Готовый перевод Рефлексия бродячего ёкая / Рефлексия бродячего ёкая: Лиса и Вьюга. Часть 1.

Снег почти полностью завалил путь, по которому продвигалась одинокая девушка. При себе у неё практически не было вещей, что могло показаться странным, учитывая то, где она находилась. Горная дорога - не самое безопасное место даже в лучшее время года, но сейчас была зима, и позавчерашняя вьюга замела всё толстым слоем снега. Если бы не каменные ориентиры вдоль дороги, можно было запросто сбиться с пути. И хорошо, если просто заблудишься, а не сорвёшься с какого-нибудь обрыва. А если добавить к этому морозную погоду с холодным ветром, выходило что путешествовать здесь в такое время решались только самые стойкие, отважные… или отчаянные.

Впрочем, девушка не подходила ни к одной из этих категорий, да и человеком она не являлась - об этом чётко говорили пять пышных лисьих хвоста. Их тёмный, схожий своим цветом с волосами девушки, мех сильно выделялся на фоне снега, хотя на концах он становился практически белым, сливаясь с окружением. На голове же у неё имелись такие же лисьи уши, которые ловили любые звуки на многие метры несмотря на то, что скрывались под соломенной шляпой конической формы, а глаза с вертикальным зрачком внимательно и с тем расслабленно взирали на окружение. Отсутствие путешественников на данной дороге позволяли ёкаю не скрывать своей природы, хотя она всё равно не стремилась делала это постоянно и особо не переживала, что её раскроют. Иногда взаимодействовать с людьми без маскировки было куда интереснее, чем с ней.

Сегодня небо было безоблачным, и зимнее солнце ярко освещало извилистый путь к горной долине, однако лучше от этого не становилось - по-прежнему стоял мороз, непривычный для жителей южных регионов, и вдобавок лучи отражались от свежего снега и только слепили незадачливых путешественников.

Кагами была довольно устойчива к холоду, но даже ей было зябко при сильных порывах ветра, от которого полностью не спасала даже плотная одежда - в такие моменты она жалела, что тёплым мехом покрыты только её хвосты. Однако чему глубже она уходила в горы и приближалась к долине, тем меньше становилось ветров, отчего настроение кицунэ¹ немного поднялось. А то она уже начала задумываться, что путешествие не стоит того дискомфорта, который приходилось испытывать. Ей не хотелось проверять, могут ли ёкаи что-нибудь себе отморозить. 

Одна из причин, почему Кагами вообще решила направиться в небольшой городок под названием Ивасаки, это желание сделать несколько рисунков - местные горы были очень живописны, особенно зимой. Южнее и западнее редко можно увидеть такое количество снега, а здесь это считалось почти норма. Ещё одной причиной был банальный интерес - несмотря на долгую жизнь Кагами прежде не заходила так далеко на северо-восток. В основном из-за войн, которые бушевали в здешних краях в прошлом. Сейчас эти земли уже были по большей части завоеваны, хотя местами ещё сохранялись прежние порядки, пусть и под новой властью, которая иногда была скорее формальной. Конкретно в этот город Кагами шла из-за слухов, которые та узнала в предыдущем посёлке на данном пути - Ивазаве. Местные поговаривали о необычных холодах и метелях, которые обрушились на Ивасаки, и о пропавших людях. Жители соседней деревни сходились во мнениях, что в Ивасаки кто-то прогневал горных богов, и те наслали на город ненастья. Из-за этого народ предпочитал держаться от своих соседей подальше, отчего и дорога оказалась немного заброшенной. 

Впрочем, нельзя было сказать, что дорога до Ивазавы была более оживлённой. Скорее даже наоборот. После войны в провинции обосновалось несколько крупных шаек разбойников. Одна такая промышляла южнее деревни, грабя всех путников, идущих на север, тем самым отрезая практически единственный путь к Ивасаки. Местная знать имела весьма мало власти в регионе, отчего окончательно разогнать бандитов не могли уже несколько лет. Даже если одну ватагу удавалось выбить, спустя пару лун на её месте появлялась другая.

В свете всех этих фактов поступок Кагами можно было назвать безрассудным, однако у кицунэ проблем с разбойниками не было. Обычно она их просто незаметно обходила стороной, но если не удавалось, то проблемы ждали скорее самих бандитов. Если же дело касалось сверхъестественных угроз, то она была более-менее уверена в своих способностях и имела некоторый опыт общения с разозлёнными богами. Впрочем, не факт, что именно они были виновны в несчастьях городка - несмотря на мнение людей, далеко не все беды приносят ками, ёкаи и духи. 

Словно откликаясь на мысли девушки, температура начала падать по мере приближения к месту назначения, а с неба, которое заволокло серыми тучами, посыпался мелкий снег. Вдобавок, само окружение слегка изменилось. Не явно, нет, но будто бы сам воздух стал тяжелее, несмотря на усилившийся ветер. Похоже, чувствовала это не только кицунэ, так как различные звери и птицы, которых она до этого постоянно слышала то тут, то там, также вели себя неожиданно тихо. 

Слегка нахмурившись, Кагами отбросила шляпу на спину, позволяя ушам встать торчком, и повнимательнее посмотрела по сторонам. Впереди из-за пригорка показалась вершина высокой смотровой вышки, сделанной из трёх длинных стволов дерева, поставленных с небольшим нахлёстом. Что странно, так это отсутствие дозорного на вершине - город пусть и находился на отшибе, куда мало кто захочет сунутся, тем более в такое время, но абсолютной безопасности от разбоя это не давало. Учитывая ситуацию в провинции, пренебрегать охраной было так вообще смертельно опасно. Хотя учитывая, что в Ивасаки и соседней деревне многие промышляли охотой из-за богатства окружающих лесов, умеющих обращаться с луком там скорее всего было достаточно. А стреле без разницы кого разить - зверя лесного или человека. Возможно, по этой причине ватаги разбойников до сих пор не попытались податься на север, засев в удобном месте на тракте.

Осмотрев ближайший лес, кицунэ заметила рядом с дорогой небольшое святилище, расположенное под огромным древним деревом, являющееся домом для кодама², который сейчас сидел на нижних ветвях. Кагами решила подойти, но стоило духу природы услышать тихий хруст снега под ногами не скрывающейся девушки, как маленький зелёный человечек в карикатурной маске с тремя отверстиями, изображающими рот и глаза - или это его лицо? - испугано дернулся и спрятался в глубине ствола.

Кагами не стала больше тревожить духа леса, видя такую реакцию. Та была не то, чтобы необычной, но довольно редкой - чаще всего кодама её не боялись и охотно шли на контакт, особенно если принести им небольшой дар. Впрочем, это работает почти со всеми духами, а не только с ними. Но в данном случае, видимо, что-то заставило кодама насторожиться. А значит и кицунэ стоит проявить осторожность. 

Для начала ёкай решила скрыть свою природу, продолжив дорогу уже в виде обычной человеческой девушки. До Ивасаки она дошла уже почти к самому закату, чему была очень рада, ибо на дворе начиналась метель, и оставаться без укрытия ей не хотелось совершенно. Горный городок оказался несколько больше, чем кицунэ ожидала, и вдобавок был окружен невысокой стеной. Но было странно, что на воротах, которые оказались даже не полностью закрыты, ёкая никто не встретил и не остановил. 

Внутри же город, наоборот, представлял из себя не лучшее зрелище - кругом царило если не запустение, то близко к нему. В прошлом здесь располагался форт, перекрывающий возможное наступление с севера через горный перевал, однако с тех пор, как данный путь потерял свою актуальность в связи с обвалом, город, видимо, потерял свою ценность в глазах господ и переживал не лучшие времена. Чего уж говорить - на улицах было практически ни души. А те, кто всё же попадался Кагами, не обращали на неё особого внимания и спешили по своим заметённым снегом домам.

По этой же причине у Кагами не получилось никого спросить по поводу ночлега, и пришлось сначала немного поплутать, однако наконец какой-то мужчина, который, к слову, выглядел весьма напуганным, сподобился уделить девушке минуту, чтобы указать, где найти рёкан³. Уже хорошо, что он здесь вообще был, а то глядя на состояние города, кицунэ ожидала худшего. Может быть даже получиться отдохнуть со всеми удобствами. Впрочем, то, что не придётся искать кров бродя по домам, уже хорошо.

Придя в указанное место, девушка поняла, что не зря спросила дорогу, ибо самостоятельно могла и не найти гостиницу, блуждая в метели. Из-за снега, что лежал повсюду и кружил в воздухе, рёкан можно было определить разве что по размерам, а вывеска была сильно потёртой и едва читалась. Интересно, а как много людей здесь вообще умеют читать и писать?

Как и остальные здания в городе, данный дом наводил на мысль, что местные готовятся к нападению. Но несмотря на это дверь заведения оказалась не заперта. Заходя внутрь, ёкай почувствовала покалывание и, оглядевшись по сторонам, заметила несколько оберегов. Парочка таких в виде деревянных табличек висела по бокам от входа - они колыхнулись от холодного ветра, который принесла с собой Кагами, и издали не очень мелодичное постукивание. Помимо них на внутренней стороне щитов, закрывающих окна, были приклеены продолговатые бумажные талисманы с символами. И в отличии от часто встречаемых девушкой оберегов, которые продают разные шарлатаны, в этих действительно была какая-то сила. А Кагами только подумала, что в городе нет образованных людей.

— …я забыл запереть дверь… — послышался испуганный шепот из глубины дома, который изнутри был такой же обветшалый, как и снаружи.

Следом за звуком, в пустой прежде комнате, показался немолодой мужчина, сжимающий в одной руке дубину с металлическими вставками, а другой лучину, что слабо освещала темное помещение. Он напряжённо всматривался в незнакомку, которая гадала, чем вызвана такая реакция.

"Интересно он принимает гостей… Почувствовал, что я ёкай? Или обереги подсказали?" — подумала Кагами, но сочла эту теорию маловероятной. — "Нет, вряд ли. Скорее причина связана с поведением местных."

— Прошу простить за вторжение, — стараясь выглядеть как можно более безобидно, вслух произнесла она, дабы разрядить ситуацию. — Мне сказали, что здесь находится гостиница. Я только пришла в ваш город, и мне негде остановиться… 

Мужчина ещё несколько секунд стоял неподвижно с поднятым оружием, прежде чем выдохнуть и опустить дубину, заметно расслабляясь. 

— Извини, я… не ожидал никого в такое время, — проговорил он, откладывая оружие к стене, и несколько неловко из-за сложившейся ситуации добавил. — Добро пожаловать, прошу проходи. Самеко, прими посетителя! — окликнул он кого-то в доме.

Когда Кагами, разувшись, прошла вглубь помещения, он обошёл её и заблокировал раздвижную входную дверь с помощью палки. Саму девушку тем временем встретила женщина примерно того же возраста, что и владелец заведения, вероятно, его жена. Она же взяла плату, и показала Кагами место для ночлега, которое прямо при лисе приводила в приемлемый вид, извинившись за беспорядок. Пока кицунэ складывала свои немногочисленные вещи и переоделась в выделенный нэмаки⁴, хозяйка сообщила, что баню придётся немного подождать, а пока она предложила поужинать. Само собой Кагами не стала отказываться.

Еда не отличалась особым качеством, но хотя бы была сытной и самое главное горячей. Не торопясь расправившись с едой, кицунэ убрала свои столовые приборы и стала потягивать подогретый напиток с амадзакэ⁵. Спустя несколько минут девушку пригласили в офуро⁶, где она провела немало времени, наслаждаясь тёплой водой. Ради этого можно было не задумываясь закрыть глаза на серьёзную запущенность гостиницы.

К тому моменту, когда Кагами закончила мыться, уже окончательно стемнело, и дом изнутри освещался лишь светом нескольких лучин и основного очага, около которого обнаружила хозяев заведения. Кагами также перебралась к нему, чтобы побыстрее обсохнуть после бани. По какой-то причине семейная пара не спешила отправляться спать - они сидели здесь, тихо смотря в огонь и думая о чём-то своём. Кагами также взглянула на пляски пламени среди угольков. Она слышала, что огонь завораживает людей своим видом, он дарует им чувство безопасности, но одновременно с этим пробуждает первобытные страх. Кицунэ подобного не испытывала - в конце концов ей от природы доступен некоторый контроль над огнём, - однако она по достоинству оценивала его дикую красоту и первозданную мощь.

Спустя пару минут молчания она наконец решила разорвать тишину:

— Я заметила, что помимо меня у вас нет постояльцев…

Супруги оторвали взгляд от пламени и посмотрели на Кагами, после чего переглянулись между собой. 

— Это всё метели… — спустя несколько секунд ответил мужчина, цокнув языком. 

— А в этом есть что-то необычное? — поинтересовалась девушка. — Я думала в вашей провинции это нормальное явление.

— Такие как сейчас - точно нет, — покачав головой сказал хозяин. Кицунэ продолжила смотреть с молчаливым вопросом, и наконец он понял, что от него ждут пояснений, и нехотя продолжил. — Уже целую луну мы живем в страхе перед ночными метели, ибо проснувшись утром можно недосчитаться соседей… И это если тебе повезёт проснуться.

— В каком смысле? Люди замерзают ночью? — спросила Кагами, не высказав, впрочем, всех своих мыслей.

"Это не такая уж редкость в холодных регионах," — подумала она. — "Ночью очаг может прогореть, из-за чего дом промерзает вместе со своим хозяином. Многие считают, что в этом виноваты ёкаи, но на деле чаще всего причина в недостаточно утеплённых домах и в плохом здоровье жильца."

— Можно и так сказать, — тяжело вздохнув произнёс мужчина. — некоторые считает, что всему виной чудовище, что является во время вьюги. 

— Не чудовище это, а наказание, которое наслали на нас разгневанные боги лесов и гор, — его жена выдала свое мнение обречённым голосом. 

Муж окинул её недовольным взглядом и воскликнул:

— Да с чего бы богам гневаться на нас?! Мы всего их почитали и никогда не оскверняли священные места! 

— Но из-за неурожая мы почти не преподносили достойных подношений. Тем самым наш город навлек на себя немилость богов. Теперь мы расплачиваемся за свою жадность.

— Какую немилость? — вопросил он. — Жрец говорил, что Акимори-сама не держит на нас зла.

— Но Он не единственный ками, о чём многие забывают, — напомнила женщина. — И другие боги недовольны, что про них забывают и не относятся должным образом.

“А ведь действительно - у хокоры⁷ по пути в Ивасаки не наблюдалось никаких подношений. Но хотя бы святилище не выглядело слишком запущенным,” — про себя отметила девушка.

— Ну не знаю… — с сомнением протянул её муж.

— Вот ты когда последний раз ходил к святилищам помимо храма? — пытливо спросила хозяйка.

На это мужчина не нашёл, что ответить. Кагами же слушала перепалку супругов и не влезала, пока не стало ясно, что тема себя не исчерпала.

"Сам он в чудовище, похоже, не особо верит, но при этом вышел встречать меня с дубиной," — тем временем думала кицунэ с внутренней усмешкой. — "Интересно, он полагал, что увесистая деревяшка поможет против ожившей метели?"

— Не хочу показаться грубой… — начала говорить Кагами и сделала небольшую паузу, дождавшись кивка мужчины. — Ваша гостиница выглядит обветшалой. Такое ведь не происходит всего за одну луну.

Он нахмурился, но не разозлился, а скорее стал выглядеть понуро.

— С тех пор, как у нас в городе перестали размещать солдат, поток людей начал снижаться. А с появлением разбойников на юге держать рёкан стало совсем не выгодно. Выживали почти только за счёт работы в поле, — вздохнув, ответил хозяин.

— Почему вы тогда не закрылись? — поинтересовалась Кагами. — Такой большой дом, наверное, затратно топить зимой.

— Так и есть. Но это наше семейное дело - мы не можем просто так взять и с ним расстаться. Тем более редкие путники, как ты, всё же появляются - было бы плохо, если бы никто не дал им кров, верно? — ностальгически улыбнувшись, проговорил мужчина. — Да и в этом доме родились и выросли наши дети. Хотя сейчас остались только мы двое…

Его слова заставили кицунэ задуматься, однако это не мешало ей продолжать разговор:

— Это как-то связано с метелями?

— О, нет. Они просто нашли свой путь в жизни. Не каждому нравится до самой смерти торчать в нашей глуши. 

— Ну что ты! Тут у вас довольно красиво!

— Ха-ха, рад, что молодому поколению пришлась по вкусу наш городок, — впервые за всё время разговора мужчина немного посмеялся. — Но боюсь кроме красивой природы тут ничего нет. Кстати, а что привело тебя в наши края? — поинтересовался он, скосив взгляд на кицунэ, которая даже в домашней одежде совершенно не выглядела, как крестьянка. Сперва в темноте он не сумел хорошо рассмотреть посетительницу, поэтому не проявил достойного уважения. Впрочем, она не выказывала какого-либо неудовольствия этому факту, поэтому мужчина решил не менять вдруг своего поведения.

— Как раз за красотой я сюда и пришла, — ответила Кагами и, видя непонимание супружеской пары, пояснила. — Я художница. В поисках вдохновения ноги заносили меня и не в такие места.

— Художница? Я думала они только будд рисуют, — удивлённо произнесла жена владельца дома.

— Хех, нет, живопись не ограничивается только религиозными образами, — усмехнувшись ответила кицунэ. — Хотя некоторые пишут только такие картины, я предпочитаю не придерживаться лишь одного стиля.

— Надо же… — протянула женщина, после чего заметила. — Я погляжу, тебя даже гнев богов не пугает. Считаешь, что мы всё выдумали?

— Нет, что ты, я вам верю и испытываю опасение. Однако, я привыкла к этому чувству - путешествия в принципе редко можно назвать безопасными, — ответила Кагами и отчасти даже не соврала. — К слову о безопасности! Я заметила у вас в доме обереги - их сделал кто-то из местных? — спросила она после небольшой паузы. Всё же они вызвали у кицунэ некоторый интерес, ибо она сама немного разбиралась в этом ремесле. Здесь были не творения мастера, конечно, но они хотя бы работали и вполне могли защитить от каких-нибудь слабых духов с недобрыми намерениями.

— А, это жена моя у жреца приобрела. — ответил мужчина, указав рукой на супругу. — В такое время лишним не будет, хоть я и сомневаюсь, смогут ли они хоть как-то помочь.

— Вечно ты во всём сомневаешься, — пробормотала жена. 

— А как не сомневаться? У соседей наших, вон, тоже обереги были - помогло ли это им? — нахмурившись заявил он.

— Если они разозлили ками, то обычных оберегов недостаточно. Талисманы лишь от злого умысла защищают, — напутственно и словно со знанием дела проговорила женщина.

"А она в принципе права," — мысленно заметила Кагами. — "Если здесь действительно замешано какое-то божество или сильный ёкай, обереги не спасут, однако это не значит, что они бесполезны. Стоит поглядеть на этого жреца при возможности…"

Мужчина только покачал головой на слова своей жены и ничего не сказал. Молчала и женщина. Кажется, им больше не о чём было говорить, и они вернулись к прежнему занятию - глядеть в огонь и пытаться не вздрагивать от каждого завывания ветра на улице. Короткий разговор, похоже, слегка отвлёк супружескую пару от гложущего их страха, однако тот вскоре начал проявляться вновь.

— Спасибо за гостеприимство и еду. Я, пожалуй, пойду спать - дорога меня совсем утомила, — спустя несколько минут сказала Кагами, решив, что больше ничего интересного здесь не услышит.

Поднявшись и отойдя от очага, она отправилась к выделенному ей спальному месту и легла спать, поплотнее укутавшись в простыню. Тихие, леденящие душу стоны стихии за стенами не пугали её так, как владельцев дома, но поначалу мешали уснуть. Хотя стоило немного к ним привыкнуть, и они начали звучать даже несколько убаюкивающе. Ещё бы холод не проникал в дом сквозь небольшие щели и не тянул к спящим свои острые когти, и тогда кицунэ могла бы назвать свой сон довольно неплохим, ведь завтра её явно ожидало что-то интересное.

***

— Очередная жертва… — печально прошептал Наоджи, гудзи⁸ храма Казуки. 

За ночью, наполненной страхом, последовало долгожданный рассвет и безоблачное небо, но не все смогли его встретить. Перед жрецом, почти на пороге дома, стояла ледяная статуя молодой девушки. Ужас оказался навсегда увековечен на её лице. 

Рядом рыдала над своим сгинувшим дитя мать, а отец пытался её утешить, хотя сам с трудом сдерживал слёзы. Столпившиеся у дома люди перешептывались между собой - в их эмоциях читались страх и сочувствие, но помимо этого было скрытое облегчение, ведь на этот раз беда затронула не их семьи. И последнее оставляло у Наоджи горький привкус на языке.

Он знал погибшую, как и большинство жителей их небольшого городка. Не очень хорошо, но знал. Ему было жаль, что она умерла так рано, причём таким паршивым образом. Ему было жаль, что придётся в очередной раз за столь короткое время проводить погребальные обряды. Ему было жаль, что его обереги не сработали и не смогли никого защитить - чувство вины из-за этого снедало жреца постоянно. Нередко он думал, а почему сам до сих пор не стал жертвой? Как храм, так и прилегающий к нему дом жреца располагались за пределами города - самая подходящая цель для нападения. Но каннуси⁹ всё ещё жив, а вот почти десяток жителей - нет. Кроме как божественной защитой он никак не мог это объяснить. Не зря он тратит столько усилий для того, чтобы уберечь священные места от скверны - боги в ответ оберегают его самого.

— Ещё одна ночь и ещё одна загубленная жизнь, а мы просто прячемся по углам и надеемся, что это больше не повториться! — раздался рассерженный голос из толпы. — Сколько это ещё будет продолжаться?! Пока не наступит лето?! Но кто знает, что следующей зимой это не повторится? Нам нужно что-то с этим делать наконец! — владелец голоса, парень семнадцати зим от силы в довольно дорогой одежде с меховым подбивкой, пробился вперёд и обвиняюще указал пальцем в жреца. — Вот ты, Наоджи! Неужели ты не можешь ничего сделать с этой бедой?! Коли нет, тогда какой с тебя прок?!

Подобная претензия подняла волну тихого негодования среди людей, но никто не решался высказываться по этому поводу в полный голос. Однако, жрец всё же попытался успокоить толпу, примирительно подняв руки. Пусть слова Учихиро, как звали того парня, и разозлили Наодживсёрьёз, а также напоминали о собственном бессилии, но он постарался унять вспышку злости, дабы не подливать масло в огонь и разрешить дело миром. Только распрей им сейчас не хватало, когда весь город на нервах. Ради этого он мог проглотить и неуважение, и фамильярное отношение к нему, как к старшему и как к гудзи от какого-то молодого идиота, пусть его отец и имеет некоторую власть. Может храм, о котором заботилась его семья уже несколько поколений, был совсем небольшим, но это был полноценный храм, а не маленькое святилище.

— Спокойнее, не нужно злиться. В чём-то Учихиро прав - решить проблему в одночасье я не в состоянии… — устало произнёс жрец, переводя восклицание толпы в тихое роптание. — Но это не значит, что решения нет! Я уверен, что Акимори-сама внемлет нашим просьбам и защитит нас.

Он делал это постоянно - проводил ритуалы, приносил подношения, но эффекта почти не наблюдалось. К большому сожалению как самого Наоджи, так и его отца, прошлого главы семьи Сёга, у нового главного жреца сил было немного, и Ками отзывались на его просьбы неохотно. Однако, сказать сейчас, перед доброй частью города, что на богов можно не рассчитывать, он не осмеливался. Лучше уж у жителей будет хоть какая-то надежда. А сам он будет пытаться найти другое решение, не отбрасывая, впрочем, попыток воззвать к богам.

Учихиро тем временем пробормотал что-то себе нос и, резко развернувшись, ушёл прочь - видимо заметил реакцию людей. Некоторое время жрец смотрел ему вслед, после чего вернул своё внимание к замороженному телу. То всё ещё излучало неестественный холод, что мешало проводить с ним какие-либо манипуляции. Однако его нужно было как-то забрать, дабы подготовить к обряду. Для этого пара нечистых начала заворачивать ледяную статую в тряпье и солому, чтобы к ней можно было хотя бы дотронуться.

Спустя пару минут толпа начала разбредаться. Вскоре в непосредственной близости к телу остался лишь занятые делом нечистые - гудзи отошёл в сторонку и устало прислонился к наружней стене здания напротив. Родители же погибшей шли вглубь своего дома - муж увёл убитую горем жену. Однако каннуси не остался совсем в одиночестве - одна девушка, которую он прежде не видел, почему-то отказывалась уходить.

 — Похоже все уже наглазелись… — с абсолютно неприкрытой язвительностью заявила незнакомка в конической шляпе, ни к кому конкретно не обращаясь и смотря на разбирающихся по улице людей.

Может быть жрец и возмутился бы такому высказыванию, но уже не раз он ловил себя на похожей мысли, когда случались прошлые происшествия.

— Они напуганы. Полагаю, им можно простить такое поведение, — ответил Наоджи, поёжившись от холодного ветра, что разгуливал между домами.

Девушка перевела взгляд на жреца, снимая свою шляпу.

— А ты не напуган? — на удивление сказано это было без какой-либо насмешки, лишь с банальным любопытством.

— Напуган, — честно ответил жрец, не стесняясь признавать очевидное. Может будь он лет на пять-десять помоложе, то ни за что бы это не сделал, но с возрастом приходит смелость признавать свои страхи, как бы это не звучало. — Но стараюсь не терять из-за этого голову.

— Достойно уважения, — одобрительно покивала она и представилась. — Кагами. Я на время остановилась в вашем городе.

— СёгаНаоджи, гудзи храма Казуки, — представился в ответ он и решил получше рассмотреть собеседницу, которая оказалась довольно молодой - почти на десять зим младше него.

Как только она повернула своё лицо к каннуси, тот сразу смог понять, что она очень красива, даже красивее Мию, которая славилась своей обворожительной внешностью на весь город. Длинные почти чёрные волосы были собраны в простой хвост. Под небрежно уложенной чёлкой на феноменально симметричном и приятном глазу лице сверкала пара необычайных янтарных глаз. Ниже шёл соблазнительный изгиб обнажённой шейки, а дальше всё было скрыто утеплённой одеждой, которая, впрочем, не могла полностью спрятать всех… достоинств девушки, и от этого та казалась немного распутной. Сам наряд тоже смотрелся слегка странно - кроем он напоминал одежду не бедных простолюдинов, но вот материал уже наводил на мысли о знатной крови. Странности добавляло круглое зеркальце в украшенной оправе, которое каким-то образом держалось прямо над грудью. Причём зеркало это было очень качественным и дорогим - такое вполне могло стать ёрисиро¹⁴ храма. Хотя думы жреца в этот момент были далеки от религиозных - Наоджи словил себя на мысли, что засмотрелся на эту девушку, которая оказалась ещё и довольно высокой, доставая макушкой не самому низкому жрецу почти до носа. Что поделать, он всё же был мужчиной, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы откровенно не пялиться на её… зеркало.

— Знаешь, каннуси, а в ней ведь нет души, — кинув взгляд на замороженное тело, сказала вдруг Кагами, заставив жреца вздрогнуть и отвлечься от разглядывания её внешности.

— Что? — переспросил Наоджи, посчитавший, что ослышался. Он даже не отреагировал на такое обращение. Зачем он только представлялся?

— Душа девушки. Её нет, — повторила она, указав на ледяную статую. — Осталась лишь пустая оболочка.

— Откуда ты… — хотел было воскликнуть Сёга, но потом заозирался по сторонам и продолжил уже шепотом. — Впрочем, не важно. Попрошу тебя не говорить об этом никому. Это только вселит в их души больший страх.

Как жрецу, Наоджи, было известно, что дух умершего покидает тело только спустя некоторое время, а потом ещё несколько дней тот привязан к своим бренным останкам и скитается неподалёку от них. Его опыта и умений было достаточно, чтобы определить, что души тех, кто стал жертвой бедствия, истязающего жителей Ивасаки, пропали или были похищены. Однако, более никто в городе об этом не знал и не должен был - жрец решил, что будет лучше держать всех в неведении. Поэтому он удивился, что девушке хватило одного взгляда, чтобы узнать неприятную правду.

— Понимаю. Я придержу эту информацию… — ответила она, не став добавлять в конце фразы "пока," и, прищурив глаза, продемонстрировала каннуси такую хитрую улыбку, от которой у того пробежал холодок по спине, несмотря на то, что на дворе и так стоял мороз. — Так как её звали? — спросила, кивнув в сторону тела.

— Киоко. 

— Киоко... — монотонно повторила девушка. — Как думаешь, почему она стояла на пороге? Словно она сама открыла двери своей смерти.

Жрец не мог найти ответа, хотя его тоже это интересовало. Вздохнув, он проговорил:

— Хотел бы я знать… 

— Есть предположение, кто мог это сделать? — полюбопытствовала Кагами.

Наоджи покосился на девушку и нахмурился.

— Возможно. Но зачем тебе это знать? Ты ведь не местная - с чего бы тебя волновали наши проблемы?

— Может быть я хочу помочь? Или может у меня другая причина? — вновь улыбнувшись уклончиво проговорила она. — Да и вряд ли источник ваших проблем будет разбираться, местная я или нет - ты так не считаешь, каннуси?

Была бы ситуация иной, жрец не стал бы общаться на эту тему с какой-то чужачкой, однако эта Кагами явно обладала некоторыми знаниями и способностями. Был шанс, что она действительно могла как-то помочь.

— Я бы сказал, что это дело рук ёкая, — после продолжительной паузы всё же ответил Наоджи.

— Правда? То есть ты не считаешь, что в этом замешаны боги?

— Я всё же жрец и разбираюсь в таких вещах, — недовольно сведя брови проговорил он, но потом вздохнул и признал. — Хотя я так и не смог понять, что за ёкай здесь замешан, и как от него защититься…

— Что вообще про него известно, помимо своеобразных скульптур, которые он оставляет? Я ведь правильно понимаю, что это не первый случай?

— Не первый, — опустив глаза произнёс Наоджи, после чего вздохнул и посмотрел на склон горы, который виднелся из городка. Несмотря на ясную погоду, возвышенность покрывала снежная дымка, словно там постоянно шёл снег. — Некоторые считают, что именно оттуда приходят все наши несчастья. — Он указав рукой в сторону горы. — Ещё люди поговаривают, что видели в метели чей-то силуэт, но никто не рискнул пытаться рассмотреть его получше. Сколько в их словах правды, я не берусь судить - сейчас каждый второй выдумывает какие-то небылицы. 

— Силуэт? Не женский, случаем? — зацепившись за слово спросила Кагами, но получила в ответ лишь пожатие плечами. — Хм, если учесть ледяные статуи… Мне доводилось слышать о ёкае в образе женщины, являющемся во время метели, погружает людей в сон и забирающем жизни спящих. Юки-онна - так её называли. Хотя, судя по всему, нападать она способна не только на пребывающих во снах. 

— Ты знаешь что-нибудь ещё? Как с ней можно справиться? — порывисто проговорил жрец, ухватившись за хоть какую-то зацепку.

— Из очевидного - она боится огня. Но только если это необычное пламя, — задумавшись на пару секунд ответила девушка. — По слухам есть и другой способ, более простой и сложный одновременно…  

— Необычное пламя? — переспросил каннуси, но тут же додумался сам. — А, понимаю… — догадался он сам и слегка погрустнел. — М-да, это проблематично. Что там с другим способом?

— Сложно отделить правду от вымысла, когда информация доходит до тебя через сотни рук, — приложив палец к щеке медленно произнесла Кагами. — Я бы не хотела давать решение, не будучи уверенной в его действенности. В конце концов я даже не уверена, что не ошиблась насчёт вида ёкая.

Сёга хотел было настоять, но в последний момент одёрнул себя, признавая, что в словах собеседницы есть смысл.

— Тогда что тебе требуется, чтобы быть уверенной?

— Прежде всего узнать побольше о происшествиях. Для начала думаю поговорить с людьми, поспрашивать. Вот например, что это был за шумный недовольный парень, — поинтересовалась девушка, переводя тему.

— А, это Учихиро - сын главы города, которого поставил сюда господин, — махнув рукой ответил Наоджи. — Его невеста, Мию, стала первой жертвой ёкая чуть меньше месяца назад. С тех пор он только и делает, что ошивается около лавки саке, постоянно причитает, ругается и иногда дерётся.

— Вот как? Оно и не удивительно. Многие бы на его месте топили свои печали в саке, будь у них на это деньги. А у парня видимо они имеются - вот, наверное, хозяин магазина рад прибыли! — улыбнувшись заявила Кагами, продемонстрировав ряд чистых белых зубов, какие не могли быть у простолюдинки.

На её слова жрец невольно покивал. Ему и самому хотелось порой напиться, чтобы избавиться от этой гнетущей атмосферы последних недель. Тем более что в храме было достаточно своего собственного саке. Однако позволить он себе этого не мог.

Тем временем пара мужчин, которые хлопотали над замороженным телом, закончили складывать его на импровизированные носилки, привлекая тем самым внимание жреца.

— Всё так. Правда лавочник не очень-то и счастлив - слишком много от Учихиро проблем, — сказал Сёга, чуть приподняв уголки губ, после чего поднял глаза к небу, проверив положение солнца, и нахмурился. — Я должен привести нужные обряды, прежде чем передать тело для похорон. Пусть я не могу помочь её душе найти покой, но хотя бы удостоверюсь, что тело не станет пристанищем для зла. Если узнаешь что-нибудь про эту снежную женщину, захочешь помолиться или просто поговорить, приходи в храм.

— Благодарю за приглашение, — сказала девушка и, когда жрец уже начал уходить, тихо добавила вслед. — Я обязательно дам знать, если мне что-то понадобиться.

Распрощалась со жрецом и отойдя на достаточное расстояние, Кагами позволила себе усмехнуться. Каннуси не смог распознать её настоящий облик, пускай для этого пришлось прилагать усилия. Впрочем, не только маленький обман был причиной приподнятого настроения ёкая. Страх. Всеобъемлющий страх людей, который можно было практически пощупать. Хотя Кагами уже не была простым злым духом, негативные эмоции всё же являлись тем, что когда-то питало её, и вызывали приятное чувство ностальгии.

Прогуливаясь по улочкам, она наблюдала за жизнью людей в такой неблагоприятный для них период. Сейчас, при ясной погоде городок был куда более оживлённым, чем при приближении снежной бури, хотя народ всё же предпочитал находиться под открытым небом как можно меньше - холода стояли непривычные даже для жителей востока. Но всё же они, закутавшись поплотнее в тряпьё, работали даже в такую погоду - кто-то таскал дрова для очагов, кто-то чистил принесённый прошлой метелью снег, кто-то банально носил откуда-то воду, а кто-то торговал на улице даже в такой мороз. В поведении людей ощущалось беспокойство и порывистость - многие слишком спешили, что зачастую приводило к мелким происшествиям, а те в свою очередь могли вызывать перебранку.

В целом и одежда местных, и их жилища заметно отличались от того, что можно увидеть в районе новой столицы. Сказывался как более суровый климат, так и наследие "волосатых людей", как их иногда называли в прошлом. Вглядываясь в лица прохожих, Кагами гадала, кто из них коренной житель этих мест, но не могла с уверенностью сказать. Может быть где-то севернее они ещё остались, но в данном городе всё перемешалось - и культура, и архитектура, и семейные древа жителей. Хотя больший перевес был всё же в сторону южан.

С удивлением Кагами заметила среди спешащих людей ёкая - невидимый для большинства синекожий человечек с крупным носом и большим, высунутым как у собаки языком, носился туда-сюда, иногда вселяясь в прохожих, передавая им свою неприкаянность. Однако долго в ком-то одном он не сидел - стоило завершить какое-то дело, ёкай покидал своё временное пристанище, оставляя его в замешательстве, и спешил дальше. В один момент он почти налетел на кицунэ, но заметив её, остановился… Лишь за тем, чтобы спустя пару секунд вновь отправиться наводить суету. Кагами на такую встречу только хмыкнула и продолжила прогулку. Возможно, в округе куда больше потусторонних существ, нежели один снежный ёкай. Да и несколько особо крупных ворон, что сидели на на ближайших деревьях или прямо на крышах зданий, выглядели подозрительно - слишком большое внимание они уделяли именно людям. Вероятно, тенгу¹⁰, как всегда, хотят быть в курсе событий. Кагами и не догадывалась, что они обитают где-то поблизости.

Завернув в очередной раз за угол, лисица увидела магазинчик саке - маленькую пристройку к одному из домов, которую получилось идентифицировать по всем знакомому символу, нарисованному на дощечке над входом. И судя по паре крестьян довольно нетрезвого вида, которые как раз вышли оттуда и поплелись по улице опираясь друг на друга, забегаловка была весьма популярным местом несмотря на раннее время и отсутствие в сегодня каких-либо праздников. Хотя оно и понятно - в атмосфере всеобщего напряжения люди зачастую прибегают к употреблению алкоголя для успокоения своих нервов. 

В отличии южных регионов, вместо простого навеса с прилавком, здесь магазинчик располагался в четырёх стенах - никому не хотелось пить на морозе. Дверь была прикрыта, дабы не выпускать тепло. Сдвинув её в сторону, ёкай зашла в простецкое помещение, разделённое на две части прилавком. С одной стороны за ним стояло пятеро человек, среди которых оказался тот самый Учихиро, а по ту сторону обнаружилась скучающего вида девчонка лет тринадцати, которую видимо поставили работать в качестве лавочника родители.

Все тут же посмотрели на Кагами, которая изобразила смущение подобному вниманию и прикрыла верх лица, опустив шляпу. И это помогло - вскоре все вернулись к прерванным разговорам и не пялились на неё слишком бесцеремонно.

Среди выпивающих наблюдалось две компании - троица мужчин слегка в возрасте с одной стороны и Учихиро с неизвестным парнем лет на пять постарше него с другой. Причём последний по виду был явно не в восторге от своего собеседника, поэтому не выглядел расстроенным, когда Кагами встала по другую руку от Учихиро, перенимая его внимание на себя. Чуть позже мужчина вообще устранился из его компании и, взяв с собой флягу саке, вышел на улицу.

— Налей го¹¹, пожалуйста, — обратилась ёкай к девочке, достав и поставив на прилавок свою чашку-масу¹².

Девчонка назвала цену и начала наливать до краёв расписную деревянную коробочку только после того, как получила деньги. Сделав пару глотков, Кагами едва смогла удержаться от того, чтобы не поморщиться. Качество саке оставляла желать лучшего, хоть и не было совсем отвратным - ей доводилась пить и похуже.

— Не боишься захмелеть, красавица? — слегка нетрезвым голосом спросил Учихиро, с удивлением глядя, как девушка неожиданно быстро осушила половину свою чашку. — Саке здесь крепкое.

— Для этого потребуется больше, чем пара го, — усмехнулась Кагами. — И даже если захмелею, я умею держать себя в руках… если захочу… — медленно и с придыханием добавила она.

— В-вот как? — проговорил парень, слегка смутившись, но лишь сильнее утвердившись в своих намерениях. — Тогда может я возьму тебе ещё?

— Ох, отказаться от такого предложения будет неприлично, — изобразив неуверенность и вместе с тем кокетливо улыбнувшись ответила девушка. — Но давай не будем торопить события - моя чашка ещё не опустела.

— Хорошо, — ответил он и ненадолго замолчал. По его лицу можно было заметить, что Учихиро не знает, что дальше сказать, однако в конце концов он нашёл выход. — Меня звать Учихиро. Могу я узнать твоё имя?

— Кагами.

— Ты не отсюда, верно? Не часто у нас доводится встретить новые лица, да ещё такие прекрасные, — поинтересовался парень, решивший пойти в лобовую.

"Не самый умелый комплимент, который мне доводилось слышать, но чего было ожидать от нетрезвого юнца?" — внутренне посмеиваясь подумала Кагами, вслух, впрочем, произнеся другое:

— Да, я у вас недавно. Не ожидала столкнуться здесь с такими ужасами. — Она прижала руку к груди, добавив в голос испуга.

Упоминание кошмара, который навис над Ивасаки заставило парня нахмуриться.

— Никто не ожидал, — мрачно пробурчал он. — Нельзя сказать, что беды всегда обходили нас стороной. Хоть война нас не сильно затронула, но после неё дела стали идти хуже. Да и люди иногда в горах пропадали, пусть и возвращались порой спустя несколько дней. Но с последней луны… — Учихиро не договорил и припал вместо этого к чаше, сделав большой глоток.

“Раз в округе есть тенгу, то пропадающие люди скорее всего их работа,” — отметила для себя девушка, вслух же сказав другое.

— Ты потерял кого-то? — с сочувствием тихо проговорила Кагами, мягко прикоснувшись к его предплечью.

— Да. Моя… — начал отвечать он, но посмотрев на аккуратную ручку девушки на своём рукаве, запнулся. На секунду его глаза забегали. — Моя подруга умерла в первом нападении.

"Подругу?" — подумала кицунэ, мысленно усмехнувшись, однако не стала демонстрировать свою осведомлённость. 

— Ох, сочувствую… Я понимаю, как тяжело терять кого-то. 

— Спасибо. Но давай не будем о грустном. Этого и так в последнее время хватает.

— Конечно.

Кагами и Учихиро продолжили болтать на общие темы, потихоньку попивая саке. Парень периодически отвешивал лисице комплименты, и та делала вид, что они приходятся ей по вкусу. Она даже позволила парню приобнять себя. Но вот её масу опустела, и она высказала предложение: 

— Может возьмём саке с собой и переместимся в более уединённое место? Ты предлагал угостить меня выпивкой… 

Парень был только “за” и приобрёл пару фляг с саке, сделанных из тыквы горлянки, после чего они с Кагами вышли наружу и направились в сторону дома Учихиро. Кицунэ уже начала чувствовать, как внутри разливается тепло от выпитого ранее саке. Это было едва заметное опьянение, но его оказалось достаточно, что на время примирить девушку с холодной погодой. Парню же мороз сейчас был точно нипочем - он уже заметно опьянел, пускай и не настолько, чтобы не стоять на ногах. Походка его пока что была достаточно уверенной, а язык не заплетался, однако внимание уже начало рассеиваться поэтому Кагами решила продолжить его обхаживать:

— Я вижу, что тебя что-то гложет, — проговорила она, когда Учихиро начал брести вперёд с задумчивым видом. — Это из-за твоей подруги? Расскажи о ней. Может тебе самому полегчает, если выскажешься.

— Я не… — раскрыл было рот парень, но тут же захлопнул его, задумавшись. — Ну не знаю… — после небольшой паузы неуверенно проговорил он, но взглянув на собеседницу и увидев её заинтересованное лицо, передумал. — Хотя ничего страшного в этом, полагаю, не будет. Моя подруга была хорошей девушкой, доброй, работящей. Помимо этого, ещё и видная красавица, — начал рассказывать он, но увидел приподнятую бровь собеседницы решил спешно исправиться. — Конечно, с тобой она не сравнится, но в городе ей равных не было! — Кагами незаметно хмыкнула, но не стала перебивать, так как захмелевшего паренька понесло. — Она была немного застенчивой и замкнутой. Насколько я знаю, у неё было не так много друзей. Помимо меня, конечно! Семья у неё была маленькая и не очень богатая - отец да младший брат остались. Слышал, последний урожай у них выдался совсем плохим. Не знаю, как они справятся с таким ударом - в прошлом году мать, теперь дочь…

Слова лились из него неспешным, но нескончаемым потоком, который прервалась только когда пара добралась до дома Учихиро. Благо, тот был не далеко. Вот только стоило им устроиться поудобнее и откупорить первую флягу, как монолог парня продолжился, и кицунэ оставалось только сесть поближе да излучать участие с симпатией.

— Как жаль… По твоим словам, она была очень хорошей девушкой, — сочувствующе проговорила Кагами, когда парень начал уходить совсем в другую сторону. — Боюсь представить, каково это было, увидеть её в таком же состоянии, как ту девушку… Киоко, кажется?

— А, ну… дело в том, что тело так и не нашли. Не все погибшие от этой напасти были в городе - некоторые сгинули снаружи во время метели.

— Вот как? Это вдвойне ужасно! — воскликнул она, прикрыв рот рукой. — Их же тогда некому будет достойно похоронить.

— Вот именно! Из-за этого они даже обрести покой не смогут! — крикнул Учихиро и потянулся к чашке, но обнаружил, что она пуста. Ему бы остановиться, но душа требовала ещё, поэтому он налил себе ещё одну полную чашу и сделал то же самое для своей собеседницы. На этот раз она не стала даже пытаться изображать неловкость и приняла подношение, как данность. Всё равно парень уже дошёл до кондиции, при которой ближайшие несколько часов пропадут из его памяти частично или полностью. — Ёкай во всём виноват или ещё кто - они этого не заслужили! — заявил он после того, как осушил налитое саке за один присест.

— Ты прав… Надеюсь, что с этим ёкаем поскорее разберутся.

— Да было бы кому! — воскликнул Учихиро уже совсем нетрезвым голосом и ударил кулаком по столику, отчего немного алкоголя из чаши Кагами расплескалось. Девушка на это нахмурилась, но её собеседник, кажется, не заметил этого. — Все, кто умеет держать оружие, боятся нос за околицу высунуть, а от жреца толку никакого!

"Оно и неудивительно," — подумала девушка, осматривая убранство дома. В глаза бросалась в основном только стойка с простым, но добротным доспехом, который, впрочем, не использовали уже достаточно давно. — "Поднять оружие и направить его на другого человека или зверя для многих людей не сложно. Но вот на богов, духов или ёкаев? Лишь единицы готовы идти против олицетворения самой стихии, смельчаки они или дураки."

— А сам ты не думал отомстить? — понизив голос спросила Кагами совсем другим тоном. — Если все вокруг лишь трусы, только ты сам способен что-либо изменить. Разве ты не хочешь стать для своего города героем?

Парень в удивлении вскинул голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнице, и остолбенел, стремительно трезвея. На мгновение ему показалось, что он смотрит не в янтарные очи красавицы, а в непроглядную пугающую пучину, и видит в ней что-то… нечто…

В замешательстве Учихиро моргнул. Кажется, он слишком задумался и пропустил последний вопрос Кагами.

— Извини, что ты сказала? — переспросил он, испытывая неловкость.

Девушка мягко улыбнулась, покачав головой, и отпила немного из своей чаши.

— Я спросила про девушку, что погибла сегодня. Ты хорошо её знал?

— Киоко? — переспросил Учихиро довольно внятно, но затем алкоголь начал вновь брать своё. — Не то чтобы. Общался пару раз, не более. Она вроде постоянно за Саной хвостиком ходила. 

— А эта Сана… 

— Под курганом. Мертва она, — мрачно проговорил парень.

— Неужели с ней случилось то же самое? — удивлённо спросила Кагами.

— Ага. 

Он вздохнул и приложился к только что наполненной чашке.

"Всё интереснее и интереснее…" — мысленно нахмурилась девушка. — "Уже три простых девушки. Непохоже на юки-онну. Может я ошиблась?"

— Демон что, нападает только на молодых женщин?

— Не-е… Ещё двое парней погибло. И три мужика-лесоруба не вернулись из леса, — всё больше коверкая слова ответил парень.

— Имена их случайно не знаешь?

— Эм, ребят звали Тенки и Уру, а дровосеков я не очень хорошо знал. Кажется их имена… 

— Ладно, не утруждайся, — сказала Кагами, посчитав, что из пьяного парня больше ничего стоящего вытянуть не получится. — Спасибо за выпивку и ответы. Была рада пообщаться. — И встала со своего места, направляясь в сторону выхода.

Парень что-то удивлённо протянул и также попытался встать, вот только ноги его уже не держали.

— Погоди, а ты… — протянув к девушке руку, начал было Учихиро, но она его оборвала.

— Тебе стоит отдохнуть. Думаю, силы тебе ещё понадобятся, — бросила она и, улыбнувшись напоследок, вышла из дома.

Навстречу ударил холодный ветер, охлаждая разгорячённое от саке лицо. Хотя Кагами и не была особо пьяна - пускай кицунэ, это не тэнгу или они, но она могла выпить куда больше, чем большинство людей. Да и трезвела она быстрее обычного.

Вдыхая морозный воздух, она думала, что ей делать дальше. Можно было, конечно, заняться, как и планировалось, искусством. Никакие снежные чудовища не помешают ей создать картину - наоборот, благодаря обильным снегопадам здешние пейзажи приобретали особый шарм. Однако это означало пустить дела на самотёк, а разгоревшееся любопытство требовало от Кагами во всём разобраться. А значит, пора было продолжать расспрашивать людей. Или может быть переключиться на ёкаев?

***

В результате следующие несколько часов Кагами всё-таки провела за разговорами с жителями города. Соваться к тэнгу кицунэ не горела желанием - по её опыту эти пернатые и не только имеют свойство резко реагировать на незваных гостей и на тех, кто лезет в их дела. Скорее всего они знали о происходящем даже больше, чем люди, учитывая тягу этих ёкаев быть в курсе всего, что творится на их территории и вокруг неё. Однако узнавать все ответы сразу было неинтересно, да и, по правде говоря, наводить с ними мосты Кагами сейчас было лень. Может потом, если не получится ничего узнать другими способами.

Сперва она поговорила с людьми, которые видели силуэт во время вьюги, но смысла в этом оказалась немного. Все очевидцы рассказывали разные истории и явно не гнушались приврать и преувеличить увиденное. Самое забавное произошло, когда Кагами расспрашивала сразу двух людей, которые якобы были свидетелями появления ёкая. Они начали говорить одновременно, но их рассказы были совершенно разными - у одного ёкай выглядел как стройная девушка, окутанная снегом, у другого это был здоровое чудовище с длинной белоснежной шерстью. Услышав истории друг друга, они начали активно спорить и уличать собеседника во лжи, вскоре перейдя на кулаки. За своим разбирательством они даже не заметили, как девушка скрылась.

Поняв, что в этом направлении ничего стоящего не узнать, Кагами решил побольше узнать о самих жертвах, полагая, что сможет таким образом обнаружить новые зацепки. К сожалению, удалось поговорить далеко не со всеми - многие жители были слишком напуганы и не доверяли незнакомке. Даже её красота и обаяние не всегда помогали. Но у неё получилось узнать, что у двух погибших девушек, Киоко и Саны, имелась ещё одна подруга, которая всё ещё пребывала в мире живых. Вот только узнать у той ничего не вышло - девушка находилась на грани срыва и была явно не в своём уме, что списывали на одержимость. Но Кагами-то видела, что ничего сверхъестественного здесь не замешано. Родственники никого не подпустили к девушке, однако кицунэ сумела тайком понаблюдать за ней и даже немного поговорить, если это можно назвать разговором. Девушка в основном бормотала что-то невнятное, а при упоминании имён жертв ударилась в панику. Пришлось оставить болезную, пока никто не заметил присутствия Кагами.

Что до погибших мужчин, то лесорубы и парень по имени Уру фактически пропали, отчего их вероятные смерти приписали снежному ёкаю, а вот Тенки постигла та же судьба, что и девушек. Причем Уру общался с Саной и её подружками. Хотя это не так уж удивительно - пусть Ивасаки не был деревней, но здесь было не так много людей примерно одинакового возраста, поэтому большинство сверстников так или иначе общаются друг с другом.

Здесь больше было нечего выискивать, поэтому Кагами приняла решение наведаться в храм. Не то, чтобы она надеялась узнать там что-то новое, просто девушка испытывала интерес к священным местам. Да и сам жрец был немного интересным - наверное, единственный хоть сколько-нибудь любопытный человек, которого она встретила в этой глухом городке. Внешность тоже вполне неплоха - мужественное лицо, хороший рост и осанка. Даже возраст в три десятка зим придавал ему шарма опытного мужчины. Да и рыжая шевелюра выглядела несколько экзотично для людей, хотя среди ёкаев и не такое встречалось.

Остальные выглядели и являлись обычными крестьянами с простыми заботами и маленьким кругозором. Даже тот же Учихиро, несмотря на смазливое личико, был таким же крестьянином, только зажиточным, отчего мог позволить себе больше, чем другие. Ну, ещё он похоже в уже в своём возрасте был немного бабником, но это не какое-то уникальное свойство.

Храм располагался на возвышенности с противоположной стороны от горы, вокруг которой постоянно кружила метель. К нему вела петляющая дорожка, начало которой обозначалось несколько грубо выполненными вратами тории¹³. Поднявшись по тропе, Кагами добралась до ступенек у самого храма и ещё одних врат там, где они заканчивались. Стоило взобраться по ступеням, перед девушкой открылся двор с несколькими сооружениями. Они, в отличии от домов в городке, больше напоминали архитектурой здания столицы, разве что выглядели массивнее - видимо построены с расчётом на более долгую и холодную зиму.

Центральное святилище выглядело больше и богаче, чем можно было ожидать от столь глухого места, но в то же время оно не шло ни в какое сравнение с известными храмами. Снаружи терлось несколько человек - видимо решили принести подношение и попросить бога о защите. Если учесть всё, что Кагами знала о богах, а также небольшой опыт взаимодействия с ними, желаемого верующие скорее всего не получат. Но кто знает - может божество данного храма более отзывчив к мольбам своей паствы. 

Помимо городского люда во дворе находился один служитель храма - молодой парнишка, которого, видимо, как самого младшего отправили заниматься грубой работой. В частности, расчищать снег на площадке перед святилищем.

— Привет. Не подскажешь, где мне найти гудзи? — поприветствовала мальчишку Кагами.

— Он со старшими проводит обряд во внутреннем святилище. Туда сейчас нельзя, — ответил он, не отрываясь от своего занятия и даже не поднимая глаз.

— И как долго это будет продолжаться?

— Не знаю точно, до вечера должны управиться... — сказал парнишка, после чего наконец поднял взгляд на Кагами и пораженно замер, протянув что-то нечленораздельное. — А-а, э-э… — Ему ещё не доводилось видеть таких красивых девушек, так что его разум сделал остановку, а сам он невольно засмотрелся. 

— Спасибо, тогда я подожду, — поблагодарила его ёкай и направилась поближе ко входу в главное святилище. — Фу-фу-фу, — тихо посмеялась она над реакцией мальчишки, стоило чуть отдалиться.

Обойдя крестьян, которые как раз собрались уходить, Кагами подошла к месту для подношения около внешнего святилища. Дары в основном были классическими - рис, моти, немного саке, прочие продукты по мелочи. Однако, были и необычные подношения. Девушке ранее не доводилось видеть, чтобы в дар приносили засушенные красные кленовые листья. Впрочем, учитывая, что данный храм принадлежит богу леса, а также его имя, оно и не удивительно.

Кагами постояла пару минут, задумчиво разглядывая дары, после чего, за неимением ничего другого, достала из-за пояса несколько монет и положила к остальным подношениям. Не утруждая себя какими-либо просьбами к богу, она развернулась и отошла, дабы присесть на крыльцо неподалёку от входа во внутреннее святилище. Уперевшись руками за спиной и откинувшись назад, она принялась ждать, беззаботно покачивая ногами и посматривая по сторонам, отчего заметила, что молодой служитель храма закончил со своей работой и отправился греться внутрь. Вскоре дзиндзя опустело.

С холма, на котором располагался храм, прямо сквозь врата открывался отличный вид на горный хребет по ту сторону от города. Наклонив голову, Кагами пару минут оценивающе смотрела на данный пейзаж. Вскочив со своего места, она стала медленно передвигаться по площадке перед святилищем, пока наконец не кивнула одобрительно сама себе. Да, данный ракурс подойдёт. 

Словно из ниоткуда она достала дощатый щит, к которому крепился холст в форме свитка, после чего выхватила принадлежности для рисования - краски, чернила и наконец набор кистей. В такой холод рисовать, конечно, та ещё морока, но ёкай умела выкручиваться. 

Разместившись поудобнее на выбранном месте, Кагами приступила к выполнению картины. Мазок за мазком, штрих за штрихом - та постепенно наполнялась деталями, передающими реальный пейзаж, который желала запечатлеть художница-ёкай. К её недовольству с последнего раза красок осталось мало и приходилось экономить, находя способы, как максимально передать суть картины, используя в основном чернила. Она ведь собиралась написать ещё хотя бы одну картину, пока пребывала в этом городке. К сожалению, красители были редки и стоили дорого, некоторые цвета в особенности. Зачастую ей приходилось замешивать краски самой. Кагами надеялась, что будущем с этим будет меньше проблем - пусть она и не настолько была поглощена художественным творчеством, как её давний друг, однако ей нравилось рисовать и хотелось бы делать это без таких ограничений.

Но не только лишь красками и кистью работала кицунэ - одновременно с этим она творила и в более тонких сферах. С каждым движением кисти картина становилась чем-то большим, чем просто палитрой цветов на холсте. И не только в метафорическом смысле. 

Магия. Она имеет множество видов и проявлений. Она способна творить удивительные и ужасающие вещи, но при этом сама по себе не знала ни добра, ни зла. Всё зависит от того, кто её использует, ведь сама она не имеет собственной воли. Вот только не каждый в состоянии подчинять, или скорее направлять магию - для этого нужно самому иметь сильный дух. А ещё нужно верить в свои действия - если человек сам убедит себя, что не способен зажечь огонь на пальце, то у него это никогда не получится несмотря на любой талант. Поэтому воображение и уверенность - два самые важные свойства для мага.

Вдохнуть в картину жизнь - это легко или сложно? Кагами практиковала эту магию уже многие годы, однако не могла дать однозначный ответ на такой простой вопрос. Да и не особо задумывалась об это, по правде говоря. По идее, любые рисунки несут в себе жизнь - отпечаток впечатлений и эмоций, которые испытывал автор в момент создания. Даже самый далёкий от магии человек бессознательно делает это. Вот только эффект от подобного произвольного колдовства едва ли заметен. Разве что смотрящие также бессознательно почувствуют отголоски настроения, которое хотел передать художник.

Оживлять рисунки осознанно было уже не так легко, однако Кагами просто знала, что способна сделать это, и она делала, с каждым разом создавая всё более искусные творения. Таким образом ёкай совершенствовалась сразу в двух направлениях - в обычном творчестве и творчестве магическом. И останавливаться она не собиралась, ибо ей всегда было куда стремиться. И если в обычном изобразительном искусстве кицунэ когда-нибудь ожидала достичь предела, то в магии можно было совершенствоваться до бесконечности, так и не узнав все её тайны.

К сожалению, закончить всё за раз Кагами не успела - на середине работы из главного здания вышла троица жрецов, среди которых был Наоджи. Все они обратили внимание на девушку, стоящую перед святилищем и занятую картиной, но пара младших священнослужителей не стала об этом задумываться и сразу скрылись в жилом помещении. А вот гудзи отделился от остальных и направился к художнице.

— Не ожидал увидеть тебя так скоро, — сказал жрец, подходя к ней со спины и заглядывая через плечо, что позволял его рост.

Кагами заметила его приближение сразу же, стоило дверям святилища открыться, но лишь сейчас она решила прервать свою работу. Всё равно пока картина была не готова и что-то особенное в ней мог распознать только очень чуткий человек.

— Захотелось посмотреть на ваш храм. Честно говоря, я испытываю к ним некоторую тягу, — ответила кицунэ, щелчком пальца по шляпе скидывая небольшое количество снега, который успело на ту намести, пока девушка занималась картиной. После этого она начала складывать свои вещи.

— Вот как? И многие ты успела посетить? — поинтересовался мужчина. По его виду можно было сказать, что он находился уже не в таком подавленном состоянии, как при их первом разговоре. Да и полное облачение каннуси, в котором Наоджи проводил обряды, делало его более внушительным.

— Достаточно, чтобы считаться знатоком, — с ухмылкой ответила Кагами.

— И каков твой вердикт насчёт храма, который построила моя семья? Надеюсь,ненамного хуже, чем в Хэйан-кё? — с лёгкой улыбкой спросил он.

— Хмм? — протянула девушка. — И с чего ты взял, что я их видела? Столица довольно далеко отсюда.

— Не думаю, что можно зваться знатоком, не видев крупнейших храмов.

— Справедливое замечание… — с кивком признала она, однако так и не ответила на последний вопрос жреца. 

Не дождавшись ответа, Наоджи решил перевести тему и поинтересовался:

— Так ты что-то от меня хотела? 

— Да, спросить кое-что.

— Я слушаю.

— Скажи мне, каннуси, ты хочешь уничтожить ёкая или готов попробовать примирить его? — задала она вопрос серьёзным тоном.

— Примирить? И что потом? — переспросил жрец. — Простить его или её и сделать вид, что ничего не происходило?

— Почему нет? — Кагами пожала плечами. — Кто знает - может быть через множество зим у вас появится новое божество.

— Ты шутишь, верно? — неверяще проговорил Наоджи.

— Может быть, — коротко ответила Кагами, одарив его многозначительной ухмылкой. — Ладно, я пойду. Подумай над моими словами, каннуси.

И прежде, чемгудзи нашёл, что сказать, кицунэ уже начала спускаться по лестнице, ведущей в город, оставляя жреца в замешательстве. Но какое лисе было до этого дело? 

Спустившись в низину, она решила для начала перекусить, а затем продолжить общение с местными. И помимо людей она-таки пообщалась с городскими ёкаями, но и тут полезность разговора была минимальной из-за малого понимания между собеседниками. Впрочем, это хотя бы было забавно. 

В Ивасаки оказалось несколько относительно часто встречаемых кошачьих духов, которые любили ластиться к людям в сумерках. Учитывая, что жители в это время обычно торопились укрыться в домах, а эти милые, стремящиеся своей формой к идеальной фигуре, коты путались у людей в ногах, требуя внимания, по их вине происходило немало падений с последствиями в виде ушибов и подвёрнутых лодыжек. Неудивительно, что из-за доставляемых неприятностей их прозвали “сбивающие голени” или Сунэкосури. Однако, несмотря ни на что, их терпели и не спешили изгонять со своих мест обитания. Кицунэ знала всего пару случаев, когда от них кто-то целенаправленно избавлялся. Наверно потому, что почти все любят кошек.

Что же до разговора, так мало того, что Сунэкосури имели разум на уровне ребёнка, так ещё и Кагами плохо знала кошачий. Однако они были не против получить немного поглаживаний и почёсываний от другого ёкая, а кицунэ взамен получила моральное удовлетворение.

Кроме кошачьих духов Кагами встретила кодама, живущего в старом дереве, растущем посреди города. Пусть он и не испугался лисицу, как дух у дороги, однако общение с ним нельзя было назвать плодотворным. Хотя по уму кодама превосходят Сунэкосури, зачастую помимо собственного дерева их ничего и не интересует. Конкретно этого заботило только то, чтобы крестьяне на срубили его дом, а их проблемы кодама не волновали.

К этому моменту на дворе уже начало смеркаться, и все люди разбредались по домам. Все, но не Кагами - ей ещё было, чем заняться. Ведь ночь - это время ёкаев.

1. Кицунэ – лисы на японском, но в тексте это слово будет упоминаться в отношении бакегицуне, т.е. именно лис-ёкаев.
2. Кодама – духи дерева.
3. Рёкан – традиционная японская гостиница.
4. Нэмаки – халат-юката, выдаваемая гостям рёкана.
5. Амадзаки–сладкий напиток из ферментированного риса.
6. Офуро – японская баня.
7. Хокора – малое святилище. Может стоять отдельно или на территории крупного храма.
8. Гудзи – главный жрец храма Синто.
9. Каннуси – по-простому жрец, служитель бога.
10. Тэнгу –ёкаи зачастую в виде антропоморфных ворон, но бываю разные их виды.
11.  Го – мера объёма в Японии, равная примерно 180 мл.
12. Масу – деревянная коробочка, старинная посуда для распития саке. Обычно объёмом в 1 го.
13.  Тории – врата без створок, исполняющие религиозную функцию. Отмечают начало священной территории.
14. Ёрисиро – объект, способный притягивать к себе ками. Синтай - объект, который уже стал вместилищем ками.

http://tl.rulate.ru/book/112935/4264048