Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 1561. Хорошее оружие

Глава 1561. Хорошее оружие

В прошлой жизни Ли Е видел одну новость.

Студентка переходила дорогу, а пожилая пара, испугавшись, упала с электроскутера. Девушка решила, что старики просто не справились с управлением в силу возраста, и что это не её вина, поэтому пошла дальше.

Но старикам это не понравилось. Они схватили студентку и заявили, что это она виновата. Более того, они обвинили её в бессердечии — мол, видит, что два пожилых человека упали, и даже не помогла, — и в итоге вызвали полицию.

Полицейские не сочли инцидент серьёзным и попытались примирить стороны, посоветовав студентке просто извиниться для галочки.

Девушка была молода и всё ещё верила в доброту людей, поэтому сказала «простите». Но именно это извинение дало старикам в руки козырь: они тут же потребовали от студентки компенсацию за якобы разбитый нефритовый браслет.

Студентка была в шоке. Она и представить не могла, что её желание по-хорошему замять дело, стерпев обиду, обернётся ловушкой.

К счастью, полицейский оказался ответственным. Он тут же заявил, что нужно посмотреть записи с камер наблюдения, и если девушка в тот момент находилась на достаточном расстоянии от стариков, то она не только не будет нести ответственность, но и самих стариков можно будет привлечь за мелкое хулиганство и вымогательство.

Старики тут же сели на скутер и уехали.

Прожив столько лет, они прекрасно понимали, что такое «достаточное расстояние». Двадцать метров — это достаточное расстояние, и три метра — тоже. Они знали, с кем можно связываться, а с кем — себе дороже.

Поэтому, когда Ли Е услышал, что Чжо Минлань потребовала, чтобы Цзян Шици написал объяснительную, он сразу понял, что у этой женщины дурные намерения.

Разве можно вот так просто писать объяснительную? Ведь это стало бы письменным доказательством его нарушения, не так ли?

И тогда через некоторое время Шан Бинь, ссылаясь на эту бумагу, мог бы с полным официальным правом уволить Цзян Шици или перевести его на другую должность.

Если бы Ли Е в такой ситуации захотел защитить Цзян Шици, ему пришлось бы пойти против «правил и инструкций». Защитить бы он его смог, но это бросило бы тень на его собственную репутацию.

Использование мелких сошек для взаимных нападок, постоянный поиск возможностей укусить противника — типичное проявление фракционной борьбы внутри организации.

Теперь Ли Е был вынужден вмешаться, и Чжо Минлань, вероятно, считала, что уже одержала небольшую победу.

Однако Ли Е сел, взял ручку и быстро набросал объяснительную, в которой признавал, что заправка была произведена по его личному указанию и вся ответственность лежит на нём, Ли Е.

Закончив, он бросил бумагу Чжо Минлань:

— А теперь неси это своему хозяину и выслуживайся!

Чжо Минлань посмотрела на объяснительную, написанную Ли Е, и в её глазах промелькнуло сложное выражение.

Она заставила Ли Е написать объяснительную. Отомстила ли она ему за прошлое унижение?

Однако, когда она передала бумагу помощнику Шан Биня, Гэн Юньпину, тот изменился в лице.

Какая польза от объяснительной Ли Е? Это просто смешно. Если ткнуть иголкой в воробья, он задергается и упадёт замертво. Но если ткнуть иголкой в слона, разве слону будет больно?

Ли Е у ворот первого цеха сломал человеку ногу, и ему всё сошло с рук.

Более того, зная характер Ли Е, неужели он, потеряв лицо и написав эту объяснительную, оставит это просто так?

И действительно, на следующий день Чжан Сяошуай из первого цеха изложил дело о восемнадцати миллионах в подробном отчёте и положил его на стол Шан Биню. Он также чётко заявил, что если Шан Бинь не начнёт строгое расследование этого дела, он «через его голову» доложит напрямую вышестоящему начальству.

«Мы никогда не давали никаких гарантий, так почему мы должны нести ответственность за восемнадцать миллионов?»

Шан Биня передёрнуло. Всего позавчера он уже спихнул дело о восемнадцати миллионах на Дун Шаня. У Дун Шаня были крепкие связи наверху, и Шан Бинь считал, что тот сможет сдержать Ли Е. Он хотел позволить Ли Е и Дун Шаню столкнуться лбами, а самому выжидать удобного момента.

Но он не ожидал, что Ли Е окажется таким упёртым и будет требовать, чтобы именно он, Шан Бинь, «восстановил справедливость».

Хотя это и входило в его прямые обязанности, но внутренняя борьба подчиняется негласному правилу: «бороться, не доводя до разрыва». Цель состояла в том, чтобы добиться своих интересов с помощью различных уловок, а не в том, чтобы довести дело до взаимного уничтожения и позора.

В безвыходной ситуации Шан Бинь созвал небольшое совещание, на котором присутствовали всего три человека: Ма Чжаосянь, Ли Е и он сам.

— Старина Ма! Нашей группе «Цзиннань» нет и года, а её уже больше полугода лихорадит. Не будет преувеличением сказать, что мы на грани распада. Если сейчас ещё и вынести наверх это дело о восемнадцати миллионах, то наша «семья»… действительно развалится…

Шан Бинь начал с эмоционального воззвания к Ма Чжаосяню, апеллируя к разуму и чувствам и демонстрируя своё понимание общей картины.

Ма Чжаосянь, конечно, знал о положении дел в группе «Цзиннань». Более того, ещё до слияния они с Ли Е предвидели, что «через несколько лет придётся расходиться», и даже предприняли некоторые подготовительные меры.

Вот только прошёл всего год, и расходиться было слишком рано. Ма Чжаосянь и Шан Бинь всё-таки руководили группой «Цзиннань», и если бы она распалась меньше чем через год, это ударило бы по карьере их обоих.

Поэтому Шан Бинь считал, что в этом вопросе Ма Чжаосянь — его временный союзник, а настоящий «смутьян» — Ли Е.

Ма Чжаосянь сидел с опущенными глазами и лишь после долгой паузы сказал:

— Секретарь Шан, с этими восемнадцатью миллионами всё равно нужно что-то решать. Нельзя постоянно оставлять этот вопрос в подвешенном состоянии. Давайте установим крайний срок, когда проблема должна быть решена. Полгода. В течение полугода нужно во всём разобраться.

Шан Бинь был несколько разочарован, но Ма Чжаосянь говорил по делу. Поэтому он стиснул зубы и наконец сказал:

— Хорошо. Как только Дун Шань закрепится на юго-западе и производство вернётся в нормальное русло, мы проведём самое тщательное расследование.

По словам Шан Биня, Дун Шань увёз на юго-запад более сотни человек, чтобы установить полный контроль над «Юго-западным заводом тяжёлых автомобилей». Когда он окончательно возьмёт ситуацию в свои руки, возможно, и впрямь удастся вырезать эту опухоль.

Но на самом деле, будет ли Дун Шань это делать, решал не он, а начальство.

Ма Чжаосянь бросил взгляд на Шан Биня и спокойно добавил:

— Кроме того, нужно разобраться с жалобой на то, что Ли Е самовольно выделил три миллиона спонсорской помощи. Иначе слухи среди десятков тысяч сотрудников нашей группы могут погубить.

Шан Бинь на мгновение замер, а затем спросил:

— Старина Ма, как ты предлагаешь это решить?

— Установить истину, — как само собой разумеющееся ответил Ма Чжаосянь. — Кто виноват, тот и будет публично каяться.

…

Жена Шан Биня была за границей, так что по вечерам у него были развязаны руки.

В тот же вечер Шан Бинь велел Чжо Минлань написать публичное извинение, но наткнулся на её яростное сопротивление, которое длилось добрых полчаса.

— С какой стати я должна писать объяснительную? Это месть Ли Е! Если я публично извинюсь, как я смогу потом контролировать других? Я теперь твой человек, это же удар по твоему лицу!..

— Я просил тебя активно работать, а не нападать на кого-то конкретного! — в ярости выпалил Шан Бинь. — Бензин из казённых баков сливают многие водители, почему ты вцепилась именно в Цзян Шици? Остальные что, все святые? Может, повзрослеешь уже?

Чжо Минлань была ещё слишком молода. Она не понимала, что иногда бьют по всем сразу не для того, чтобы случайно задеть невиновных, а чтобы скрыть истинную цель.

На следующий день в конференц-зале в присутствии более десяти человек Чжо Минлань выступила с публичным извинением, принеся Ли Е свои «искренние извинения».

Ли Е смотрел на её покрасневшее лицо, на губы, искусанные чуть ли не до крови, и понимал, что в искусстве управления людьми Шан Бинь был большим мастером.

Эта женщина стала его заклятым врагом.

«И впрямь, хорошее оружие!»

Ли Е не знал, понимает ли Чжо Минлань, что её используют как оружие. А может, даже если и понимает, ей уже всё равно.

http://tl.rulate.ru/book/123784/9652997