Готовый перевод Slumrat Rising / Возвышение крысы из трущоб: Глава 11. Необходимая решимость 

Запах родильных коконов гулей, этих котлов разложения и порочности из человеческой кожи, хлынул в сознание Тру, как стакан воды в кастрюлю с дымящимся горячим маслом. “Я собираюсь убить Прентисса”. Затем: “Я частично гуль?”, за которым следует: “Вот почему копы сжигают статуи - они прерывают размножение гулей”. “Я превращаюсь в гуля?” Он не смог удержать себя в руках и взорвался.

Он бросился на ближайший кокон, высоко подняв дубинку и крича. Он забил насмерть новорожденного гуля, затем с новой силой вспорол стенки коженного кокона. Гнилостно-коричневая жидкость (и какие ужасные средства использовали гули, чтобы состряпать такое?) вылилась наружу и забрызгала его обнаженное тело. Гули, казалось, почти не возражали, так как были очарованы статуей связанного Бога. Тру был чертовски сильно взбешен, чтобы остановиться. Он работал с ошеломляющей скоростью, разбивая головы и разрушая коконы, наблюдая, как трупы вываливаются наружу, словно какая-то жуткая пародия на рождение. Покрытые околоплодными водами нежити. Раньше это было так приятно. Такой сильный, такой живой! Какая горькая ирония.

Вскоре остались только Тру и Бог. Статуя просто сидела там, игнорируя все, что происходило вокруг нее. Тру поднял свою железную трубу и начал приближаться к ней, но его энергия иссякла. Статуя была слишком большой, чтобы разбить ее на части. Почему она светилась в темноте? Он не знал и на самом деле не хотел выяснять. Он хотел превратить это здание в убежище для себя и братьев, но… нахуй.

Можно было анонимно сообщить копам о статуях гулей, и получить вознаграждение. Не слишком большое, но это было хоть что-то. Он развернулся и зашаркал прочь. Ему нужно было хотя бы помыться, прежде чем отправиться домой. Может быть, на каком-нибудь другом этаже найдется мыло. Он мог только надеяться.

Это была мокрая, вонючая и менее вдохновленная версия Тру, которая вылезла из заброшенного здания. Амниотическая жидкость гулей быстро начала вызывать что-то вроде покалывания на его коже. Он подумал, что она может быть едкой, кислой или что-то в этом роде, но быстро понял, что это намного, намного хуже. Путь Девяти червей относился к нему так, словно Тру был каким-то редким сокровищем, и очищал его. Как? Он не знал и не хотел выяснять. Он пытался остановить это, но после прорыва энергия пассивно работала в фоновом режиме. Если бы это прекратилось, его драгоценный прорыв на Первый уровнь рухнул бы, и он стал бы калекой. Его жизнь была бы закончена. Его братья и сестра обречены. Так что все, что он мог сделать, это собрать столько воды из талисмана, сколько смог выжать, и вытереться. Не то чтобы там было мыло. И ничего похожего на полотенце. Не было ничего подобного вроде брошенной салфетки или забытой туалетной бумаги.

Справедливости ради стоит сказать, что к тому времени, когда Тру вышел на улицу, он находился в несколько измененном состоянии сознания. Он не знал времени, было “поздно”. Конечно, намного позже, чем он обычно выходил. Хорошо. Он знал дорогу домой. Знал закоулки и переулочки. Он мог передвигаться практически незамеченным. Лучше, чем стоять здесь и ничего не делать. Он дошел до конца переулка, где натриевый световой талисман придавал улице болезненно-желтый оттенок. Тру не сводил глаз со света. Все ближе и ближе. Он подошел к краю тени, глядя прямо на свет. У него болели глаза. Но, вероятно, примерно так же, как у человека, который провел в темноте несколько часов и теперь смотрит на свет. Он должен был ожидать, что у него заболят глаза. Никакого страха. Никакого отвращения. Никакого желания бросать вещи и разбить фонарь. Итак. Это хороший знак.

Тру повернул обратно в переулок и начал пробираться по подъездным дорожкам, промежуткам между зданиями и всем другим крошечным перекресткам, которые соединяют город воедино. Там, где был шанс быть не замеченным. Он крался в тени. Когда люди проходили мимо, он замирал. И, когда он увидел особенно жирного дилера, выскальзывающего из своего угла отлить, Тру атаковал. Учитывая его опыт последнего дня, он предусмотрительно позволил дилеру отлить и застегнуться, прежде чем свернуть ему шею.

Хвала богам (он поспешно добавил оговорку, исключающую все, чему поклонялся гуль), толстый паразит любил одеваться многослойно. Несколько дешевых вещей были быстро использованы в качестве чистящих тряпок, что дало отличный эффект. Теперь он был просто грязным, а не опасным для здоровья населения. Остальная одежда делала его похожим на клоуна, и ему пришлось дважды обернуть ремень, чтобы штаны не спадали. Он посмотрел на труп. На этот раз под рукой не было мусорного контейнера, и он не хотел возиться с трупом в чистой одежде. В дополнение к наркотикам и двум сотням уин, там был впечатляющего вида нож. Должно быть, у него не было приличного заклинания. Тру мог бы вырезать сообщение на теле, может быть, сбить с толку своих коллег-гангстеров?

"Ой. Я только что убил кого-то из-за одежды. Мне кажется, я знаю этого парня. То есть, я его не знаю, но я видел его по соседству. И я только что свернул ему шею, чтобы украсть его клоунскую одежду. Избавляя себя от небольшого унижения и примерно тридцати минут холода и дискомфорта. Теперь он мертв навсегда. Это пиздец. Это действительно, действительно пиздец. Я даже не краду его ботинки, потому что у него странно изящные ступни для такого крупного парня. И мне все равно. Что действительно хреново. И я собираюсь осквернить его труп и попытаться устроить какую-нибудь хрень, просто чтобы люди не искали его настоящего убийцу. Что, опять же, полный пиздец."

Затем он достал нож и вырезал у на груди трупа знак старой банды с 9-й улицы. Банда так никуда и не продвинулась, пять лет назад она была крупной. Но теперь.. Ее бывшие члены разбежались по другим бандам. Много потенциальных подозреваемых. Он позаботился о том, чтобы оградить себя от обвинений. Последнее, что ему сейчас было нужно. Тру отправился домой.

В главной комнате никого не было. Маленькая радость. Тру полагал, что папы, как обычно, не будет дома всю ночь, а мама не была такой уж совой. Он сразу пошел в ванную и принял душ. Он использовал всю горячую воду. Он использовал много холодной воды. Он определенно щедро пользовался мылом и шампунем. У них закончились мыло и шампунь. Завтра ему придется купить еще пакетиков. Тру хихикнул с оттенком безумия в голосе. Благодаря его бандитизму они теперь могли позволить себе целые флаконы мыла и шампуня. Большие деньги! Чистый и во многих отношениях переродившийся, он отправился спать. Когда Тру зашёл в комнату, он увидел детей с мокрыми глазами. Они плакали. Черт.

По нему скучали. И беспокоились о нем. Притаившись в темноте и перешептываясь, Тру рассказал добрую весть: “Я прорвался на Первый уровнь. Скоро все станет намного, намного лучше”.

Той ночью Тру приснилось, что он лепит шарики из грязи. Некоторые были какими-то бугристыми и неровными, но в итоге у него получился один по-настоящему круглый и блестящий. Даже во сне это было очень большим достижением. Обхаживать. Ком грязи. Обхаживать. Он приложил немало усилий, чтобы сделать их, и казалось неправильным просто разбить их. Может быть, на них вырастет что-нибудь интересное? Он разбросал несколько шариков. И ждал. И ждал. Тру удалось заставить себя проснуться. Он не помнил своих снов.

Как ни странно, все действительно стало намного лучше. Тру продолжал ждать, что какой-нибудь акт космического возмездия обрушится и раздавит его, но... нет. Папа стал немного менее открыто жестоким и намного более мстительным, когда понял, что Тру достиг Первого уровня. Мама тоже стала чуть менее настойчивой. Примерно на тридцать минут. Это было очень похоже на маму - ее первым побуждением было вытащить его на конференцию в Мегазалоне. “В конце концов, дорогой, вряд ли кто-нибудь взял бы тебя на работу. И теперь у тебя есть некоторый авторитет. Пора тебе помочь маме с ее работой, как ты думаешь?”

Он так не думал, нет. И ему было так приятно сказать ей об этом.

Самое главное, он обнаружил, что может учиться. По-настоящему учиться. Концепции потоком хлынули в его сознание и были скованы железными цепями. Это была не фотографическая память, но обещанное улучшение памяти и анализа, наступившее сразу после прорыва, оказалось не мифом. Он сдавал пробные экзамены. Дополнительные наличные, которые он припрятал, сделали необходимость бегать за едой менее насущной, дав ему больше времени для учебы и самосовершенствования. Они питались не очень хорошо, но они ели достаточно. Это имело решающее значение.

Через два дня после того, как Тру прорвался, полиция ворвалась в заброшенное здание в трущобах. Охранники в бронежилетах въехали на своих волшебных зверях - шестиногих существах, похожих на амфибий, с черно-коричневой окраской, которые двигались так быстро, что глаза не могли за ними уследить. Они с отработанной легкостью установили магические опоры, оцепив все здание, в то время как старшие офицеры запустили летающих птиц-заклинателей, чтобы перекрыть воздушное пространство и завершить окружение. Полицейский эксперт по сносу зданий взлетела на золотой (или, учитывая городской бюджет, скорее всего, выкрашенный в золотой цвет) алтарь и разбросала демонстрационные заряды по краю защитного поля. Затем она произнесла серию заклинаний в коротком порядке, направляя их через талисманы.

Заклинания расширились и обрушились на здание со всех сторон, складывая его внутрь. Раскаленные струи плазмы взметнулись в пыль, превратив обломки в пылающий ад. Должно быть, что-то было не так, потому что она ударила еще восемью талисманами. Она сплела еще одну последовательность заклинаний, и пламя окрасилось в ослепительный электрический фиолетовый цвет плазмы. Затем копы собрали свои вещи и ушли, ни черта никому не объяснив.

Тру получил сообщение на свой одноразовый коммуникатор. Код от сейфа на оживленной станции метро. Внутри он нашел пять тысяч уин наличными и жетон из искусственного нефрита. Предъявитель указанного жетона мог обменять его на две гражданские заслуги в городе Харбан. Тру с трудом подавил ухмылку, расползшуюся по его лицу. Конечно, это были огромные деньги, но заслуги.. Он понятия не имел, что награда может включать в себя заслуги! Он мог повысить свой статус в городе, отказавшись от статуса жителя и став простым гражданином. Гражданин - это минимальный ранг, необходимый для открытия реального банковского счета в банке. Пяти тысяч было бы достаточно для первого взноса. Деньги, которые его жадные родители не смогли бы найти. Банковский счет, статус полноправного гражданина - все это в сумме давало реальную личность. Не личность жителя трущоб, личность гражданина Харбана. Это было бы большим подспорьем в его работе на Старбрайт. Повышение до руководителя группы технического обслуживания за семь лет теперь было реальной возможностью.

Все, что ему оставалось, - это учиться и совершенствоваться изо всех сил. Остаток месяца, казалось, пролетел незаметно, пока не наступил день перед экзаменом, и он отчаянно задавался вопросом, куда делись все часы. Время всегда было безразлично к молитвам тестируемого. Наступил день экзамена.

http://tl.rulate.ru/book/106682/3836635