Готовый перевод Reborn After Widowhood / Перерождение после вдовства: Глава 2

Линчжоу, город Шицяо, дом семьи Чэнь.

Ночь была глубокой и холодной, и Чэнь Цзинцзун внезапно открыл глаза.

С кровати жены, где было слышно даже как падает иголка, действительно доносились тонкие и слабые всхлипывания.

Чэнь Цзинцзун раздраженно нахмурился.

Он признавал, что благородной принцессе было неправильно следовать за ними всю дорогу до их родного города в знак траура. Даже он, грубый мастер боевых искусств, чувствовал, что обидел ее. Но она начала гримасничать с того дня, как они покинули столицу, и дулась уже больше двух месяцев. После столь долгой борьбы, какой бы брезгливой ты ни была, ты должна принять реальность, но почему ты так огорчена, что тайно плачешь посреди ночи?

Чэнь Цзинцзун не мог понять.

Когда император даровал разрешение на брак, семья Чэнь ничего от нее не скрывала. Она видела его собственными глазами.

Когда на этот раз они отправились домой, чтобы горевать в трауре, старик предложил ей остаться в столице, однако она проявила инициативу и последовала за ними.

Согласилась ехать сама, чувствуя себя обиженной.…

Чэнь Цзинцзун сел.

Она была принцессой, и все в семье Чэнь хотели заботиться о ней. Перед возвращением ее мать написала письмо второй тете, чтобы та заранее приготовила для нее роскошную и дорогую кровать Бабу .

(Это традиционная кровать бабу, она похожа на маленькую комнату)

Внутри каркаса была кровать с балдахином, которая была достаточно просторной, чтобы четверо взрослых могли удобно лечь.

Внешняя часть кровати находилась на уровне земли и была довольно широкой, с ее маленьким туалетным столиком на одном конце и двумя золотыми шкатулками нанму на другом, в которых лежали золотые и серебряные украшения, которые она привезла с собой.

Логически рассуждая, он, как принц-консорт, мог наслаждаться этой кроватью вместе с ней.

Но она не хотела его видеть. Прошло двадцать дней с тех пор, как они приехали сюда, и Чэнь Цзинцзун фактически проводил большую часть времени, спя на первом этаже.

К счастью, было почти лето, и он был сильным и не боялся холода.

“Почему ты плачешь?”

В комнате тоже было темно, и Чэнь Цзинцзун не мог ясно разглядеть ее лицо, только смутные очертания.

Она не ответила, то ли потому, что была слишком ленива, чтобы обращать на него внимание, то ли потому, что намеренно хотела, чтобы он услышал ее плач.

Плачь был нежным и слабым, снова и снова ударяя его в сердце.

Подобно мягким волнам на озере в безветренный день, темные корни старых деревьев на берегу раскачивались от движения воды.

Чэнь Цзинцзун невольно вспомнил, какой красивой она была, когда они были близки в прошлом.

Ее темперамент на самом деле был совсем не милым, но в то же время это сводило его с ума от привязанности.

Вздохнув, Чэнь Цзинцзун встал с кровати Бабу, нашел место, где были разложены спички, и зажег лампу.

Свет был мерцающим и тусклым, и даже темноту за окном нельзя было рассеять.

На умывальнике стоял таз с водой. Чэнь Цзинцзун собирался сразу же намочить полотенце холодной водой, но вспомнил о ее деликатности, взял теплую медную кастрюлю и налил половину кастрюли горячей воды в холодную.

Когда все было готово, Чэнь Цзинцзун снова забрался в постель с лампой в одной руке и полотенцем, скрученным так, чтобы с него больше не капало, в другой.

Кровать Бабу была похожа на маленькую комнату с мягким освещением внутри.

Чэнь Цзинцзун поставил лампу и повернулся, чтобы посмотреть на кровать.

Он думал, что увидит красивое лицо, полное негодования, но был удивлен, обнаружив, что она все еще спит. Ее плач утих, и на ее светлом и нежном лице еще осталась слезинка.

Значит, ей просто приснился сон, который ее опечалил?

Постояв некоторое время молча, чтобы убедиться, что она все еще крепко спит, Чэнь Цзинцзун снова посмотрел на полотенце в своей руке. Не желая трудиться понапрасну, он тихо сел у кровати и наклонился, чтобы помочь ей вытереть слезы.

Никто лучше него не знал, насколько нежной была ее сказочная кожа, поэтому Чэнь Цзинцзун подсознательно слегка пошевелился.

Хуа Ян почувствовала, что кто-то прикасается к ней, но у нее кружилась голова, и в теле не было сил.

Она знала, что больна.

На следующий день после того, как всех членов семьи Чэнь вывезли из столицы, она заболела.

Императорский врач сказал, что она простудилась, выйдя на улицу в снежный день, но Хуа Ян знала, что у нее больное сердце.

Она хотела спасти семью Чэнь. Хуа Ян была во дворце еще до того, как услышала, что ее брат собирается совершить набег на семью Чэнь.

И каков результат?

Ее младший брат, который только что вырос и расправил крылья, на самом деле холодно сказал, что это государственное дело, и велел ей не вмешиваться.

Хуа Ян обратилась за помощью к своей матери, у которой, как и у нее, были проблемы с младшим братом.

Мольбы двух кровных родственников о пощаде были напрасны, и те министры, которые намеревались помочь семье Чэнь, были непосредственно наказаны ее младшим братом.

Останки родителей ее мужа и старшего брата еще не остыли, а состояние невесток и племянников было слабым. Как они могли вынести тяготы изгнания?

При мысли об этом из уголков глаз Хуа Ян снова потекли слезы.

Что касается чувств, Хуа Ян не имела с ними особой связи. Она просто чувствовала, что они невинны, и не могла вынести этого в своем сердце.

Чэнь Цзинцзун посмотрел на ее влажные и густые ресницы и забыл пошевелиться.

На самом деле, за исключением этого момента, он никогда раньше не видел ее плачущей.

Независимо от того, какие обиды она терпела в семье Чэнь, все, что она проявляла по отношению к нему, было высокомерием и отвращением, как будто от еще одного взгляда на него у нее запачкаются глаза.

Плач - это более или менее признак слабости. Какой бы высокомерной она ни была, она только подмечала недостатки других людей и отпускала саркастические замечания. Как она могла показать слабость другим?

Видя, что слезы текут непрерывно и их невозможно вытереть, Чэнь Цзинцзун попытался позвать: 

“Принцесса?”

После трех его обращений, спящая красавица наконец проснулась и посмотрела на него полными слез глазами.

Каким бы тяжелым ни было сердце Чэнь Цзинцзуна, оно немного смягчилось, и он тихо спросил: 

“Что тебе снилось?”

Хуа Ян непонимающе уставилась на человека перед собой.

Несмотря на то, что они были разлучены три года, она, конечно, все еще узнавала своего мужа.

На нем был белый халат. Может быть, все умершие люди носят это в ином мире?

Когда он был жив, у него всегда было суровое лицо, как будто все были должны ему денег, но сейчас он выглядел намного мягче.

В конце концов, он был человеком, который однажды умер. Каким бы сильным ни был его гнев, он, должно быть, рассеялся.

Они были парой, которая когда-то смотрела друг на друга только с негодованием, но теперь Хуа Ян действительно ощутила это чувство привязанности.

Она полагалась на своего отца, но ее отец был занят тем, что развлекался со своими наложницами.

Она полагалась на свою мать, но ее мать больше беспокоилась о том, сможет ли ее младший брат надежно сидеть в Восточном дворце и на Драконьем троне, полный забот и тревог.

С того момента, как она вышла замуж, от нее, как от замужней женщины, ожидали, что она станет взрослой, и даже кокетливое поведение по отношению к своей матери стало бесчувственным.

Хуа Ян это совсем не понравилось. Она хотела продолжать оставаться беззаботной маленькой принцессой, которую баловали и лелеяли ее отец-император и мать-императрица.

Если бы Чэнь Цзинцзун был все еще жив, Хуа Ян не показывала бы перед ним эту свою сторону, но он был мертв и мог уйти на рассвете, так почему же ее это все еще волнует?

Она бросилась в объятия Чэнь Цзинцзуна, прижалась лицом к его груди и крепко обхватила руками его талию.

Все тело Чэнь Цзинцзуна застыло.

Ни одна женщина никогда не обнимала его так. За последние шесть месяцев после их свадьбы, помимо того, что она делала гримасу, самое большее, что она могла - это оттолкнуть его.

Горячие слезы намочили тонкую рубашку, и в груди стало холодно.

Чэнь Цзинцзун на время подавил странность момента, обнял ее и нежно коснулся ее головы: 

“Что, черт возьми, тебе снилось?”

Хуа Ян рассеянно ответила: 

“Мне ничего не снилось”.

 “Тогда почему ты плачешь?”

Хуа Ян была поражена, затем медленно подняла голову, посмотрела на него и спросила:

"Ты не знаешь?"

Чэнь Цзинцзун выглядел смущенным.

 “Знаешь что?”

Хуа Ян посмотрела в его растерянные, но спокойные глаза и почувствовала грусть.

http://tl.rulate.ru/book/104430/3697161