До рождения Алека, герцогство Брент могло похвастаться безупречной репутацией, будучи единственными потомками престижного рыцаря в Империи и уважаемыми за свое благородное происхождение при королевском дворе.
Патриарх был глубоко потрясен состоянием своего сына, так сильно отличающимся от его собственного.
“Ты - пятно и катастрофа моей жизни и нашей семьи.”
Патриарх не одобрял Алека всю его жизнь и никогда не принимал его как своего сына до самой смерти.
Алек становился все более замкнутым, едва поднимал голову в присутствии других и боялся говорить.
Когда Патриарх умер три года назад, Император этой страны открыто презирал Алека и насмехался над ним еще больше.
Император Аксен, беспрецедентно жестокий тиран. Никто не осмеливался противостоять ему.
Он мучил Алека с детства, заставляя его ходить на светские мероприятия, чтобы постоянно высмеивать его.
Причина заключалась в том, что Алек, дальний родственник императорской семьи, запятнал их честь.
“Действительно, для такого идиота, как ты, быть главой герцогства Брент, это абсолютный позор для этой Империи.”
При королевском дворе, где не соглашаться с Императором означало быть меньше мухи, дворяне, последовавшие за тираном, льстили ему и присоединились к насмешкам над Алеком.
Старому дворянину, который встал на сторону Алека, даже отрубили руку, так что никто не осмелился защитить его.
Алек все больше винил себя во всем и стал неспособен ни на что реагировать.
Посмешище всего светского общества.
Внезапно он стал воплощением безумно доброго герцога.
С уходом свирепого и достойного покойного Патриарха никто больше не боялся герцогства Брент.
Это было чудо, что мой муж не покончил с собой после целой жизни унижений.
И все же я думала, что мучения тирана по отношению к моему мужу имеют пределы.
“Ты знаешь, что люди меняются, когда они в шоке? Я лично назначу тебе лечение, герцог Брент. Шоковая терапия, чтобы вылечить твое заикание. Как насчет этого?”
“…”
“Я устрою тебе величайшее потрясение в твоей жизни.”
Нет.
Дело не в этом…
Этот безумный тиран совершил много жестоких поступков, но я никогда не думала, что он нападет на герцогство Брент, некогда самое знатное поместье в Империи.
Но теперь, когда это стало реальностью, я остро ощутила жестокость тирании.
Герцогство пало в одночасье.
Была причина, по которой его называли тираном.
***
“Кого может беспокоить жалость! Проваливай!”
Нам отказали на пороге особняка родственника, и мы оказались в гостинице, часто посещаемой простолюдинами.
Направляясь в отведенную нам комнату, моя свекровь зловеще повысила тон, а моя золовка расплакалась.
- Я никогда не забуду унижения, с которым столкнулась сегодня...
- ...Как я могу спать в таком убогом месте?
Я с беспокойством посмотрела на своего мужа, который не находил слов.
Он уже винил себя за каждую мелочь, что он должен чувствовать сейчас?
«Должно быть, он увяз в более глубокой трясине, чем я могу себе представить.»
О.
Моя судьба.
Я подавила головокружительное чувство.
Даже если мы проведем сегодняшнюю ночь в этой гостинице, как насчет завтра, послезавтра и последующих дней?
Впервые я глубоко усомнилась в этом браке.
Даже если бы я никогда не знала радостей, разделяемых только мужем и женой, даже если бы мой муж был уважаемым герцогом, всё не было бы таким мрачным…
Но теперь у нас совершенно нет ни гроша.
- Алек.
Это было, когда мы вошли в узкую, простую комнату. Я тихо позвала его по имени.
Я впервые увидела, что его широкая, крепкая спина кажется такой маленькой.
Не в силах смотреть мне в лицо, он склонил голову.
Даже в таком бедственном положении его внешность излучала глубокую ауру.
Может быть, именно так выглядит превращение агонии в искусство?
Его глубоко посаженные глаза стали более глубокими, излучая трагическую и болезненную красоту, как будто он один несет в себе мировую скорбь.
«О чем я сейчас думаю...»
Отбросив фантазии, которые всегда охватывали меня при виде него, я подошла к нему. Я взяла его за руку и нежно похлопала по ней.
- Все будет хорошо. Не падай духом.
- …
Когда я пыталась утешить его, тонкие, чувственные губы моего мужа слегка дрожали.
Казалось, он отчаянно пытается не заплакать, его глаза были напряжены.
Внешне я утешала его, но внутренне я негодовала на герцогство Брент за то, что оно обмануло меня и в конечном итоге пришло в упадок.
Тот факт, что он был невиновен, только еще больше разжег мое негодование.
- Л-Луиза.
Он заговорил впервые после того, как все это время молчал, по-прежнему склонив голову.
- Прости. Возвращайся, возвращайся в свой родной город. Ты, ты должна развестись со мной...
- …
Что?
Развод?..
Кап, кап.
Из его глаз потекли крупные слезы, заливая деревянный пол.
Просто глядя на его напряженную шею, я могла сказать, как сильно он сдерживал слезы.
Он казался таким хрупким и ранимым, что резко контрастировало с его холодной и сильной внешностью.
- Для, для твоего счастья...
- Алек.
Я прервала его, но он тут же обнял меня, не дав мне ничего сказать.
Что это за внезапная сила?..
Мои глаза расширились.
- Луиза.
Он вцепился мне в плечи, словно в агонии.
- В-в моей следующей жизни, если я перерожусь... по сравнению с, с прямо сейчас, гораздо больше… Я, я буду любить тебя и-идеально.
В тот момент я не совсем понимала, о чем он думал.
Слово “любовь” было шокирующим, когда я услышала его впервые.
- Я б-буду перерождаться д-до тех пор, пока не стану и-идеальным мужем для тебя… Я-я буду п-перерождаться...
- …
Это был первый раз, когда я почувствовала такую твердую решимость с его стороны.
Я не знала, как он планировал стать идеальным мужем, но я молча ждала его следующих слов.
Его решимость была странно резкой и напряженной.
- Т-ттак, я о-отомщу т-тому, кто сотворил нас такими… Я с-стану еще, еще сильнее… так, я смогу з-защитить тебя...
На следующее утро, его нашли в комнате, отличной от той, в которой мы спали.
Под кроватью была найдена бутылочка с крысиным ядом.
К счастью, каким-то чудом он не умер.
Только… я думаю, он изменился?
http://tl.rulate.ru/book/103578/3606422
Сказал спасибо 51 читатель