Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 245. А ты мой спаситель!

Том 1. Глава 245. А ты мой спаситель!

— Крёстный папа, Цуйцуй кланяется вам.

— …

— Крёстный папа, Цуйцуй кланяется.

Цзинь Пэн, Ван Цзянцян и Ли Е по очереди сидели на стульях, приняли поклоны Хао Цуйцуй и с этого момента стали её крёстными отцами.

В старину, когда брали крёстного отца, желали ребёнку здоровья и благополучия, поэтому существовало много суеверных обрядов.

Цзинь Пэн и другие, посовещавшись, упростили церемонию.

Шестилетняя Хао Цуйцуй послушно опустилась на колени и трижды поклонилась Цзинь Пэну, Ван Цзянцяну и Ли Е, каждому из них в подарок был вручён новый комплект одежды, обуви и головных уборов, на этом церемония закончилась.

Конечно, крёстные отцы не забыли и о подарках для крёстной дочери.

Хао Цуйцуй опустилась на колени, несколько раз ударилась лбом об пол, лоб лишь слегка покраснел, и получила три тысячи юаней.

По уровню жизни 1983 года, Хао Цуйцуй с тремя тысячами юаней была настоящей богачкой.

После церемонии мужчины и женщины разошлись за разные столы: мужчины пили, женщины болтали.

Сегодня Ван Цзянцян привёл с собой «хорошую девушку» Хуан Сувэнь, её бойкая манера речи в стиле пекинского диалекта сделала женскую половину ещё более оживлённой, чем мужскую.

Цзинь Пэн не удержался и спросил Ван Цзянцяна:

— Цзян, как далеко вы зашли с Хуан? Сможешь в этом году привести её домой, чтобы показать твоей матери?

Ван Цзянцян покраснел, долго мялся и промямлил:

— Я и сам не знаю, как далеко мы зашли, во всяком случае, теперь мне не нужно стирать и готовить, но я не знаю, согласится ли она поехать в Дуншань.

— Ну и что ты за дуболом! Это же всё равно что предлагать девушке выйти замуж!

— Я не знаю, не осмеливаюсь спросить…

— Да что тут спрашивать? Моя невеста уже помолвлена со мной, и она стирает мне одежду, спроси Хуан, кроме своей семьи, кому ещё она стирает?

Цзинь Пэн рассмеялся и стал ругать его. В то время, когда ещё существовала разница между мужчинами и женщинами, если бы девушка не испытывала симпатии к Ван Цзянцяну, то даже самая простая девушка не стала бы стирать ему одежду и готовить ему еду.

— Ладно, хватит о семейных делах, Хао Цзянь, расскажи о результатах Кантонской ярмарки!

Ли Е повернулся к Ли Даюну, увидел, что у него изменилось выражение лица, и сам перевёл разговор на другую тему.

Хао Цзянь собрался с мыслями и сказал:

— В этот раз мы подписали контракты на сумму 2,78 млн долларов США, но из-за наших проблем с участием в выставке нам выделили только 20% валюты, но я познакомился с людьми из внешнеторговой компании, они помогут нам импортировать из Гонконга часть подержанного швейного оборудования, только нужно будет заплатить немного за услуги, но другого выхода нет, Фань Сюлин уже много раз жаловалась, наше швейное оборудование слишком устарело, качество многих изделий не соответствует стандартам дизайна.

— Если посчитать, то у нас останется от 150 до 180 тысяч долларов США, Ли Е, как ты считаешь, оставить их как оборотные средства или разделить?

Хао Цзянь посмотрел на Ли Е, не договаривая, надеясь, что Ли Е примет правильное решение.

Если бы он решал сам, то, конечно, хотел бы разделить эти 150 тысяч долларов, в то время американские доллары были очень нужны.

Ли Даюн, только что подавленный, тоже широко раскрыл глаза.

На седьмом заводе в Шэньчжэне есть доллары?

Целых 150 тысяч долларов?

Даже он, Ли Даюн, как «мелкий акционер», получит 15 тысяч долларов.

Ли Даюн знал, что с тех пор, как Линь Цюянь получила стипендию на учёбу за границей, она везде искала людей, чтобы обменять валюту, она относилась к валюте…

Скажем так, если бы перед Линь Цюянь лежали тысяча долларов, она смотрела бы на них с большей любовью, чем на Ли Даюна.

А если бы перед Линь Цюянь лежали 15 тысяч долларов?

Но следующие слова Ли Е мгновенно сдули Ли Даюна, как воздушный шарик.

— А что вы сделаете с этими 150 тысячами долларов? Купите машины или квартиры? Хао Цзянь, ты всё ещё не понимаешь, насколько мы отстали от мира?

Ли Е серьёзно сказал:

— Мы сейчас догоняем, каждая копейка должна быть потрачена с умом, нам нужно оборудование для защиты от подделок, модернизация швейного оборудования, что из этого не требует валюты? Ты в прошлый раз ходил в научно-исследовательский институт лёгкой промышленности Гуанчжоу, тебя приняли? А если ты пойдёшь с валютой? Даже если мы сможем улучшить наши отечественные швейные машины, это повысит нашу производительность, не так ли?

— И ещё я хочу вас предупредить, — Ли Е понизил голос, — ситуация сейчас неясная, вам нужно быть скромнее, признайтесь, что вы миллионеры, не называйте себя Хао-миллионерами и Цзинь-миллионерами…

— …

Цзинь Пэн хихикнул, почесал затылок и промолчал.

Он был рад, что не поторопился, если бы он сказал, что хочет разделить деньги и купить импортный автомобиль на валюту, то Ли Е, возможно, его бы отчитал.

А Ли Даюн стоял, опустив голову, унылый и молчаливый.

Пока все стараются, чем он занимался?

***

После застолья Ван Цяндун на своём скрипучем «Бэйцзин-130» отвёз Ли Е, Вэнь Лэюй и Ли Даюна обратно в университет.

Ли Даюн хотел поехать на своём велосипеде, но он выпил немало, и Ли Е, не говоря ни слова, бросил его велосипед в кузов «130-го» и посадил его на заднее сиденье.

Добравшись до Пекинского политехнического университета, Ли Е тихонько сказал Вэнь Лэюй:

— Подожди меня пять минут, я провожу Даюна.

Вэнь Лэюй кивнула, покорно и послушно, что ещё больше огорчило Ли Даюна.

Почему такая разница?

Ли Е прошёл с Ли Даюном всего несколько шагов, достал пачку долларов и, ничего не говоря, сунул ему в руки.

— Брат, тебе… не нужно, не нужно.

— Ладно, это мой гонорар, возьми пока.

Ли Е, глядя на колеблющегося Ли Даюна, вздохнул:

— Даюн, я признаю, что идеальная любовь – это редкость, мы братья, я поддержу тебя в любом деле, но я всё же должен тебе сказать: любовь – это взаимная забота, а не одностороннее подхалимство, не стоит выкладывать всё своё сердце, чтобы доказать свою любовь, тот, кто действительно тебя любит, не позволит тебе этого делать.

— Отдай ей эти тысячу долларов, посмотри, что она тебе даст, и сам реши, стоит ли она того.

Ли Даюн держал в руках доллары от Ли Е и чувствовал, что они обжигают ему руки.

— Брат, она на самом деле не плохая, просто у неё крутой нрав…

— Крутой нрав – это ужасно, ты ещё чего-то хочешь?

— Ну… ну если я ей дам деньги, что она должна мне дать?

— Она даст тебе любовь, ну, сам догадайся!

— …

***

«Бэйцзин-130» доехал до Пекинского университета, Вэнь Лэюй и Ли Е вышли из машины, держась за руки, они прогулялись вокруг озера Вэймин.

— Сегодня Ли Даюн был как-то не в себе, и он сильно похудел, из-за Линь Цюянь?

Хотя Вэнь Лэюй обычно была холодна ко всем, в магазине «Эрлян» она была добра только к Ли Е, но из-за событий в «Эрлян» она всё же беспокоилась о своих одноклассниках.

Ли Е вздохнул:

— Да, Линь Цюянь собирается уехать учиться за границу, но Ли Даюн не сдал TOEFL

Мы как раз за столом говорили о Ван Цзянцяне и Хуан Сувэнь, вот Даюну и стало плохо!

— А какое отношение Ван Цзянцян и Хуан Сувэнь имеют к Ли Даюну?

— Всё дело в сравнении! — покачал головой Ли Е. — Цзянцзы рассказал нам, что Хуан Сувэнь сейчас стирает ему одежду, готовит ему еду, он очень доволен, а ты, Вэнь Лэюй, такая нежная и заботливая, и никогда не ссоришься со мной… вот Ли Даюна и обидели!

— …

— Хм.

Вэнь Лэюй посмотрела на Ли Е своими большими глазами, долго молчала, а затем, надув губки, проворчала:

— Чего он обижается? Сам выбрал, сам и расхлёбывай, кого винить?

Из-за ссоры между Линь Цюянь и Цзян Сяоянь на ночном рынке во время фестиваля фонарей Вэнь Лэюй невзлюбила Линь Цюянь.

Но хотя Вэнь Лэюй говорила о недостатках Ли Даюна, она прижалась к Ли Е, теребя его, словно кошка, выражающая своё удовольствие рядом с хозяином.

Вэнь Лэюй, как и говорил Ли Е, никогда не кричала на него, иногда проявляла небольшой характер, но быстро брала себя в руки и шла на примирение.

Но Вэнь Лэюй всегда считала это само собой разумеющимся, в её сердце Ли Е относился к ней с такой же заботой и нежностью.

В школе, когда нужно было мыться, Ли Е специально отремонтировал роскошную ванную комнату в храме Цаоцзюнь, сколько раз он сам там мылся? Практически все время она использовалась Вэнь Лэюй.

Когда она училась у него фехтованию, чтобы у неё не натерлись мозоли, Ли Е сам сшил ей мягкие кожаные перчатки, такая работа по шитью – это дело для мужчины?

И когда Ли Е повышал на неё голос?

Любовь – это взаимность, Вэнь Лэюй очень глубоко понимала это.

Они долго гуляли вокруг озера Вэймин, и Вэнь Лэюй достала из кармана разноцветные конфеты.

— Вот, поешь конфет?

— А? Откуда у тебя ириски?

Поскольку Вэнь Лэюй очень любила сладкое, Ли Е старался контролировать её питание, фрукты в её контейнере для еды были тщательно подобраны.

Вэнь Лэюй немного самодовольно сказала:

— Мне дала Цуйцуй, она выложила все свои конфеты и предложила мне и Хуан Сувэнь выбрать, какая же она понимающая девочка.

Ли Е улыбнулся:

— Эта девочка Цуйцуй очень робкая, она почти не разговаривает со мной, но с вами она нашла общий язык.

Вэнь Лэюй серьёзно кивнула:

— Мне очень нравится Цуйцуй, и она тоже меня любит.

Ли Е удивился, потому что Вэнь Лэюй никогда не лгала, раз она сказала, что любит Цуйцуй, значит, она действительно любит Хао Цуйцуй.

Хао Цзянь и Цзинь Пэн всегда считали Вэнь Лэюй недосягаемой, кто бы мог подумать, что всё так.

Ли Е взял конфету и положил её в рот, наслаждаясь медленно тающим сладким вкусом, и услышал тихий рассказ Вэнь Лэюй.

— Сегодня я слышала, как говорила мать Цуйцуй, она сказала, что если бы Хао Цзянь не встретил тебя… В общем, мать Цуйцуй плакала, говоря, что ты спаситель Цуйцуй, что ты спустился с небес, чтобы спасти её, и что Цуйцуй должна называть тебя приёмным отцом.

— Не говори ерунды! Какой спаситель? С небес спустился… — улыбаясь, сказал Ли Е. — Когда я встретил Хао Цзяня, я не знал, что у него есть больная дочь! Это всё совпадение.

Услышав слова Ли Е, Вэнь Лэюй остановилась.

Она повернулась к Ли Е лицом к лицу.

Затем Вэнь Лэюй со слезами на глазах сказала:

— Но ты тоже мой спаситель! Я тогда… разве я не была похожа на Хао Цуйцуй?

— …

Спокойный Ли Е не смог противостоять этим спокойным, но проникающим словам.

Оказалось, Вэнь Лэюй любила Хао Цуйцуй, потому что у них обеих был трудный период в жизни.

Ведь Вэнь Лэюй тогда почти потеряла дар речи, была такой же робкой, как Хао Цуйцуй, и не хотела общаться с людьми?

Ли Е обнял Вэнь Лэюй, нежно поглаживая её по спине.

— Всё прошло, забудь все неприятные воспоминания, иначе у нас впереди ещё десятки лет счастливой жизни, в твоей маленькой головке не хватит места для стольких прекрасных воспоминаний!

На этот раз Вэнь Лэюй не сопротивлялась, прижалась головой к плечу Ли Е и вытерла мокрые глаза.

Они долго обнимались, а затем вернулись в общежитие.

Но когда они подошли к женскому общежитию, Вэнь Лэюй вдруг взяла Ли Е за руку и повернулась к мужскому общежитию.

— Ты ошибся дорогой!

— Нет, ты принеси свою грязную одежду, я помогу тебе постирать.

— …

Ли Е опешил и рассмеялся:

— Не нужно, я сам могу постирать, да и в женском общежитии могут сплетничать.

— Я боюсь сплетен? — Вэнь Лэюй прищурилась:

— К тому же, кто посмеет сплетничать обо мне?

— Ладно, давай так! Когда мы пойдём в храм Цаоцзюнь в понедельник, среду и пятницу, я принесу свою грязную одежду, и ты поможешь мне постирать, хорошо?

Вэнь Лэюй немного подумала и кивнула:

— Так и сделаем, не забудь взять свои носки.

— …

Бедный Ли Даюн был очень несправедливо обижен, если бы он не был обижен, это было бы странно.

http://tl.rulate.ru/book/123784/5313343