Готовый перевод Harry Potter and the Time of Retirement / Гарри Поттер и время выхода в отставку: Глава 5

В ответ на провокацию Рональда Малфой повернулся к нему, оставив Гарри возможность вернуться к остальным студентам, чтобы насладиться появлением призраков и, в конце концов, проходом в большой зал. Однако его внимание было приковано к детям, окружавшим его, - в каком-то смысле их возбуждённые лица поднимали и его дух. С некоторой грустью он узнал в их лицах выражения, которые были у его собственных детей, когда он показывал им что-то новое или необычное.

Как только он оказался в главном зале, потолок первым делом привлек внимание Гарри, и на то были веские причины: когда он только стал отцом, то попытался применить подобные чары в детской, но обнаружил, что тех немногих подходящих заклинаний, которые он мог наложить, явно недостаточно, чтобы воссоздать этот шедевр.

Гарри часто считал это поучительным и унизительным опытом: в то время, когда он считался экспертом по Защите от Темных искусств и многообещающим аврором с хорошими результатами на полях, он обнаружил, что его подготовка также была специализированной и потому ограниченной. Случайные попытки выучить продвинутые разделы рун, трансфигурации и чар, необходимые для воссоздания эффекта, оказались бесплодными, так как у него буквально не было ни свободного времени, ни интереса к этим предметам; в конце концов он просто признался себе, что лучше придерживаться того, в чем он действительно может быть превосходен, вместо того чтобы пытаться быть посредственным практиком во всем. Нанять кого-нибудь на Диагон-аллее оказалось в конце концов правильным решением, или, по крайней мере, эффективным.

Пока он размышлял, сортировка уже прошла, и многие ученики уже были распределены по своим домам. В самом деле, близнецы Патил только что были разделены. Салли-Анну определили в Пуффендуй, и наконец пришло время Гарри пройти сортировку.

«Поттер, Гарри!»

Он шагнул вперед, не обращая внимания на шепот вокруг. Интересно... - подумал он, размышляя о том, что сейчас произойдет. Гарри вдруг стало любопытно, как на этот раз оценит его личность Сортировочная шляпа. Он не раз с грустью признавал, что от его детской личности почти ничего не осталось: погребенный под реальным жизненным опытом и старческой мудростью, он мог с нежностью вспоминать себя в детстве - но и с некоторым презрением, поскольку теперь мог осознать, как глупо он часто поступал тогда. Он вырос настолько, что едва осознавал себя частью своего подросткового возраста. Наконец он сел и почувствовал, как на него надели шляпу.

'Хммм... сложно. Очень трудно. Много мужества, но полное отсутствие рыцарства и храбрости. Безусловно, хитер, но без амбиций. Не интересуется академическим миром. Не боится тяжелой работы и предан... но недружелюбен и не уважает дом Пуффендуй. Есть какая-то особая причина для этого?» - мысленно спросила Шляпа у Гарри.

Пуффендуй - прекрасный дом для друзей. Или родственников. Это не то, что вы обычно желаете себе. Они - предмет многих шуток», - ответил Гарри, мысленно пожимая плечами.

Довольно предвзятое и горькое замечание от столь юного человека. В любом случае, если ты хочешь попасть в определенный дом, то сейчас самое время говорить, мальчик. Никаких вторых шансов».

'...'

Немного амбиций тебе не повредит, понимаешь? Может быть, тебе помогут друзья, которые будут подталкивать тебя к действию. Поэтому я отправляю тебя в Пуффендуй!» - сказала шляпа, выкрикнув последнее слово так, чтобы его услышал весь зал.

В то время как в зале поднялся рев избранного дома, Гарри встал, покачал головой и пошел к своему новому столу. Он уже давно прошел то время, когда его волновало это нелепое соперничество домов, но действительно... Пуффендуй?

«Мое имя вшито во все мои одежды», - пробормотал он с полуулыбкой, вспомнив шутку, которую однажды услышал от своего сына Джеймса, объяснявшего младшему брату, почему ему тоже лучше избегать дома пышек. Тем не менее он направился к своему столу.

Его новые соседи по столу тепло приветствовали его, пока ждали окончания сортировки. Ни один из детей не был отсортирован в их дом, поэтому после последней и безумной приветственной речи Дамблдора - что-то о подкожном жире и о том, что нужно делать, - все приступили к собственному представлению, пользуясь при этом всеми волшебными блюдами, поданными на стол. Гарри легко узнал большинство из них, в то время как для других он стал исключением. Он был удивлен разговором с Салли-Энн, поскольку едва помнил ее по первым годам учебы в школе, и не мог понять, когда она перестала посещать занятия, ведь он не видел ее во время OWL.

Чуть позже к их секции присоединился призрак дома, Толстый Монах, и начал с ними разговаривать; на заднем плане Гарри мог видеть других призраков, присоединившихся к другим новым ученикам каждого дома. Хотя это, конечно, не соответствовало его явному возрасту, Гарри не мог удержаться от того, чтобы не подслушать болтовню своих сверстников, чтобы поговорить с ним. В конце концов, он всегда хотел кое-что спросить у призрака.

«Мистер... Монах?» - неуверенно произнес Гарри, когда призрак закончил разговор с большинством других детей и, казалось, был готов уйти.

«Ммхх? Оооо, Гарри Поттер! В чем дело?»

«Если позволите спросить... Вы, нет, вы были настоящим монахом? Посвященным и все такое?»

«Правильный термин - рукоположенный, но да, был. Почему такая нерешительность? Вы боитесь призраков?» - не без злорадства ответил монах. На самом деле весь его облик говорил о доброте и благожелательности.

«Дело не в этом, сэр... но это немного странно. Вы верите в маггловские религии и все такое? Я знаю, что при вашей жизни они ненавидели волшебников и были довольно жестокими».

«Да, Гарри... даже больше, чем ты можешь себе представить», - ответил призрак со странной улыбкой на лице и неизвестно какими старыми воспоминаниями в голове. «Но вступление в церковь дало мне шанс применить свои навыки в служении всем, включая маглов, чего я не смог бы сделать иначе».

«Если позволите, вы тогда подделали свою веру?» - спросил Гарри с некоторым сомнением.

«Гарри, Гарри... разве моё существование не является доказательством того, что есть что-то за пределами смерти? Может, я и не верю в детали маггловских верований, - согласился он, - но я верю, что твои поступки в жизни влияют на то, что случится с тобой после смерти».

«Я думаю об этом... будет ли у нас шанс встретиться с теми, кто был нам дорог», - тихо произнес Гарри, вспоминая свои годы и всех тех, кого он потерял за это время.

Взгляд монаха смягчился при этих словах: вероятно, он решил, что Гарри думает о своих родителях. И он не совсем ошибся.

«Однажды ты снова встретишь их всех, я уверен. Даже магглов, даже животных: возможно, мы единственные способны оставлять призраков на этой земле, но это не значит, что только у нас есть души. Но такая грустная тема не подходит для сегодняшнего вечера, Гарри! Наслаждайся пиром и общайся со своими новыми друзьями», - сказал монах и вышел из-за стола в зал, а Гарри погрузился в раздумья. Он провел много дней в отставке, размышляя о смерти и загробной жизни, а еще больше - в зрелом возрасте - о связи между магией и телом и душой тех, кто мог ее использовать.

Однако сверстники не давали ему сосредоточиться на этом: их любопытство было велико, и поэтому его снова и снова спрашивали о том, как он жил до сих пор, что думает о Хогвартсе, какими ожидает быть занятия и так далее. Никто не спрашивал его о Волдеморте или его шраме, вероятно, из вежливости, но взгляды на его лоб были.

http://tl.rulate.ru/book/129944/5634596