Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Встань и позволь мне прийти: Том 1. Глава 36 Возвращение к старому ремеслу (часть 3)

Чайная комната была оформлена в простом и элегантном стиле.

Дожидаясь назначенной встречи, Шэнь Тан вертела в руках чайную чашку. Как человек с лёгкой формой СДВГ, она плохо переносила тишину. Заметив, что хозяин лавки тоже скучает, она решила задать вопрос, который давно вертелся у неё на языке.

"Хозяин, у меня есть вопрос. Не могли бы вы на него ответить?"

Хозяин, погружённый в свои мысли, вздрогнул и, собравшись с духом, с улыбкой ответил: "Спрашивайте, о чём хотите, только не о моей жене и не обо мне".

"..." - Шэнь Тан предпочла бы не понимать, о чём идёт речь.

Кому интересны его постельные утехи?!

Хозяин, заметив её странное выражение лица, вдруг вспомнил, что перед ним сидит девочка лет двенадцати, пусть и очень талантливая. Не стоило ему шутить на такие скользкие темы! Он поспешил сменить тему: "Так о чём вы хотели спросить? Спрашивайте, не стесняйтесь, я вам всё расскажу".

"Почему городские власти поощряют развитие публичных домов? - спросила Шэнь Тан. - Разве чиновники не должны быть примером для народа?"

Она никогда не слышала, чтобы власти открыто поддерживали подобный бизнес.

Хозяин, ожидая услышать какой-нибудь каверзный вопрос, удивился её "наивности". Да это же всем известно! А потом подумал: эта девочка очень красива, хорошо воспитана, у неё нежные руки и явный талант к рисованию. Наверное, она из богатой семьи. Её наверняка оберегали от подобной грязи.

Он посмотрел на Шэнь Тан с сочувствием. Бедняжка, наверное, от безысходности решила рисовать эротические картинки. Что ж, если она хорошо справится с этим заказом, он подкинет ей ещё работы.

"Эх, - вздохнул он, отпив глоток чая, - долгая история. В последние годы было много бедствий, война... Люди бедствуют. У кого есть земля - боятся её обрабатывать, боятся, что бандиты отберут урожай. А у кого нет земли - и вовсе голодают. Как прокормить семью, если сам ешь раз в день?"

Шэнь Тан покачала головой: "Конечно, никак".

"Вот и приходится людям продавать своих детей, - продолжил хозяин. - Городские власти решили, что с этим нужно что-то делать, и приказали строить побольше публичных домов. Во-первых, это привлекает приезжих купцов, а значит, приносит доход в казну. Во-вторых, это даёт крышу над головой брошенным детям. В-третьих, это позволяет собирать больше налогов. А налоги сейчас огромные! Если нечем платить - пеняй на себя! Вот и решили власти убить одним выстрелом трёх зайцев".

Шэнь Тан побледнела.

Ей стало тошно.

"Неужели власти всерьёз так считают?" - спросила она.

Хозяин кивнул в сторону центра города.

"Конечно, - понизив голос, ответил он. - Объявления висят на каждом углу. А что нам, простым людям, остаётся? По правде говоря, не было бы войны - не было бы и проблем! А теперь продать своих детей в публичный дом - это всё равно что получить благословение небес".

Из-за тяжёлой обстановки в стране и политики городских властей все виды бизнеса в Сяочэне пришли в упадок, кроме публичных домов. Они процветали, как никогда раньше.

Доведённые до отчаяния люди продавали своих детей за бесценок, а полученных денег не хватало даже на месяц жизни. Зато богатели торговцы живым товаром и содержатели публичных домов. Чем больше было детей, тем больше становился выбор, тем ниже падала цена. Родителям оставалось только молча плакать.

Красивого ребёнка можно было купить за пару сотен монет. Какая судьба его ждала - никого не волновало.

Хозяин, закончив свой рассказ, тяжело вздохнул и, заметив, что Шэнь Тан слушает его с растерянным видом, спохватился: не стоило ему говорить об этом с ребёнком!

"Ну да ладно, что было, то прошло, - поспешил он сменить тему. - Сейчас главное - выжить".

А уж как выживать: голодать на улице или ублажать клиентов в публичном доме - это уж как повезёт. Жизнь гроша ломаного не стоит, какой уж тут выбор.

Хозяин решил отвлечь Шэнь Тан и спросил: "Знаешь, сколько на этих пяти улицах мужских и женских публичных домов?"

Шэнь Тан пожала плечами.

"Поровну?" - предположила она.

Хозяин покачал головой.

"Мужских вот столько!" - он показал семь пальцев.

"Семьдесят процентов?!" - изумилась Шэнь Тан.

Хозяин, не дожидаясь её вопроса, объяснил: "Удивлены? А всё потому, что нынешний правитель когда-то сам был наложником у правителя царства Синь. Его называли "Нежная красавица". Когда он только появился во дворце, ему завидовали все мужчины в империи. И вот, посмотрите, кем он стал! - хозяин восхищённо хлопнул себя по колену. - Вот это я понимаю, карьера!"

Он говорил так, словно хотел вручить Чжэн Цяо медаль "Самый успешный наложник в истории".

Кто бы мог подумать, что бывший наложник станет правителем!

"..." - Шэнь Тан не знала, что и сказать.

В этот момент в дверь постучали.

Хозяин поднялся, чтобы открыть, и на пороге появились трое незнакомцев: двое высоких и один пониже. Тот, что был посередине, скрывал лицо под чёрной вуалью. Его сопровождали двое рослых охранников с угрожающими лицами.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто из них главный.

Войдя в комнату и убедившись, что кроме Шэнь Тан и хозяина больше никого нет, гость откинул вуаль, открыв бледное, красивое, но какое-то безжизненное лицо. Это был скорее юноша, чем мужчина. Он окинул взглядом Шэнь Тан и, не обнаружив никого третьего, спросил у хозяина: "А где же художник?"

"Это я!" - Шэнь Тан подняла руку.

Юноша, не обращая на неё внимания, гневно обратился к хозяину: "Ты что, решил сэкономить на мне?! Какая-то сопливая девчонка будет меня рисовать?! Ты хоть понимаешь, насколько это важно?!"

Хозяин не ожидал, что гость окажется таким скандалистом, но, боясь потерять выгодный заказ, поспешил успокоить его: "Не смотрите на её возраст, она рисует не хуже маститых мастеров".

Шэнь Тан согласно кивнула.

В конце концов, она не первый год зарабатывает этим на жизнь.

Юноша, услышав это, внимательно посмотрел на Шэнь Тан.

Она встала, и висевшая у неё на поясе печать художника качнулась, сверкнув в лучах солнца разноцветными искрами. Юноша, опешив, сменил тон: "Ладно, пусть попробует. Но если мне не понравится - найду другого! И у меня есть одно условие".

"Слушаю вас", - с готовностью ответила Шэнь Тан.

"Ты будешь рисовать моими кистями, моей тушью и на моей бумаге", - заявил юноша.

Шэнь Тан обрадовалась: это же замечательно!

"Хорошо", - с готовностью согласилась она.

***

Небо потемнело, и на нём зажглись звёзды.

Ци Шань весь день чувствовал необъяснимую тревогу.

Услышав за стеной торопливые шаги, он понял, что Шэнь Сяолан вернулась. Он посмотрел на стопку новых книг, которые сегодня раздобыл, и, подумав, взял их с собой и постучал в дверь Шэнь Тан.

Она как раз закончила набрасывать эскиз и собиралась приступить к работе.

"Иду!" - крикнула она и пошла открывать.

"Что-то случилось, Юаньлян?" - спросила она, пропуская его в комнату.

"Я одолжил у друга несколько книг, - начал Ци Шань, но, не договорив, замер на месте, увидев лежащий на столе рисунок. - Шэнь Сяолан, это что ещё за "живопись" и кто тебя этому научил? - с ужасом спросил он.

На листе бумаги красовался человечек с чёрной круглой головой и нелепым телом, похожим на скрученный жгут. Он лежал на чём-то, отдалённо напоминающем кушетку.

На голове у него красовался какой-то бугор - то ли пучок волос, то ли цветок. В "правой" руке он держал веер, левая рука свисала вниз... В общем, это должен был быть человек, вальяжно развалившийся на кушетке.

Несмотря на корявость линий, от рисунка веяло какой-то порочностью.

И это был не единственный "человек" на листе. Если сложить все картинки вместе, то получалась сцена с раздеванием, постелью... На последнем, незаконченном рисунке, к первому герою присоединялся второй... Ци Шань почувствовал, как его щёки заливает краска.

Он никак не мог назвать ЭТО "живописью".

http://tl.rulate.ru/book/109723/4132068