Готовый перевод The Immortal’s Poison / Яд Бессмертного: Глава 26 - Суматоха

Глава 26: Переговоры

Всего было семнадцать тел. Большая часть из них выглядела уже сильно разложившимися, но их все еще можно было идентифицировать как учеников из семьи Вэнь, основываясь на их личных вещах и том факте, что большинство из них были братьями и дядями Вэнь Лэяна. На всех лицах умерших застыли ужасные выражения, и, судя по всему, в каждое из отверстий на их телах заполнили почвой, прежде чем поместить вертикально людей под землю. Казалось, что они просто гуляли в тот момент, когда на них наложили заклинание, из-за которого несчастных буквально похоронили заживо.

К счастью, среди погибших не обнаружилось никого из Четырех Дедушек или из людей из Клейма Смерти. Найденные, скорее всего, были учениками, посланными Первым Дядей на гору Эмэй на поиски Четырех Дедушек. Отдохнув какое-то время, Вэнь Лэян начал рыть еще одну яму, чтобы похоронить тела. Он дал обет семьям Вэнь, что вернет тела в гробницу предков после того, как разберется с проблемой и помолился предкам о безопасности четырех Старейшин.

Когда все тела были захоронены, юноша поднял кулак и сильно ударил по земле. Мерзлая земля обуглилась и из нее пошел пар, когда кулак Вэнь Лэяна погрузился в почву.

Деревня Вэнь на горе Девять Пиков расположена на западе региона Чуань, и, как и Вэнь Лэян, покойные забрались на гору Эмэй с западной стороны. Их захоронили на плоском небольшом холме, и все они должны были пройти его, чтобы добраться до пика Чжаньянь. С тех пор, как они потеряли связь с четырьмя Старейшинами и людьми из Клейма Смерти, Вэнь Туньхай отправил группы учеников на поиски информации, и большинство из них оказались похороненными в этом месте.

Перчик Чили с облегчением заметила, что среди умерших нет людей из семьи Ло. Но она все еще чувствовала, что что-то не так. «Это как... кто-то поджидал здесь учеников Вэнь...»

Сказала девушка, пока оказывала дань уважения ряду новых могил согласно обычаям своей семьи, дабы упокоить души мертвых.

Позаботившись о покое погибших на покой, Вэнь Лэян прикрыл глаза, решившись на короткую передышку. Как только на предрассветном небе замерцал свет, юноша проснулся, взвалил Вэнь Сяои на спину и продолжил двигаться к пику Чжаньянь.

Муму с налитыми кровью глазами приотстала от них, а неживой малыш уныло поплелся за ней...

Прошел день, прежде чем маленькая группа оказалась на неизвестном и опасно высоком пике; ребята оглядели раскинувшийся вид – туман начал медленно рассеиваться, и из него стали появляться огромные горные хребты. Вэнь Сяои сверилась с картой и указала на крутой пик вдалеке, который выглядел так, словно его высекли небесным топором, и воскликнула: «Это и есть пик Чжаньянь!»

Со всех сторон пик Чжаньянь был окружен холмами, покрытыми пеленой тумана. Из-за своей неотёсанности и внушительности он выделялся еще больше, от чего со стороны напоминал волка среди стада овец.

Местность позади пика сглаживалась, постепенно превращаясь в равнину. Хотя в округе по-прежнему было полно скал и зимних лесов, возвышение уже не казалось таким крутым по сравнению с тем, когда ребята начали свой восхождение на гору. Самым большим сюрпризом, однако, стало то, что мрачный зимний пейзаж постепенно сменялся довольно оживленной сценой.

Время от времени долину и холмы пересекали группы людей, направляющиеся к пику Чжаньянь. Народ был одет во всевозможные наряды, и в человеческом потоке встречались как молодые, так и старые, как мужчины, так и женщины. Старушка с белилами на лице и красным цветком в волосах и сгорбившийся старик с подбородком, едва на касавшимся земли, выглядели еще причудливее на фоне с нескольких молодых людей, одетых в Адидас и Найк, а также мужчины средних лет, который жаловался на отсутствие сигнала на своем мобильном телефоне. Некоторые двигались в быстром темпе, другие, напротив, шли медленно и легко.

Тем не менее, у всех этих людей без исключения глаза искрились от волнения. Всякий раз, когда они встречались, они либо дружелюбно приветствовали друг друга, либо кидали свирепые взгляды.

Эти люди выглядели странно и обладали вызывающим характером. Если бы они появились в Ванфуцзин (популярном торговом районе Пекина), то, скорее всего, на следующий день газеты пестрили заголовками в стиле «Пришельцы решили прошвырнуться по магазинам в Пекине», а под ними бы красовалась надпись: «Добро пожаловать в Пекин!».

Факт того, что эта толпа появилась в таком изолированном горном регионе, казался еще более ошеломляющей. Прошло немало времени, прежде чем в потоке народа начались волнения. Человек, который вроде был репортером с камерой, столкнулся с тучным мужчиной, одетым в рубашку с глубоким вырезом, открывавшим волосы на его груди. Толстяк подошел к репортеру и отругал того низким голосом: «Ты просто так взял и снял меня? Ты нарушил мои права на неприкосновенность частной жизни!»

Сказав это, он вынул огромные руки и выбил камеру из рук репортера.

Репортер зарычал и подбросил в воздух трехдюймовый нож, который под порывом ветра превратился в грозное лезвие и сделал порез на голове толстяка. Тот издал странный крик и вытащил Булаву Волчьих Зубов прямо из воздуха!

Близстоящие люди образовали преграду между ними. Репортер, увидев, что у него нет никаких шансов победить в этом бою, принялся огрызаться: «Если ты репортер, то и право брать интервью и фотографировать у тебя тоже есть!»

Муму показалась и тут же исчезла, как только увидела этих людей, в то время как Вэнь Сяои просто спряталась за спиной Вэнь Лэяна.

По сравнению с этой разнородной толпой диковинных людей, Вэнь Девятый и Вэнь Тринадцатый выглядели куда более похожими на рядовых землян.

Проблема заключалась в том, что эти люди, казалось, направлялись туда же, куда и группа Вэнь Лэяна. Пока юноша размышлял, следует ли избегать толпы, его поток мыслей внезапно прервали. К ним подошел старик лет шестидесяти, с козьей бородой и спросил с сильным тяньцзиньским акцентом: «Что вы здесь делаете?»

Спина старика была такой же прямой, как стрела, его волосы и борода были тщательно прочесаны, создавая вокруг него ауру проницательности и суровости. Вэнь Лэян чувствовал, будто бы это не человек стоит перед ним, а самый настоящий острый нож.

...

Стоя на вершине горного хребта, Шуй Цзин рассматривал представший перед ним вид со зловещим блеском в глазах. Его золотой перевернутый колокольчик парил в воздухе и издавал громкий звон. С каждым лязгом казалось, что воздух вибрировал, передавая пульсацию дальше в небо. После долгих поисков толстый монах нетерпеливо крикнул старому монаху: «Куда он делся?»

Вонзая маленький летающий меч между пальцами ног, старый монах ответил: «Сбежал, скорей всего».

Толстый монах разочарованно притопнул ногой и стянул четки со своей шеи, после чего старый монах, Цзи Фэй, изумленно вскрикнул и быстро остановил его: «Ты сошел с ума?!»

Шуй Цзина был настолько разгневан, что черный пепел постоянно сыпался сего лица: «Этот с*кин сын! Он осмелился использовать Заклинание Горного Гроба! Если бы я не обнаружил его вовремя, то нас, как и тех детишек, похоронили заживо! Прочь с дороги, я выманю его с помощью этих волшебных четок...»

Старый священник крепко сжал его руку: «Ты знаешь, что это за место? Это гора Эмэй! Даже если ты перевернешь эту гору верх дном при помощи этих четок, то все равно не сможешь отыскать эту сволочь! А вместо этого окажешься вместе с кучей старых фей!»

Жаль, что поблизости не оказалось Вэнь Девятого и Вэнь Тринадцатого – они бы наверняка бы начали комментировать, ведь им очень хорошо известна одна Старая Фея!

Шуй Цзин остолбенел, услышав это откровение, и неохотно опустил четки, после чего спросил: «Тогда что нам делать? Просто позвольте этому с*кину сыну устраивать засаду другим?»

«Внутри этой лысой башки полно волос, не так ли? Почему эта сволочь заманивает других в гору Эмэй?»

Шуй Цзин помахал пальцем и велел перевернутому колокольчику вернуться к нему, и затем произнес: «Ты имеешь в виду... это связано с пиком Чжаньянь?»

Старый монах медленно кивнул головой, а потом ухмыльнулся, прежде чем сказать: «Даже если это призрачный Древний Нечестивый Фантом...»

Толстый монах закатил глаза и спросил: «Как ты мог сказать такое?»

Не обращая на него внимания, в глазах Цзи Фэй промелькнула хитринка: «Завязывай с этим дерьмом, и давай двигаться дальше. Если опоздаем, то пропустим все представление!»

Улыбка, которая могла быть только у лисы, загнавшей в угол курицу, стала еще шире на круглом лице толстого монаха.

http://tl.rulate.ru/book/13405/354943