Готовый перевод Переезд с ветерком (фанф по дхд) / Переезд с ветерком (фанф по дхд): 17

Я ва­ля­юсь на зем­ле как пос­ледний ду­рак. Кто же ещё, пос­ле то­го, что со­вер­шил. Глу­по. Очень глу­по. Уве­рил­ся в сво­ей без­на­казан­ности, ре­шил, что смо­гу вы­ехать на раз­го­воре, по­наде­ял­ся, что они не пос­ме­ют. Пос­ме­ли.

      Ес­ли бы я дей­ство­вал бо­лее ре­шитель­но… Ес­ли бы сра­зу взял в ру­ки нож, мо­жет, они бы от­сту­пили?.. Сра­зу же пыр­нул од­но­го из них в шею и по­бежал, ста­ли бы они прес­ле­довать ме­ня как та де­вуш­ка из сна? Мо­жет, под ко­нец яви­лась бы сне­гуроч­ка из ван­ной и прот­кну­ла бы их со­суль­кой?..

      Дождь сте­ка­ет по мо­ему те­лу, чувс­твую се­бя так, слов­но плы­ву. Хо­лод­но. Бо­ли нет, мо­жет, я ле­чу в ко­роб­ке, что умень­ша­ет­ся от каж­до­го мо­его вздо­ха? Ещё чуть-чуть, и она схлоп­нет ме­ня, как ко­мара. Как же боль­но… внут­ри, сна­ружи, вез­де, не по­нимаю, что про­ис­хо­дит. Я опять зас­нул, сей­час ме­ня опять убь­ёт ле­та­ющий во­рон?

      Мыс­ли мои по­тек­ли в прош­лое, в тот мо­мент, ког­да я пер­вый раз по-нас­то­яще­му по­чувс­тво­вал за­пах дож­дя.

      Пом­ню то ут­ро. Тог­да то­же пах­ло дож­дём. Я шёл по ас­фаль­ту и нас­ту­пал на ма­лень­кие лу­жи, не стес­ня­ясь раз­бра­сывать ка­пель­ки на низ сво­их чёр­ных брюк. Впе­реди по­каза­лись мои од­ноклас­сни­ки. Те, с кем мне пос­час­тли­вилось учить­ся с пер­во­го клас­са. Не мо­гу вспом­нить да­же их имен, все они без­ли­ки, как ес­ли бы мас­ля­ный пор­трет раз­ма­зали чёр­ной крас­кой.

      — О, при­пёр­ся, — за­лыбил­ся пер­вый.

      Единс­твен­ное, что я о нём пом­ню, — он лю­бил но­сить бе­жевые ру­баш­ки. Всег­да был в них, кро­ме ред­ких за­нятий физ­куль­ту­рой. И сей­час не из­ме­нил сво­им вку­сам.

      — Ты при­нёс день­ги, не­до­умок? — спро­сил вто­рой и по­дошёл ко мне.

      Он вы­ше ме­ня. Они все вы­ше ме­ня. Я не мо­гу рас­пря­мить спи­ну, под­нять го­лову. Да­же тот, кто дол­жен быть ни­же ме­ня, всё рав­но ря­дом со мной выг­ля­дит бо­лее силь­ным и вы­соким.

      Ви­жу пе­ред со­бой ас­фальт, не ви­жу од­ноклас­сни­ков. На ас­фаль­те тре­щин­ки, от­да­лен­но по­хожие на спи­раль­ки. В ушах сто­ит глу­хой фон, слыш­ны го­лоса, ка­кие-то тре­бова­ния, но я ни­чего не по­нимаю, толь­ко стою. Я не хо­чу сто­ять с ни­ми, по­жалуй­ста, дай­те мне уй­ти…

      — Как всег­да мол­ча­лив, — пер­вый бес­пардон­но влез ко мне в кар­ман.

      Он всег­да так де­лал. На­ходил у ме­ня день­ги и за­бирал всё се­бе. По­чему они прис­та­ли ко мне, что я та­кого сде­лал? Ни­ког­да не хо­тел с ни­ми об­щать­ся, всег­да убе­гал, но они всё рав­но изо дня в день прис­та­ют ко мне. Ког­да это кон­чится?

      — Ну чё у нас се­год­ня… что? — он вы­тащил пус­тые ру­ки. — Да у не­го ни­чего нет!

      — Слышь, где ба­босы? Ты нам дол­жен!

      Я дол­жен? Ко­му дол­жен? Ни­чего не по­нимаю. Мне хо­чет­ся уй­ти от­сю­да, уле­теть в го­ры или рас­тво­рить­ся с тол­пой, быть бу­каш­кой или му­равь­ём, мил­ли­ар­дной пес­чинкой на ос­тро­ве из пес­ка. Всю свою жизнь я из­бе­гал лю­бых кон­тактов и свя­зей, был тенью, плы­вущей по те­чению не­ведо­мой ре­ки.

      — По­жалуй­ста… — я сгор­бился.

      — Ну всё, па­цан, ты до­иг­рался. Сей­час мы те­бя от­му­доха­ем, — он зар­жал.

      Опять. Это бу­дет про­ис­хо­дить сно­ва. Каж­дый раз по од­но­му и то­му же сце­нарию. Ма­ло де­нег, нет де­нег, не­дос­та­точ­но де­нег, всё не важ­но. При­чину они най­дут лю­бую.

      — Ага, — под­хва­тил вто­рой. — Ду­ма­ешь, раз та­кой бо­гатень­кий, луч­ше нас? Да?

      Мой од­ноклас­сник взял ме­ня за одеж­ду и тол­кнул в сто­рону. Он нам­но­го вы­ше и силь­нее, у ме­ня нет ни сил, ни же­лания соп­ро­тив­лять­ся. Они де­ла­ют это каж­дый раз, каж­дый раз тре­бу­ют с ме­ня день­ги, го­ворят то, че­го я не по­нимаю, и из­би­ва­ют. Пусть это ско­рее за­кон­чится.

      Го­лова моя впе­чата­лась в стен­ку га­ража, из­дав гро­хот. Один из них раз­махнул­ся и уда­рил ме­ня в жи­вот, я сра­зу же упал. Это их не ос­та­нови­ло, они на­чали ко­лотить но­гами. Не силь­но, но так, что каж­дый ты­чок от­да­вал­ся болью, не­зажив­шие си­няки от прош­лых по­бо­ищ на­чали ныть силь­нее, чем рань­ше.

      — Слышь, — пер­вый прис­ло­нил ме­ня к га­ражу. — Смот­ри, что у ме­ня есть.

      Он дос­тал нож. На­жал на кноп­ку. Лез­вие со свис­том выс­ко­чило. Те­перь оно бы­ло на мо­ей гряз­ной ще­ке. Та­кое хо­лод­ное лез­вие. Ме­ня всег­да при­тяги­вало ору­жие и вво­дило в тре­пет. Но мне слиш­ком страш­но дер­жать его в ру­ках, ведь оно мо­жет по­ранить. Я не хо­чу ни­кого ра­нить.

      — Чувс­тву­ешь? Страш­но?

      Вто­рой зас­ме­ял­ся. Они нас­лажда­лись мо­ей бес­по­мощ­ностью, каж­дым ми­гом сво­его пре­вос­ходс­тва. Не слы­ша от ме­ня ни­кого от­ве­та, од­ноклас­сник рез­ко про­вёл по мо­ему ли­цу лез­ви­ем. По ко­же по­тек­ла тёп­лая кровь. Я ду­мал, по­рез ос­та­нет­ся у ме­ня на всю жизнь, но так и не на­шёл его на сле­ду­ющий день.

      — Опа-а, что это тут у нас, — он под­нял мою ру­ку. — Ча­сики. У на­шего зо­лото­го маль­чи­ка ро­лекс!

      Ча­сы? У ме­ня есть ча­сы? Ни­ког­да их не ви­дел. За­бирай­те и от­стань­те от ме­ня, они мне не нуж­ны. Не­нави­жу их.

      — А где это на­писа­но?

      — От­ку­да я знаю, но не бу­дет же он но­сить де­шёв­ку.

      — Изы­ма­ем, — он на­чал ко­пать­ся в ре­меш­ке, что­бы снять.

      — Ин­те­рес­но, за сколь­ко мы их впа­рим на рын­ке… — ос­ка­лил­ся вто­рой, слов­но бе­шеная со­бака.

      Сле­ду­ющее, что я пом­ню, это кровь. На ру­ках, на одеж­де, на те­лах од­ноклас­сни­ков. Она бы­ла пов­сю­ду. Их те­ла ле­жали по­резан­ные и изу­родо­ван­ные. Без­жизнен­ные брёв­на, что ког­да-то на­зыва­лись людь­ми. В мо­ей ла­дони ле­жал ок­ро­вав­ленный нож од­но­го из них. В этот мо­мент я по­чувс­тво­вал что-то та­кое стран­ное, как буд­то про­буди­лась часть ме­ня, спя­щая и жду­щая имен­но это­го мо­мен­та. Этот нож ле­жал в мо­ём кар­ма­не и по сей день.

      Я смот­рел на те­ла од­ноклас­сни­ков, на их ли­ца с гла­зами пол­ны­ми ужа­са и не чувс­тво­вал ни­чего. Ни со­жале­ния, ни стра­ха, ни удо­воль­ствия. Но я ощу­щал се­бя жи­вым, слов­но про­будил­ся от дол­го­го сна дли­ной во всю жизнь. Пер­вый раз на мо­ём ли­це по­яви­лась ис­крен­няя улыб­ка, не от убий­ства, нет, от сво­боды, что я по­чувс­тво­вал. Имен­но так, мне ка­залось, что кто-то или что-то выр­вался из клет­ки мо­ей ду­ши и, на­конец, ос­во­бодил от оков тю­рем­щи­ка, ко­торый сам был за­лож­ни­ком собс­твен­ной тюрь­мы.*

      Глу­боко вздох­нув, я по­чувс­тво­вал уди­витель­ный за­пах. Всю свою жизнь я ис­кал его, но на­шёл его толь­ко в тот день. Да­же сей­час, ле­жа на зем­ле, у ме­ня нет то­го са­мого ощу­щения, что бы­ло тог­да. Тог­да это бы­ло… не­пере­дава­емо. А сей­час… Все­го лишь за­пах дож­дя, вя­ло от­да­ющий ка­лён­ным же­лезом.

http://tl.rulate.ru/book/13289/271945