Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Прочь с дороги! Дело за мной!: Том 1. 134. Я тебе скажу

Том 1. 134. Я тебе скажу

Шэнь Тан немного знала Ци Шаня.

Он звал ее «Шэнь маленький господин», в этом обращении было что-то от близости и шутки, значит, он в хорошем настроении; если он звал ее «Шэнь Юйли», то это значило, что он серьезен и строг, не допускает шуток — конечно, были и случаи, когда Шэнь Тан так его раздражала, что он терял самообладание и выходил из себя.

Из двух обращений Шэнь Тан больше нравилось первое.

Потому что каждый раз, когда она слышала «Юйли», у нее было ощущение, что она прогуливает уроки и ее вызывают к директору. Сейчас это «Юйли» еще и в стиле фильма ужасов — Шэнь Тан испытывала такой же ужас, как от фразы «Далё, пора пить лекарство».

— Далё… нет, Юаньлян, я, я сейчас иду спать… — Шэнь Тан притворно смеялась, пытаясь выкинуть из головы версию Ци Шаня в стиле «Пан Цзиньлянь».

Просто слишком странно!

Ци Шань словно не услышал ее слова, неспешно подошел к ней и с улыбкой спросил:

— Ночь длинная, Юйли, что-то беспокоит тебя?

В его глазах было написано «Тебя что-то беспокоит».

Шэнь Тан …

Она замолчала, не зная, что сказать.

Ладно, раз ты говоришь, что меня что-то беспокоит, значит, так и есть.

— Не стесняйся, расскажи мне, возможно, я смогу тебе помочь. — Ци Шань выглядел как добрый и заботливый старший брат.

Шэнь Тан …

Капец, «душевный суп» от Ци «Цзиньлянь» Шаня уже перед ее носом, пить или не пить — вопрос сложный.

Она молча опустила голову и стучала носком ботинка по двум маленьким камешкам, Ци Шань терпеливо ждал, пока она заговорит. Они так и сидели, обычно время летит незаметно, но сейчас каждая секунда тянулась вечностью, лоб Шэнь Тан покрылся потом.

Наконец, Ци Шань первый заговорил, из его уст вырвался странный вздох:

— Юйли не хочет говорить….

Можно сказать потом.

Но эти слова прозвучали в ушах Шэнь Тан, словно ток прошел по телу, у нее встали дыбом волосы, и она в миг ожила. Она почти выпалила:

— Я не отказываюсь говорить, я ….

Ци Шань терпеливо смотрел на нее, ждучи, пока она продолжит.

Шэнь Тан сжала губы, вопрос, который она хотела задать, несколько раз застревал у нее в горле — хотя она уже знала ответ, но все же хотела узнать точно. Наконец, она решилась, закрыла глаза, топнула ногой и спросила:

— Юаньлян, когда ты узнал?

— Узнал что?

Шэнь Тан закрыла глаза:

— О моем Вэньсинь!

Из-за этого?

Ци Шань засмеялся, не скрывая правды:

— Конечно, в первый раз, когда мы встретились. А ты что, думаешь, когда еще? Если бы первым, кто увидел твою печать Вэньсинь, был не я, а кто-то другой, то на могиле могли бы вырасти высокие травы.

Шэнь Тан невольно возразила:

— …Трава так быстро не растет! Я так легко не умру.

Сказав это, она поняла, что это не главное.

Она снова спросила его:

— …Первый ранг выше всех?

— А что еще это может быть? Тогда я тебе сказал, что первый ранг выше всех Вэньсинь — это ранг Святого, фиктивный ранг. Юйли, ты знаешь, что такое фиктивный ранг? Фиктивный ранг — это ранг, который не имеет ранга! Раз он не имеет ранга, то на нем нет «иероглифов»! Видно, ты действительно ничего не знаешь.

Шэнь Тан:

— …Императорская Печать?

Императорская Печать не обязательно дает первый ранг выше всех Вэньсинь.

Но первый ранг выше всех Вэньсинь обязательно имеет Императорскую Печать.

Вопрос в том, где она?

— Да, но не беспокойся, я не хочу ее забрать, не каждый может использовать Императорскую Печать. Шэнь Юйли, ты можешь мне доверять. Ци Шань неожиданно признался в этом и снова сделал упор: — Лучше всего — всегда доверяй мне.

Шэнь Тан была в некотором роде в отчаянии.

— Из-за твоей Вэньсинь?

Ци Шань улыбнулся:

— Да, Юйли умна.

Шэнь Тан была в шоке: «…»

Ого, принудительная привязка.

Ци Шань спокойно успокоил ее:

— Тебе не нужно так бояться.

— Я не боюсь, правда, кто кого боится, вот и все! Я просто немного удивилась — хотя у меня были догадки, но когда они подтвердились, я немного удивилась. — Шэнь Тан показала большим и указательным пальцем расстояние «немного».

Страха действительно нет.

Просто его аура слишком похожа на ауру директора и завуча, и каждый раз, когда ее звали «Юйли», она невольно сжималась.

Но это ее вина?

Это не ее вина, это вина девятилетнего обязательного образования!

Более того.

— Юаньлян, у тебя так мало предложений?

Ведь раньше Чжай Лэ тоже пытался предложить ей сделку.

У меня нет ни гроша за душой, я не могу платить зарплату.

Ци Шань:

— …Говори по-человечески.

— Я просто не понимаю, не понимаю, почему именно я? — Она отказалась от предложения Чжай Лэ, а теперь она в большинстве случаев не в себе, она запуталась в окружающем мире, с какой стороны ни посмотри, это не нормально. Это очевидно не тот выбор, который сделал бы рациональный заговорщик, тем более один из лучших.

Шэнь Тан подумала про себя, есть ли в ней что-то особенное, что могло бы привлечь Ци Шаня и заставить его сделать ставку? Она прокрутила в голове все и так и не смогла ничего найти.

Не понимаю, что происходит.

Ци Шань избегал прямого ответа:

— Нет никакой причины.

Шэнь Тан возмутилась:

— Ты что, пытаешься обмануть трехлетнего ребенка?

— Шэнь маленький господин ведь еще не исполнилось трех лет? — Ци Шань улыбнулся, чуть не заставив Шэнь Тан закатать рукава и броситься на него: — Если честно, то появление Шэнь маленького господина слишком случайно. В тот момент появилась ты, так что это был ты.

Ци Шань …

Я тебе не верю.

Судя по виду Ци Шаня, он не хотел говорить о чем-то, даже если ее убьют, он не скажет. Шэнь Тан решила пропустить это и спросить о самом главном:

— Значит, ты хочешь отделиться и устроить беспорядки? Ты действительно считаешь, что … я подхожу для этого?

Профессиональные дела нужно доверять профессионалам, зачем так не думать о себе и обращаться к неудачнику — бронзовому игроку?

Я тебя удивляю уже целый год!

— Ты не подходишь?

Один вопрос от Ци Шаня задел Шэнь Тан за живое, она почти подскочила и закричала на Ци Шаня, погрозив кулаком:

— Кто не подходит? Ты не подходишь! Ци Юаньлян, ты вежливый?

К сожалению, она была не высокого роста, и ее импозантность не была на сто процентов эффективной.

Шэнь Тан снова вспомнила о Чу Яо.

— У-хуэй… тоже так думает?

— Никто не хочет быть обычным человеком, гнилым и мертвым.

Он ответил на ее вопрос косвенно.

— А что если я вас разочарую?

Рисовать я могу, если заказчик платит достаточно много, даже если у меня на печени вырастет опухоль, я смогу рисовать. Но завоевывать мир — это немного страшно. В девятилетнем обязательном образовании этому не учат, даже если учили, моя специальность не совпадает с завоеванием и строительством.

Сложно…

— Такова жизнь, неудача — это норма, главное — стараться.

Ци Шань выглядел спокойным, в его глазах даже была некоторая радость, он никогда не боялся, что Шэнь Тан откажется — несколько раз проверяя ее, он заметил, что у Шэнь маленького господина очень неоднозначное отношение, даже сейчас она боится только того, что они разочаруются, но не говорит о том, что она откажется от этого дела.

Даже если бы их с Чу Ухуэй не было, Шэнь Тан все равно бы пошла по этому пути, если только Шэнь маленький господин не сможет игнорировать «мертвых от голода, которых она видит, и стоны от боли, которые она слышит», полностью отказаться от мирской жизни. Но ее характер не позволяет ей игнорировать это, так что она обязательно вступит в игру.

— Я просто хочу, чтобы мне не было стыдно перед людьми, перед собой и перед совестью.

Ци Шань говорил откровенно и спокойно.

Шэнь Тан была тронута его словами.

Она решилась, положила руку на пояс:

— Юаньлян, ты так откровенен со мной, я тоже хочу признаться тебе в чем-то.

Ци Шань:

— Что ты делаешь?

http://tl.rulate.ru/book/109723/4809217