Готовый перевод Rule the Ming Dynasty Alone / Правь династией Мин в одиночку: Глава 30: Жизнь как шахматы, кто контролирует игру, тот побеждает

Глава 30: Жизнь как шахматы, кто контролирует игру — тот побеждает

Дворец Цяньцин был залит осенним солнцем.

Результаты первого утреннего заседания были неоднозначными: к исключению Ли Кэ Цзо добавилось дело о Ван Чжи и Ли Юй, министре гражданских дел. В остальном это заседание было лишь формальностью.

Хорошо, что количество представленных докладов было под контролем. Когда несколько десятков докладов приходится рассматривать утром, это утомительно как для сидящего императора, так и для военных и гражданских чиновников, стоящих на площади.

Такое утреннее заседание, по сути, не имело большого смысла для управления тысячами чиновников, так что его завершение оказалось выгодным для всех.

Сандал всё ещё горел в медной печи, и лёгкий зелёный дым поднимался в воздух.

Одна из служанок, с овальным лицом, готовила чернила. В отличие от других, нервных служанок, её движения казались уверенными и спокойными. Более того, у неё во рту была засахаренная фруктинка.

Древние чернила были слегка натёрты, наполняя воздух ароматом, а новая ванна для чернил сверкала на свету.

Чжу Юйтан почувствовал аромат чернил, окунул кисть, поправил рукава и принялся писать на белой рисовой бумаге.

С тех пор как он отправился на учёбу в тринадцатом году правления императора Чэнхуа, у него уже был базовый навык каллиграфии. А благодаря своим уникальным взглядам на это искусство, выработанным в прошлой жизни, его современная каллиграфия достигла уровня изысканности.

Обнаружив, что его навыки значительно улучшились, Чжу Юйтан стал чаще практиковаться в каллиграфии и рисовании, иногда даже копируя стихи времён династии Цин.

«Ваше Величество, что это вы пишете? Жизнь — это... что? Я не понимаю эти иероглифы!» — Ню Мэнмэн перестала готовить чернила и с любопытством наклонилась к бумаге.

После того как её наказали в последний раз, Ню Мэнмэн отдыхала несколько дней и вскоре была повышена до статуса личной служанки Чжу Юйтана.

Однако, как говорится, «страну сменить легко, но природу человека — сложно». Ню Мэнмэн по-прежнему оставалась беззаботной и была особенно любопытной ко всему.

«Жизнь как шахматы. Тот, кто знает игру, выживает. Тот, кто разрушает игру, остаётся в живых. А тот, кто управляет игрой, побеждает», — ответил Чжу Юйтан, закончив писать последнее слово.

Ню Мэнмэн внимательно слушала, кивая, словно курица, клюющая зерно, а затем серьёзно посмотрела на Чжу Юйтана и сказала: «Я ничего не поняла!»

«Действительно, играю на флейте для коровы», — усмехнулся Чжу Юйтан, кладя кисть обратно в держатель.

В этот момент из внешней комнаты вошёл Лю Цзинь и торопливо доложил: «Господин, после окончания заседания Сю Пу один отправился в Галерею».

«Я приказал тебе следить за кабинетом. Есть ли там что-то необычное?» — Чжу Юйтан серьёзно спросил, ожидая, что события будут разворачиваться так, как он и предвидел.

Лю Цзинь открыл свою записную книжку и немедленно доложил: «Господин Ван вернул домой антикварное кресло, которое забрал недавно. Это считается чем-то важным?»

«Ха-ха... Похоже, дело движется к союзу», — ответил Чжу Юйтан, принимая полотенце от Ню Мэнмэн и вытирая руки с лёгким разочарованием в глазах.

Лю Цзинь убрал записную книжку и серьёзно сказал: «Господин, Сю Пу точно что-то замышляет. Что нам теперь делать?»

«Что же ещё? Встречать проблемы по мере их поступления. Повесь этот свиток у меня в комнате», — отмахнулся Чжу Юйтан, указывая на написанный им текст.

Вошёл Хуан Пан и проводил в комнату наложницу Шао.

Наложница Шао была простой служанкой, проданной евнуху в Ханчжоу из-за бедности. В четвёртом году правления Тяньшунь она была выбрана во дворец. Ей повезло, что её заметил император Чжу Цзяньшэнь, и она родила ему принца Сина — Чжу Юци. Позже её возвели в ранг наложницы Чэнь.

Сейчас у неё трое сыновей: Чжу Юци, Чжу Юбо и Чжу Юсун. Старшему — одиннадцать лет, младшему — шесть.

Хотя наложница Шао была моложе императрицы Ван, ей, как и многим другим, было суждено прожить остаток жизни в одиночестве в Запретном городе — такова трагедия её положения.

Чжу Юйтан заметил, что наложница Шао была действительно довольно привлекательной, что объясняло её успех среди других служанок. Он любезно пригласил её сесть.

«Ваше Величество, помните ли вы пару вышитых туфель, которые я вам подарила, когда вы были ребёнком?» — наложница Шао перешла к сути разговора, едва присев.

Чжу Юйтан не ожидал, что наложница Шао сразу перейдёт к эмоциональной теме, но всё же поддержал её и притворно сказал: «Я это помню! Незадолго до того, как я прибыл в Дворец Циньнин, ты прислала мне пару вышитых туфель и сказала, что сама их сшила!»

Ню Мэнмэн, которая пришла принести чай, не ожидала, что наложница Шао лично вышивала туфли для Чжу Юйтана, хотя и думала, что наложница Шао была хорошим человеком.

«Ваше Величество, на самом деле те вышитые туфли не были вышиты мной! Ваше пребывание в Дворце Чжаодэ было коротким, и прежде чем наложница Вань Гуй успела вышить туфли, вас уже перевели в Дворец Циньнин!» — Наложница Шао не притронулась к чаю, но серьёзно посмотрела на Чжу Юйтана и сказала.

«Наложница Шао, я точно помню, что императрица-мать сказала, что та пара вышитых туфель была подарком от тебя!» — Чжу Юйтан остановил руку с чашкой чая у губ и нахмурился.

Когда ему было пять лет, его забрали из Дворца Сэран. Первоначально опекунство за ним должно было быть у наложницы Вань Гуй, но через месяц после этого её отец Вань Гуй умер.

Так как наложница Вань Гуй должна была соблюдать траур по отцу, её считали человеком, приносящим несчастья, и, естественно, она больше не могла заботиться о принце Мин.

Почти в то же время его биологическая мать, госпожа Цзи, которой было всего 24 года, умерла от болезни. Поэтому он не мог вернуться к своей матери, а был переведён в Дворец Циньнин.

После нескольких дней пребывания в Дворце Циньнин наложница Шао подарила ему пару вышитых туфель, которые она якобы сшила сама. За это наложница Шао получила похвалу от императрицы-мать Чжоу.

Наложница Шао не смогла удержаться от горькой усмешки, серьёзно посмотрела в глаза Чжу Юйтану и сказала: «Если бы не сказали, что туфли вышиты мной, они бы никогда не попали в руки Вашего Величества. Знаете, почему?»

Чжу Юйтан был не дурак, иначе он не получил бы идеальный балл по математике во втором классе начальной школы в своей прошлой жизни.

Пара вышитых туфель, явно сделанная новыми служанками наложницы Вань Гуй, была передана от имени наложницы Шао. Можно себе представить, насколько «гармоничными» были отношения между Дворцами Чжаодэ и Циньнин.

«Ваше Величество, и Айцзя (самоназвание вдовствующей императрицы), и наложница Вань Гуй родились служанками, поэтому мы обе придаём большое значение правилам. Вмешательство гарема в политику противно небесам, не говоря уже о вопросах наследования трона. Хотя наложница Вань Гуй была любимицей покойного императора, она не имела права советовать покойному императору отменить трон, тем более не могла советовать вам. Ваше Величество, прошу вас всё тщательно обдумать!» — Наложница Шао больше не ходила вокруг да около и говорила от души.

Чжу Юйтан наконец понял, зачем пришла наложница Шао, поэтому, отпив глоток чая, сказал: «Наложница Шао, ты действительно думаешь, что наложница Вань Гуй не поднимала вопрос об отмене наследника? У тебя есть доказательства?»

«Ваше Величество, нет никаких твёрдых доказательств идеи отмены престолонаследия! Айцзя — биологическая мать Чжу Юэра. Если бы покойный император действительно задумал такое, Айцзя бы знала, но покойный император никогда не упоминал о такой мысли! Наложница Вань Гуй даже не особенно заботилась о Чжу Юэре, она могла только вышить туфли для вас вручную, так что кто-то намеренно пытается очернить наложницу Вань Гуй!» — Наложница Шао высказала своё мнение.

«Если это так, в этом деле действительно есть что-то подозрительное!»

Чжу Юйтан держал чашку чая и задумчиво наблюдал, как течёт чай. Подумав о том, что наложница Вань Гуй лично вышивала туфли для него, и учитывая, что наложница Шао, одна из непосредственных участниц событий, не знала об этом, он стал склоняться к её версии.

Наложница Шао немного помедлила, а затем сделала серьёзную просьбу: «Трое из них ещё молоды и с детства находятся под опекой Айцзя. Я надеюсь, что ваше величество позволит им остаться со мной ещё несколько лет, прежде чем отправить их в феодальные земли!»

«Хорошо, я обещаю!» — Чжу Юйтан увидел в наложнице Шао отголоски своей матери и с радостью согласился.

Ранее императрица-мать Чжоу намеренно делала пугающие заявления. Естественно, она не верила, что князь Син, Чжу Юци, может восстать. В то время она просто хотела предотвратить возвращение Хуа Эня к управлению Церемониальной инспекцией.

Теперь наложница Шао выступила с прямым опровержением слухов об отмене престолонаследия, связанных с наложницей Вань Гуй. Это ещё больше укрепило прежние подозрения Чжу Юйтана: отмена престолонаследия либо была выдумана, либо сильно преувеличена кем-то.

Даже в исторических хрониках последующих поколений записи об этом конфликте полны домыслов. Нет никаких свидетельств о серьёзных противоречиях между сектой Лиху и императором Чэнхуа.

«Айцзя благодарит Ваше Величество за поддержку. Айцзя откланяется!» — Наложница Шао сразу же покинула зал, удовлетворённая результатом.

Когда Лю Цзинь увидел, что наложница Шао уходит, он выразил своё мнение: «Ваше Величество, мне кажется, что наложница Шао говорит правду. Кто-то действительно мог выдумать историю с отменой престолонаследия!»

«Не говори ерунды! Императрица-мать сказала мне, что наложница Вань Гуй клеветала и разрушила престол, а все говорили, что Хуа Энь был отправлен в ссылку, чтобы охранять гробницу, потому что осмелился рисковать жизнью, чтобы её отговорить!» — нахмурился Чжу Юйтан и, отпив чаю, показал, что у него началась головная боль.

Лю Цзинь не осмелился больше ничего говорить, раз уж в разговор была втянута императрица-мать Чжоу, но он пожаловался на Хуа Эня: «После того как Хуа Энь вернулся к управлению Церемониальной инспекцией, он приказал Дунчану расследовать коррупцию среди наших евнухов, и теперь в дворце все в панике!»

«Ты раньше просто чистил для меня туалеты. Даже если бы ты был жаден, это бы тебя не касалось. Чего тебе бояться?» — Чжу Юйтан поставил чашку чая и сказал с усмешкой.

Лю Цзинь быстро отказался от обвинений и очень серьёзно ответил: «Конечно, мне нечего бояться, я просто считаю, что Хуа Энь очень лицемерен! Я даже подозревал, что он сотрудничает с гражданскими чиновниками. Я слышал, что той ночью он приказал Дунчану выпустить придворного врача, а теперь нас, евнухов, расследуют одного за другим!»

«Я не хочу трогать его пока. Просто следи за ним!» — Чжу Юйтан знал, что для того чтобы уничтожить противника, нужно сначала дать ему разойтись, но серьёзно дал указания.

Лю Цзинь был полон сил и, естественно, следовал словам Чжу Юйтана, стремясь стать его первым слугой как можно скорее.

-------------------

Наш ТГ канал: @nedumonie_team

Количество лайков - бесплатный стимул для продолжения перевода.

http://tl.rulate.ru/book/114094/4907010