Готовый перевод Mulan Has No Elder Brother / У Му Лань нет старшего брата: Глава 21.2. Генерал проигравшей армии

Странствующий фехтовальщик подполз ко входу в комнату, чтобы постучать в дверь. Постучав, он тут же откинулся назад, за дверь, и замер неподвижно. Лушуйху, находившиеся в комнате, обнаружили, что после того, как они спросили, кто стучит, ответа не последовало. Затем они подошли к двери, чтобы прислушаться к любому звуку движения снаружи, но продолжали держать дверь закрытой.

В комнате не было окон, занавешенных бумагой. Лушуйху полагались на соломенные циновки и тому подобное, которые использовались в качестве занавесок. Однако стены здесь были очень прочные.

Через оконную щель бледнолицый юноша увидел, что внимание Люшуйху было приковано к двери. По взмаху его руки семь или восемь бродячих воинов внезапно ворвались в комнату через окно. В руках они держали духовые трубки. Направив свои трубки на Ху-жэней, каждый выпустил по тонкой, как коровий волос, парализующей стреле, в спины и лица противников.

Двое или трое сильных странствующих фехтовальщиков подбежали к Цуй Линю, быстро подняли его и предали в окно. Мощный странствующий фехтовальщик подхватил его снаружи, после чего взвалил Цуй Линя на свои плечи. После этого группа быстро побежала со своим грузом прочь.

Когда лидер странствующих фехтовальщиков увидел, что человек, которого нужно спасти, был спасён, и после того, как он убедился в выведении из строя большинства Лушуйху, парень немедленно повернулся, чтобы забрать Цуй Линя.

 – Босс, раз уж они упали в обморок, не стоит ли нам воспользоваться шансом, чтобы... – странствующий фехтовальщик сделал рубящий жест рукой.

 – Ну ты и кретин! Нет нужды так рисковать! – бледнолицый юноша хлопнул странствующего фехтовальщика по лбу. – Этот Лао Цзы (1) сказал, что странствующий фехтовальщики города Юй никогда никого не убивают. Если ты хочешь получить нагоняй от этого Лао Цзы, то можешь сделать то, что предложил!

Длинный и тощий странствующий фехтовальщик, которого ударили по голове, почувствовал, что видит звёзды. Он энергично затряс головой, с жалостью поглядывая на тех Лушуйху, которые без движения валялись на земле. Он последовал за своими товарищами из дома.

Лушуйху – это нехорошо, и чиновники под небесами тоже нехороши.

Если бы он мог, то хотел бы увидеть, как они дерутся между собой.

Просто старый третий и старый четвёртый всё ещё оставались в темнице, и их босс настаивал на том, чтобы попытаться спасти их с помощью обмена на молокососа с фамилией Цуй, иначе никто не захотел бы возиться с этим вонючим вопросом.

Эта группа странствующих фехтовальщиков всегда использовала храм Цююань как место для спаривания. Хотя Лушуйху использовали свою вооруженную силу, чтобы вытеснить их из разрушенного храма, это было также потому, что они не хотели усложнять ситуацию. И вовсе не потому, что они боялись Лушуйху.

Некоторое время назад, третий и четвёртый по рангу старый третий и старый четвёртый были похищены ими. Вскоре после этого они услышали, что старый третий и четвёртый оскорбили правительство после похищения. В сочетании с тем, что обветшалый храм был занят Лушуйху и неизвестно, когда они покинут храм, лидер странствующих фехтовальщиков решил преподать этим Лушуйху урок.

Они были первыми людьми, которые остановились здесь. Естественно, они были лучше знакомы с топографией этого места, чем Лушуйху. В заброшенном храме есть другой выход. Этот ход всегда был скрыт странствующими фехтовальщиками за статуей Будды. Это стало их тайным ходом. Теперь они используют этот выход, чтобы пройти через задний двор, чтобы "украсть" Цуй Линя из храма.

* * *

С другой стороны, солдаты города Юй и Гай У в настоящее время находились в конфронтации.

Из того, что Бай Ма сказал о плане Лушуйху, используя жизнь гражданских лиц в качестве разменной монеты для обмена на двух выдающихся монахов, обе стороны были обречены не быть в состоянии прийти к мирному урегулированию вопроса.

Хэ Мулань возненавидела их действия против обычных гражданских лиц. Теперь она мрачно думала о том, что следует предпринять в этой ситуации.

Вероятно, то же самое сейчас думал и. Он повернулся всем телом в сторону и начал яростно спорить с несколькими стражниками, которые следовали за Цуй Линем из поместья Цуй.

* * *

 – Почему я должен думать, что слова Лушуйху-жэня – неправда?! Эти люди находятся под моей юрисдикцией, поэтому я определённо не могу использовать их жизни в качестве разменной монеты! – магистрат Ю зарычал, думая о члене семьи Цуй. – Цуй Линь – мой лучший друг, а эти гражданские считают меня своим родителем. В это время "мой лучший друг" и "мои дети" находятся в опасности. Что, скажите мне, я должен сделать? Они всё ещё боятся власти господина Цуя, – сказал он с покрасневшими глазами. – Они боятся сделать что-нибудь с Цуй Линем. Самое большее, они просто позволили бы ему испытать телесную боль. Но как насчёт гражданских лиц? Эти несчастные вообще ничего не подозревают!

 – Господь Ю, мы не хотим игнорировать людей, но то, что было сказано Лушуйху, не может быть принято на веру… – его слова были прерваны презрительным взглядом Хуа Мулань.

Да, все они знают, что сказанное не может быть принято на веру.

Эти Лушуйху осмелились собраться в храме Цююань на глазах у всех. То, что они осмелились захватить Цуй Линя, уже говорило о смелости этих парней. Но дело было в том, что никто не подозревал, что эти Лушуйху были не просто смелыми, они были до абсурдности безбашенными.

Использовать гражданское население в качестве разменной монеты, это метод, который Великий Вэй никогда не использовал и никогда не смел использовать. Только эти Лушуйху, у которых нет ни страны, ни монарха, ни дисциплины, могли пойти на такой шаг.

Гай У увидел, что лицо Хуа Мулань становится всё уродливее и уродливее, и его сердце сразу же упало. Лушуйху – это люди, которые больше всего ценят героев. Ранее он также не отказывался от идеи завязать знакомство с "героиней".

Но поскольку Бай Ма раскрыл свои планы, с того момента, как Хуа Мулань начала входить в мутные воды, у него больше не было никаких шансов познакомиться с Хуа Мулань.

В этот момент раздался звук "стук-стук-стук", звук лошадиных копыт ударил в уши всем присутствующим. Около двадцати всадников вышли из леса со стороны города. Белый флаг, в сочетании со знанием того, что Лушуйху любят использовать белый цвет, с одного взгляда позволял понять, что прибыла армия Лушуйху.

Эти всадники появились и из других мест, и было слабое ощущение, что они готовы помочь Лушуйху. Это заставило сердце Ю Кэ упасть, как огромный камень.

Их войско было намного больше, чем собравшиеся перед храмом силы. Эти всадники, несущие белые флаги, вероятно, слышали, что их предводитель проиграл. Поэтому они намеренно показали часть того, где были размещены другие Лушуйху, чтобы помочь своему лидеру показать свою силу.

В этот момент сцена, где сотни солдат окружили храм Цююань, была перевёрнута вверх дном.

Семьи солдат губернаторской усадьбы жили в четырёх поселениях вокруг города Юй. Услышав, что в их семье может произойти внезапная перемена, они сразу же забеспокоились. Атмосфера страха и беспокойства начала распространяться среди них, как чума.

* * *

Хэ Мулань стояла перед Гай У, наблюдая, как тот беспомощно прикрывает свои рёбра. Она не могла перестать сожалеть о том, что не использовала большую силу для того, чтобы ударить его.

Как бы девушке хотелось влепить ему такую оплеуху, чтобы потом вся его жизнь перевернулась с ног на голову. До этого, почему она думала, что Гай У был ответственным человеком, так как он был готов выйти и сражаться?

Если у него было так много планов, ему вообще не нужно было выходить на бой.

 – Я слышала, что Лушуйху верят в буддизм, хотя я могу понять, почему вы хотите спасти буддийских монахов, монахи сострадательны. Если бы они знали, что были спасены такими методами, были бы они готовы к спасению? – Хэ Мулань уставилась на Гай У, пытаясь найти следы вины на его лице.

 – Если бы Император Вэя дал нам слово, никто бы не умер, – Гай У покачал головой, и серьги статуи Будды затряслись от его движений, показавшись неприятными глазу. – Именно Император Вэя, а не я, станет либо Буддой, либо демоном. Разве не смешно для него ограничивать развитие веры буддизма за пределами мира только потому, что он является Императором, – тон Гай У внезапно стал ровным. – Он твой Император, а не Император Лушуйху. У буддистов тоже были свои ужасные моменты, я просто делаю что-то экстраординарное в это экстраординарное время.

 – Я понимаю…. – Хэ Мулань, наконец, позволила уникальному выражению, которое отражало её гнев, появиться на лице. – Ну ты и придурок. По крайней мере, Император в моей памяти – это Император, который никогда не жертвовал обычными гражданскими лицами из-за личной вражды и убеждений. Следовательно, я хочу, чтобы вы придерживались правила…

 – Генерал Хуа! – члены семьи Цуй в страхе окликнули её.

 – Хуа Мулань, ты хочешь оскорбить Цуй Хао, могущественного и благородного чиновника этой династии, чтобы спасти мирных жителей, или чтобы спасти людей и принести в жертву Цуй Линя, тебе лучше подумать об этом самому! – снова закричал Бай Ма. – Если ты причинишь вред лидеру, мы, Лушуйху, обещаем умыть город кровью!

Гай У решил подождать, пока его ребра заживут, прежде чем дать этому парню хороший шлепок.

 – Генерал проигравшей армии, ты настолько уверен, что позволяешь своим людям быть такими храбрецами? – Хэ Мулань пристально посмотрела в лицо Бай Ма, холодно произнося эти слов.

Девушка смотрела на него так, словно это был мертвец, и на её лице больше не было самодовольного выражения.

 – Гай У, поскольку ты проиграл мне, я хочу, чтобы ты поклялся, что ты и твои люди не причинят вреда жизни обычных гражданских лиц, – Хэ Мулань сурово посмотрела на Гай У, сидящего на земле. – Если ты нарушишь эту клятву, Боги и Будда покинут тебя.

__________________________________________

1. Лао Цзы (子子) – дословно переводится как "этот старый". Больше всего это похоже на нелеизм, которым человек подчёркивает свой более высокий статус, нежели не возрастное превосходство. Анлейтер использует или "этот старик" или "этот отец", но мне больше нравится сохранение оригинального названия.

http://tl.rulate.ru/book/24017/870993