Готовый перевод Reborn to Rule: A Female General's Revenge in the Capital / Возрождённая девушка-генерал: Месть и хаос в столице: Глава 22. Прошу Ваше Величество покарать весь мой род

— Тётушка, я не это имела в виду! - сказав это, Юй Синьжоу как будто в панике схватила Юй Ши за руку. На её лице отразился страх, и она поспешила объясниться. — Я просто… Просто подумала, что все беды этих дней пришли к нам из-за двоюродной сестры Нинэр. Кузен Чжао после возвращения стал совсем другим человеком. Он только и делает, что заботится о кузине Нин. Если бы кузина Нин была благоразумной, то уговорила бы брата вернуться в резиденцию и признать свою неправоту. Но она же ясно дала согласие вернуться, а потом передумала. Из-за этого брат возненавидел всех нас. Другие ладно, но тётушка — их родная мать, как они могут так с ней обращаться?

Надо сказать, что Юй Синьжоу прекрасно умела играть на чувствах Юй Ши. После этих слов лицо женщины ещё больше помрачнело, а стиснутые кулаки выдавали её гнев.

— Тётушка, дело дошло до того, что кузен избил столько людей в резиденции! Неужели мы будем сидеть сложа руки и смотреть, как он продолжает делать ошибки?

— Ты права, — Юй Ши прикрыла глаза и помолчала, затем махнула рукой служанке Чэнь, приказывая ей увести слуг. После этого она тихо произнесла: — Если бы не Нинэр, то всё было бы как прежде.

Тогда ей не стоило проявлять мягкосердечие и оставлять Сун Жонин в живых. Она помнила, как тогда намекнула Сун Жонин, что если та потеряла невинность, то должна немедленно покончить с собой, а не влачить жалкое существование. Мол, в таком случае о ней ещё могли бы сказать, что она была целомудренной женщиной. Сун Жонин вроде бы согласилась с ней, но тут же пошла к Сун Жочжао и рассказала обо всём. В результате Сун Жочжао на её глазах расколола тот восьмиугольный стол и прямо заявила, что отныне дела Сун Жонин их больше не касаются.

Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что Сун Жонин была для их семьи настоящим проклятьем.

— Тётушка, я просто волнуюсь за тебя, — Юй Синьжоу, видя, как меняется лицо Юй Ши, медленно опустила голову ей на колени и заговорила с наивностью неразумного ребёнка: — В этом мире ты, тётушка, — моя единственная опора. Если с тобой что-то случится, то и я не захочу жить. Вот только я никак не могу понять: неужели двоюродный брат Чжао действительно хочет порвать все связи с резиденцией?

— Я знаю, что ты добрая девочка, — в воспоминаниях Юй Ши возникли почти лишённые эмоций глаза Сун Жочжао, и сердце её невольно затрепетало. Она поглаживала Юй Синьжоу по волосам, словно утешая саму себя: — Нет, твой кузен — человек мягкосердечный, сейчас он просто рассержен. Пройдёт время, и он всё поймёт. К тому же, Жочжао — Старший молодой Господин, возможно, ему предстоит унаследовать титул Чжунъюань. Это такое счастье, о котором другие могут только мечтать. Как он может от этого отказаться?

— Тётушка права.

«Права?»

В опущенных глазах Юй Синьжоу промелькнул холодок. Она еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она ни за что не поверила бы, что Сун Жочжао дорожит резиденцией. Ведь с его способностями он мог получить всё, что пожелает. Однако она думала, что Юй Ши будет возражать ей, но та, похоже, разделяла её мнение. Теперь, похоже, и Сун Жонин недолго осталось.

На самом деле все эти годы в резиденции она завидовала Сун Жонин. Почему Сун Жонин, ничего не делая, могла иметь такого могущественного брата и жить в роскоши в столице, хотя не отличалась особой красотой? А она? Лишившись родительской любви, она жила в чужом доме, ей приходилось постоянно угождать Юй Ши и Сун Цину, а ещё разгребать дела за своим глупым и ничего не понимающим братом. 

Наконец-то Сун Жонин выдали замуж за такого человека, как Фан Чжэнь, но не успела она насладиться этим, как вернулся Сун Жочжао и словно обезумел, защищая свою сестру. Дело дошло до того, что он рассорился со всей резиденцией!

Чем же она хуже Сун Жонин?

— Есть ли что доложить? Если нет, то можете расходиться!

Когда затих голос старшего евнуха, в Тронном Зале воцарилась непривычная тишина.

Император уже хотел махнуть рукой, чтобы все расходились, как вдруг раздался чей-то резкий голос.

— Ваше Величество, я обвиняю Сун Жочжао в неверности и непочтительности к родителям. Он недостоин называться Сыном!

Сун Жочжао, которая как раз размышляла, как бы выманить приданое Сун Жонин у семьи Фан, внезапно услышала своё имя. Она подняла голову и увидела, что это был главный цензор Ван Чэн.

— Сун Жочжао применяет пытки в Министерстве Юстиции, сводит личные счёты — это неверность Вашему Величеству! Он избил пожилую Госпожу Сун перед собственной резиденцией, дарованной Вашим Величеством, и даже пытался убить свою мать и оскорбить отца — это вопиющее проявление непочтительности к родителям! Такого неверного и непочтительного человека следует немедленно изгнать со Двора, чтобы восстановить справедливость!

Ван Чэн перечислил все прегрешения Сун Жочжао, его лицо пылало гневом — было очевидно, что он крайне недоволен действиями Сун Жочжао.

— Катись к чёртовой матери!

— Генерал Сун отправился в Министерство Правосудия только потому, что этот негодяй из семьи Фан обидел его младшую сестру!

— Вот именно! Я не поверю, что если бы твою сестру, Ван Чэн, кто-нибудь обидел, ты бы стал добиваться справедливости для неё, строча доносы!

Издавна между гражданскими и военными чиновниками существовала вражда. Сун Жочжао был молод, но имел множество военных заслуг, а теперь ещё и пользовался благосклонностью Императора. Естественно, он снискал уважение среди военных. Поэтому, услышав, как Ван Чэн обвиняет Сун Жочжао, многие поспешили заступиться за него.

В одно мгновение две группировки принялись яростно пререкаться, да так, что брызги полетели во все стороны. А Сун Жочжао сохраняла невозмутимый вид, словно обвинения Ван Чэна её совершенно не трогали.

— Генерал Сун, что вы можете сказать в своё оправдание?

Император, казалось, уже привык к подобным шумным перепалкам во дворце. Он с интересом посмотрел на Сун Жочжао.

Вокруг мгновенно воцарилась тишина.

В конце концов, никто не осмеливался перечить Императору.

— Ваше Величество, я действительно был в Министерстве Правосудия, но только для того, чтобы Фан Чжэнь поскорее развёлся с моей младшей сестрой, — Сун Жочжао сделала шаг вперёд и сказала глубоким голосом: — Моя младшая сестра чуть не погибла от рук семьи Фан. Простите, но я не мог оставаться в стороне.

— Ваше Величество, в этом мире ничто не происходит просто так, — тут же возразил Ван Чэн. — Господин Фан — человек по натуре очень добрый. Я не думаю, что это его рук дело. Если же это проделки его матери, то, должно быть, невестка сама провинилась и нарушила какое-то правило, - Ван Чэн был в хороших отношениях с Фан Чжэнем и, наконец-то дождавшись возможности обвинить Сун Жочжао, решил немного подыграть Фан Чжэню. - Не разрушайте семью, если можно построить десять храмов. Генерал Сун, будучи Старшим Братом, вместо того, чтобы образумить свою сестру, наоборот, подстрекал её к разводу с мужем, устроил драку посреди улицы — это явное неуважение к закону и бунт!

Сун Жочжао, не меняясь в лице, выслушал тираду Ван Чэна, затем стремительно подошёл к нему. Ван Чэн испугался и хотел было отступить, но тут же вспомнил, где находится, и, не желая терять лицо, остался на месте. Заикаясь, он произнёс:

— Генерал Сун, что вы делаете? Неужели хотите избить меня прямо во дворце на глазах у всех?

Не успел Ван Чэн договорить, как Сун Жочжао отвесила ему пощёчину. Затем она тут же подняла руку и влепила ему ещё одну пощёчину, но уже по другой щеке. Убедившись, что обе щеки выглядят одинаково, Сун Жочжао, похоже, осталась довольна. Все присутствующие стали свидетелями того, как из носа Ван Чэна вместе с двумя передними зубами хлынула кровь!

— Сун Жочжао! — в этот раз даже Сун Цин, который до этого предпочитал не вмешиваться, не смог усидеть на месте. Он вскочил, и из его уст вырвался гневный крик: — Негодяй, ты с ума сошёл?

Избить чиновника прямо в Тронном Зале на глазах у Императора! Хочет умереть — так пусть делает всё сама. Незачем впутывать в это весь Дом!

— Ваше Величество, лицо господина Ван — лучшее доказательство того, что и одной ладонью можно хлопнуть, — Сун Жочжао не обратила на него никакого внимания, а повернулась к Императору и поклонилась: — Да, я был неправ. Но невоспитанный ребёнок — вина отца. Сун Цин повёл себя неподобающе во Дворце, проявил неуважение к Вашему Величеству — это тоже большая ошибка. Прошу Ваше Величество издать указ и покарать весь мой род!

http://tl.rulate.ru/book/112309/4262219