Готовый перевод The Grand Princess / Великая принцесса: Глава 51. Проблемы

Получив разрешение Ли Мина на создание Надзорного ведомства, следующие десять дней принцесса провела в своем поместье, умирая от скуки.

Нельзя сказать, что она бездельничала в эти дни. Ли Жун занималась поиском людей для будущего Надзорного ведомства. А также тайно собрала театральную труппу, чтобы разыграть драму, основанную на деле семьи Цинь.

Но большинство этих дел управлялись ей лишь косвенно. От Ли Жун требовались только общие указания. Поэтому в остальное время принцесса наносила визиты и время от времени навещала Шангуань Я, чтобы сыграть в зипай[1]. Так что в эти дни ее жизнь была весьма неплоха.

[1] 紙, зипай – игральные карты.

По истечении десяти дней семье Цинь был вынесен приговор. Доказательства выглядели неопровержимыми, и осенью предатели должны быть казнены. Вскоре о приговоре узнал весь Хуацзин. Ли Жун незамедлительно отправила труппу установить сцену и дать представление.

Как только приговор был вынесен, артисты устроили душераздирающее представление о несправедливо обвиненной семье Цинь, по столице расползлись слухи.

На второй день, по наущению Ли Жун, Цинь ЧжэньЧжэнь встала на колени у врат поместья Принцессы.

Ранним утром люди, снующие туда-сюда, могли видеть юную девушку, что недвижно стояла, преклонив колени.

Толпа зевак продолжала расти. Ли Жун в своей комнате наносила макияж, когда вошедшая Цзин Лань сказала:

— Ваше Высочество, всё почти готово.

Ли Жун поднялась, радостно ответив:

— Идем.

Принцесса, в сопровождении слуг, вышла из ворот поместья.

Завидев ее, Цинь ЧженьЧжэнь закричала:

— Ваше Высочество! 

Сделав удивленное лицо, принцесса спросила:

— Ты…

— Эта недостойная является второй дочерью семьи Цинь, Цинь Чжэньчжэнь.

Барышня Цинь представилась, следуя сценарию. Ли Жун, изобразив еще большее удивление, задала вопрос:

— Что привело тебя сюда?

Велев слугам помочь девушке подняться, она торопливо промолвила:

— Поднимайся, почему ты стоишь на коленях у моего поместья?

— Семья этой простолюдинки была несправедливо обвинена, - протягивая Ли Жун кровавое письмо, Цинь Чжэньчжэнь начала биться головой о землю, - умоляю! Ваше Высочество, восстановите справедливость!

Ли Жун испуганно отпрянула:

— Что? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Ваше Высочество, – Цинь Чжэньчжэнь подняла голову, слезы навернулись у нее на глазах, – когда царство Жун вторглось на наши земли, мой дядя и старший брат сражались с врагом на поле боя. Сейчас, когда победа одержана, знатные семьи при дворе ведут борьбу за награды, и ради этого обвинили мужчин из моей семьи в сговоре с кланом Ян и предательстве! Умоляю Ваше Высочество добиться справедливости для семьи Цинь.

— Но почему ты пришла ко мне? – Ли Жун казалась напуганной, – я всего лишь принцесса…

— Вы – член семьи Ли, перворожденная дочь императрицы, - прервала ее Цинь Чжэнь Чжэнь, взволнованно сказав: - Имперский цензорат и Судебное ведомство сплели заговор и втянули в него мою семью. Никто не отважился принять это кровавое письмо. Все боятся связываться с этим делом. Ваше Высочество – последняя надежда этой простолюдинки. Если принцесса не примет кровавое письмо, сегодня я убью себя перед воротами поместья и воссоединюсь со своей семьей!

— Барышня Цинь, не… 

Не успела Ли Жун закончить, как Цинь Чжэньчжэнь быстро вскочила на ноги и, разбежавшись, врезалась головой в стоящего у ворот каменного льва.

Цинь Чжэньчжэнь заранее припасла в рукаве мешочек с кровью. Вскочив, она переместила мешочек в руку. Перед тем, как врезаться головой в статую, девушка выставила руку, чтобы смягчить удар, а затем быстро размазала кровь по лбу, прежде чем рухнуть на землю.

После того, как девушка ударилась о каменного льва, к ней стремглав бросилась Ли Жун со своими людьми, закрывая Цинь Чжэньчжэнь от взглядов толпы. Затем, перевернув девушку, тихонько позвав ее:

— Барышня Цинь…

— Ваше Высочество, - промолвила Цинь Чжэньчжэнь, протягивая принцессе кровавое письмо, - молю, помогите мне… Помогите…

С этими словами барышня Цинь закрыла глаза, уронив голову.

Ли Жун подняла руку, чтобы проверить дыхание девушки. Тут лицо принцессы изменилось, а руки начали дрожать.

Толпа заволновалась:

— Она мертва?

— Скорее всего.

— Семья Цинь такая несчастная, если бы с ними не поступили несправедливо, разве стала бы молодая девушка убивать себя у врат поместья принцессы?

— Тогда почему она не попросила о помощи наследного принца?

— Принц носит одни штаны со знатными семьями при дворе[2]. Как его могут волновать беды простолюдинов?

[2] Действует заодно.

— Тогда заботит ли это принцессу Пинле?

— Кто знает.

Люди в толпе перешептывались, ожидая решения Ли Жун.

Принцесса долго сидела на земле, наконец, она поднялась, сжимая в руках кровавое письмо.

— Заберите барышню Цинь и устройте ей достойные похороны. 

Голос принцессы немного дрожал, когда она подняла глаза и, стиснув зубы, сказала:

— Готовьте карету! Я еду во дворец!

Услышав голос Ли Жун, требующей себе экипаж, толпа заволновалась.

Никто не ожидал, что принцесса решится взять кровавое письмо, поэтому, после того как Ли Жун села в карету, людей становилось все больше. Они следовали за экипажем, крича:

— Ваше Высочество, добейтесь справедливости! Мы поддерживаем Вас!

Принцесса молча держала письмо в руке. Она, гордо выпрямившись, сидела в экипаже, ее сопровождала толпа горожан. Люди не могли видеть принцессу внутри, лишь изредка колышущийся занавес являл миру ее исполненную достоинства фигуру, вызывавший у простолюдинов благоговейный трепет.

Карета принцессы направилась прямиком во дворец, когда Ли Жун прибыла, утреннее заседание двора еще не закончилось. Принцесса велела слуге доложить о ее прибытии.

Евнух бегом отправился сообщить императору новость о прибытии принцессы. Ли Мин, поджидавший ее уже довольно долго, махнул рукой, приказав:

— Пригласи ее.

Ли Жун, сжимая в руках кровавое письмо, ожидала у дверей главного зала. Она услышала, как евнух объявил:

— Приглашается принцесса Пинле!

Ли Жун, услышав этот призыв, вошла в главный зал и, встав на колени, произнесла:

— Приветствую отца-императора, многие лета жизни отцу-императору.

— Мы на утреннем заседании двора, - сказал Ли Мин, восседавший на высоком троне, - что привело тебя сюда?

— Отвечаю отцу-императору, эрчень здесь, чтобы добиться справедливости!

— Для кого ты ищешь справедливости?

— Для семьи Цинь из Лянчжоу.

— Что произошло? 

— Верная Его Величеству семья Цинь была ложно обвинена в сговоре с кланом Ян. Имперский цензорат, Судебное ведомство и три министерства нарушили закон, добывая признания под пытками, что и привело к несправедливому приговору. Сегодня барышня из семьи Цинь пришла к моим воротам в поисках справедливости и убила себя, разбив голову о каменную статую.

Эти слова заставили придворных замолчать. Затем премьер-министр, Шангуань Сюэ, сказал с улыбкой:

— Что такое говорит принцесса? Этот случай тщательно проверили три министерства, ошибок быть не может. Ее Высочество просто не совсем понимает ситуацию, боюсь, что ее ввели в заблуждение люди со злыми намерениями.

— Господин Шангуань, - Ли Жун посмотрела на дядю, - кто станет жертвовать собственной жизнью, чтобы доказать невиновность?

Шангуань Сюэ молчал.

Цинь Чжэньчжэнь была мертва, и этот факт никак не опровергнуть.

Естественно, что после гибели девушки семья Цинь получила некое преимущество в глазах общественности.

Увидев, что Шангуань Сюй молчит, Ли Жун обернулась и, подняв вверх кровавое письмо, уважительно произнесла:

— Отец-император, это кровавое письмо, которое барышня Цинь дала мне. Если семья Цинь на самом деле была обвинена ложно, это дело станет позором нашей династии на века. Репутация отца-императора, над которой он трудился всю свою жизнь, не может быть подорвана из-за муравьиных норок.

Письмо передали Ли Мину, и император взглянул на него. После недолгого чтения, его Величество стукнул по подлокотнику своего трона рукой с криком:

— Абсурд!

Император не сводил глаз с Шангуань Сюя. 

— Шангуань, айцин[3], ты должен тщательно разобраться в случившемся. Дело семьи Цинь будет рассмотрено повторно. Чиновников, проводивших расследование, следует заменить на новых, чтобы узнать, имел ли место подлог.

[3] Уважительное обращение императора к министру.

— Да, - спокойно ответил Шангуань Сюй. - Нет, - повысив голос, отрезала Ли Жун.

Все обернулись, чтобы посмотреть на Ли Жун. Принцесса серьезно промолвила:

— Отец-император, в этом деле замешано много людей. Большинство из них связаны родством, являясь либо детьми своих кланов, либо посредством брака. Если расследование окажется в руках министра Шангуань, я не могу поручиться за его непредвзятость.

— Этот чиновник… - только Су Жунцин открыл рот, как был остановлен ледяным взглядом Ли Жун, прервавшей его.

— Эта принцесса не доверяет и этому господину.

— Не веришь тому, не доверяешь этому, - раздраженно произнес Ли Мин. - Чего ты вообще хочешь?

— Отец-император, дочь семьи Цинь умерла на руках эрчень. Поэтому эрчень просит дозволения у Его Величества самой провести расследование дела семьи Цинь.

— Это недопустимо, - встревожился Шангуань Сюэ. - Принцесса – лишь женщина, принадлежащая гарему, а тут решаются дела императорского двора.

— Разве я не делала этого прежде?

Посмотрев на него, Ли Жун серьезно сказала:

— В Великой Ся нет закона, запрещающего принцессе принимать участие в делах двора. Кроме того, дело семьи Ян было расследовано этой принцессой. Теперь в сотрудничестве с кланом Ян обвинена семья Цинь. Что неуместного в том, чтобы эта принцесса продолжила расследование?

Непреклонно произнесла Ли Жун, Шангуань Сюй и подумать не мог, что она осмелится так с ним разговаривать. Его лицо побелело от гнева, а борода и губы дрожали от злости.

— Ваше Высочество, по возрасту я также являюсь Вашим старшим. Принцессе стоит прислушаться к моему совету. 

— Тогда, согласно рангам, Ее высочество – первородная дочь императора, и господин Шангуань должен приветствовать ее при встрече. Разве не должен исходя из этого министр Шангуань прислушиваться к советам принцессы Пинле?

Внезапно холодно произнес стоящий поодаль Пэй Вэньсюань. Шангуань Сюй пришел в ярость и закричал:

— Ты – не знающий приличий, как смеешь такое говорить?

— Что имеет в виду господин Шангуань? – Пэй Вэньсюань продолжил, не обращая ни малейшего внимания на выражения лиц окружавших его людей. Спокойно держа в руках табличку «ху», он равнодушно добавил:

— Неужели при этом дворе даже имперский цензор не смеет выступить против господина Шангуань?

Шангуань Сюэ ответить не осмелился. Каким бы низкоранговым ни был цензор, у него все еще оставалась функция надзора за министрами. Имперские цензоры пятого ранга могли свободно высказываться о любом, кроме самого императора. Хоть Пэй Вэньсюань был всего лишь надзирающим цензором, но и Шангуань Сюэ, если так посмотреть, являлся лишь придворным чиновником. И обсуждать его ошибки было не запрещено.

Шангуань Сюй не ответил, прищурившись, он смотрел на молодого чиновника. Пэй Вэньсюань отнесся к премьер-министру, как к пустому месту, уважительно обратившись к императору:

— Ваше Величество, если действительность соответствует словам принцессы, то это дело затронет весь императорский двор. Для проведения такого расследования необходима третья сторона. Надзорное ведомство.

— Ты прав.

Стукнув кулаком по столу, император демонстративно произнес:

— Хорошо. Пинле. Этим займешься ты. Расследование дела семьи Цинь будет возобновлено. Ты должна тщательно проверить всех причастных к делу чиновников. В прошлый раз ты руководила делом семьи Ян, и Чжэнь знает, на что ты способна. Если ты хорошо справишься с новой проблемой, то в дальнейшем руководство Надзорным ведомством будет передано тебе.

Улыбнувшись, Ли Мин сказал:

— Ты можешь навещать Чжэня в любое время. Как дочь императора, ты имеешь гораздо больше свободы в решении многих вопросов. Если возникнет проблема, с которой ты не можешь справиться, незамедлительно сообщи об этом мне. Цензоры должны надзирать за чиновниками, но кто-то должен контролировать и самих цензоров. 

Шутливо глядя на имперского цензора Шангуань Мин, император спросил:

— Цензор Шангуань, ты согласен?

Шангуань Мин молча поклонился, выражая свое согласие.

Спокойные лица наблюдавших за происходящим чиновников противоречили волнам, бушующим в их сердцах. Они прекрасно понимали, что имел в виду Ли Мин: как глава Надзорного ведомства, принцесса была вольна делать все, что ей заблагорассудится. Находясь в непосредственном подчинении императора, она становилась недосягаема для всех трех департаментов. Такого ужасного развития событий не мог предположить никто!

— Ваше Высочество, - вмешался правый премьер-министр Су Миньчжи, - у нас уже есть Цензорат, способный контролировать чиновников. Если принцесса возглавит…

— Почему бы и нет?

Повернув голову, Ли Жун уставилась на Су Миньчжи:

— Ты считаешь, что эта принцесса недостаточно хороша?

Су Миньчжи не решился ответить опрометчиво и некоторое время потратил на раздумья. В этот самый момент Ли Жун быстро сказала:

— Было бы замечательно, если имперский цензор смог заменить принцессу в этом деле. Но как поступить, если цензоры тоже вовлечены? Что в таком случае предлагает делать господин Су?

Су Миньчжи не нашелся с ответом. Вопрос Ли Жун был с подвохом. Если все судебные органы замешаны, то кому тогда вести расследование?

— Касаемо мысли о том, что эта принцесса не подходит, - рассмеялась Ли Жун, - то почему бы нам просто не попробовать? Вряд ли министру Су удастся найти кого-то более высокопоставленного, чем я, при этом не подчиняющегося трем департаментам и имеющего опыт в расследовании уголовных дел.

— Все… так.

Су Миньчжи проговорил с сомнением в голосе. Ли Мин радостно подхватил:

— Пинле выросла и хочет разделить заботы своего отца-императора. Мы дадим ей эту возможность. 

Улыбнувшись, император продолжил:

— Ты можешь пойти в военные казармы и выбрать пятьсот человек себе в помощь. Если Пинле преуспеет, получишь награду. Постарайся.

— Благодарю отца-императора.

Ли Жун поспешила изъявить свою благодарность, а Ли Мин устало поднялся:

— На этом всё. Вы свободны.

С этими словами император удалился.

Подойдя в толпе к Ли Жун, Пэй Вэньсюань, поджав губы, сказал:

— Вернемся вместе?

— Хорошо.

Выходя, Пэй Вэньсюань с Ли Жун тихо переговаривались между собой.

— Я сегодня неплохо выступила, согласен?

— Ты была великолепна, - мужчина поднял вверх большой палец.

Они весело болтали, когда сзади неожиданно раздался голос Шангуань Сюя:

— Ваше Высочество, подождите!

Принцесса и Пэй Вэньсюань замерли на месте. Мужчина незаметно придвинулся к Ли Жун, прошептав:

— Жди беды. 

http://tl.rulate.ru/book/116970/4999763