Готовый перевод The Low Tier Character Tomozaki-kun / Yowa-chara Tomozaki-kun / Jaku-chara Tomozaki-kun / Bottom-Tier Character Tomozaki / Низкоуровневый персонаж Томозаки-кун: Том 5. Глава 4. Иногда и флаг победы, и белый флаг - это просто листы бумаги

Но на следующий день что-то пошло не так.

Настроение неуклонно менялось в пользу Тама-тян, а домогательства Конно, казалось, постепенно ослабевали. Она больше не пинала стол Тама-тян и не делала таких мелочей, как поломка её ручек и механических карандашей. Но группа Конно по-прежнему сквернословила за ее спиной. И было еще кое-что.

То, что они говорили о ней, заставляло меня волноваться.

Обычно они высмеивали её внутреннюю силу и нападали на её личность; они говорили такие вещи, как "Она глухая", или "Она эгоцентрична", или "Она такая жестокая." Может быть, они затронут тот случай, когда она оттолкнула руку Конно.

Но в тот день, во время обеда, они говорили нечто другое.

"Кем она себя возомнила, какой-то трагической героиней?."

"Она настоящая шлюха, раз обманывает этих парней."

Сначала я не понял, что они имели в виду. Но через секунду меня осенило. И если я был прав... тогда у нас были проблемы.

Я решил поднять этот вопрос с Мизусавой после школы.

"Мизусава."

"Что? Что случилось?" - сказал он, вертя в руках толстый механический карандаш.

"Могу я с тобой поговорить?"

Я жестом пригласил его следовать за мной. Мы точно не могли говорить об этом в классе. Он кивнул, не выглядя особенно подозрительным, и последовал за мной на лестничную площадку.

"Что случилось?"

"Ну, вообще-то..."

Я понизил голос и рассказал ему о том, что подслушал за обедом. Я рассказал ему, как изменились сплетни, и как они ее называли: "трагическая героиня" и "шлюха." Он нахмурился и постучал кончиком тапка по полу.

"Наверное, мы были... немного глупыми."

Я кивнул. Мои собственные переживания совпадали с тем, что только что сказал Мизусава. Другими словами...

"Я предполагаю, что кто-то видел нас четверых вчера в ресторане."

Скорее всего, это произошло до прихода Мимими, когда там были только Тама-чан, Мизусава, Такей и я. Либо Конно, либо кто-то из её подружек видел нас.

Мизусава кивнул. "Вероятно. Если подумать, это будет выглядеть так, будто трое парней защищают ее. Эрика была бы не в восторге от этого... и вот мы здесь."

"Да..."

"Как ни крути, идти в то место рядом со школой было рискованно. Дети из нашего класса ходят туда постоянно... Черт возьми, мы слишком разволновались, потому что наш план работал..."

Мизусава с сожалением прикусил губу. Он был прав. Хинами даже предупредила Накамуру и Изуми, чтобы они следили за тем, куда ходят вместе по выходным. Очевидно, что о ресторане рядом со школой не могло быть и речи.

Некоторое время мы оба молчали. Часть нашей стратегии по оказанию помощи Тама-тян дала обратный результат. Как раз когда её ситуация улучшилась, мы запустили источник всех проблем, и теперь мы регрессировали. Однако не было смысла впадать в депрессию по этому поводу. Сосредоточившись на наших дальнейших действиях, я сказал Мизусаве то, о чем думал.

"Есть вероятность, что преследование Конно может обостриться из-за этого, не так ли?."

Он нахмурился.

"Определенно. Конно ненавидит такие вещи, и это ещё хуже, потому что мы с Такеем были там."

"Потому что ты входишь в группу, которая дружит с ней?."

"Да", - сказал Мизусава, прислонившись к стене. "...Ну, по крайней мере, Шуджи там не было."

Дрожь прошла по моей спине, когда я представил себе этот сценарий.

"Могу себе представить, как это было бы плохо..."

Увидев, как парень, который ей нравится, помогает девушке, которую она ненавидит, она пришла бы в ярость. Возможно, она бы выместила всю эту ярость и на Тама-тян. Ответная реакция была бы безумной.

Мизусава облизал губы, выглядя менее спокойным и хладнокровным, чем обычно.

"Но ситуация всё равно хреновая. С этого момента... нам, наверное, нужно уделять больше внимания атакам Эрики, чем настроению в классе."

Я кивнул в знак согласия. "Ты прав... Она была осторожна, чтобы не оставлять следов, но теперь, когда мы разозлили ее, она может начать делать более драматичные вещи."

Мизусава кивнул.

"Давайте попробуем постоянно держать кого-то рядом с Тама-чан. Мимими и Хинами уже делают это, но мы тоже можем помочь."

"Понял. И когда Мимими и Хинами будут с ней, нам лучше присматривать за ее вещами."

"Верно. Мы не знаем, что она может сделать."

"Хорошо."

Согласовав план, мы направились обратно в сторону класса. Если ситуация ухудшалась, мы действовали быстро и делали всё, что могли. Как обычно, обсуждение этого вопроса с кем-то другим натолкнуло меня на идеи, которых у меня не было бы в одиночку. Если мы будем делать по одному шагу к нашей цели, то в конце концов сможем достичь её, как мы это делали для настроя класса. Я размышлял над этим, пока мы шли.

Но через несколько минут зловещая туча вернулась.

Мы опоздали.

* * *

Как только мы вошли в класс, я почувствовал, что что-то не так. Было странно тихо, учитывая, что занятия в школе уже закончились. Мизусава, должно быть, тоже это почувствовал, потому что остановился возле двери и огляделся. Наконец, мы вдвоем поняли, что происходит. Все взгляды были устремлены в одну точку в комнате.

Тама-чан сидела между Хинами и Мимими и дрожала. Мы с Мизусавой посмотрели друг на друга. Мы не знали, что произошло, но понимали, что это серьезно. Почти непобедимая Тама-чан выглядела слабой и сломленной. Что-то было ужасно не так.

Пока я смотрел на Тама-тян, Мизусава тихо подошел к Накамуре и Такею, вероятно, чтобы спросить у них, каковы повреждения. Я последовал за ним.

"Что происходит?" шепотом спросил Мизусава у Накамуры.

"Не уверен", - прошептал в ответ Накамура.

"Ты не знаешь?" спросил Мизусава. Накамура нахмурился.

"Не совсем. Что-то в ее обаянии?"

Как только он это сказал, плохое чувство прострелило меня насквозь. Сразу же мой разум перешел к одной возможности.

Очарование.

Тама-чан с опущенной головой.

Эрика Конно, разозленная как никогда.

Не может быть.

Я бросился к Тама-чан. Все уставились на меня, потому что это было не совсем приемлемым поступком. Но мне было все равно.

Я подошел прямо к Тама-тян - и тут я увидел ее. Она сидела там с Хинами и Мимими, которые пытались успокоить ее, обхватив полосатого персонажа, который выглядел как древняя глиняная скульптура ханива.

Его спина была разорвана.

Я стоял там в бессловесном оцепенении.

"Мне так жаль... Это был подарок от тебя, Минми, и...", - дрожащим голосом сказала Тама-чан, все еще глядя вниз.

Мимими ободряюще улыбнулась и погладила ее по спине.

"О чем ты говоришь? Ты же ничего не сделала! Мы просто купим другую, хорошо?."

"Но... в тот раз ты дала по одной всем нам...."

"Не волнуйся об этом! Мы все снова получим одинаковые! Хорошо?"

Бодрые слова Мимими, казалось, не доходили до Тама-чан. Она снова и снова проводила пальцем по грубо порванной ткани, словно запечатлевая на ней свое ужасное сожаление. Я также был уверен, что это очарование много значит для нее. За своим фасадом Мимими должна была знать, что пытается сказать Тама-чан. Но она ничего не могла с этим поделать, поэтому все, что она могла сделать, это попытаться немного успокоить ее.

"Мне так жаль, Минми..."

Тама-чан продолжала извиняться перед Мимими, хотя она не сделала ничего плохого. Но тот единственный в своем роде подарок, который она получила от Мимими, был поврежден.

"Мне так жаль..."

Это было самое честное, что она могла сказать. В конце концов, все, что она делала, было сделано для того, чтобы защитить Мимими. Я уставился на них двоих, не в силах говорить. Мой взгляд встретился со взглядом Тама-тян.

"Томодзаки..."

"Да?" Я постарался ответить как можно мягче. Ее глаза были наполнены слезами.

"Конно и ее друзья все еще были в классе, когда я нашла его."

Она уставилась на амулет.

"Они были?"

"Да. Я чуть не взорвался и не накричал на них."

"...Угу."

"Но ты, и Мизусава, и Такей, и Фука-чан - все вы пытались помочь мне, верно?"

"...Да."

"Я не хотел отменять всю нашу работу... поэтому я ничего не сказал."

"...Не сказал? Наверное, это было тяжело."

Все, что я мог делать, это слушать. Она прикусила губу от разочарования и издала дрожащий вздох.

"Я сдержалась, хотя. Это было действительно тяжело." Затем, как будто прорвало плотину, следующие слова вырвались у нее изо рта, как рыдание. "Но я просто хочу убежать...."

Я стиснул зубы. Тама-тян была такой сильной. Но теперь даже она хотела убежать.

Тама-чан оставалась верна своей сути, несмотря ни на что, даже когда королева класса Эрика Конно домогалась ее изо дня в день, а одноклассники избегали ее. Она всегда стояла на своих ногах, настойчивая и непоколебимая. Но сейчас эта самая Тама-чан хотела сбежать.

Если бы она была единственной, на кого это повлияло, она бы смогла это вынести. Но единственное, с чем она не могла справиться, так это с нападением на её дружбу и печалью, которую переживала из-за этого её подруга.

"...!"

Я почувствовал, что моя голова становится горячей, а разочарование и гнев делали мое зрение красным. Когда я оглядел класс, Конно нигде не было видно, но одна из ее прихлебательниц все еще была там. Я не знал, была ли она виновницей, или она наблюдала, или просто стояла там. Что бы это ни было, она, вероятно, была как-то вовлечена. В таком случае...

Я сделал глубокий вдох и приготовился прицелиться.

"Фумия."

При звуке тихого, спокойного голоса позади меня, я пришел в себя.

"Это действительно лучшая идея?"

Когда я обернулся, Мизусава оглядывал класс, его брови нахмурились.

"...Извини. Спасибо, что остановил меня."

"Нет проблем. Доказательств нет, и нашего шкворня здесь нет, так что...."

"Да."

Я перевел дыхание и снова посмотрел на Тама-тян.

Как только я это сделал, Хинами, которая сидела рядом с ней, внезапно поднялась на ноги с леденящей душу тишиной. Мои глаза были прикованы к ней. Она была сосредоточена на чем-то далеком, ее взгляд был острее и холоднее, чем я когда-либо видел раньше.

"Ей это с рук не сойдет."

Эти шесть слов прозвучали достаточно громко, чтобы их услышали Тама-чан, Мимими и я, и ужасающая ярость, скрывающаяся за ними, не могла быть дальше от её образа идеальной героини.

"...Аой?" сказала Мимими, явно удивленная этой новой стороной Хинами. Хинами проигнорировала ее.

"Забудь об этом", - огрызнулась она.

"...Что случилось?" спросила Тама-чан, глядя на Хинами с намеком на страх в глазах.

"Я в порядке. Я позабочусь об этом", - категорично заявила она. Это было всё.

Постепенно Идзуми, Такей и Накамура собрались вокруг, и Хинами вернулась к своей обычной сущности. Она и Мимими объяснили, что произошло. Мимими купила всем одинаковые амулеты, поэтому они были очень важны и представляли, как сильно они заботятся друг о друге. А потом талисман Тама-чан был уничтожен. По мере того как они слушали, они становились все более и более расстроенными.

"Это... действительно плохо", - сказал Мизусава, выглядя необычно сердитым.

"...Эрика зашла слишком далеко." Изуми прикусила губу и в расстройстве схватилась за подол юбки.

"Тама!!! Мне жаль, что я не смог их остановить...!" сказал Такей, подавив голос и глядя вниз, словно считая, что это все его вина.

"О чем, черт возьми, она думала...?" Накамура нахмурился и бросил взгляд на дверь классной комнаты.

"Спасибо, ребята... Мне очень жаль."

Тама-чан вытерла слезы и попыталась сделать более нейтральное выражение лица; ее попытка храброго фронта только заставила нас чувствовать себя еще хуже.

Изуми уставилась на разорванный амулет. "Эй, знаешь что? В последнее время я занимаюсь вязанием. Я могу починить такую маленькую прореху! Я починю его!"

Она сделала пальцами знак "хорошо."

"...Хорошо, спасибо. Не могли бы вы, пожалуйста?"

Тама-чан улыбнулась, хотя слезы все еще собирались в ее глазах.

"Конечно! Предоставь это мне!" щебетала Изуми, присев рядом с Тама-чан и разглядывая амулет. Вероятно, чтобы заполнить тишину, она начала бормотать о том, как именно она собирается его починить.

Мизусава наблюдала за этим, а затем бросила на нее дразнящий взгляд, пытаясь немного разрядить обстановку. "Ты уверена, что сможешь с этим справиться? Разве ты не неуклюжая?."

"Это не проблема! Я даже научилась недавно делать обложку для карманной салфетки!" - ответила она громким, веселым голосом.

Мизусава гоготнул. "Разве это не похоже на первый вязальный проект ребенка?."

"О-о-о... мой секрет раскрыт!"

Она посмотрела на Мизусаву. Их перепалка была довольно поверхностной, но она все же смогла немного ослабить напряжение.

"А пока... может, пойдем домой?" спросила Хинами, положив руку на плечо Тама-тян.

"Да, поехали!" сказала Мимими, улыбаясь Тама-тян.

"Хорошо... спасибо. Да, пойдем."

Тама-чан медленно встала. Мизусава наблюдал за ней, вздохнул, затем хлопнул Хинами и Мимими по спине.

"Ладно, дамы, сегодня я оставляю все на вас двоих."

"...Да", - просигналил я. Вероятно, было лучше оставить Тама-тян с ними двумя. Изуми с энтузиазмом кивнула, и мы все проводили их. После этого все остальные отправились на тренировку, а я направился домой.

* * *

На следующий день, перед занятиями, мы с Мизусавой собрались вокруг стола Мимими, чтобы спросить её, как выглядела Тама-чан после их ухода.

"...Думаю, для неё это был огромный шок. Я никогда не видела ее такой раньше", - удрученно сказала она. Мизусава кивнул.

"Меня это не удивляет. Они действительно перешли черту." Вместо его обычного мягкого тона, гнев оттенил его слова.

"Казалось, что ей стало лучше?" спросил я.

Мимими наклонила голову. "Когда мы шли домой, она улыбалась и говорила, что с ней все хорошо, но я чувствовал, что она притворяется..."

"Хм..."

Я посмотрел вниз. Тама-чан определенно притворялась, чтобы больше не обижать Мимими. Она обладала такой силой и добротой.

"Пока что давайте все будем держаться рядом с ней. Учитывая то, что произошло вчера, мы не знаем, что они будут делать", - сказал Мизусава, оглядывая класс. Конно и Тама-чан еще не было, но воздух был более напряженным, чем обычно.

Как раз тогда я заметил Хинами, разговаривающую с Акиямой, как она делала это всю прошлую неделю. Я не знал, что она задумала, но после того, что произошло накануне, было необычно, что она не разговаривает с нами.

Весь день мы защищали Тама-тян, и, если не считать ее приманки в виде механических карандашей, к концу дня ничего из ее вещей не было повреждено.

И вот после школы это случилось.

* * *

После последнего домашнего урока все болтали и наслаждались вновь обретенной свободой. Конно вернулась в класс из туалета или чего-то подобного с парой своих друзей, подошла к своему столу и побледнела.

"Что? Какого черта?"

Возмущенный голос королевы звенел по классу, командуя всеобщим вниманием.

"Кто их сломал?"

Ее тон был чрезвычайно властным. Эти три коротких слова были настолько напряженными, что прорвались прямо сквозь непринужденный разговор.

Конно сжимала в руках футляр с грифелем механического карандаша.

Другими словами, кто-то сломал её грифель. Я не мог разглядеть деталей, но, судя по ее голосу, улики указывали скорее на преднамеренное нападение, чем на несчастный случай.

Но кто это сделал?

Конно обвёл взглядом класс. Все молча наблюдали за тем, что произойдет. Наконец, ее взгляд остановился на одном человеке.

"Нацубаяси."

Глаза Тама-тян стали круглыми от удивления, и она сделала паузу на мгновение, пока ее ум работал. Я знаю, что ее тренировки были благодарны за то, что она не взорвалась сразу. Вероятно, она искала слова и тон, которые бы не обострили ситуацию. Воздух был достаточно плотным, чтобы разрезать его ножом.

Но тишину нарушила не Тама-чан. Это был кто-то в центре комнаты.

"Ханаби была со мной до секунды назад."

Еще одна девушка высшего уровня. Не королева, но идеальная героиня. Хинами. Конно медленно повернулся к ней, вбирая ее в себя.

"...Что? Почему ты вмешиваешься?"

Конно совсем не пытался скрыть свой гнев. Хинами мягко улыбалась, но ее глаза говорили, что ей все равно.

"Потому что я могу доказать, что это сделала не Ханаби. Вот и все", - сказала она неторопливым тоном.

"...Хм..."

Словесное ралли чередовалось между холодным с одной стороны и теплым, но чрезвычайно уверенным с другой.

"Я имею в виду, ты уверен, что кто-то сделал это специально? Может быть, они просто упали."

"Если они смогли вытащить себя из футляра и упасть, тогда ты, возможно, прав."

Каждый раз, когда взрывался фейерверк, настроение в классе становилось все напряженнее. И на то были веские причины. До этого момента эти двое, по сути, не лезли на территорию друг друга. Они были двумя самыми важными фигурами в классе и делили первое место. А теперь они вдруг столкнулись лицом к лицу.

"В любом случае, это была не Ханаби. Многие другие люди видели её со мной."

"...Это так?"

Наконец, Конно отвела взгляд в сторону, возможно, потому что сдалась, и сварливо вздохнула. Затем она повернулась обратно к классу, ее взгляд полз по каждому ученику, как змея, пока, наконец, не остановился. На этот раз она уставилась на Акияму.

"Тогда это, должно быть, был ты."

"...Что?" Акияма звучал удивленно и сердито одновременно.

"Не прикидывайся дурачком. Я говорю, что это сделал ты."

"...Нет, не я."

"Тогда кто?"

"Почему ты спрашиваешь меня? Я понятия не имею."

"Что с твоим отношением?" Конно нахмурился.

"Потому что ты обвиняешь меня в чем-то без каких-либо доказательств? ...Давай."

Акияма звучала нерешительно и испуганно, но в то же время так, словно пыталась настроить себя на борьбу. Конно сердито постучал пальцем по полу и угрожающе посмотрел на нее. Акияма немного сжалась в комок, но не отвела взгляд.

Я чувствовал себя немного неестественно. Насколько я слышал, к Акияме придирались больше, чем к кому-либо другому в группе Конно. Она была единственной, кому приходилось выполнять грязную работу. Сейчас по какой-то причине, несмотря на свой страх, она упорно сопротивлялась Конно. Должно быть, кто-то поддерживал ее.

"Доказательство? Что это должно означать? В любом случае, ты ведешь себя странно с прошлой недели."

Акияма удивленно подняла брови. "Что значит "странно"?"

"Ты не ладишь с нами. Ты тусовался с другими людьми, не так ли?."

Я уверен, что она имела в виду Хинами. В конце концов, они вдвоем были вместе всю прошлую неделю. Я подозревал, что она что-то замышляет, но мне так и не удалось разгадать эту загадку. А сегодня Акияма заняла более решительную позицию, чем обычно, почти как будто у нее теперь есть поддержка. Плюс ко всему, я узнал о ее позиции от Мизусавы. План Хинами частично прояснялся.

"Я понятия не имею, о чем ты говоришь." Акияма теперь прикидывался дурачком.

Я не был уверен, насколько точно Хинами предсказала текущую ситуацию. Но если кто-то и поддерживал Акияму, то это определенно была она.

Чего я до сих пор не знал, так это как именно и почему. Вряд ли она сделает что-то настолько детское, как заставит Акияму сломать грифели карандашей Конно ради мести. Тогда что?

"Я имею в виду, я могу делать то, что хочу, не так ли?" сказал Акияма, глядя вниз и звуча слегка панически. Возможно, увидев открывшуюся возможность, Конно насмешливо рассмеялся.

"О, ты можешь, да? Ты не можешь справиться с тем, что тебя дразнят, поэтому думаешь, что просто перейдешь в их группу? И тогда ты получишь свою глупую маленькую месть? Боже, насколько ты тупая? Да, я прекрасно вижу, что ты задумала, так что следи за собой." Она перешла в наступление, одарив Акияму надменной, исполненной ненависти улыбкой.

Акияма на мгновение молча посмотрел на Конно. Я видел ненависть и злость в ее глазах, когда она, казалось, пришла к решению. Она насмешливо улыбнулась Конно в ответ.

"Это ты выглядишь как глупая школьница средних классов в этой черной штуке без плеч, которую ты всегда носишь."

Класс погрузился в молчание. Я не думал, что напряжение может стать еще хуже, но я ошибался. Изуми прикрыла рот обеими руками в полном шоке.

Конно уставилась на Акияму так, словно внутри нее только что щелкнул какой-то переключатель. "Что ты только что сказал?"

Ее голос был наполнен совсем другим гневом, чем раньше. Я видел это и на ее лице - это было что-то похожее на срочность. Но даже несмотря на то, что Акияма пару раз отводила взгляд, она не сдалась. Её следующие слова были подобны вентилятору, раздувающему слабеющее пламя внутри неё.

"...Я сказала, что всякий раз, когда ты надеваешь эту штуку с плечами, ты выглядишь как глупая школьница средних классов. И... ты плохо накрасила ресницы. Сейчас они выглядят очень фальшиво." Акияма указала на свои глаза.

"Тебе лучше закрыть свой рот!" шипела Конно, делая еще один шаг к Акияме. А затем она набросилась.

"А-а-а!"

Акияма потеряла равновесие и со звоном ударилась о парту позади себя. Ручки и карандаши, сидящие на ней, разлетелись. Она прижала руку к правому глазу и рухнула вперед на талию. Конно, должно быть, засунула палец прямо ей в глаз.

"Черт..."

Конно секунду барахтался. Возможно, потому что она догадалась, что произошло, она зашипела в панике. Судя по ее реакции, я не думаю, что она хотела причинить Акияме такую сильную боль. Скорее всего, она просто импульсивно отреагировала после всего, что сказал Акияма.

"Ты в порядке...?" - спросил один из последователей Конно, приседая рядом с Акиямой. "Эрика, это было слишком далеко..."

Она сказала это мягко, но безошибочно.

Это был спусковой крючок для того, чтобы настроение начало меняться.

Все было очень просто. До этого момента Конно ограничивала свои действия тем, за что никто не мог ее критиковать. Но она только что перешла черту. Я вспомнил кое-что, что Изуми рассказывала мне о Конно.

Эрика была очень придирчива к своей одежде и макияжу, сказала она.

Акияма направила свою атаку прямо туда, где было больнее всего.

Я понял и другое. Ничто так не злило гордую Конно, как то, что кто-то, кого она считала ниже себя, высмеивал её за те вещи, к которым она была наиболее чувствительна. Не было ничего удивительного в том, что она так разозлилась.

Вопрос был в том, почему кто-то столь низкого ранга, как Акияма, смог задеть самое уязвимое место Эрики? Это было неестественно - но вполне возможно, если кто-то другой всё спланировал за неё.

Кто-то вроде Хинами, например.

Я вспомнил ее загадочные маневры. О чем они с Акиямой говорили? Может, они злословили на Эрику, чтобы подстроить нынешнюю ситуацию? Что, если Хинами манипулировала настроением в их маленькой группе, чтобы помочь Акияме критиковать одежду и накладные ресницы Конно? Раньше Акияма подчинялась настроению группы Конно, поэтому она принимала стандарты Конно в отношении того, что круто, а что нет. Но теперь Хинами дала ей внешнюю перспективу, новое настроение - новый стандарт для суждений. Это объясняло, почему она могла так жестко критиковать Конно.

Я думал о том, что скрывалось под маской Хинами. О ее злобе и о том беспокойстве, которое я испытывал по отношению к ней в последнее время. Если все сошлось в сегодняшнем инциденте, то я был уверен, что Хинами срежиссировала этот момент.

Она заманила Конно, чтобы он зашел слишком далеко.

И правда заключалась в том, что тот единственный момент сейчас незаметно понизил мнение класса о Конно. По классу пошел гул, и люди смотрели на нее обвиняюще.

"Эм, Мика...", - нерешительно начала Конно. Возможно, она планировала извиниться; она определенно была здесь виновата. И если у нее было хорошее чутье на поддержание благоприятного для себя настроения, как говорила Мизусава, то извиниться в этот момент было вполне возможно. К тому же, у нее все еще не было доказательств того, что Акияма вообще сломал грифели ее карандашей. Это все еще был случай междоусобицы. Вероятно, было бы разумно извиниться смиренно.

Но в этот момент что-то произошло.

Кто-то сделал еще один выстрел, направленный прямо на ее уязвимое место.

"Ты должна извиниться перед ней."

Слова Хинами были совершенно нейтральными. Без изысков, совершенно справедливо. Просто простая, хорошо обоснованная просьба.

Но мгновенно, рефлекторно, Конно закричала в ответ. "Что?!!! Ты вообще слышала, что она мне сказала?!."

Как только она это сказала, Конно начала движение, и ее лицо слегка сморщилось.

Все еще сидя на корточках, Акияма хмуро посмотрел на нее. "...Какого черта? Ты просто невероятна."

Она не могла звучать более взбешенной. Конно совершила лишь незначительную ошибку, но любой, кто наблюдал, мог это заметить. Она оставила себя нараспашку.

"Нет, просто..."

Конно пыталась найти оправдание. Ее голос дрожал. Она позволила своим эмоциям взять верх над собой и совершила стратегическую ошибку.

Хинами наблюдала за происходящим, холодная и расчетливая. Она фиксировала движения глаз Конно, угол наклона ее тела и выражение лица. Взгляд Хинами был подобен холодному пламени, ищущему идеальное отверстие, чтобы преодолеть и уничтожить ее.

Скорее всего, Хинами злонамеренно заманивала Конно, чтобы та совершила ошибку. Но наши одноклассники никогда бы не заподозрили этого, потому что не знали истинной природы Хинами.

Настроение класса постепенно двигалось в одном направлении. Конно, должно быть, поняла это, потому что ее взгляд слегка дрогнул в панике. Мне казалось, что никто из нас не видел ее такой слабой раньше.

А потом была еще одна короткая фраза, направленная прямо на ее только что обнажившуюся слабость.

"Эрика, я не могу поверить, что ты только что сказала это."

Это была Хинами, ругающая ее. Ее слова содержали лишь самую малую толику порицания, и длились они всего секунду или две. Сами по себе они не были очень сильными, но их было более чем достаточно, чтобы продемонстрировать, что критиковать Конно теперь приемлемо.

"Я понимаю, почему ты расстроена, но почему ты даже не можешь сказать, что тебе жаль? Это неправильно."

Губы Конно слегка дрогнули. Ругань Хинами была явно обоснованной, апелляция и к логике, и к эмоциям, которая подталкивала настроение именно в том направлении, в котором она хотела. Но прежде чем Конно смогла найти идеальный ответ, монстр, который был групповой солидарностью, вынес свой вердикт. Мутный поток пронесся над ней.

"...Да, это был дерьмовый поступок."

Это была девушка из группы Конно, которая приседала рядом с Акиямой.

"Должна сказать, что Эрика в этот раз была совершенно не права", - язвительно сказала другой член ее группы, глядя прямо на нее.

"!"

Губы Конно дрогнули. Насколько я знал, это был первый раз, когда кто-то из них открыто выступил против нее. Скорее всего, домогательства Конно вызвали столько дискомфорта, что начал накапливаться стресс. А может быть, все дело в обиде, порожденной несправедливым балансом, который поддерживала Конно и который едва предотвращал восстание. Что бы это ни было, все это взорвалось в один момент.

"...Тут я с тобой согласен."

Следующим был Тачибана из баскетбольной команды, еще одно действующее лицо, вошедшее в тщательно продуманный сценарий. Это была искра для ледяного воздуха, который медленно, но верно настиг Конно и понес ее на дно долины.

"Да, типа... ух."

"Она даже не может извиниться?."

"Не-а, не Королева."

Негативные чувства распространялись как болезнь, злоба порождала злобу, пока жадность и желание, облеченные в язык справедливости, не обрушились на Конно. И у истоков всего этого стояла Хинами.

Её мастерство и ненависть послали лёд через мой позвоночник. Я вспомнил её неразборчивый взгляд во все те разы, когда мы говорили о Тама-тян. Класс был похож на кукольный театр, которым она манипулировала, не шевеля пальцем. Вместо этого она манипулировала нитями марионетки с помощью своих слов. И сейчас кукловод наблюдал за Конно с оттенком печали.

Она была финальным боссом, самой королевой демонов, носящей кожу героини.

"Могу я что-то сказать?" Тачибана обратился к классу в целом. Все медленно посмотрели в его сторону, когда он стоял возле двери в задней части класса. Он лениво прислонился к стене и возился со своими волосами. "Ты не должна бить людей, понимаешь?" - сказал он, подражая тону Конно.

Каждый раз, когда Конно спорила с Тама-чан, она использовала именно эти слова как поверхностное оправдание, чтобы намекнуть, что Тама-чан была не права. Ирония была горькой.

Примерно треть класса засмеялась.

Это было не так уж много, но для Конно, которая обычно не была объектом оскорблений, это было достаточно шокирующе. Она посмотрела на Тачибану, хотя и не со своей обычной свирепостью.

"Что? Это было случайно. Ты думаешь, что это действительно считается ударом?"

Конно занимала агрессивную позицию против сокрушительного настроя. У нее не было шансов на победу, но, вероятно, у нее не было другого выбора. А может быть, она не знала, как поступить иначе.

"Я мог бы сказать ей то же самое."

"Точно."

"Разве это не значит, что Нацубаяси тоже не била ее?"

Одно за другим, похожие на ножи слова вонзались в нее. Хинами определенно была той, кто вызвал этот натиск, но я не думаю, что она дала им ножи.

Думаю, она дала им разрешение использовать свои собственные.

Разочарование нарастало с самого начала. Но Конно использовала свою прерогативу как члена высшего звена классовой иерархии, свою естественно устрашающую ауру и способность манипулировать людьми своими словами и действиями, чтобы подавить восстание масс. Она использовала свое положение, чтобы быть несправедливой, но это всегда было в определенных пределах. Даже если она явно намеревалась навредить людям, она никогда не делала ничего такого, чему не могла придумать правдоподобное оправдание. Поэтому она никогда не оказывалась в ситуации, когда ей приходилось извиняться. Именно так ей сходило с рук преследование Хирабаяси-сан и Тама-чан.

По сути, она знала, как быть несправедливой, не переходя черту. Как сказал Мизусава, возможно, именно поэтому ей удавалось так долго сохранять свое положение королевы класса.

Но эта черта только что была перейдена.

Равновесие, которое она поддерживала больше года, с самого начала обучения в школе, рухнуло. Оставалось только молча наблюдать, как поток выходит из берегов и смывает ее. Или, по крайней мере, так и должно было произойти.

"Я думаю, что нужно извиниться, нет?"

Хинами не закончила говорить. Она направила свой вопрос на Накамуру, который стоял рядом с ней.

Было что-то странное в том, как она двигалась. Она очень слегка перевела взгляд и неуловимо изменила свою позу и движение рук. Если бы ты не следил за ней глазами, ты бы не заметил этого крошечного изменения.

Учитывая, насколько ясными и понятными обычно были ее выражения и жесты, это была очень сдержанная подстройка к Накамуре. Очевидно, на этот раз она отдавала всю себя в этом акте.

"Да. Я имею в виду, давай, Эрика. Во всем этом дерьме в последнее время виновата ты. Просто извинись", - сказал Накамура. Я мог слышать, как он был раздражен на Конно.

Конно звучно задыхалась. Выражение ее лица было близко к страданиям, словно смертельная стрела только что пронзила ее грудь. Отвести взгляд было невозможно.

В этот момент я понял, что Хинами подстроила очередную ловушку.

"...Что?" сказала Конно.

Тяжелая ситуация начинала тянуть ее под себя.

Конно все еще смотрела на Акияму, который первым взбунтовался. Она на секунду взглянула на Тачибану, когда он сделал свой ироничный комментарий, но затем вернула свое внимание к Акияме. Я полагаю, что её первый опыт в качестве объекта открытой антипатии был слишком сильным для неё, поэтому она, естественно, держала свой взгляд на более лёгкого противника для борьбы. Как персонаж низшего уровня, я имел подобный опыт довольно много раз. Нет ничего страшнее, чем люди, идущие на тебя, чтобы пнуть тебя, пока ты лежишь.

В таком случае, когда Хинами сказала Накамуре: "Думаю, стоит извиниться, нет?." Конно вполне могла подумать, что она говорит с ней. Потому что, как я уже сказал, если бы ты не наблюдал за Хинами очень внимательно, ее жесты были бы слишком тонкими, чтобы уловить их.

Другими словами, я не удивлюсь, если Конно подумает, что Накамура влез со своим комментарием, поддержав Хинами без какой-либо подсказки с её стороны. И когда Конно задыхалась от шока и перестала дышать, я предположил, что именно это и происходило в ее голове.

Это недоразумение оставляло Конно нараспашку; если бы Хинами пошла на добивание с другим сочетанием слов и языка тела, я был бы убежден. Ее решимость была настолько же извращенной, насколько и непоколебимой, а ее стратегия настолько же ненормальной, насколько и умной. О чем в мире думала и что чувствовала Хинами в этот момент? Я не мог видеть ничего, кроме её маски идеальной героини.

"Мика все равно примет извинения, верно?" - сказала она, нанося следующий удар. От меня не ускользнуло, что это была точно такая же стратегия, которую она использовала минуту назад. Как раз когда она произнесла слово "правильно", она очень тонко повернулась к Изуми, которая стояла справа от неё, показывая этим крошечным жестом, с кем она разговаривает.

...Точно.

Любой, кто наблюдал за Хинами, понял бы, с кем она разговаривает. Но для Конно это прозвучало бы так, как будто Хинами прямо ругает её. От такой ловкости рук у меня перехватило дыхание.

"Она права, Эрика. Все знают, что ты просто на секунду потеряла самообладание. Почему бы вам обеим не извиниться, и мы будем считать, что мы квиты?"

Конно снова задыхался. В этот момент я, наконец, осознал всю картину того, что пыталась сделать Хинами. Еще один холодок пробежал по моему позвоночнику, когда меня осенила степень ее ненависти.

Слова Изуми были теплыми и добрыми, они были основаны на внимании к ситуации и душевному состоянию Конно. Несмотря на то, что Конно был явно виноват, Идзуми пошла навстречу и сказала, что они оба могут извиниться. Если бы её слова дошли до Конно незапятнанными, Конно, вероятно, позволила бы доброте Изуми сдвинуть её с места, и ситуация была бы разрешена.

"...Что с вами, ребята?"

Но слова Изуми были отравлены отражающим заклинанием королевы демонов.

Конно по очереди оскалилась на Накамуру и Изуми, выглядя не иначе как сама демон. Затем она разразилась шквалом своих истинных, кромешно-черных чувств.

"Вы оба были такими заносчивыми с тех пор, как начали встречаться."

Накамура уставился на нее с отсутствующим выражением лица. Изуми в шоке расширила глаза.

"Э-Эрика...?" - нервно заикалась она.

Я изо всех сил наблюдал за всем классом, и мне была известна ненависть Хинами. Я точно знал, что здесь происходит.

Хинами поговорила сначала с Накамурой, а затем с Изуми, заставив их обеих согласиться с ней и предложить Конно извиниться. Это было всё. Но Хинами направила комментарий в адрес Конно, Накамура сам вскочил на волну, а Идзуми тоже навалилась. То есть, её влюблённость, Накамура, критиковал её, а затем девушка Накамуры, Изуми, вступилась за него. С ее точки зрения, они нападали на нее как на пару.

Иллюзия Хинами была полной.

Был парень, который ей нравился, и девушка, которая его украла. Конно и так чувствовала себя неполноценной, а теперь они объединились, чтобы сказать ей, что делать. Просто будь милой и извинись. У меня никогда не было настоящих отношений, и даже я мог предположить уровень стресса, который вызовет эта подстава.

"Да ладно, все согласны, что так будет правильно", - сказала королева демонов, подчеркнув вводящее в заблуждение слово "все".

Конно нахмурился. Она может быть "королевой", но она все еще была просто школьницей, а Хинами дергала ее за романтические чувства, пока не смогла вырвать ее сердце.

Я задрожал от неподдельного страха перед жестокостью по-настоящему разозлённой Аой Хинами.

"Почему бы вам двоим не снять комнату? Это отвратительно."

Тон Конно был высокопарным и резким, но все наверняка думали о её внезапной ревности к Накамуре и Изуми. Наверняка это было именно то, чего хотела Хинами.

"О чем ты говоришь? Они не сделали ничего плохого", - сказала Хинами. По лицу Конно распространилось раздраженное выражение. Она встала из-за стола, на котором сидела, и пнула его ногой.

"...Серьезно, вы двое такие жалкие. Только потому, что вы встречаетесь, вы думаете, что это круто - держаться за руки и нападать на людей", - огрызнулась она, пытаясь вывести их из себя. Её тон не изменился, как и её отношение; она была такой же пренебрежительной, как и во время всего этого обмена. На первый взгляд, это была та самая старая Конно, к которой все привыкли.

Но весь класс был ошеломлен тем, что они увидели.

"Боже, какого черта? Просто оставьте меня в покое!"

Из глаз Эрики Конно катились слезы.

"Ты можешь встречаться с кем хочешь. Меня это не волнует. Но не надо ходить и втирать это всем подряд. Это, блядь, отвратительно!"

Плотина ее эмоций прорвалась наружу; она подумала, что они ругают ее спонтанно, как пара. Если бы она была права на этот счет, то ее раздражение имело бы смысл.

Но с точки зрения всех, кто заметил действия Хинами - а это было большинство ребят в классе, - Конно была настолько эмоциональна, что у неё внезапно развился комплекс жертвы. Что еще они могли подумать? Для них ее слезы были постыдными и уродливыми.

Она танцевала на ладони королевы демонов.

"Тебе что, двенадцать?" - спросила она.

Тот же тон, то же отношение. Даже когда слезы текли по ее щекам, она упрямо цеплялась за тот же высокопарный поступок. Она просто продолжала атаковать, как будто не знала, что плачет, как будто не могла знать. Как будто она не позволяла никому упоминать об этом. Она была такой сильной и такой слабой.

Весь класс в растерянности смотрел на эту странную картину: та самая Конно, которую они знали, в слезах.

"...Умм..."

В этот момент Хинами снова вмешалась. Эрика обратила к ней свои влажные глаза.

"Я понимаю, что ты должна чувствовать, но Юзу и Сюдзи не сделали ничего плохого. Они просто хотят, чтобы вы помирились", - медленно произнесла она, и в ее голосе прозвучала грусть. Идеальная героиня, одинокая нейтральная фигура, пытающаяся успокоить скалистую ситуацию - она была одновременно и пожарным, и поджигателем, действуя с тщательно рассчитанной враждебностью. Сначала она организовала непонимание Конно, а теперь мягко призывает ее к благоразумию.

Конно уставилась на Хинами, отказываясь даже признать слезы, падающие из ее глаз, не говоря уже о том, чтобы вытереть их.

"Я говорила не с тобой", - прорычала она сквозь всхлипывания.

"В последнее время... мне кажется, что ты позволила своему увлечению взять верх над собой и потеряла перспективу", - парировала Хинами, сделав ударение на слове "увлечение" достаточно слабо, чтобы не показаться язвительной.

"...!"

Конно покраснела. Ее слезы, которые уже начали стихать, снова хлынули наружу.

"Я все понимаю - иногда со мной происходит то же самое. Но постарайся успокоиться на минутку", - сказала Хинами, словно успокаивая ребенка. Она казалась такой же доброй, как мать Мария, но у меня не было никаких сомнений. Это было злобное публичное посрамление. Конно снова начала плакать не от злости или разочарования. Она плакала от смущения.

Жестокий метод Хинами использовал мягкие места в сердце её жертвы. Ее нож был острым и выкованным исключительно для того, чтобы нанести максимальный вред. Даже если она злилась на Конно за то, что он обидел Тама-тян, было что-то ужасное в том, что она решила сделать.

"Но я не...!"

Конно попыталась возразить, но запнулась на полуслове. Она просто стояла там, не в силах сделать ничего, кроме как смотреть вниз и пытаться не вытирать слезы.

Честно говоря, учитывая все, что Конно сама сделала до этого момента, словесная атака Хинами могла быть оправдана примерно до середины. В конце концов, Конно бросилась в бой сломя голову, и это был ее выбор. Она была ответственна за свои раны, до определенного момента.

Но чтобы Хинами так демонстрировала свою превосходную силу, использовала свои слова, чтобы так жестоко вырезать сердце соперницы, чтобы заставить ее плакать на глазах у всех? Это явно был нокаут. Любое другое было бы слишком, верно?

"Хинами."

Я подошел к ней сзади и тонко ткнул ее в спину. Зная ее, этого должно быть достаточно, чтобы донести до нее свою точку зрения. Когда она оглянулась на меня, я посмотрел прямо на нее, чтобы убедиться, что она поняла намек. Если она все еще не ушла, у меня была другая стратегия. В последнее время, после перехода в разбойники, мне казалось, что я израсходовал все свои ходы ПП. Несмотря на это, я все еще мог использовать борьбу и махать руками, как идиот, если нужно было. Как и в тот раз, когда я сорвалась с катушек, обратная реакция была бы серьезной, но сейчас у меня не было выбора.

Хинами выпустила вдох, расслабила плечи и хлопнула в ладоши.

"В любом случае, давай пока оставим эту тему. Извини, что я все это сказал. Я не думаю, что мы можем вести рациональный разговор прямо сейчас. Давай поговорим об этом снова, когда все успокоятся."

Видимо, она приняла мой совет без борьбы. Она продолжила более легким тоном, чем раньше, немного перезагрузив настроение.

"Вытри слезы, хорошо? Кажется, у меня есть салфетка...", - сказала она, обыскивая свои карманы. Но, похоже, у нее ее не было, поэтому она перевела взгляд на Накамуру.

"Извини, Сюдзи, могу я взять у тебя салфетку?."

"О да, конечно."

Аномальное слилось обратно в нормальное. Мы все все еще были немного ошеломлены, но Накамура послушался просьбы Хинами, сунул руку в карман и что-то вытащил.

Прямо тогда я кое-что понял.

Пламя ненависти Хинами еще не было потушено.

"Эй, ва-!"

Но мое осознание пришло слишком поздно. Её притворное желание завернуть всё это было таким естественным; разговор шёл совершенно гладко. Прежде чем я успел остановить ее, ненависть Хинами еще раз врезалась в Конно.

Накамура протянул руку не к Хинами, а прямо к Конно. Затем он посмотрел на нее вниз с удивленным выражением лица. Поскольку он просто выполнил ее просьбу, видимо, у него не было времени подумать о том, что он делает и что именно находится в его руке.

Он протягивал пачку салфеток в чехле ручной вязки.

Любой бы сразу понял, что он не сам ее сделал. Так кто же это сделал? Ответ был очевиден. И когда Конно увидела это, что бы она подумала?

"...!"

На несколько секунд она застыла, затем ее выражение лица исказилось от горя.

Она грубо отмахнулась от его руки.

Пачка салфеток вылетела на пол. Все в классе обратили свои взгляды на салфетки, лежащие на полу, как мусор.

"Что?" "Что только что произошло?" "Почему она это сделала?"

В воздухе поднималась атмосфера отвращения и замешательства. Некоторые люди, вероятно, не могли видеть крышку салфетки или не понимали, что она означает. Для них это должно выглядеть так, будто Конно насмехается над добротой Хинами и Накамуры.

"Нет, я просто..."

Конно слегка разогнула губы, подыскивая слова. Но мужской голос прервал ее попытку объяснить.

"Это просто смешно."

Я уверен, что она действовала из самозащиты, лучшим способом, на который была способна. Может быть, она хотела как можно быстрее отделаться от этого символа их отношений, а может быть, ей было тяжело даже смотреть на эту вещь. Но, как и раньше, ее неповиновение было эмоциональным и внезапным - и почти таким же неизбежным, как акт Бога.

Но антипатия класса уже была разожжена, и этого оскорбления было достаточно, чтобы отправить её кипеть дальше.

"Я всегда думал, что она вроде как сука."

"Я знаю, верно? Как будто она думает, что быть королевой-пчелой означает, что она может делать все, что захочет."

"Она думает, что все должно идти по ее пути или что-то в этом роде?"

Они уже не разговаривали друг с другом, как раньше, - теперь казалось, что каждый студент напрямую нападает на Конно.

Остро отточенные слова были как ножи.

"Парень, который ей нравится, встречается с другой девушкой, и она срывает злость на ком-то другом... Типа, блин, смирись."

"И теперь она плачет, чтобы получить очки сочувствия."

Она притворялась, что не плачет, но все это видели. Теперь это становилось частью их ненависти. Это был гвоздь в гроб, который заклеймил её как "неудачницу" в глазах окружающих её насмешливых, ехидных, превосходных студентов.

"..."

Конно слегка задрожала. У нее не осталось слов. Монстр настроения породил ядовитое суждение: На нее навесили ярлык неудачницы, "некрутого" человека, плохого человека. Ей некуда было бежать. Это было правосудие толпы.

"Ну, впрочем, ты это заслужила."

Эта фраза исходила от Акиямы. Она даже не пыталась скрыть вопиющую словесную атаку. Новые правила теперь были настолько прочно установлены, что даже жестокий акт агрессии считался "хорошим."

Это настроение, которое проявилось в том, как Конно была названа "плохой", добавило зловещие зубы к карточке освобождения от тюрьмы, которую предоставила Хинами.

Да, все было очень просто.

Конно была изгнана.

Хинами манипулировала монстром настроения, вела его в определенном направлении, а затем выпустила на свободу. Его клыки теперь глубоко вонзились в шею Конно.

"Я собираюсь сходить в уборную", - невинно сказал Акияма. Улыбка на ее губах была тихо жестокой, но свежей и безудержной. А затем, подойдя к двери, она пнула стол Конно гораздо сильнее, чем Конно когда-либо пинала столы своих жертв.

Удар Акиямы не был похож на случайный толчок, когда она проходила мимо. Она сделала разворот и ударила ногой так сильно, как только могла. Это было чистое насилие, не нуждающееся в ловком прикрытии.

Парта Конно резко накренилась на одну сторону, и пенал и письменные принадлежности, лежавшие на ней, рассыпались по полу. Класс наблюдал за происходящим и хихикал. Не все, но групповой реакции было достаточно, чтобы подавить любую попытку сопротивления с её стороны.

Конно посмотрела на Акияму, но больше ничего не могла сделать. Акияма оскалился в ответ.

Для меня это был решающий момент. Взгляд Акиямы был явно более мощным, чем взгляд королевы класса Конно. Но клыки не закончили кусаться.

"О, я пойду с тобой!" - сказала другая бывшая участница группы Конно, пнув один из своих механических карандашей в даль. Я услышал, как некоторые люди засмеялись. Карандаш срикошетил от пары парт и приземлился у стены рядом с дверью.

Группа была неуправляемой. И флаг, под которым они бежали, был "праведным делом" - наказать диктатора класса Эрику Конно. До тех пор, пока у них были их карточки, освобождающие от тюрьмы, "добро" определялось как нападение на Конно, и никто не мог их остановить...

-так думал я, и, возможно, Хинами.

Все мы, кроме одного.

"Эй! Хватит на нее набрасываться!"

Весь класс сделал паузу в удивлении от этого яркого, честного, праведного и чисто уверенного голоса.

Что касается меня, то я был в полном шоке. Этот голос поглотил каждую каплю моего сознания. Она была такой сильной, отстаивая то, что считала правильным. Прямо как всегда.

Тама-чан стояла неподвижно, как статуя, в центре класса, оглядывая наших одноклассников, когда они нападали на Конно. Она отчитывала их бодрым тоном, который так усердно тренировала.

"Если вы будете делать то же самое в ответ только потому, что это делала она, вы будете такими же плохими, как и она!"

Это была невероятная вещь.

В течение последних нескольких недель она была на стороне Конно, принимая ее худшие домогательства. У нее даже был разрушен символ ее самой близкой дружбы. Тем не менее, когда босс преступления превратился в жертву, она обратилась к своим собственным стандартам добра и зла, и без колебаний вызвала из-за этого весь класс.

В этом была сила Тама-тян.

Все удивленно уставились на нее. Ведь это было просто немыслимо. Даже дети, которые никогда не были мишенью Конно, находили ее оскорбительной в каком-то смысле. Но Тама-чан, которую пинали ногами, ломали ее вещи, разрывали ее особый шарм - которая страдала ежедневно - она была единственной, кто выступил против преследования класса и защитил Конно.

Класс на мгновение затих, а затем разразился болтовней.

Может быть, все эти люди, верящие в выдуманное определение "добра", не поймут чрезвычайную силу Тама-тян. Может быть, они отмахнутся от неё как от девушки, которая не умеет читать настроение, как это было до недавнего времени.

Но её слова исходили из её сути, той части, которая не менялась, даже когда она создавала уязвимые места или меняла манеру говорить. Та часть, которая была более праведной и честной, чем кто-либо другой.

Независимо от того, что кто-либо говорил ей или как к ней относился, я принял решение стоять за ней. С этим решением в сердце я наблюдал за разворачивающейся сценой. И тогда это произошло.

"В конце концов, тамашнее - это еще один день! Так что давай начнем все с чистого листа!"

Она наивно улыбнулась, словно у нее в рукаве был заготовлен игривый сюжет.

"Знаешь, чтобы тама рроу был лучше!"

Она подняла указательный палец в воздух так резко, что это выглядело довольно глупо. Она оставляла себя полностью уязвимой.

Наступило мгновение тишины.

"...Пфф, ха!"

Из одного угла класса я услышал женский смех. Обернувшись, я увидел, что это была девушка из группы Хинами, с которой Тама-чан подружилась через Мимими. Ее рука была зажата над ртом, словно она была в шоке или ошеломлена.

"...Ханаби-тян действительно невероятна, не так ли?."

Ее слова, смесь уважения и удивления, распространились наружу тихой рябью. Эта рябь постепенно расширялась, словно захватывая поверхность воды.

"...Ах-ха-ха. Она действительно такая. Я не был готов к этому. Но, возможно, она права."

Это была еще одна девушка, с которой Тама-чан подружилась после занятий в школе очарования. Она издала недоуменный смешок, как будто кто-то только что разбудил ее, облив холодной водой.

И это было еще не все.

"Ну, если главная жертва говорит, что мы должны остановиться... наверное, нам лучше остановиться", - с кривой улыбкой сказал парень из группы качков.

Комментарии, честные и справедливые, распространялись по классу, как волны от сердца Тама-тян.

Это было зрелище, которое нельзя было не заметить.

Суть того, что говорила Тама-тян, не изменилась с тех пор, как Конно начал её домогаться. Она не дрогнула ни на дюйм. Ее суть была точно такой же, как и всегда.

Но до самого последнего времени ее послание ни до кого не доходило. Теперь же оно эхом прокатилось по всему классу с такой силой и непосредственностью, что в это трудно было поверить.

У меня мурашки побежали по коже.

Она сделала себя более уязвимой, научилась говорить более жизнерадостно и приобрела некоторый шарм. Она приложила усилия, чтобы быть более принимающей других людей, проявлять к ним интерес и разрушить стены, которые она построила. Она бросала себе вызов, работая над своими слабостями, и искренне пыталась изменить себя, хотя верила, что ей это не нужно.

Все это принесло свои плоды в один момент.

Единственное, что она никогда не меняла, - это тот самый важный стержень в центре ее сердца. Но, скорректировав то, как она его доносила, свое отношение к другим и влияние, которое это отношение оказывало на ее отношения, она теперь могла ретранслировать эту часть себя.

Я бы никогда не смог помочь ей достичь этой цели самостоятельно. Мы достигли этого невероятного момента, разговаривая вместе, думая вместе и оставаясь сильными вместе.

Я думаю, что для Тама-чан, для класса, для меня, и я уверен, что для Конно тоже, это была конечная точка - все принимающая, все прощающая, все принимающая.

Я начал слышать удивлённые хихиканья, распространяющиеся по классу, как будто нить напряжения только что оборвалась. Когда я огляделся, все были расслаблены и полны нежности к ужасно ранимой Тама-тян.

Мои глаза встретились с ее глазами. Я слегка улыбнулся, посылая ей молчаливое поздравление как ее наставник. Она вернула мою улыбку знаком мира и огромной ухмылкой, которая осветила ее лицо, как солнце. Откуда взялось все это очарование? В очередной раз она вырвалась далеко вперед меня.

Настроение в классе становилось более мирным и менее ядовитым.

И Конно разорвала его.

Подхватив свою сумку, которая упала на пол, она выскочила из класса, не подобрав разбросанные карандаши и ластики, и не удостоив никого взглядом.

"Эрика!"

Изуми погналась за Конно, которая настроила против нее практически весь класс. Все остальные члены ее группы просто наблюдали, не двигаясь с места. После переполоха наступила очень короткая тишина. Затем все постепенно снова расслабилось.

"...Вы, ребята, просто невероятны", - сказал Мизусава, выглядя смутно ошеломленным. Он скользил взглядом туда-сюда между Хинами и Тама-чан.

"Спасибо тебе, Аой!" Акияма подбежал к Хинами, схватил ее руки и закачал их вверх-вниз.

"Не беспокойся. Твой глаз в порядке?"

"Думаю, да. Она просто немного уколола меня", - сказала она, моргнув и посмотрев вверх, вниз, влево и вправо, чтобы проверить, прежде чем сказать "хорошо!" в стиле Изуми. В конце концов, она неловко посмотрела на Тама-тян.

"...Прости, Нацубаяси."

Она мимолетно встретилась взглядом с Тама-чан, словно борясь с чувством вины. Остальные члены группы Конно последовали ее примеру, собравшись вокруг и извинившись. Это было соглашение о прекращении огня в конце войны.

"..."

Тама-тян не отмахнулась от них, сказав "не беспокойся об этом", но и не наказала их. Она просто посмотрела на Акияму ясными, но торжественными глазами и сказала: "Хорошо."

Это единственное слово и твердый кивок, который она сделала, были наполнены смыслом и теплом. После этого напряжение спало еще больше; все либо извинялись перед Тама-чан, либо хвалили ее, либо заикались от удивления. Я заметил, как Хинами медленно подошла к ней.

"Ханаби, спасибо тебе... Не думаю, что я смогла бы справиться с этим сама."

Это было так пугающе поверхностно. Это была еще одна иллюзия королевы демонов, сетующей на свою неудачу в борьбе с сильным взрывом, который она сама же и разожгла. Но ее слова были настолько искренними, что никто никогда бы не догадался о правде.

Хинами ласково улыбнулась Тама-тян. Я планировал присоединиться к ним, но, послушав их разговор, желание испарилось. Я не мог притворяться, что не знаю о темной стороне Хинами, да и не хотел этого.

"Спасибо и тебе, Аой... Спасибо, что боролась за меня."

Тама-чан снова посмотрела на лицо Хинами, так же прямо, как и во всем, и Хинами с нежностью вернула ей взгляд. Хинами снова мягко улыбнулась и медленно наклонила голову на одну сторону.

"Это пустяки. Ты вела всю борьбу."

"...Спасибо", - пробормотала Тама-тян, и ее улыбка стала грустной, без сомнения, при мысли о всех домогательствах, которые она терпела. Затем она посмотрела вниз и вздохнула. Необычно для нее, она замолчала, когда продолжила, и уставилась в пол.

"Я не хотела видеть, как ты это делаешь, Аой."

Она подняла глаза и уставилась Хинами прямо в лицо. Я никогда раньше не видел у нее такого выражения, наполненного одновременно тревогой и решимостью. Я не мог оторвать взгляд.

Она не хотела видеть, как она это делает.

Хинами все еще, вероятно, горела черным пламенем внутри, и Тама-чан, должно быть, почувствовала ее ненависть. Хинами снова посмотрела на нее пустым взглядом и сделала естественную паузу, словно пытаясь вспомнить.

"Сделать что например?"

Не было никаких признаков колебаний; Хинами притворялась совершенным невеждой, глядя в глаза Тама-тян. Дети, сидящие рядом с ними, обменялись взглядами, озадаченные этим загадочным, остановившимся разговором. Через несколько секунд Тама-тян отвела взгляд, посмотрев на дверь класса.

"Я действительно не делала этого", - тихо сказала она и оставила все как есть. Затем она добавила со всем очарованием, которое так усердно тренировала: "Ну что ж, мне пора идти!." С этими словами она проскользнула мимо Хинами и вышла из комнаты.

Я был ошеломлен. Что означал этот разговор? Чувствовала ли Тама-чан ненависть Хинами или нет? Куда Тама-тян собиралась сейчас одна? Было слишком много поводов для размышлений. Я не знал, что мне делать.

Я заметил, что кто-то стоит рядом со мной, и почувствовал, как рука колотит меня по плечу.

"Что-то ты сегодня медлительный, Лидер. Зная тебя, я подумал, что ты последуешь за ней. И чем быстрее, тем лучше, верно?"

Это был Мизусава, он бросил на меня косой взгляд, приподняв одну бровь и одарив меня своей фирменной ухмылкой. Почему он был так чертовски красив? В любом случае, его комментарий прояснил мои мысли.

"Ах да. Возможно, ты удивишься, но я действую на инстинктах."

"Я знаю, что действуешь."

Мы отвернулись от группы Хинами и направились к выходу из класса. Я услышал, как Мимими зовет нас.

"Подождите секундочку! Мы пойдем с тобой!"

Мы с Мизусавой посмотрели друг на друга, затем снова на классную комнату. Мизусава прохладно махнул рукой и непринужденно ответил.

"Извини, Мимими. Это дело команды Томозаки. Вы, ребята, подождите здесь."

Он попрощался, и мы начали двигаться в сторону обувного шкафа у входа в школу. Я чувствовал, что тоже должен что-то сказать, прежде чем мы уйдем. Запыхавшись, я выкрикнул первое, что пришло мне в голову.

"Хм, оставьте это нам!"

Я старался звучать уверенно, но в итоге вместо "я" сказал "мы." Хотя, я чувствую, что возможность сказать "мы" была для меня большим шагом вперед.

* * *

Мы догнали Тама-тян, когда она готовилась сменить обувь.

"...О, привет, Томозаки. Привет, Мизусава." Тама-чан неловко улыбнулась, узнав нас.

"Привет, Тама-чан...", - мягко сказал я.

Она с сожалением покачала головой, затем ответила дрожащим голосом.

"Я... я заставила Аой сделать что-то ужасное."

В этот момент я понял, что что бы я ни собирался сказать, это было бы неправильно. Несколькими минутами ранее она сказала: "Я не хотела видеть, как ты это делаешь, Аой", а затем: "Я действительно не хотела." Я подумал, что это означает, что Тама-чан разглядела часть истинной природы Хинами, что она была разочарована. Учитывая беспристрастную искренность Тама-тян, я бы не удивился, если бы она обо всем догадалась по тому инциденту.

Именно так я и думал. Но я ошибался.

"Я уверен, что Аой не хотела этого делать, но...."

"Тама-чан..."

Она не была разочарована. Скорее всего, она видела заговор Хинами против Конно и её хитрую, злобную атаку во время их разборки в классе. Вероятно, она также поняла, насколько жестокими были эти действия и насколько искривленной была решимость Хинами. Её честное сердце и чувство справедливости были как свет, пробивающийся во тьму Хинами.

Но важнее этого - важнее той ужасной тьмы, которую она видела, - было доверие к Хинами, которое мощно светилось в ней.

"Так ты тоже это заметила, да, Тама? ...Что это было специально?" сказал Мизусава, вздохнув и почесав шею.

"Да, я думаю, что все это было специально. Аой была искренне зла."

"...Да", - сказал я.

"Она - загадка", - сказал Мизусава, нахмурившись.

Тама-чан молча кивнула, а Мизусава взглянул на меня. А?

"В любом случае, Тама, тебе пока лучше вернуться в класс. Все беспокоятся о тебе."

"...Ладно, извините, ребята. Я знаю, что заставил вас тоже волноваться."

"Забудь об этом. Просто скажи, что ты был немного расстроен или что-то в этом роде. И тебе, наверное, не стоит упоминать ничего о том, что Хинами сделала это специально."

"Да, не буду."

"Ладно, увидимся позже", - сказал Мизусава.

Тама-чан вопросительно подняла на него глаза. "А что насчет вас двоих?"

"Мне нужно заскочить в туалет. Ты ведь пойдешь со мной, Фумия?" - сказал он непринужденно, бросив на меня еще один быстрый взгляд.

"Да, конечно", - ответил я естественным тоном. Должно быть, он хочет о чем-то поговорить.

"О, хорошо. Тогда до встречи", - сказала Тама-тян и бодро направилась в сторону классной комнаты. Когда мы уже не слышали ее шагов, Мизусава повернулся ко мне.

"Я ставлю на то, что Тама наполовину права." Он говорил не очень ясно, но я понял его мысль.

"...Ты имеешь в виду насчет Хинами?."

"Да", - сказал Мизусава, кивнув, как он всегда делал. "...Как я вижу..."

"Да...?"

Он окинул меня необычайно серьезным взглядом.

"...Мне кажется, что я могу видеть те части себя, которые она скрывает, лучше, чем большинство людей. И фальшивые вещи тоже", - сказал он, положив руку на тумбу для обуви. "Но ты знаешь даже больше о том, что она скрывает, чем я, не так ли?."

Его взгляд был настолько прямым, что я даже мог бы назвать его вызывающим.

"...Э-э-э..."

Я кое-что вспомнил. Мизусава был острым. Он всегда точно знал, о чем я думаю, так что, вероятно, он тоже видел секреты Хинами насквозь. Должен ли я отвести взгляд? Или это будет более подозрительно? Я понятия не имел, что делать.

Но прежде чем он смог разнюхать правду, он перевёл свой ищущий взгляд с меня и вздохнул.

"...Не беспокойся об этом. Даже если ты действительно знаешь больше меня, это просто означает, что она рассказала тебе что-то, чего не рассказала мне. Было бы несправедливо спрашивать тебя об этом."

"Мизусава..."

Он скрестил руки и на секунду опустил взгляд.

"Ты ведь знаешь, что она мне нравится?" - сказал он, снова глядя мне в глаза. Несмотря на то, что он был единственным, кто обнажал свою душу, его взгляд был настолько интенсивным, что я почувствовал, что мне придется отвернуться.

"Да, я помню, что ты сказал во время поездки."

Его взгляд почему-то стал еще более пронзительным. Он напомнил мне взгляд Тама-тян.

"В последнее время, общаясь с тобой и Тама-чан, я кое-чему научился. О том, как говорить то, что я действительно думаю."

"...Да?"

"Поэтому я собираюсь сказать то, что хочу сказать прямо сейчас. Никакого BS."

Я молча кивнул, уверенно вернул его взгляд и стал ждать. Когда он продолжил, выражение его лица было менее холодным, чем обычно, а голос - более эмоциональным.

"У меня есть чувства к Аой. Но что ты думаешь о ней?"

Его слова дошли до самой моей сути - до очертаний эмоций, которых я никогда не испытывал раньше, которые даже не имели четкой формы в моем собственном сознании.

Что Фумия Томозаки думал об Аой Хинами? Что он чувствовал по отношению к ней?

Я нырнул внутрь себя, обыскивая собственное сердце, чтобы выразить в конкретных терминах то, что я там нашел.

Мизусава молча наблюдал за мной. Он не пытался прочитать меня. Он просто ждал, что я скажу. Поэтому я решил рассказать ему о своих чувствах в самой грубой форме.

"Я..."

* * *

Мы с Мизусавой шли бок о бок по направлению к классу, не говоря ни слова. Звук наших ботинок, ударяющих по полу, холодным эхом разносился по длинному, узкому коридору. За окнами деревья без листьев стояли в ветреной линии.

Я размышлял о том, что сделала Хинами в тот полдень, о том, что я почувствовал в результате ее действий, и о вопросе, который Мизусава задал мне так прямо.

Хинами была в ярости. Но даже в ярости она с абсолютным спокойствием укладывала каждую деталь на место. Не все можно было зафиксировать без подтасовок, поэтому я не был уверен, насколько все соответствует сценарию, который она выстроила в своем воображении. Но Хинами взрастила неприязнь Накамуры к Конно, попросив его не видеться с Изуми слишком часто, и с этой деталью в игре она могла гибко реагировать на различные условия.

Это означало, что жестокий метод, который она в итоге использовала, вероятно, был тем, на что она надеялась и что просчитала заранее.

Возможно, ее стратегия была немного мягче до того, как был разрушен амулет ханива Тама-тян. Но после этого она была полна решимости ранить Конно и использовать настроение класса, чтобы разорвать её на части и отправить в ад.

И если это было так, то я, честно говоря, не мог её понять.

Если она все это спланировала - если в этом не виноват накал момента - тогда между нами была темная, глубокая пропасть, которую мне никогда не понять.

Но, может быть, потому что я слышал, как Тама-чан говорила о ней с таким доверием...

Или, может быть, потому что я сам доверял ей как ее верный ученик...

А может быть, потому что у нас была связь и инстинктивная связь, как у nanashi и NO NAME...

А может быть... потому что то, что я чувствовал к ней, превосходило все это...

Даже после того, как я увидел, какой жестокой и бессердечной она могла быть...

...часть меня верила, что настоящая Хинами не такая.

Последние несколько недель она вела себя странно. Я не мог отделаться от мысли, что её жестокие поступки каким-то образом связаны с тем, что стояло за этой странностью.

Было ли это доверие, или связь, или инстинкт, или догадка? Спекуляция? Принятие желаемого за действительное? Что-то еще? Я был в таком замешательстве, что понятия не имел, каков будет ответ. Но я все равно хотел разобраться в том, что не складывалось, и по-настоящему понять этого человека, который привнес для меня краски в игру жизни. И как только я это сделал, я хотел продолжать двигаться вперед. Это были мои искренние чувства. И, наверное, все это было моим ответом на вопрос Мизусавы.

"Что я думаю о Хинами?."

"Думаю, я хочу увидеть, кто она на самом деле."

http://tl.rulate.ru/book/10086/2224294