал, что в такой чужой стране тихо уйду в преисподнюю». — Кариадес погрузился в воспоминания о прошлом: «Но когда я очнулся, то обнаружил себя в теплой постели в боковом зале храма Аида. Жрица в белых одеждах подавала мне еду и лекарства, а добрый жрец время от времени приходил навестить и утешить меня. И по прошествии некоторого времени я вскоре поправился. Однако жрец Аида не только не потребовал с меня платы, но даже оплатил мне дорожные расходы на обратный путь, Великий Аид был тем, кто спас мне жизнь!».

Кариадес воскликнул, его глаза увлажнились: «Позже я узнал, что не только меня одного лечил храм Аида, но и всех греков, попавших в беду! Теперь скажи мне, у каких других богов и богинь были храмы, которые лечили людей так же, как это делал храм Аида?».

«Ни у кого». — Выслушав Кариадеса, Ликасис не мог не тосковать по храму Аида в Турии.

«Вот почему я решил отправиться в Турию и служить Аиду!». — Решительно сказал Кариадес: «А в будущем я вернусь в Сициллиум и построю там храм Аида!».

***

В сумерках Никостратос и его отряд прибыли на южный берег реки возле Кримисы. Затем они вошли в город по деревянному мосту.

«Я опросил все трактиры на моей стороне, но они уже переполнены. Как обстоят дела на твоей стороне?». — Никостратос увидел, что Страсипп идет с удрученным выражением лица, но все равно спросил с надеждой.

Страсипп покачал головой: «То же самое с трактирами в северной части. Там нет свободных комнат. Я слышал, что это потому, что приближается День бракосочетания Теонии, и многие обрученные мужчины и женщины из города Апрустума поспешили в храм Геры в Турии, чтобы принять участие в свадебной церемонии, поэтому все комнаты в трактирах полностью заняты».

Они встревожились, так как уже почти стемнело, но ничего не могли сделать.

'Неужели мы будем спать сегодня на улице?'. — Когда Никостратос подумал об этом, он бессознательно обнял свое худое тело.

«Я придумал способ». — В этот момент сзади раздался голос. Видя, что говоривший был Сициллианом, который ему не очень нравился, он, тем не менее, больше не колебался и спросил: «Что такое?».

«Следуй за мной». — С загадочной улыбкой Кариадес повел их в какое-то место.

«Это храм?». — Никостратос с подозрением посмотрел на здание перед ними. Его форма была несколько похожа, но в то же время несколько отличалась от храмов, которые Никостратос видел, так как у него не было стен.

«Это храм Аида». — Страсипп, в конце концов, видел такой в Турии.

«Что мы здесь делаем?». — Никостратос внезапно занервничал, потому что мрачный и ужасающий Аид был хозяином ночи.

«Размещаться». — Сказал Кариадес и сразу же вошел внутрь.

Ликасис последовал за ним с волнением и любопытством.

Узнав ситуацию, жрец храма с готовностью согласился отпустить их отдохнуть в храме, потому, что свободные комнаты в боковых залах были уже заняты.

Опасаясь, что они потревожат Аида, Никостратос все еще был немного напуган.

Тогда священник с улыбкой сказал: «Аид добр и готов помочь нуждающимся, так что вам не о чем беспокоиться, если только вы не будете осквернять храм».

Действительно, в главном зале уже были люди, отдыхающие на полу, что принесло Никостратосу и остальным облегчение. Священник даже попросил верующих предоставить им одеяла и горячую воду, так что греки вроде Никостратоса, никогда прежде не имевшие контакта с храмом Аида, даже похвалили доброту «Аида».

В ту ночь они спали вполне мирно. Естественно, зал, в котором они спали, был тем, где был изображен Элизиум, так как никто не осмеливался спать в зале по другую сторону храма.

На следующий день, поблагодарив жрецов, группа покинула храм Аида.

Поскольку Никостратос все еще страдал от боли в спине, Страсипп предложил им взять повозку. Так их группа подошла к остановке повозки.

Но чего они не ожидали, так это того, что бизнес здесь был очень успешным, так как не было ни одной пустой повозки, пока одна повозка из Апрустума не высадила четырех человек, в которую они смогли сесть.

Внутри повозки находилась пара. Женщина крепко держала мужчину за руку, и даже когда она увидела, что чужаки садятся, все равно не отпустила.

Консервативного Никостратоса это сильно насторожило, и он втайне поносил дикарей-Теонийцев, которые даже не знают традиционного греческого этикета.

Кариадес, который часто путешествовал по территории Теонии, уже привык видеть теонийских женщин на людях, поэтому он взял на себя инициативу заговорить с ними. Поприветствовав друг друга, они выяснили, что мужчину зовут Аппиан, он стал официальным гражданином Теонии только в прошлом году и живет в Апрустуме, а его женщина — уроженка Апрустума. Когда Теония подписала мирное соглашение с Кротоном, ее семья была одной из немногих, кто решил остаться, и теперь, похоже, ее семья живет припеваючи.

Из-за этого Кротонцам в повозке стало немного не по себе.

Проехав небольшое расстояние, повозка снова остановилась, и снаружи послышался сильный шум.

Страсипп поднял покров перед повозкой и спросил у водителя, что случилось.

«Впереди площадь, а эти проклятые богачи и дворяне собрали несколько человек, чтобы устроить беспорядки, и тем самым перекрыли дорогу!». — Сердито ответил кучер, а затем продолжил: «Нам придется ехать в объезд!».

После того как Страсипп сел, он рассказал им ситуацию, и Никострат заинтересовался: «Почему Кримисийцы устроили переполох?».

«Я немного знаю об этом». — Кариадес задумался, затем сказал: «С прошлой осени небольшое число Кримисийцев начало протестовать у ратуши рядом с площадью, требуя созыва экклесии и предоставления гражданам права участвовать в политике однако я не ожидал, что в этом году на площади будет так много протестующих».

«Граждане Теонии должны были сделать это давным-давно! Кто из греческих городов-государств не имеет экклесии, кроме Теонии?». — С облегчением сказал Никостратос.

Ликасис озорно вмешался: «И в Сиракузах тоже».

«Заткнись!». — Никостратос посмотрел на него с гневом: «Город-государство без экклесии и без права народа участвовать в политике — это просто диктатура! Правление диктатора не продлится долго, потому что граждане восстанут и свергнут его».

Страсипп потянул его за руку, чтобы остановить от продолжения. В конце концов, они пришли только для того, чтобы принять участие в медицинском симпозиуме, поэтому им не следует болтать без необходимости и вмешиваться во внутренние распри Теонии.

Аппиан, уже покрасневший от гнева, громко ответил: «Только глупые Кримисийцы могли совершить такую глупость! Таких бед не случалось ни в Апрустуме, ни в Амендоларе, ни в Турии, ни даже в Грументуме! И именно благодаря правлению владыки Давоса мы даже смогли стать гражданами, владеть землей и иметь мир! Жрецы Аида правы в том, что мы умеем быть благодарными! То же самое и с твоим Кротоном. Я слышал, что война в Греции длится уже больше года, и жизнь людей там становится все труднее, в то время как наша Магна-Греция наслаждается столь долгим миром, скажите мне, почему?! Разве это не заслуга нашего великого полководца, потомка Аида, Давоса?!». — Горячо заговорил Аппиан. Хотя Никостратос говорил резко, он всего лишь врач, а не оратор. Поэтому он не умеет спорить с другими и мог только смотреть на молодого человека напротив него. Напротив, тот только фыркнул: «Еще один Дионисий».

В этот момент в вагоне воцарилась тишина.

Повозка объехала площадь, выехала через южные ворота и вернулась на дорогу.

Повозка, в которой они ехали, представляла собой четырехколесную повозку, запряженную двумя лошадьми, и могла вместить до шести пассажиров. Повозка имела навес и небольшие окна с левой и правой стороны, дающие много света, а деревянные сиденья были обиты мягкой тканью и мехом, что могло немного смягчить постоянную вибрацию. Однако, несмотря на то, что дороги, построенные Теонийцами, намного лучше, чем в других греческих городах-государствах, тряска в повозке все равно неизбежна. Но больше всего пассажиров беспокоил шум, поскольку, чтобы деревянное колесо не треснуло от износа, с другой стороны колеса было зажато железное кольцо, из-за чего при вращении колеса железное кольцо соприкасалось с камнями на дорогах и издавало сильный шум.

Однако в глазах инженеров, которые делали повозки, только у Давоса были слишком высокие требования к повозкам, настолько, что он был немного придирчив. Что касается населения, то появление и популярность общественных повозок значительно облегчило его передвижение.

http://tl.rulate.ru/book/28005/2377622