Готовый перевод Concubine Favored Over Wife? I Refuse to Be the Lady of This Marquis House / Наложница предпочтительнее жены? Я отказываюсь быть госпожой этой семьи!: Глава 19. Обвинение

— Что это? — Взглянув на бумагу, которую передала Гэ Баоэр, старшая госпожа Лу пришла в полное замешательство.

— Это задания Цин Гээра за последние дни.

— Что?

Старшая госпожа была потрясена и воскликнула:

— Неужели Цин так долго учился писать?

Гэ Баоэр растерялась, не зная как ей ответить на вопрос.

Старшая госпожа Лу взяла в руки бумаги и смотрела на них, пока её взор не затуманился, затем протянула их управляющей Янь и спросила:

— Как ты думаешь, это правильное учение?

Управляющая Янь, глядя на горизонтальные линии по всей бумаге, засомневалась:

— Это...

В итоге, она ответила:

— Госпожа, как вы знаете, эта служанка не образована и различает лишь несколько крупных символов.

Такой метод обучения письму был для неё неслыханным.

Гэ Баоэр сказала:

— Старшая госпожа Лу, нам не следует ошибочно обвинять молодую госпожу. Лучше найти кого-нибудь знающего, чтобы он посмотрел.

В этом имелся смысл.

Старшая госпожа Лу была дочерью военного, не сведущей в литературном искусстве, способной лишь вести домашние счета, чтобы не быть обманутой. Она никогда не видела такого метода обучения письму.

Управляющие во дворе, будучи людьми грамотными, должны были знать больше неё и уметь определить, правильно ли Линь Юньвань обучала Цин Гээра.

Старшая госпожа Лу приказала слуге, стоявшему у ступенек:

— Иди и позови главного управляющего с главного двора.

— Да.

Слуга в спешке бросился прочь.

Главный распорядитель быстро прибыл в зал Шоу и ответил у дверей:

— Этот слуга здесь по приказу уважаемой старейшины.

По жесту старшей госпожи Лу управляющая Янь принесла несколько листов бумаги и объяснила ситуацию.

— Позвольте мне взглянуть.

Главный распорядитель несколько раз внимательно изучил рисовые бумаги, и с каждым разом его хмурый взгляд становился все глубже.

— Это... Я никогда не видел такого метода занятий каллиграфией.

Со стороны ступенек наверху не доносилось ни звука, и слуга начал обильно потеть. Хотя управляющая Янь не упоминала о том, кто нарисовал горизонтальные линии на бумаге, он почувствовал что-то необычное и, опасаясь, что его реакция может усугубить ситуацию, быстро опустился на колени.

— Старшая госпожа Лу, возможно, это какой-то уникальный и гениальный метод, неизвестный человеку с моим ограниченным опытом.

Старшая госпожа Лу плотно закрыла глаза и сказала:

— Ты свободен.

Ощущая беспокойство, распорядитель кивнул и удалился в неведении, что же на самом деле происходило.

Управляющая Янь вернулась в комнату, держа бумаги и положила всё перед старшей госпожой.

Выражение лица госпожи Лу стало к этому моменту весьма мрачным, и управляющая Янь не осмелилась больше ничего сказать.

— Пошлите за ней! Я сама её спрошу.

Госпожа Лу, сжимавшая в руках молитвенные чётки, имела ледяное выражение лица.

***

Линь Юньвань с самого утра обучала Лу Чангуна.

С лёгким ветерком она объяснила ему некоторые ключевые моменты каллиграфии и содержание «Классики тысячи иероглифов», после чего он приготовился приступить к практике письма.

— Пин Е, приготовь чернила.

Линь Юньвань, чтобы не задерживать учёбу Лу Чангуна, поручила такую мелкую задачу служанке.

Лу Чангун умел быть благодарным, даже если это была служанка его матери, он не забывал сказать спасибо.

Голос ребёнка был очень мягким, юным и тихим.

Пин Е приходилось сдерживать смех каждый раз, когда она услышала его благодарность.

Лу Чангун, не понимая, почему та смеялась, подумал, что делал что-то неподобающее, поэтому часто опускал голову и поджимал губы, а на его щеках проступал слабый румянец.

Его детское поведение нравилось всем во дворе Чуйсы всё больше и больше.

Когда чернила были растёрты в жидкость, Лу Чангун взял в руки кисть, но Линь Юньвань сказала:

— Сегодня не нужно практиковать горизонтальные мазки.

Замерев на мгновение, он быстро убрал кисть и не стал спрашивать о причине.

Он беспрекословно следовал наставлениям своей матери.

Линь Юньвань сказала:

— Сегодня я научу тебя писать полные иероглифы.

Лу Чангун удивлённо поднял голову:

— Мама, но ведь мой младший брат...

Линь Юньвань спокойно ответила:

— Ты и так его долго ждал.

Цин Гээр обладал посредственным талантом, и он часто уклонялся от своих обязанностей, что задерживало прогресс. В противном случае Лу Чангун начал бы учиться новому гораздо раньше.

Хотя она не любила Цин Гээра, ей бы и в голову не пришло нападать на ребёнка, которому ещё только предстояло вырасти.

Однако если этот ребёнок уклонялся от учёбы, притворяясь больным, она не стала бы из-за этого задерживать уроки Лу Чангуна.

— Начнём. Подними запястье, используя метод одного пальца.

Как только она закончила говорить, Лу Чангун сразу же сел прямо и взял кисть в руки, как показала Линь Юньвань, приподняв запястье.

После получасового личного руководства на нескольких листах бумаги появились красивые иероглифы.

Линь Юньвань просмотрела каждый лист один за другим и одобрительно кивнула.

Во время письма Лу Чангун украдкой поглядывал на мачеху, боясь, что она заметит, а затем быстро отводил взгляд и сосредотачивался на каллиграфии.

— Ты очень хорошо пишешь.

Уши Лу Чангуна покраснели, и он с кривой улыбкой сказал:

— Спасибо, мама.

Линь Юньвань подошла к его столу, наклонилась и добавила:

— Однако...

— Где, где мне не хватает, мама?

Лу Чангун нервно схватился за кисть.

— Не забывай соблюдать баланс между занятиями и отдыхом. Ты ещё мал и развиваешься. Выполнять задания, которые я даю тебе каждый день, вполне достаточно. Остальное время посвящай бегу, прыжкам, изучению сада и правильному питанию.

Прилежание ребёнка превзошло все её ожидания. По словам слуг главного двора, он каждый день тренировал письмо до темноты, а утром, перед тем как прийти на уроки, тратил на это полчаса.

Как таким образом он мог бы вырасти сильным и здоровым?

В отличие от Цин Гээра, такому ученику как Лу Чангун, ей приходилось советовать больше времени уделять играм и развлечениям.

Лу Чангун невинно посмотрел на Линь Юньвань и сказал:

— С-сын понимает, мама.

Его родная мать рано ушла из жизни, а отец был хронически болен, и никто никогда не заботился о нём так как она.

Более того, его мать улыбнулась по-настоящему нежной улыбкой.

Вот как выглядит мать!

— Госпожа, это нехорошо... кто-то пришёл со двора Шоу, — внезапно вошла Пин Е в панике.

Линь Юньвань взглянула на неё.

Пин Е зашептала ей на ухо, предупреждая о дурных намерениях:

— Люди с главного двора посоветовали быть наготове, поскольку вызов старшей госпожи, скорее всего, предвещал беду.

Линь Юньвань осталась спокойной, её поведение было как всегда безмятежным, и она сказала Лу Чангуну:

— Продолжай заниматься письмом.

Тут ворвалась управляющая Янь:

— Госпожа, простите за вторжение эту служанку, но старшая госпожа Лу приказала нам принести задания юного господина Чангуна.

Она взглянула на бумагу на столе юного наследника, отметив безупречно аккуратные иероглифы.

Может быть, молодая госпожа действительно относилась к детям по-разному?

Какая глупость со стороны молодой госпожи! Цин Гээр был законной кровью семьи Лу!

— Управляющая Янь, что ты имеешь в виду?

Пин Е шагнула вперёд, чтобы преградить путь, и возмущённо сказала:

— Юный наследник Цин взял выходной из-за жалоб на здоровье и пропустил сегодняшний урок. У юного наследника Чангуна сегодня первый день серьёзной каллиграфии. Вы собираетесь отнести его работу старшей госпожи и пожаловаться?

Управляющая Янь холодно рассмеялась:

— О чём ты говоришь? Всё решает старшая госпожа. Что я могу сделать?

Тао Е собрала упражнения и протянула их с улыбкой:

— Пожалуйста, возьмите их.

Управляющая Янь на мгновение искренне улыбнулась:

— Госпожа Тао Е разумна.

После своих слов она посмотрела на Линь Юньвань.

— Похоже, я тоже должна идти?

Управляющая Янь кивнула:

— Да, старшая госпожа Лу так распорядилась. Это беспокойство для вас, молодая госпожа.

— Пойдём.

Линь Юньвань небрежно смахнула пыль с рукавов, не успев даже стереть чернила с ладоней.

Пин Е, с красными от гнева глазами, выругалась после их ухода:

— Вечно они каждый день доставляют госпоже неприятности. Почему наша госпожа должна страдать от этого! Неужели они забыли, как отчаянно хоу Удин умолял нашу госпожу согласиться на брак!

После того как Пин Е выговорилась, Тао Е успокоила её:

— Всё в порядке. Госпожа это давно предвидела.

— Что? — Пин Е поспешно вытерла слёзы.

Тао Е прошептала:

— Иначе почему, по-твоему, госпожа хранила задания юного наследника Цина? И даже работы юного наследника Чангуна.

Пин Е не смогла понять, в чем дело, и замерла на месте:

— Почему госпожа ничего мне не сказала?

Тао Е не знала, смеяться ей или плакать: госпожа ей тоже не говорила.

— Иди умойся! Мы понадобимся госпоже позже.

Лу Чангун обратился к ним:

— Сёстры [1].

[1] Чангун использует не совсем формальное обращение к служанкам, но не имеет в виду кровное сестринское родство.

Пин Е и Тао Е одновременно обернулись и увидели, как Лу Чангун поклонился им, его взгляд был решительным и спокойным:

— Я тоже хочу пойти.

Юноша выпрямился и добавил:

— Я тоже хочу помочь маме.

Обе служанки изумлённо смотрели на него.

Несмотря на то, что старшему наследнику исполнилось всего восемь лет, он был очень послушным и добрым ребёнком!

Примечания переводчика:

Лу Чангун — мой любимый герой новеллы. Надеюсь, он тоже скоро покорит ваши сердечки (❁´◡`❁)

http://tl.rulate.ru/book/108219/4669076