Готовый перевод Naruto: Our Kurenai is really just too cool! / Наруто: Наша Куренай и вправду слишком шикарна!: Глава 3: Вода, Ветер, Молния

Глава 3: Вода, Ветер, Молния

Он направил чакру в листок. Через несколько секунд бумага начала разделяться посередине: левая половина намокла, а правая — сморщилась.

Увидев результат, Цяньюй вскинул брови: — Вода, Ветер, Молния? Неплохо.

Вода и Молния могут образовать Стихию Шторма. Это Кеккей Генкай Даруи, подчиненного Четвертого Райкаге. Это ниндзюцу создается путем одновременного смешивания и использования чакры стихии Молнии и стихии Воды. Судя по названию и эффекту техники, атакующая и разрушительная сила лазера исходит от «Молнии», но чистую молнию невозможно свободно контролировать. Добавление стихии «Воды» позволяет этой технике быть свободной, как поток воды, а молния превращается в лазер, направление и угол которого можно свободно контролировать.

Как и говорили враги, она «обладает функцией наведения». Стихия Шторма компенсирует недостаток молнии — сложность контроля, являясь Кеккей Генкай, сочетающим преимущества Молнии и Воды. Учиха Мадара, став Джинчурики Десятихвостого и овладев Сендзюцу Шести Путей, также мог использовать Стихию Шторма.

Без телосложения Сенджу и Шарингана Учиха, чтобы стать сильнее, остается только самому искать способ проложить себе путь. Иначе во времена Четвертой Мировой Войны Шиноби джонины будут хуже собак, а шиноби уровня Каге — на каждом шагу.

Если сейчас развиваться постепенно, то к Четвертой Войне он в лучшем случае станет элитным джонином, то есть не более чем высокоуровневым пушечным мясом. Развитие Кеккей Генкай и усиление себя — дело неотложное. Третья Война хоть и не была такой разрушительной, как Четвертая, но трупы тоже устилали поля.

А пока что лучше сосредоточиться на повышении силы.

Он собрался с мыслями. Свитки были убраны на место. Сейчас его чакры было недостаточно для использования ниндзюцу, так что лучше сначала попрактиковаться в контроле чакры.

Он вышел в тенистую часть двора, где рос тополь. В его листве туда-сюда прыгали белки, воробьи и прочая живность. Легкий ветерок шевелил крону дерева.

— Начнем с лазания по деревьям.

Отрегулировав дыхание, он сконцентрировал слой чакры на одной ноге и осторожно поставил ее на ствол. Другая нога последовала за ней. Цяньюй постоянно следил за своими стопами, готовый немедленно убрать ногу при малейшей неосторожности.

Неожиданно легко. Удивившись, он не остановился и сделал следующий шаг. Так, осторожно, шаг за шагом, он поднимался все выше. Через несколько минут Цяньюй уже стоял на вершине дерева, наблюдая за снующими по улице людьми и соседкой, ругающей своего ребенка.

Неожиданно, и в то же время немного ожидаемо. Он отвел взгляд, спрыгнул с дерева и вернулся в дом. Зайдя в ванную, он наполнил ванну водой.

Пруда нет, придется обойтись этим. Эффект должен быть примерно таким же... наверное.

Плюх!

Цяньюй выбрался из ванны насквозь промокший. К счастью, он заранее переоделся в майку и шорты. Едва заметно вздрогнув от холода, он продолжил тренировку.

Лазание по деревьям и хождение по воде чрезвычайно эффективно тренируют контроль и выносливость чакры. Однако эти два упражнения нельзя сравнивать. Поверхность воды постоянно колеблется, и контроль чакры должен меняться вслед за движением воды.

Протренировавшись до полудня, Цяньюй, расхаживающий по поверхности воды туда-сюда, наконец облегченно вздохнул. К счастью, его талант был неплох, но расслабляться нельзя, нужно продолжать в том же духе.

«Кур-кур-кур». Звук, раздавшийся из живота, прервал мысли Цяньюя. Он взглянул на часы — ого, незаметно уже шесть вечера! Время тренировок летит так быстро.

Он отряхнулся. Мокрые майка и шорты неприятно липли к телу. Цяньюй снял промокшую одежду и принял горячую ванну, чтобы не простудиться. Найдя в шкафу чистую одежду, он переоделся и собрался выйти, чтобы утолить голод.

Цяньюй бесцельно бродил по главной улице, глядя на пестрящие вывесками рестораны по обе стороны и раздумывая, что бы съесть.

Точно, почему бы не поесть в Ичираку Рамен? Цяньюй, который в прошлой жизни давно мечтал попробовать рамен из Ичираку, уже не мог дождаться.

Он спросил у прохожего адрес Ичираку Рамен. Оказалось, что сейчас Ичираку Рамен — это уже довольно известный в Конохе передвижной ларек, о котором знали многие жители.

Пройдя несколько извилистых улочек, Цяньюй наконец увидел знакомую тканевую занавеску. Он невольно ускорил шаг. Уже издалека доносился аромат рамена. Цяньюй подсознательно сглотнул слюну, отдернул занавеску и вошел внутрь.

Взгляду предстали аккуратные высокие столы и круглые табуреты. Время обеда уже прошло, посетителей было мало, так что стоять в очереди не пришлось.

Едва он сел, как занавеска, ведущая на кухню, отодвинулась, и кто-то направился к нему.

— Добро пожаловать! Что желает гость?

Цяньюй оглядел стоящего перед ним мужчину средних лет, лет тридцати на вид. По сравнению с оригиналом, морщин у него было поменьше. Он с улыбкой посмотрел на Цяньюя своими прищуренными глазами и заговорил.

— Одну большую порцию Тонкоцу рамена, с яйцом и чашу.

Цяньюй невозмутимо отвел взгляд. Теучи на мгновение задумался, а затем с улыбкой ответил:

— Хорошо! Гость, пожалуйста, подождите немного.

Ответив, Теучи развернулся и ушел готовить. Цяньюй, умирая от скуки, сидел и считал зубочистки, чтобы убить время. Спустя долгое время вожделенный Тонкоцу рамен наконец-то был подан.

— Гость, приятного аппетита.

Цяньюй, который уже не мог терпеть, схватил палочки, произнес: — Приступаю к еде!  — и нетерпеливо отправил в рот кусок чашу.

Он мгновенно ощутил бесконечное послевкусие. В миске с багровым бульоном лежала свежая светло-желтая лапша, по краям украшенная несколькими большими кусками светло-коричневого свиного чашу и сочными зелеными листьями овощей. Перемешав, он обнаружил внизу еще и яйцо всмятку, а также другие добавки, от которых у Цяньюя разбежались глаза.

Умяв и суп, и лапшу, Цяньюй отложил палочки, сыто рыгнул, расплатился и ушел.

Цяньюй прогуливался по главной улице, переваривая еду, как вдруг услышал, что кто-то зовет его сзади.

Обернувшись, он увидел Сарутоби Асуму с недовольным лицом, Ширануи Генму и Гая, машущих ему рукой.

— Вы что здесь делаете?

— Мы с Асумой встретились на улице и собирались пойти перекусить поздно вечером. По дороге увидели тренирующегося Гая и позвали его с собой. Ну как, пойдешь с нами? — сказал Ширануи Генма с сенбоном во рту, улыбаясь.

— Не, спасибо, я уже поел. Немного погуляю и пойду домой тренироваться. Идите без меня.

— ответил Цяньюй. Ему было неинтересно общаться с бунтующими подростками вроде Асумы. Нынешний Асума был далек от своей будущей зрелой и уравновешенной личности и ответственности ниндзя. Сейчас он был просто несносным ребенком, который целыми днями перечил своему отцу, Сарутоби Хирузену.

К тому же, из-за Куренай Асума всегда холодно относился к Цяньюю. Все прекрасно видели и молчаливо признавали, что Асума был влюблен в Куренай еще со времен академии. Однако Куренай, у которой были лучшие отношения с Цяньюем, всегда была строга с Асумой.

Глядя на все это, Цяньюй мог лишь вздохнуть о том, как рано взрослеют дети в этом мире. Стать дедушкой в тридцать с лишним лет здесь было обычным делом. Мир шиноби постоянно раздирали войны со времен Эпохи Воюющих Государств и до наших дней. В сорок лет уже вполне можно было называть себя «стариком». Поэтому ревность и соперничество из-за любви в столь юном возрасте в этом мире не были редкостью.

Попрощавшись с ними и вернувшись домой, он начал практиковать ручные печати. Использование ниндзюцу неотделимо от ручных печатей, они как формулы. Конечно, существуют и особые печати, например, для секретных техник клана Яманака и других.

Двенадцать базовых печатей ниндзя из его памяти начали складываться в руках. От неуклюжести к мастерству, скорость медленно росла с каждым повторением, он прогрессировал.

Ночь становилась все глубже…

http://tl.rulate.ru/book/132163/5949731