Готовый перевод Tyrannical Wang’s Beloved Wife / Возлюбленная жена деспотичного принца: Глава 094.1

Испытание, рождение безумия (1)

Из-за этого небольшого непредвиденного поворота событий многие посетители Башни, наблюдавшие со стороны, били себя в грудь и топали ногами от горя. В прошлом такого никогда не случалось, но никто не знал, было ли это потому, что гунцзы этой богатой, знатной и влиятельной семьи просто притворялся, что не видит, или из-за того, что он бескорыстен и считал ниже своего достоинства возиться с ними, или, возможно, совершенно не понимал, как устроен мир и человеческие отношения. Первые два раза, возможно, еще оставались люди, которые надеялись, но на третий или четвертый они неизбежно падали духом и чувствовали себя обескураженными. В результате те, кто уступал ему свои места позже, в большинстве своем были людьми, которые искренне им восхищались.

Человек, который только что вышел, был таким же, как Чэнь Чжэн Минь, успешно сдавший провинциальный экзамен сянши и уже давно прибывший в столицу. Просто у него не имелось ни фона, ни покровителей, а кроме того, его талант и ученость были средними. Он очень хорошо понимал, что на Чунь-вэй, этом весеннем экзамене, на этот раз, его задвинут в самый конец. А сделай он хоть одну ошибку на дяньши во дворце, то, вероятно, его ждет только третья степень. Как обычный человек со "скрытыми мотивами", он не обязательно не думал о попытке извлечения выгоды. Было очень возможно, что все это закончится так же, как и в прошлом, и он просто потеряет на этот раз свое место в Безымянной башне, полученное им с большим трудом. Чем ближе Чунь-вэй, тем труднее получить место в Башне. Но он все равно встал и, как одержимый, вышел из здания. Однако в результате он получил совершенно другой ответ.

Слуга Сунь И Линя забрал карточку с именем, а затем проследил, как его собственный молодой хозяин вошел в Безымянную башню. Он ничего не мог с этим поделать. Обычно они, как слуги, все еще могли проникнуть внутрь, люди Башни просто закрывали на это глаза. Ведь, по крайней мере, их знания намного лучше, чем у многих обычных учеников, хотя они и принадлежали к низшему классу. Но когда мест в Безымянной башне не хватало, такая возможность им определенно не светила.

Даже среди кандидатов, которые недавно въехали в столицу, не было никого, кто не знал бы Сунь И Линя.

Четверка корифеев столицы относилась к тем людям, которые имели самую высокую научную образованность среди молодого поколения. Глядя на ученость этих людей, по большей части можно было сказать, достойны ли столичные студенты их внимания. Если среди них кто-то мог подавить этих четверых, то, естественно, бояться было нечего. Но если они совершенно не были их противниками, им следовало соблюдать осторожность. Даже такого человека, как Сунь И Линь, который в принципе не участвовал в предварительном экзаменационном испытании, они все равно должны остерегаться. Только имея в столице кандидатов, оцениваемых так же высоко, как и четверка корифеев, и не недооценивая противников, можно, наконец, обрести решимость "разбить котлы и потопить лодки" [1].

Даже в предварительном испытании императорского экзамена регионы соперничали друг с другом, что влияло на оценку преподавания чиновниками. Существовала очень большая разница между воспитанием одного успешного цзиньши и десятью успешными цзиньши, между первой степенью и второй, а также между тем, чтобы быть цзиньши и цзюйженем, кандидатом, который сдал только сянши, провинциальный экзамен, но не сдал дяньши во дворце. И регионы, которые не самом деле хорошо работали, естественно, получали лучшие образовательные ресурсы. Однако столица была другой. У ног императора все было самым лучшим. Вот почему ради себя, ради своих родных братьев, ради близких друзей и даже ради своих потомков они шли на все.

Сунь И Линь был самым молодым из четырех корифеев столицы. Надо знать, что среди людей, участвовавших в предварительном экзамене, не было недостатка в людях, которым уже перевалило за сорок. В их глазах у Сунь И Линя все еще молоко на губах не обсохло, несмотря на то, что только те, кому не исполнилось тридцати, могли быть избраны большинством голосов в качестве одного из корифеев.

За это время Сунь И Линь ни разу не появился. Но о его достижениях знали во всех подробностях. Он стал придворным писцом, ближайшим слугой императора. И по пальцам не пересчитать, сколько людей ему завидовало! Все говорили, что это просто из-за хорошего семейного происхождения, а, может, у него самого вообще нет никаких способностей. Кто-то высокомерно заявлял, что если он примет участие в предварительных испытаниях, то вообще не сможет сдать даже тушэнши, эти самые простые экзамены!

Надо сказать, когда ученый ругается, он никогда не использует пошлые слова, но уровень злобы определенно зашкаливал, ее было даже больше, чем в речах самых сварливых баб, настолько, что она могла кого-то убить.

― Гляньте на эту красивую внешность, неудивительно, что он смог получить благосклонность его высочества. Он, и правда, обладает такими способностями, не так ли?

Говоривший нисколько не скрывался, даже намеренно повысил голос. Кто не знал о недавних шумных событиях последних нескольких дней? Так что все сразу поняли, что означают эти слова. Хотя среди них было немало таких, кто именно так и думал, они все же не ожидали, что кто-то осмелится сказать это вслух так нагло. Внутри здания мгновенно воцарилась мертвая тишина.

И вот так Сунь И Линь, стоявший в одиночестве у входа, казался еще более заметным и поразительным. Его одежда выглядела простой, но на самом деле была сшита из роскошной парчи. Все до единого аксессуары были редкими и ценными и очень ему шли. Его движения безошибочно отражали его воспитание и благородство, и, хотя глаза его были несколько холодны и безжизненны, со стороны все еще можно было сказать о нем: благородный ученый муж.

Надо сказать, что из-за этой реплики многие присутствующие нахмурились, хотя было много и таких, кто хотел посмеяться и позубоскалить над ним. Этот человек явно просто использовал непристойные сплетни, чтобы угодить толпе, не имея ни характера, ни воспитания, которые должны быть у ученого. Это, действительно, было отвратительно. Особенно для тех, кто долгое время жил в столице и уже видел способности Сунь И Линя. Эти люди были очень недовольны. Но даже они точно не знали, правдивы или лживы ходившие в последние несколько дней слухи. Они беспокоились только о том, что создадут ему еще больше неприятностей, открыв рот, и именно из-за этого они тоже ничего не сказали, чтобы помочь.

А вот Чэнь Чжэн Минь, который проигнорировал попытку своего хорошего друга остановить его, открыл рот:

― Прошу уважаемого брата следить за языком. Это не более чем распространение ложных слухов. Ученый человек должен быть разумным и честным, а не верить слухам, вызывающим непонимание.

― Ух, еще один незрелый боб. Раз уж вы так защищаете Линь гунцзы, может, у вас с ним тоже есть связь? Ха-ха-ха... ― говоря это, он начал высокомерно смеяться. А поскольку он привлекал всеобщее внимание, то становился еще более тщеславным.

― Вы... ― Чэнь Чжэн Минь был очень рассержен.

Сунь И Линь давно привык находиться в центре внимания. Независимо от того, была ли это доброта или злоба, он не обращал на это внимания. Он всегда считал, что если человек честен, то ему нечего бояться. Вместо этого он взглянул на Чэнь Чжэн Миня, но тоже ничего не сказал.

Если бы это было в прошлом, Сунь И Линь, вероятно, просто проигнорировал бы его. Конечно, в те времена даже людям, завидовавшим и скептически относившимся к нему, он в лучшем случае просто сказал бы несколько слов и не вел бы себя нагло, как этот человек. Однако сегодня настроение Сунь И Линя было не очень хорошим. Вообще-то он не считал себя кем-то, кто любит вымещать свой гнев на других, но этот неуч просто должен был наброситься на него, так что не стоит винить его за невежливость. Сунь И Линь небрежно оправил рукава и начал сочинять стихи, завершив их буквально за четыре шага.

Не шокированных этим не было. Даже те, кто сомневался, отбросили все свое презрение. Не слишком ли это впечатляет? Хотя основная мысль стихотворения была простой и ясной: "смотреть на шута горохового, гоняющегося за дешевым эффектом, и жалко, и смешно", но стихи были великолепны, емкими по содержанию, а в рифме скрывалось очарование. С какой стороны ни посмотри, это было превосходно. Кроме одного смертельно бледного человека, все остальные хлопали в ладоши от восторга. А столичные восторгались еще больше.

Все они знали, что научные знания Сунь И Линя хороши, но он, действительно, слишком сдержан. В обычные дни очень редко можно было увидеть, как он участвует в публичных научных дискуссиях. Тем не менее, они никогда не думали, что если этого превосходного человека однажды спровоцировать, то он не оставит никакой свободы действий для нанесения ответного удара. Он мог затоптать другого человека просто насмерть. Во всяком случае, как только стихотворение отзвучало, этот нахал забоялся, что, даже если он получит приличный рейтинг в предварительном испытании Чунь-вэй, в конце концов, он все равно не завладеет никакими преимуществами.

Люди, которые раньше все еще хотели поиздеваться над Сунь И Линем, не имели другого выбора, кроме как отступить. Проделать такой путь только для того, чтобы совершить ошибку в этот критический момент? Не слишком ли это большая потеря? Случись это, то виноваты будут только их несдержанные рты!

Кроме того, Сунь И Линь был популярным человеком рядом с его величеством. Обидеть его определенно не самое мудрое решение.

Возможно, представив себе, что он испытает в будущем, обидчик на мгновение почувствовал необычайное горе и гнев. Он и не думал заглаживать свою вину и извиняться, чтобы заслужить прощение Сунь И Линя. Вместо этого он утратил последнюю крупицу добродетельности ученого и разразился проклятиями и руганью. Не только по отношению к Сунь И Линю, но и по отношению ко всем чиновникам, вместе взятым, императорской семье со всеми их родственниками и даже к императору, полагающемуся во всем на рождение, не дающему никому средств к существованию, подавляющему простолюдинов, дармоеду, находящемуся у власти и не выполняющему своих обязанностей перед народом, и так далее. На этот раз все вздохнули с облегчением. И люди, которые первоначально пытались его остановить, отступили на три шага назад, опасаясь, что будут вовлечены во все это, если свяжутся с ним. Это уже не просто досада; это чистое сумасшествие, ничем не отличавшееся от поисков смерти.

[1] разбить котлы, потопить лодки (обр. в знач.: стоять насмерть, отрезать себе путь к отступлению, сжечь мосты, не отступать, не сдаваться)

http://tl.rulate.ru/book/19909/938940