Готовый перевод Вплоть до истощения души / Вплоть до истощения души: Глава 72

Придя к выводу, что эти двое, похоже, знакомы друг с другом, лицо Юн Гоуэра покраснело от стыда, смешанного со слезами. Он смущённо разжал руку, которая всё ещё держала одежду Шэнь Минхуаня, и неуверенно сказал: "Учитель, вы вернулись".

Шэнь Минхуань закатил глаза: "Я ещё не вернулся. А тот, кого ты держал и обнимал, причитая, — привидение?"

Остальные ученики тоже смущённо отпустили его, стыдясь своего предыдущего поведения. Они попытались сменить тему, чтобы стереть воспоминания обо всём произошедшем.

"Учитель, мы добросовестно читаем! Я прочёл весь заданный вами материал!" — похлопав себя по груди, сказал Чжао Цзюнь.

Чжоу Сяоя подняла голову и часто заморгала: "Я тоже дочитала до конца. Учитель, вы можете проверить мои знания. И, и если я отвечу правильно на все вопросы, вы не откажете мне в одной маленькой просьбе, учитель?"

Говоря это, она жестом пальца показала, что просьба действительно очень маленькая.

Чжоу Сяоя робко сжимала уголок своей одежды. И без того разумная девочка чувствовала, что её поведение немного возмутительно.

Ведь это её домашнее задание, так что она не попросила учителя помочь ей справиться с ним, а наоборот, потребовала от учителя оплаты. Это и правда было чересчур.

"Что за дело?" — посмотрев на сдержанную маленькую девочку, небрежно спросил Шэнь Минхуань.

Чжоу Сяоя на мгновение замялась, но затем собралась с духом: "Учитель, только не ругайте брата..."

"Сестру!" — Чжоу Дачжуан уже догадался, что Чжоу Сяоя обратилась с такой просьбой ради него, но он же старший брат, как он мог допустить, чтобы его младшая сестра вступалась за него? Он протиснулся из задних рядов толпы, подошёл к Чжоу Сяое и сказал звучным голосом: "Каждый ответственен за свои поступки. Учитель, это я повёл себя неправильно, накажите меня".

Шэнь Минхуань: "???"

"Что ты сделал?" — Шэнь Минхуань заинтересовался.

Хотя староста деревни всё время говорил, что эти дети проказничают, в присутствии Шэнь Минхуаня они всегда себя хорошо вели. Пробыв в этом мире уже так долго, Шэнь Минхуань ни разу не ощутил на себе обязанности разбираться с проделками учеников, и это чувство было для него в новинку.

Все остальные ученики выглядели виноватыми, очевидно, что они тоже были в курсе.

Будучи старостой класса, Юн Гоу'эр исполнил свой долг и занял место как можно ближе к правой руке Шэнь Минхуаня и начал тихо объяснять ему.

Шэнь Минхуань: "..."

"Учитель, вы сердитесь?" — обеспокоенно спросил Юн Гоу'эр.

Шэнь Минхуань торжественно кивнул, глубоко вздохнул и громко и грозно произнёс: "Чжоу Дачжуан! Да кто тебе позволил распускать обо мне слухи!"

Чжоу Дачжуан понуро опустил взгляд: "Мне очень жаль, учитель... а?"

Он серьёзно сказал: "Учитель, вы ошибаетесь. Я никаких слухов не распускал".

Он не такой плохой мальчик, чтобы любить врать.

"Нет так нет? Твой учитель очень здоров, он всего несколько раз заболел! А ты сам разве никогда не болеешь?" — строго сказал Шэнь Минхуань.

Чжоу Дачжуан очень хотел сказать, что он редко болел с тех пор, как был ребёнком, и тем более — несколько раз за короткий промежуток времени. Но когда он увидел опасный взгляд Шэнь Минхуаня, его инстинкт самосохранения подсказал ему продемонстрировать высоту его эмоционального интеллекта.

Чжоу Дачжуан отозвал свои доводы и просто произнёс: "Учитель, я ошибался".

Шэнь Минхуань удовлетворённо потрепал его по голове: "Если знаешь, что ошибся, исправься, и учитель тебя простит".

Он немного подумал и добавил: "Будь осторожней в высказываниях в будущем. Я крепкий и знаю боевые искусства, я не могу быть нездоров".

"О-о-о--"

Ученики растягивали слова и, проявляя вежливость и уважение к учителю, не стали спорить с ним, однако их выражения лиц говорили за них "мы не верим", "вы очень упрямый", "хорошо, мы прислушаемся к вам", "так уж и быть, мы примем это" для защиты самооценки учителя.

Шэнь Минхуань скрипнул зубами.

Хотя окружавшие его люди уже давно втянулись в эту забаву и перестали читать, их шум всё ещё считался нарушением порядка.

Шэн Минхуань в очередной раз поклонился окружавшим его людям: «Прошу прощения у всех, надеюсь, вы простите меня за то, что я вас обидел».

«Не переживайте. Я спросил у этого молодого товарища. Наверное, он долго беспокоился», — пошутил кто-то из молодых людей.

Его совесть взыграла, и он покрылся холодным потом, когда увидел, как Чжоу Дачжуан признал свою вину перед Шэн Минхуанем. Он очень беспокоился, что его любопытство навредит этому ребёнку.

К счастью, Шэн Минхуань совсем не волновался.

К тому же он не хотел использовать дату рождения и гороскоп этого человека, чтобы подставить мерзавца. Он даже не знал его имени, так что ему было всё равно.

Просто дети, видимо, неправильно поняли своих родителей и раздули из мухи слона.

Юнь Гоуэр нахмурилась: «Учитель, разве всё в порядке?»

Несмотря на то, что Шэн Минхуань шутил с ними и смеялся, словно это было для него пустяком, ученики, которые уже много поняли в жизни, воспринимали это скорее как сообщение о хороших новостях, нежели о плохих.

Они думали, что учитель специально притворяется непринуждённым и раскованным, чтобы не дать им беспокоиться и испытывать чувство вины.

Ох, учитель Шэн и правда лучший учитель на свете!

Шэн Минхуань слегка стукнул Юнь Гоуэр: «Дети должны вести себя как дети. Если на землю рушится небо, то это проблемы взрослых».

Он взглянул на других учеников, которые тоже беспокоились: «Вы должны делать только одно — довериться мне».

Целью сокрытия информации было вызвать подозрения у шпионов из страны М, но даже не говоря уже о том, что Чжоу Дачжуан произнёс лишь незначащую фразу, даже если бы он на самом деле рассказал Хану Айминь всю историю о Шэн Минхуане.

Шэн Минхуань считал, что пока это предательство не было намеренным, то и простить можно, и он в любом случае найдёт решение.

Шэн Минхуань поднял голову и посмотрел на небо.

Они вышли рано утром, а теперь солнце уже высоко, и от него ярко исходит свет.

«Вы проголодались? Сначала я отведу вас на обед», — небрежно сказал Шэн Минхуань, а затем взглянул на Гу Вэньцзина и ещё троих, которые всё ещё не решались ничего сказать, и учтиво пригласил: «Судари, не хотите ли присоединиться к нам?»

Гу Вэньцзин задумался на мгновение и подумал, что в общем-то ничего страшного, если он согласится, это даст ему возможность убедить этих детей отправиться с Шэн Минхуанем. Казалось, они слушались Шэн Минхуаня. Если этот человек поговорит с детьми, то они, быть может, и захотят последовать за ним в Цзинъчэн.

У этих детей большой потенциал и отличные способности, и то, что они застряли в этом маленьком пограничном городке, — это действительно не дело.

«Хорошо...» Однако как только Гу Вэньцзин произнёс это, он увидел, что дети с подозрением уставились на него, очевидно, опасаясь, что у этого странного старика недобрые намерения и что он попытается обмануть их учителя после того, как обманул их.

Гу Вэньцзину ничего не оставалось, как сменить тон и сказать: «Наконец-то я добрался до Тунсяня. Я хочу осмотреться, так что вы идите».

В любом случае мы уже знаем, что они находятся в деревне Мутянь. Если они сумеют сбежать, то это будет всё равно, что монах не смог сбежать из храма. Мы ещё молоды и должны мыслить на перспективу.

Он и его коллеги уже старые, а Китай — это полная сил и энергии страна. Такой молодой стране нужны новые силы. Только яркая молодёжь может украсить её славу, а эти сухие старые деревья обязательно дадут возможность каждому цветку цвести во всю силу и ничем не стесняться.

В этом его обязательство перед своей родиной, а возможно... это также и последнее, что он может сделать для своей любимой отчизны.

Международная блокада их технологий очень строгая. У него нет ни возможности, ни времени помочь своей родине выйти из затруднительного положения. Он надеется лишь на то, что те, кто придут после него, продолжат начатое им и откроют новые пути в грядущее.

Китай не останется слабым вечно.

Несмотря на блокаду, он пробьёт себе путь сквозь тернии.

Шэнь Минхуан не настаивал. В конце концов, важные таланты должны осознавать, что они являются национальным достоянием. Нормально быть несогласным.

Хотя он не знал, что Гу Вэньцзин только что пережил покушение, прежде чем прибыл сюда, он догадывался, что вокруг этого человека были какие-то проблемы, иначе снаружи не было бы столько людей.

Шэнь Минхуан немного подумал, затем повернулся и сказал: «Пес, принеси свою ручку и бумагу».

Спрос на бумагу и ручки в деревне Мутянь резко вырос. Чтобы сэкономить деньги, Шэнь Минхуан пришлось построить бумажную фабрику. Выход был невелик, едва хватало для собственного потребления.

Изобретательная старуха в деревне связала их в книгу. У каждого жителя деревни Мутянь, как у взрослого, так и у ребенка, есть своя копия. После использования они могут обратиться к главе деревни, чтобы получить ее.

Юнь Гоуэр кивнул, подошел к столу, принес свой блокнот и ручку и вручил их Шэнь Минхуану.

Первые несколько страниц заполнены аккуратными формулами и расчетами. Хотя почерк не очень хороший из-за короткого периода обучения, видно, что другая сторона изо всех сил старалась писать разборчиво.

Юнь Гоуэр широко распахнул глаза и ожидающе посмотрел на Шэнь Минхуана.

Шэнь Минхуан перелистал две страницы и забавно посмотрел на него: «Эта теория хороша. Ты можешь провести эксперимент, который ты хотел попробовать в прошлый раз».

«Хорошо!» Юнь Гоуэр радостно подпрыгнул.

Сон Юцай высоко поднял руку: «Учитель, мне тоже хочется».

«Тебе разрешается смотреть, но тебе нельзя ничего делать. Материалы очень дорогие», — серьезно сказал Шэнь Минхуан.

Шэнь Минхуан заплатил за все экспериментальное оборудование «из своего кармана», но он не считал это чем-то особенным. Деньги были только для траты, и он вернет их, когда все деньги будут потрачены.

С другой стороны, каждый раз, когда глава деревни видел, как студенты проводят эксперименты, он хватался за грудь от боли в сердце и чуть не падал в обморок. Шэнь Минхуану ничего не оставалось, кроме как позаботиться о хрупких сердцах взрослых в деревне.

Студенты ликовали и сами праздновали. Шэнь Минхуан взял тетрадь и открыл ее на чистой странице. Он взглянул на пистолет на поясе у Сюй И и быстро начал писать.

Хотя есть только наброски, оружие всегда одинаково. Он разобрал все их огнестрельное оружие у Хана Аймина и примерно мог знать, какого типа использовал Сюй И.

Шэнь Минхуан поставил последний штрих, а затем ловко оторвал страницу: «Сэр, это извинение. Они доставили вам неприятности?»

Возможно, то, что он видел и слышал в последнее время, глубоко укоренилось в сердцах людей, и Шэнь Минхуан был убежден в бедности Китая. Поэтому его конструкция была лишь небольшим улучшением по сравнению с исходным пистолетом, а дополнительные расходы были незначительными.

Хорошей женщине трудно приготовить еду без риса, а при ограниченных средствах эффект, который можно улучшить, естественно, ограничен. Шэнь Минхуан брезгливо взглянул на это, остался недоволен.

На самом деле он хотел дать Гу Вэньцзину чертеж защитного щита, чтобы безопасность другой стороны была более надежной. Было бы не преувеличением сказать, что это было безошибочно.

Однако материалы для изготовления защитных щитов очень дороги и требуют много времени. Подарки ценны, но их использование может быть не таким хорошим, как сейчас.

Пусть страна М сделает эту работу и просто придет, когда придет время. Шэнь Минхуан тайно кивнул.

Надо сказать, что страна М действительно богата, поэтому нужно найти способ обмануть больше.

«Без проблем, они все послушны, ты хорошо их научил». Увидев, что это не ценная вещь, Гу Вэньцзин улыбнулся и взял тонкую бумагу.

*

После ухода Юнь Гоуэр рассказал Шэнь Минхуану о том, что произошло в библиотеке, и студенты также добавили кое-что.

В хаотичной сцене Шэнь Минхуан услышал ключевые моменты, которые хотел услышать.

Этот старик все еще хочет отвезти нас в Киото. Ха, кто хочет отправиться в такую даль? Я больше никогда не покину нашу деревню.

К тому же, учитель, вы знаете что? Он еще хочет, чтобы мы признали его своим учителем. Думаю, он просто думает, что мы слишком молоды, и хочет обмануть детей!

Ученики не считают, что причина в том, что они слишком выдающиеся. Они не общаются с учениками из других школ. Единственный критерий для оценки их уровня - это их одноклассники, которые примерно такие же. Они, естественно, считают, что это нормальный прогресс учеников.

Более того, у них есть очень умный староста и всемогущий учитель, который очень их недолюбливает. Удивительно, что они не чувствуют себя неполноценными. Так что уж тем более у них не может возникнуть и мысли о самодовольстве.

Шэнь Минхуань подумал и сказал: "Он хочет отвезти вас всех в Киото?"

То есть, согласно сюжету, Гу Вэньцзин должен был принять в ученики только Юнь Гоуэр. Из-за того что он не встретил никого другого?

Ох, неважно. Пусть сейчас в сюжете и есть небольшое несоответствие, но он, очевидно, развивается в хорошем направлении. Профессор Гу может принять одного ученика или целую группу студентов, главное, чтобы Юнь Гоуэр была среди них.

"Вы не хотите? Почему?" - спросил Шэнь Минхуань.

Он сам не хотел возвращаться в Пекин, потому что уже видел тамошние пейзажи и ничего особенного в них не было, а его казна все еще была здесь.

Но эти дети должны с нетерпением ждать возможности поехать куда-нибудь подальше. Они так радуются даже поездке в уездный город, что уж говорить о более процветающем Киото?

Сун Юйцай поджал губы: "Я просто не хочу ехать. Мои родители, дедушка старосты деревни и мои дяди - все здесь, так что мы не хотим уезжать".

"Это не значит, что вы никогда не вернетесь. Заскучаете по родственникам и сможете вернуться обратно. Когда вырастете, сможете забрать родителей с собой в Киото". Шэнь Мин сказал с улыбкой: "Я могу принять этого старика в учителя, так как многие об этом мечтают, а вы все равно не цените этого".

В этом мире Шэнь Минхуань одержим наукой и не собирается выполнять задания, но ему все равно нравится Китай. И если он не хочет, чтобы этот мир исчез, ему придется выполнить задание. Сначала он хотел подождать, пока не закончит текущие дела, а затем отвезти Юнь Гоуэр и Сун Юйцая в Киото и оставить их у дома Гу Вэньцзина. Но раз уж сам Гу Вэньцзин здесь, Шэнь Минхуань должен воспользоваться этой возможностью.

Почему бы не сделать что-нибудь, что может уменьшить его нагрузку?

А если Гу Вэньцзин захочет забрать с собой всех учеников на этот раз, разве у него не будет больше времени на собственные дела? Хотя и жалко терять столько рабочей силы, в Хан Айминь их качество лучше.

Шэнь Минхуань счастливо подумал.

Ученики никак не ожидали, что их учитель окажется таким безжалостным. Чжао Цзюнь обнял Шэнь Минхуаня за руку и кокетливо сказал: "Но у нас уже есть учитель. Учитель Шэнь, в моем сердце вы лучший учитель в мире!"

Шэнь Минхуань принял эти слова к сведению и безэмоционально оттолкнул его.

Юнь Гоуэр никогда не отстает от других в такого рода лести, но он очень искренен: "Учитель, кем бы ни был этот старик, я хочу быть вашим учеником и буду хорошо вам служить, когда вырасту".

Ученики в деревне Мутянь учатся по "Трехзначному словарю", "Правилам для учеников", "Книге Конфуция", "Книге песен", "Церемониям и музыке", "Весне и осени и т.д."

Как говорится в старой пословице: Господин неба и земли - мой учитель.

Древние придавали большое значение "учителю", что в той или иной мере отражалось в их трудах. Так что ученики изучали "Служить учителю - как служить отцу", "Когда учитель просит что-то сделать, ученик должен повиноваться" и "Хорошая учеба зависит от уважения к учителю". Неудивительно, что Юнь Гоуэр сказал слово "служить".

Шэнь Минхуань тоже изучал эти знания. Хотя они ему и не нужны, он не считал, что слова Юнь Гоуэра были неправильными.

Если же какой-нибудь сторонний наблюдатель вроде профессора Гу это услышит, он точно решит, что Шэнь Минхуань преследует какие-то скрытые цели.

Вероятно, они подумали бы, что Шэнь Минхуань намеренно научил детей так себя вести, чтобы обмануть юных гениев и извлечь из этого выгоду. В конце концов, «Три главных принципа» и «Пять неизменных правил» давно ушли в прошлое.

Трудно сказать, что лучше. По мнению Шэнь Минхуаня, и то, и другое приемлемо. В наши дни требования к ученикам снизились, но вместе с тем и обязанности, которые должны выполнять учителя, ничуть не отличаются от обязанностей учителей в древние времена.

Сколько бы ты ни сделал, ты заслуживаешь равной чести. Еще сегодня, если найдется учитель, который обращается со своими учениками так, как с собственными детьми, ученики, безусловно, будут относиться к нему как к отцу и матери.

«Нигде не сказано, что может быть только один учитель. Это нормально, когда ученик сменил учителя, достигнув определенного уровня». Шэнь Миньхуань взглянул на них и, пересилив себя, сказал: «Мне больше нечему вас учить».

Шэнь Минхуань не принял слова Юнь Гоэр близко к сердцу. Не то чтобы он не верил в характер этих детей, но он видел хороших учителей, которые действительно заслужили право быть почитаемыми и уважаемыми, поэтому он не считал, что заслужил право пользоваться таким же отношением, как и они.

Хотя он и был высокомерен, но в глубине души он восхищался благородством тех людей.

Как только он закончил говорить, глаза Юнь Гоэр тут же покраснели, а остальные ученики посмотрели на Шэнь Минхуаня так, словно он был негодяем: «Учитель, неужели мы вам больше не нужны?»

Шэнь Минхуань был шокирован: «Не говорите ерунды, не клевещите на меня… подождите! Не плачьте».

«Тогда почему учитель обманул нас? Вы ведь явно не научили нас, как строить самолеты и пушки».

«В прошлый раз вы сказали, что приведете нас провести электричество в деревню, а теперь вы просто решили объявить себя голым и бросить нас, так ведь?»

«Я видел, как вы вчера болтали с моим отцом, и он задавал вам вопросы. Учитель Шэнь, вы хотите, чтобы эти взрослые были вашими учениками?»

Когда Сун Юйцай произнес эти слова, ученики на три секунды замерли, а затем к их обиде прибавилось немного гнева: «Так вот в чем дело, оказывается, учитель Шэнь хочет отвезти нас в Цзинчжоу, потому что у него там есть другие ученики».

Чжоу Сяоя с трудом принялась защищать Шэнь Минхуаня: «Учитель Шэнь не такой человек. Учитель Шэнь так добр к нам. Это, должно быть, на него мои родители надавили».

«Это имеет смысл. Мои родители и вправду плохие, но учитель Шэнь на самом деле…»

«Стойте!»

Шэнь Минхуань глубоко вздохнул и печально сказал: «Возвращайтесь в деревню».

Шэнь Минхуань не мог понять, почему эти ученики его не боятся, ни разу не обмолвившись о «Цзинчжоу» или «смене учителя».

Дети тут же разразились смехом, но не угомонились. «Учитель, а вы знакомы с тем старичком?»

«Он друг моего учителя», — ответил Шэнь Минхуань на все вопросы.

«Учитель учителя? Ух ты…»

Не знаю, о чем они говорят.

Гу Вэньцзин тоже отправили обратно на военную базу.

Он положил на место модифицированный им по проекту Шэнь Минхуаня пистолет и с восхищением произнес: «Старина Цзян, все-таки, скромничает, однако. Как же Шэнь Минхуань может быть таким бездарным, как он сказал? По-моему, он очень умный».

Чжан Цзинчан забрал его прежде, чем это успел сделать Сюй И. Он внимательно осмотрел пистолет и подтвердил: «А ведь и верно, всего-то такая маленькая доработка, а отдачу у пистолета снижает. Учитель, этот младший брат Шэнь знает толк в огнестрельном оружии».

И впрямь, если не разбираешься в каждой детали внутренностей, то просто так чертеж такой нарисовать не сможешь, не говоря уже о том, чтобы ее улучшить.

Они не поверили, что Шэнь Минхуань мог так быстро это придумать. Он, должно быть, изучал это в течение долгого времени и просто воспользовался моментом, чтобы зарисовать.

Сюй И сначала тоже так думал, но вспомнил, как Шэнь Минхуань бросил взгляд на его бок, и немного усомнился в этом.

Он также считал, что эта догадка была слишком возмутительной. Как кто-то мог догадаться о типе огнестрельного оружия, исходя только из контура, и усовершенствовать его за короткий промежуток времени?

Он покачал головой, пытаясь избавиться от этой нелепой мысли.

«Сюй И, что случилось? У тебя болит голова?» — спросил с тревогой Гу Вэньцзин, увидев его действия.

Сюй И несколько раз помахал руками: «Нет, нет, со мной всё хорошо... Мне просто кажется, что учитель Шэнь знает мою личность».

«Что в этом странного?» — забавно сказал Чжан Цзинчан: «Он знает учителя и знает, что для учителя нормально иметь охранников вокруг него».

«И говорят, что у Шэнь Минхуаня и Ивэня хорошие отношения. Я думаю, именно поэтому он знает об огнестрельном оружии», — добавила с улыбкой Гу Вэньцзин.

Сюй И неуверенно кивнул. Цзян Ивэнь знала, что он был легендой в армии. Поэтому не стоит удивляться, что Шэнь Минхуань мог определить, где скрываются его коллеги... верно?

У Сюй И всё ещё были сомнения по этому поводу.

Чжан Цзинчан был очень заинтересован: «Учитель, зерноуборочный комбайн прибыл из деревни Мутянь. Вы думаете, что это тоже дело рук младшего брата Шэня?»

«Это возможно», — задумавшись на мгновение, сказал с улыбкой Гу Вэньцзин: «Пойдём и позовём старика Цзяна. Этот старик даже от меня это скрыл».

Хотя они были немного удивлены тем, что создал Шэнь Минхуань, они не были слишком потрясены. Будь то чертёж или комбайн, это скорее новинка, чем что-то сложное. Это на том уровне, который каждый из присутствующих мог бы сделать, если бы захотел.

В конце концов, Шэнь Минхуань отличается от тех детей, которым нет и десяти лет. Он уже закончил колледж и учился у Цзян Ли. Если у него нет результатов, то он неквалифицированный.

Цзян Ли находится в Киотском исследовательском институте.

Хотя старшее поколение учёных в Китае вынуждены быть более разносторонними, у них всё ещё есть свои области специализации. Цзян Ли специализируется на военном оружии.

Некоторое время назад страна М отправила истребители, чтобы вторгнуться в воздушное пространство Китая. Хотя он не знал, почему они быстро отступили, новый истребитель, которого он раньше никогда не видел, всё ещё остался занозой у него в сердце.

Ду Синвэй задумчиво передал ему стакан воды: «Учитель, профессор Гу зовёт вас, хотите отдохнуть?»

Если определять старшинство по времени поступления, то Ду Синвэй, несомненно, является старшим учеником Цзян Ли. Он старательный, учится и добросердечен. Он — любимый ученик Цзян Ли после Шэнь Минхуаня.

Три года назад Ду Синвэй и Пэй Шу уехали учиться в страну М. Год спустя Ду Синвэй вернулся в Китай после завершения учёбы, но Пэй Шу так и не вернулся.

Хотя они из-за этого не злились на Ду Синвэя, им неизбежно иногда было грустно.

Ду Синвэй был не так хорош, как Пэй Шу. Не только он, но никто из молодого поколения в Китае не мог сравниться с Пэй Шу.

Цзян Ли тихо вздохнул, устало потёр брови и с улыбкой сказал: «Странно, что старик Гу по своей инициативе захотел меня увидеть. Пойди и посмотри, не пошёл ли сверху кровавый дождь».

Вода была тёплой. Цзян Ли кивнул студентам в знак благодарности, затем временно отложил свою безнадёжную работу и медленно, с эмалированной кружкой в руках, пошёл к телефону.

Старик Гу каждый раз отвечал на его звонки очень медленно. Наконец-то он сам проявил инициативу и попросил Гу Вэньцзина подождать немного подольше!

http://tl.rulate.ru/book/108792/4039303