Готовый перевод Вы защищены / Вы защищены: Глава 18

— Родители много помогали мне финансово в моём бизнесе. Когда они начали размышлять о продаже дома в Токок-донге, я закричал на брата, спрашивая, собирается ли он передать ему всё... и не оставит ли мне ничего, устраивая скандал.

— Вы хотите сделать шаг назад?

Похоже, Кан Мин-джэ получил информацию о том, что я побывал на фабрике.

Отчёт о финансовых трудностях фабрики Lairyn Fashion, который мы внесли в список доказательств, в одно мгновение стал бесполезным.

— Когда Ён-чжун заявил, что хочет стать независимым, родители были против, так как это означало, что он уходит далеко от дома. Однако Ён-чжун не уступил и переехал в общежитие... Я же постоянно кричал на родителей, почему они не помогают мне с арендной платой, хотя они поддерживали мой бизнес... Хотя они давали мне карманные деньги по миллион вон в месяц, я всё равно иногда кричал, требуя ещё больше.

— Это то, что свидетель считает мотивом для убийства?

— Да.

— Какую частоту и какую тяжесть имели его нападения?

— Ён-чжун жил отдельно, поэтому он приходил домой примерно раз в неделю. Хотя с течением времени это стало происходить реже, каждый раз, когда он приходил, он избивал родителей.

— Понятно. Уважаемый судья, я прошу вызвать в качестве свидетеля Ким Хи-джа, которая живёт рядом с подсудимым и была заявителем в этом деле.

После слов прокурора Ким Хён-чжун отошёл, и женщина-соседка, с которой я встречался на допросе, вышла на свидетельскую трибуну.

— Свидетель, вы сообщили в полицию о происшествии в момент его совершения, верно?

— …Да, да.

— Как вы узнали, что что-то происходит в соседнем доме и решили сообщить об этом?

Она рассказала о ситуации того дня и о том, что слышала шумы из соседнего дома.

— Понятно. Вы говорили, что слышали шумы из соседнего дома не в первый раз, то есть это происходило и раньше?

— Не совсем, иногда это случалось...

— Можете ли вы вспомнить, когда это было?

— Я не помню всего, но в начале марта, на выходных, и 15 февраля, так как это был день рождения моего мужа... Ах, я не помню точную дату, но это был день, когда в драме "Наша семья" была сцена, где Ю Ин-чжон ударяет Со Ган-хи. Тогда тоже было так.

— Если это начало марта, то это 1 или 2 числа. А 15 февраля — это день, когда в драме "Наша семья" показывали эту сцену, и это было 2 февраля. Все эти дни совпадают с теми, когда подсудимый возвращался в дом в Токок-донге.

Прокурор Ян с лёгкой улыбкой повернулся к судье.

— Как раз в те дни, когда соседи слышали звуки избиения, подсудимый возвращался домой из своего временного проживания. В дни, когда подсудимый отсутствовал, было тихо. Свидетель Ким Хён-чжун подтвердил, что подсудимый избивал родителей каждый раз, когда приходил домой. Это всё.

Прокурор Ян с высокомерным выражением взглянул на меня.

— У вас есть вопросы к свидетелю?

— Да.

Я подошёл ближе к Ким Хи-джа.

Казалось, она всё ещё сохраняет небольшую обиду, игнорируя моё предложение представить ей свою дочь.

Её лицо быстро стало недовольным.

— Свидетель, вы сказали, что слышали звуки избиения, крики и стоны из соседнего дома.

— Да.

— Знаете ли вы, кто именно кричал?

— Это я тоже не знаю.

— Вы только что слышали голоса как свидетеля Ким Хён-чжуна, так и подсудимого. Вы не можете их различить?

— Нет, я не могу. Крики молодых мужчин все звучат одинаково...

— Это всё. Я буду допросом Ким Хён-чжуна.

Ким Хён-чжун снова был вызван на свидетельскую трибуну.

Его руки, крепко держащиеся за трибуну, тряслись от волнения.

Это был гнев, который он не мог выразить.

Вероятно, это было видно только мне.

— Свидетель, вы подтвердили, что подсудимый избивал своих родителей каждый раз, когда приходил домой.

— Да.

— Свидетель Ким Хи-джа слышал крики, но не смог определить, был ли это подсудимый или кто-то другой в доме. Верно?

— ...Но да.

— Допустим, что в доме был кто-то другой, кто на самом деле был преступником. О, это всего лишь предположение.

Лицо Ким Хён-чжуна исказилось от моих слов.

Он понимал, что я говорю о нём как о потенциальном преступнике.

— Этот другой человек мог тщательно спланировать, чтобы подставить подсудимого. И этот человек намеренно совершал насилие только в дни, когда подсудимый навещал своих родителей.

— Протестую! Уважаемый судья! Адвокат вводит в заблуждение суд, основываясь на непроверенных фактах.

Прокурор Ян вскочил и закричал.

— Свидетельства неясны, и есть место для других интерпретаций. Я пытаюсь прояснить это с помощью свидетеля.

— ...Продолжайте.

Судья Ко Иль-гук выглядел как будто сомневался, но не прерывал меня.

— Подсудимый заявил, что свидетель Ким Хён-чжун приходил домой только тогда, когда его родители начинали ссориться. Период его визитов постепенно увеличивался, и он, видимо, решил не приходить, поскольку знал, что каждый раз, когда он приходил, его брат избивал родителей.

Судья, похоже, искал показания Ён-чжуна.

Секретарь передал ему документы, указывая на один из пунктов.

Ко Иль-гук кивнул, проверяя эту часть.

— Это лишь одностороннее утверждение Ён-чжуна!

— Однако утверждение свидетеля о том, что подсудимый избивал супругов каждый раз, когда приходил домой, также является односторонним мнением. Никто не стал свидетелем этого, и свидетель Ким Хи-джа сама признала, что не может различить, кто из них кричал, верно?

— Ён-чжун — это тот, кто не только избивал, но и убил, а затем был пойман с поличным! Вы действительно подозреваете невиновного человека?

— Нет, я просто пытаюсь понять, как вы относитесь к этой ситуации, которая может быть интерпретирована по-разному, в сочетании с показаниями подсудимого.

— ...Это абсурд.

Ким Хён-чжун ответил с недоумением.

Даже в одной и той же ситуации, если взглянуть под другим углом, можно увидеть совершенно иной смысл.

Утверждение о том, что Ён-чжун избивал родителей, когда приходил домой, и что в дни, когда его не было, в доме было тихо, можно перевернуть.

<Ким Хён-чжун намеренно избивал родителей только в дни, когда приходил Ён-чжун.>

Сначала Ён-чжун заявил, что Ким Хён-чжун, увидев его, терял контроль и действовал импульсивно.

Однако сейчас, когда стало ясно, что это преднамеренное преступление, такое поведение тоже могло быть частью плана.

— Теперь, свидетель, следующий вопрос. Вы сказали, что подсудимый считает, что жертвы предпочитали его в основном из-за денег. Ответьте "да" или "нет".

— Нет, также были и другие незначительные вещи.

— Ответьте "да" или "нет".

— ...Да.

— Пожалуйста, посмотрите на экран. Это записи о студенческом кредите подсудимого и его сбережениях.

Когда на экране появились копии банковских документов и кредитных записей, Ким Хён-чжун выглядел озадаченным.

— И что это доказывает?

— Подсудимый не хотел причинять неудобства своим родителям, которые его воспитывали, и собрал все деньги, которые они дали ему на оплату учёбы. Он также взял студенческий кредит для покрытия расходов на обучение. Более того, он не тратил 100 тысяч вон, которые родители давали ему каждый месяц, а подрабатывал, чтобы зарабатывать на свои расходы.

Когда я готовил эти материалы, я начал понимать, почему арендодатель в первый раз сказал мне: "Ён-чжун — не такой человек".

Несмотря на то что супруги воспитывали его как родного сына, Ён-чжун всегда считал, что приносит им лишь проблемы.

Он был благодарен, но также был полон решимости однажды вернуть долг.

— Я не могу поверить, что такой человек, как подсудимый, мог бы жаждать родительского состояния. Согласны ли вы с этим, свидетель?

— ...Я не могу знать всех его мыслей.

— Понятно. Мне стало интересно, какое мнение о Ён-чжуне сложилось у окружающих, какой у него был стиль расходования денег.

После того как Ким Хён-чжун вернулся на своё место, новый свидетель вышел на трибуну.

— Пожалуйста, представьтесь.

— Меня зовут И Ён-хо, я занимаюсь малым бизнесом и арендой недвижимости.

— Какова ваша связь с подсудимым?

— Я знаю Ён-чжуна с тех пор, как он был в приюте. Я регулярно посещал его, чтобы помочь. После того как он был усыновлён, мы продолжали общаться, и недавно Ён-чжун работал в моём магазине.

Хотя И Ён-хо говорил, что это его первый судебный процесс, он выглядел удивительно уверенно.

— Понятно. Как вы обычно относились к подсудимому?

— Это добрый парень, который умеет ценить всё. Несмотря на то что его родители богаты, Ён-чжун старался не зависеть от них. Он не хотел причинять им беспокойство.

— Понятно. Тогда у вас есть информация о том, имел ли Ён-чжун большую жажду к богатству? Или, если не это, как он относился к деньгам? Пожалуйста, поделитесь своими мыслями.

И Ён-хо взял паузу, как будто размышляя о том, как именно он воспринимает Ён-чжуна, о его поведении.

— Ён-чжун не был жадным человеком.

И Ён-хо продолжал спокойно рассказывать о Ён-чжуне.

Когда его спрашивали о будущем, он говорил, что хочет заниматься делом, которое приносит удовольствие, даже если оно не будет приносить много денег, и даже забывал о долгах, которые давал другим работникам.

Маленькие истории продолжали следовать одна за другой.

— ...Ах! Однажды он даже спросил меня, может ли он отказаться от наследства, если его родители умрут, и оставить всё своему брату.

— Свидетель. За дачу ложных показаний в суде предусмотрено наказание. Это правда?

— Это правда. Я не говорил ни слова лжи! Я даже сказал, что мне будет очень стыдно, если я получу огромное наследство, ведь они воспитали меня. Если бы не я, всё досталось бы только брату, и это было бы неправильно.

И Ён-хо вскочил на ноги.

Ён-чжун, слушая, как родственники обвиняют его в безумии, не мог сдержать слёз.

В ситуации, когда даже его родные дразнили его как патриотического убийцу, его самооценка, вероятно, сильно пострадала.

И Ён-хо с сочувствием смотрел на плачущего Ён-чжуна.

— Это всё.

— Прокурор, у вас есть вопросы к свидетелю?

— Нет. Я призываю следующего свидетеля.

Родственники Ён-чжуна, сидевшие в зале, начали перешёптываться, когда в зал вошла женщина средних лет.

Это была тётя Ён-чжуна.

Все родственники говорили о том, что Ён-чжун плохо отзывался о нём на следствии, так что было очевидно, что она скажет.

— Я не знаю, как можно так угнетать своего брата, как он это делал. Он всегда жаловался, что родители предпочитают его.

— Вы были свидетелем этого?

— На праздники, когда на столе было его любимое блюдо, Ё Хи-сук готовила его для Ким Хён-чжуна. Тогда у Ён-чжуна лицо становилось мрачным. Он думал, что ему не уделяют внимания. Не в силах это вынести, он уходил домой, пока все родственники были там.

— Есть ли у вас другие примеры?

— Я не помню конкретные случаи, но когда брату давали деньги, он становился угрюмым, когда кто-то говорил с Ким Хён-чжуном. Каждый мог заметить, что он завидовал.

— Ага. Свидетель И Ён-хо и родственники описывают совершенно разные образы подсудимого. Это всё.

Прокурор Ян бросил на меня загадочный взгляд и вернулся на своё место.

Похоже, он очень хотел меня победить.

Возможно, это не только его желание.

Хван Ён-чан тоже улыбался с места в зале.

Я, не обращая на это внимания, направился к свидетельской трибуне.

— Свидетель, вы говорили, что подсудимый кричал на родителей, обвиняя их в предвзятости. Вы это видели собственными глазами?

— ...Нет, я не видел этого напрямую.

— Тогда почему вы так уверены в этом?

— Ким Хён-чжун обсуждал эту тему со взрослыми.

— Ах, так вы верите в одностороннее утверждение Кима Хён-чжуна?

— Нет, это не так...

— Все родственники утверждают, что Ён-чжун был невежлив с жертвами, но это всё основано не на ваших наблюдениях, а на словах Ким Хён-чжуна, верно?

— Нам не так часто приходится видеть друг друга. Мы встречаемся только на праздники и иногда спрашиваем, как дела. Поэтому, вы правы, я действительно доверяю словам Ким Хён-чжуна... Но, знаете, даже нам видно, что Ён-чжун ведёт себя именно так, и поэтому мы...

Голос тёти постепенно затихал.

Похоже, у неё начали возникать сомнения относительно того, почему у неё сложился негативный образ Ён-чжуна.

— Значит, Ким Хён-чжун часто говорил о плохих качествах Ён-чжуна своим родственникам. Это похоже на то, что он хотел создать такую репутацию.

Если кто-то хотя бы на мгновение начинает думать, что это действительно так, то эти слова продолжают крутиться в его голове, формируя определённый образ.

— Я задам следующий вопрос. Вы никогда не видели, как подсудимый ведёт себя недостойно по отношению к своим родителям, так почему же вы верите словам Ким Хён-чжуна?

— Нет, это не так. Если на праздниках ему уделяют внимание, то почему у Ён-чжуна всегда такое мрачное выражение лица?

Свидетель, покраснев, закричал с возмущением.

Предпочтение между родным и приёмным сыном, похоже, проявляли не родители, а именно родственники.

Уже имея негативное мнение о Ён-чжуне, она, услышав такие слова, захотела верить Киму Хён-чжуну.

Судья Ко Иль-гук тоже невольно поморщился.

— Какое именно блюдо, которое, как вы говорите, давала Ё Хи-сук Киму Хён-чжуну?

— Это были гречневые блины. Хён-чжун очень любил гречневые блины.

— У Ён-чжуна аллергия на гречку. Почему вы так уверены, что он сделал такое лицо из-за предвзятости, а не из-за своей аллергии?

— ...Ну, это...

— Вы знали, что Ким Хён-чжун любит это блюдо, но, похоже, не знали о аллергии подсудимого. Разве это не говорит о том, что вы сами проявляли предвзятость? Разве вы не думали, что он мог так отреагировать именно из-за этого?

Показания родственника потеряли свою достоверность.

Тем более, если она знала о предпочтениях Кима Хён-чжуна, то её объективность была под сомнением.

Имидж Ён-чжуна как "патриотического убийцы" укрепился благодаря словам родственников, которые утверждали, что он "изначально таким был".

Однако показания большинства родственников основывались только на одностороннем утверждении Кима Хён-чжуна, которому они поверили.

Теперь эти показания стали лишь словами Кима Хён-чжуна, и с появлением свидетельства И Ён-хо, которое описывало Ён-чжуна как порядочного молодого человека, два образа начали противоречить друг другу.

Это было достаточно для достижения цели.

— Следующий свидетель, Чхве Хён-сук. Пожалуйста, подойдите.

В этот момент родственники, которые шептались в зале, замерли.

Чхве Хён-сук была матерью Ё Хи-сук.

Хотя я подал запрос на допрос бабушки, я не получил от неё твёрдого подтверждения о том, что она придёт.

Более того, теперь, когда Ким Хён-чжун сам раскрыл проблемы в своём бизнесе, я не мог быть уверен, что её свидетельство о том, что Ким Хён-чжун брал у неё деньги, будет полезным.

С увеличением громкости голоса судьи, который звал её, я терял внутреннее спокойствие.

— Свидетель Чхве Хён-сук? Она не пришла?

— ...

— Свидетель Чхве Хён-сук.

Бабушки в зале не оказалось.

— Она не пришла?

http://tl.rulate.ru/book/123604/5182250