Готовый перевод Вы защищены / Вы защищены: Глава 17

На следующий день, 9:50 утра.

Сеульский окружной суд, зал суда № 309.

Дата слушания дела о семейном убийстве Ким Ён-чжуна.

— Старший, здравствуйте. Выглядите очень уставшим, — сказал мне прокурор Ян, подходя ко мне за 10 минут до начала суда в своей судебной мантии.

Он протянул руку для рукопожатия, и я ответил ему с лёгкой улыбкой.

— Для меня честь противостоять вам.

— Честь — это.

— Я не думал, что смогу прервать вашу серию побед. Спасибо за такую возможность.

Его слегка саркастичные слова вызвали у меня усмешку.

— Почему вы смеётесь?

Похоже, что Хван Ён-чан выбрал своим "протеже" именно прокурора Яна. Это был неплохой выбор.

Выпускник юридического факультета Сеульского университета, второй по успеваемости в судебной школе.

Он встречается с дочерью заместителя министра юстиции и через несколько лет женится на ней.

Вместе они будут поддерживать друг друга и упорно подниматься по карьерной лестнице.

— Ну, в любом случае, прошу вас, будьте мягче со мной, старший.

Прокурор Ян шепнул, глядя на Ким Ён-чжуна, которого ввели в зал суда.

Ким Ён-чжун выглядел плохо, будто не спал всю ночь.

— Вы позавтракали?

— Нет. А вы, адвокат?

— Я поел.

На самом деле, у меня не было времени на завтрак.

Но я солгал, чтобы казаться уверенным, поскольку это могло успокоить подсудимого.

Я оглядел зал.

Несколько журналистов, которым удалось получить доступ к процессу, включая репортёра Юн Сеён, суетились, готовя свои ноутбуки.

Она явно напоминала мне о своём обещании подать в суд, если не получит достойную историю.

— Адвокат...

— Да.

— Спасибо за всё, что вы для меня сделали.

Ким Ён-чжун слабо улыбнулся.

В этот момент дверь судьи тихо открылась, и вошёл Хван Ён-чан.

Он сел на самое дальнее место и посмотрел на меня.

Я слегка поклонился, и он, скрестив руки, едва заметно улыбнулся.

— Ким Ён-чжун.

— Да?

— Не сдавайтесь. Если подсудимый сдаётся, это сразу видно.

Ровно в 10:00 судебный пристав вышел к зрителям.

— Судья входит. Все, пожалуйста, встаньте.

После краткого вставания все сели.

Судья оглядел полный зал и обе стороны, говоря с достоинством:

— Здравствуйте. Наш суд осознает всю ответственность за это дело, которое привлекло большое внимание общественности. Обещаем вынести справедливое решение без предвзятости.

Судья Ко Иль-гук. До его выхода на пенсию осталось два года, и он настоящий ветеран.

Мы часто пересекались в суде, и я лично высоко оцениваю его как профессионала.

Судьи, сидящие по обе стороны от него, тоже были мне знакомы.

Однако оба они обычно следовали за решениями главного судьи, так что особой стратегии в их отношении не требовалось.

— Сеульский окружной суд, дело № 2008-го № 4308, суд над подсудимым Ким Ён-чжуном по обвинению в насилии и убийстве. Подсудимый, ваше имя Ким Ён-чжун?

— Да.

— Возраст 24 года, родился в 1983 году, студент. Верно?

— Да.

— Ваш зарегистрированный адрес — Пёнгук, апартаменты в районе Токок-донг, Каннам-гу, Сеул?

— ...Да.

На следующий день, 9:50 утра.

Сеульский окружной суд, зал суда № 309.

Дата слушания дела о семейном убийстве Ким Ён-чжуна.

— Прокурор, изложите обвинение.

Прокурор Ян встал.

— Подсудимый Ким Ён-чжун 1 апреля 2008 года в своём доме в Токок-донге поссорился с приёмными родителями, Ким Чхоль-хваном и Ё Хи-сук, после чего убил их тупым предметом и был арестован на месте преступления. Кроме того, он неоднократно прибегал к насилию в отношении Ким Чхоль-хвана и Ё Хи-сук, нанося им травмы. На основании этого мы предъявляем обвинение в убийстве и насилии.

— Подсудимый, признаёте ли вы обвинение?

При словах судьи прокурор Ян усмехнулся, словно спрашивая, как можно это не признать.

— Я полностью отрицаю обвинения.

Как только я закончил говорить, лицо прокурора Яна исказилось.

Люди в зале тоже были удивлены.

Ранее я говорил прокурору Яну, что наша цель — снизить наказание, и в прессе обсуждалось лишь, насколько будет смягчено наказание, поскольку он был пойман на месте преступления.

Прокурор Ян почувствовал себя обманутым и стиснул зубы, а судья Ко Иль-гук слегка улыбнулся, как будто говоря: "Я так и думал."

Этот старик слишком хорошо меня знает.

— Подсудимый утверждает, что не убивал своих приёмных родителей. Он заявляет, что это сделал его брат, Ким Хён-чжун.

Прокурор Ян неотрывно смотрел на меня и сказал:

— Я вызываю в качестве свидетеля офицера Ким Хан-су.

После краткой присяги прокурор Ян вывел на экран фотографию.

— Свидетель, опишите ситуацию, когда вы прибыли на место по вызову.

— Когда мы попросили открыть дверь, её открыл Ким Хён-чжун. Он плакал и умолял нас спасти его родителей и остановить брата. Когда мы вошли в спальню, подсудимый Ким Ён-чжун стоял, держа окровавленную бейсбольную биту, и смотрел на мёртвые тела своих приёмных родителей.

Как только офицер Ким Хан-су закончил говорить, прокурор Ян нажал кнопку на пульте.

— Это фотографии с места преступления и сразу после задержания подсудимого. Бейсбольная бита, упомянутая в свидетельских показаниях, — это именно то, что вы видите на экране. Это единственное орудие убийства. Также на теле подсудимого были следы крови, как установила экспертиза, принадлежащей жертвам.

Вместе с его словами на экране появилась фотография, на которой Ким Ён-чжун улыбается, держа бейсбольную биту на спортивной площадке.

— Кроме того, орудие убийства принадлежит подсудимому.

— Защита, есть ли у вас вопросы к свидетелю?

Я встал.

— Свидетель, вы сказали, что при вашем прибытии подсудимый держал в руках бейсбольную биту?

— Да, верно.

— Дверь открыл брат подсудимого, Ким Хён-чжун?

— Да.

— На теле Ким Хён-чжуна были следы крови?

— Да, были.

— Когда полиция попросила открыть дверь, сколько времени Ким Хён-чжун потратил на это?

— Кажется, это заняло от 3 до 5 минут.

— Если убийство совершил кто-то другой, находившийся там, то за 5 минут у этого 'кого-то' было достаточно времени, чтобы передать бейсбольную биту подсудимому и снять перчатки. Как вы думаете?

— Если это было в пределах 3-5 минут... это возможно, но что вы хотите сказать?

Ким Хан-су, казалось, не понимал. Возможно, он действительно верил, что я намерен добиваться смягчения наказания.

— Извините. Тогда, когда вы задержали подсудимого на месте преступления, видели ли вы, как он наносит удары бейсбольной битой жертвам?

— ...Нет, не видели.

— Как вы могли утверждать, что он был пойман на месте преступления?

— Потому что он стоял с окровавленным оружием перед мёртвыми жертвами.

— Он держал окровавленное орудие и находился в своём доме. Это единственная причина?

Позиция полиции была понятна. В таких условиях Ким Ён-чжун действительно выглядел как идеальный подозреваемый, пойманный на месте преступления.

Однако после ареста полиция, похоже, не провела тщательного расследования, что было их ошибкой.

— Но!

— На этом всё.

Офицер Ким Хан-су вздохнул и покинул свидетельскую трибуну. Прокурор Ян, стиснув зубы, встал, и следующий свидетель сел на место.

— Пожалуйста, представьтесь.

— Я... Ким Хён-чжун, родной сын жертв, Ким Чхоль-хвана и Ё Хи-сук.

Он, похоже, заранее настроился на выражение печали. В его голосе было много эмоций, и на слове "родной сын" он сделал особый акцент. Его лицо выглядело так, будто он вот-вот расплачется, что было почти театрально.

Прокурор Ян, с уверенным выражением лица, начал допрос.

— Свидетель, вы видели, как подсудимый убивал ваших родителей?

— …Да.

— На предыдущем допросе было сказано, что и на вас, и на подсудимом была кровь. Как это произошло?

Это был вопрос, дающий Ким Хён-чжуну возможность объясниться. Прокурор Ян не хотел создавать другие версии, кроме как обвинение против Ким Ён-чжуна. Для него этот суд был демонстрацией жестокости подсудимого, а не поиском других подозреваемых.

— Я также прошёл расследование и дал показания. Я получил кровь на себя, пытаясь остановить Ён-чжуна, который жестоко избивал наших родителей…

— Понятно. А как вы думаете, у подсудимого была причина убить ваших родителей?

— Да.

— Какая?

Ким Хён-чжун, казалось, смотрел на Ким Ён-чжуна, как бы оценивая его реакцию. Его выступление было достойно кинофестиваля в Каннах.

— Как известно, я — родной сын, а Ён-чжун — усыновлённый. Хотя родители любили нас обоих, Ён-чжун думал иначе.

— Расскажите подробнее.

— Ён-чжун считал, что родители больше любят меня, их родного сына. Из-за этого он часто бил их, спрашивая, зачем они его усыновили, если будут так обращаться, и неужели он просто инструмент для улучшения их образа…

Когда Ким Хён-чжун сделал паузу, подавляя слёзы, послышался лёгкий шум.

Ким Ён-чжун дрожал, сжимая руки в наручниках.

Во многих случаях подсудимые вскакивают, крича о лжи и вызывая беспорядок, что может привести к их удалению из зала суда. Но он сдерживался.

— …Ён-чжун начал бить родителей, когда у меня начались проблемы с бизнесом.

Я внезапно поднял голову.

Я думал, что они будут скрывать проблемы с бизнесом до конца, и собирался использовать это как мотив для убийства.

Но он сам это признал!

http://tl.rulate.ru/book/123604/5182231