Готовый перевод Reborn Before My Husband Ascends the Throne / Возродиться до того, как мой муж взойдёт на трон: Глава 5

Е Суй Цзинь повезло, что она первой увидела Чжао Цзин Вэня, иначе в этот момент, когда она увидела живого Дуань Цзиня, она, вероятно, не смогла бы совладать с собой и настояла на том, чтобы обнять его и яростно похлопать по спине.

К счастью, в этот момент, хотя её сердце переполнилось радостью, она смогла взять себя в руки.

Дуань Цзинь почувствовал, что глаза обманывают его. Его возлюбленная стояла на ступеньках и смотрела на него, казалось, радуясь, что он примчался обратно, но в глазах у неё также было такое выражение, словно она хотела заплакать.

Его возлюбленная, казалось, каким-то странным образом изменилась с тех пор, как он ушёл.

Дуань Цзинь не удержался и сделал ещё один шаг вперед. Теперь он мог видеть более отчетливо, кожа Е Суй Цзинь была белее снега, но на её щеках всё ещё виднелись следы соблазнительного румянца.

Это давало неописуемое ощущение. Вызывало необъяснимую тревогу.

Во вспышке озарения Дуань Цзинь внезапно кое-что понял!

– Госпожа, – он неловко избегал смотреть на неё, не в силах смотреть прямо, взволнованный, чтобы скрыть это, – вы срочно вызвали меня обратно, есть какое-то дело?

Вся внешность молодого человека была видна в глазах Е Суй Цзинь.

Позже, когда он побывал в военных лагерях, повидал всё и мог сказать любую пошлость, хотя всё равно отказался брать жену.

Но сейчас он всё ещё был таким невинным.

Е Суй Цзинь спустилась на две ступеньки, остановилась на последней, и, жадно глядя на юношу, сказала:

– Ничего особенного, я хотела тебя спросить...

Куда его отправили? О, летний урожай!

– Спрашиваю тебя, как обстоят дела с летним урожаем?

Дуань Цзинь воспрянул духом и немедленно доложил:

– За последние несколько дней прогнали две группы! Они действительно были голодны и безрассудны. У нас были яркие клинки, мы патрулировали каждый день, и они всё ещё осмеливались высматривать бреши, чтобы атаковать!"

При обсуждении дел, по многолетней привычке Е Суй Цзинь, её разум в одно мгновение успокоился.

Какова была ситуация в этом году?

Столица снова перешла из рук в руки, у гор и рек появилось новое название. Северяне потащили свои семьи на юг, чтобы спастись бегством.

Чего они действительно хотели, так это земли, рыбы и риса в Цзяннани, Дэнчжоу был просто необходимым маршрутом в их переходе на юг. Просто так много людей никогда бы не добрались до Цзяннани, рухнув на полпути. Рваная одежда, желтоватый цвет лица.

Когда она вернулась к жизни в этом году, что она могла сделать?

В голове Е Суй Цзинь за короткое мгновение промелькнули бесчисленные мысли и воспоминания. Это было не то, что можно было решить в одночасье.

Она собралась с мыслями, сначала ей нужно было понять нынешнюю ситуацию:

– Сейчас беженцев, мигрирующих на юг, больше или меньше, чем раньше?

Прошло слишком много времени, она не могла четко вспомнить подробности этого года.

Дуань Цзинь очень определенно ответил:

– Больше. Беженцы говорят, что север сейчас непригоден для жизни, группы солдат, простолюдины также не знают, к какой семье принадлежат солдаты, просто не могут отличить. Чрезвычайно несчастны. Целые деревни вместе бегут на юг. Многие следуют за колоннами больших семей, но пайки заканчиваются, нет ни повозок, ни лошадей, они идут пешком и не могут за ними угнаться.

Е Суй Цзинь сказала:

– Это прискорбно, но также прискорбно, что они могут украсть наше зерно. Зерно – это теперь жизнь, нет зерна – значит, нет и жизни. Джин, ты не можешь быть мягкосердечным.

Молодой человек был поражен.

Е Суй Цзинь также сказала:

– Обсудите это завтра, времена хаоса требуют суровых законов. Поместье Е не может позволить людям думать, что над ним можно издеваться. Если понадобится, убей, чтобы утвердить свою мощь.

Тогда она была слишком молода, считала беженцев достойными жалости, неспособными быть безжалостными.

И все же она не знала, что люди наиболее склонны извлекать выгоду из мягкости и бояться жесткости. У неё было святое сердце, поэтому беженцы осмеливались совершать зло, полагаясь на её сострадание. Ей нужно было бы перехватить сегодня здесь, подавить завтра там, её энергия была бы полностью занята.

Она не могла повторить ту же ошибку во второй раз.

Дуань Цзинь почувствовал легкое беспокойство в ночном ветре.

Если бы два человека были слишком хорошо знакомы друг с другом, настолько хорошо, чтобы различать эмоции, скрытые в её поступи и дыхании, они не преминули бы заметить её едва уловимые перемены.

Е Суй Цзинь была окутана странной аурой, не связанной с тем, что она делала ранее в комнате, полностью изменилась аура самого человека.

И все же он покинул поместье всего на несколько дней.

– Но..., – он рефлекторно захотел выступить от имени беженцев.

Это действительно было слишком трагично, старики были брошены первыми, в подлеске валялись обнажённые трупы женщин, многие дети были разлучены с родителями или просто потеряли их, став такими же сиротами, как и он.

Как они могли?..

Е Суй Цзинь закалялась в крови и огне, интригах и кознях, её сердце давно затвердело, как железо.

Человеческая жизнь, как драгоценная, так и никчемная.

Способный заставить человека страдать от разбитого сердца, а также просто номер в бумажном документе.

Но Е Суй Цзинь также знала, что для юноши до неё, который никогда не убивал и не видел крови, было невозможно немедленно превратиться в более позднего безжалостного генерала-убийцу.

Нужно было расти шаг за шагом. Но она верила, что с ней, которая будет направлять их в этой жизни, им не нужно будет снова путаться под ногами и делать столько обходных путей, она сможет заставить Дуань Цзиня расти быстрее, выше.

– Не беспокойся об этом, я разберусь с этим, – сказала она.

Она всё же не смогла удержаться, чтобы не поднять руку и не коснуться лица Дуань Цзиня.

Кожу охлаждал ночной ветер, это прикосновение было настоящим, ощущения онемения проникали прямо в кончики пальцев, мгновенно распространяясь по телу, заставляя сердце учащенно биться.

В воспоминаниях Дуань Цзиня, когда он был маленьким, Е Суй Цзинь часто гладила его по голове и щипала за лицо, иногда она даже крутила его за щеки, чтобы поиграть.

Позже, когда его рост постепенно сравнялся с её ростом, она больше не гладила его и не прикасалась к нему.

Кончики её пальцев сегодня вечером были наполнены невероятной нежностью. Но он вырос и уже не мог спокойно наслаждаться такой нежностью, как в детстве.

Лицо Дуань Цзиня было совершенно красным, руки и ноги бесполезны, он заикался:

– Г-госпожа?

Е Суй Цзинь отдернула руку:

– Загорел.

Дуань Цзинь вздохнул с облегчением и сказал:

– Да, солнце палящее. Я никогда не уклонялся от работы, каждый день патрулируя поля верхом на лошади.

Молодая женщина посмотрела на него с улыбкой и спросила:

– Значит, ты скучал по мне?

Дуань Цзинь без колебаний:

– Конечно, я скучал по вам! – он широко раскрыл глаза и сказал: – Госпожа не знает, три дня назад я вдруг без всякой причины почувствовал беспокойство. Средь бела дня, я был напуган до смерти. Сегодня утром примчались люди из поместья, сказали, что хозяйка одержима, я схватила его и спросила, оказывается, это было, когда я почувствовал беспокойство! Это, должно быть потому, что я слишком сильно скучал по госпоже, вот я и почувствовал это! Госпожа, разве это не так?

Похожие слова Чжао Цзин Вэнь произносил и раньше. Значит, Дуань Цзинь тоже почувствовал её перерождение.

В конце концов, это были двое мужчин, наиболее тесно связанных с её жизнью.

Е Суй Цзинь спросила:

– Кроме чувства тревоги, ты чувствовал что-нибудь ещё?

Вспомнил ли он что-нибудь?

Она вернулась к жизни после смерти. Мог бы Джин тоже вернуться?

Вернутся с их общими воспоминаниями. Таким образом, им не нужно было начинать всё сначала, они объединились бы, как два клинка-близнеца, способные перевернуть весь этот мир.

– Больше ничего... – честно ответил Дуань Цзинь, почесывая в затылке. – Что ещё?

Он этого не сделал. Е Суй Цзинь почувствовала легкое разочарование в глубине своего сердца.

– Неважно. Я была жадной, – она снова улыбнулась. – Я всегда хочу, чтобы в сердцах и глазах других была только я, чтобы они думали обо мне каждый день.

– Тогда госпожа может быть спокойна. В моём сердце и глазах всегда была только одна хозяйка! Думаю о ней каждый день! – это Дуань Цзинь мог гарантировать.

Е Суй Цзинь рассмеялась. Ее глаза выглядели особенно любящими и нежными при свете звезд и луны.

– Джин, я приму тебя как названого брата,– сказала она.

Молодой человек застыл, в замешательстве глядя на госпожу.

– Мы станем назваными братом и сестрой, и с этого момента мы будем семьей, – решительно сказала Е Суй Цзинь. – В будущем старшая сестра подарит тебе трех жен, четырех наложниц! Подарю тебе зал, полный детей и внуков! Благословение для многих поколений!

Давайте посмотрим, кто ещё осмелится сплетничать о судьбе генерала Дуань Цзиня как зловещей звезды за её спиной!

Посмотрим, не порвет ли она им рты!

Дуань Цзинь на мгновение побледнел, затем внезапно моргнул, твердо сказав:

– Я этого не хочу!

Е Суй Цзинь была поражена.

– Моя судьба неблагоприятна, мне суждено стать зловещей звездой, как я могу позволить госпоже преградить мне путь! – он решительно сказал: – Я этого не хочу!

Эту судьбу давным-давно предсказала уличная гадалка.

Е Суй Цзинь опрокинул стойку гадалки, прогнав его прочь.

Дуань Цзинь на самом деле в это не верил, но так получилось, что это стало его причиной отказать возлюбленной.

Е Суй Цзинь хотела сказать что-то ещё, но он поспешно сказал:

– Госпожа должна хорошо отдохнуть, даже если вам лучше! Если больше ничего нет, я сейчас же вернусь!

Сказав это, он немедленно ускользнул, появившись, как порыв ветра, и исчезнув, как облачко дыма.

Е Суй Цзинь проследила, как его фигура исчезла в дверном проеме, посмотрела на звездное ночное небо, со вздохом рассмеялась, затем повернулась, чтобы вернуться в свою комнату.

Горничная заглянула в комнату, когда та вошла, затем задрала юбку и побежала за Дуань Цзинем, колотя его и понижая голос:

– Ты что, тупой? Ты что, тупой? Почему ты не согласился? Если бы ты стал названым братом госпожи, твой статус был бы другим! Разве ты не знаешь!

Она действительно собиралась разозлиться до смерти из-за этого глупого мальчишки.

Они выросли вместе, вместе занимались боевыми искусствами, оба были рядом с Е Суй Цзинь.

Дуань Цзинь блокировал слева и справа, упрямо твердил:

– Я отказываюсь! Оу... полегче!

Оказывается, горничная была достаточно разъярена, чтобы скрутить его.

– Я знаю, что ты желаешь мне добра, но как я могу? – тихо объяснил Дуань Цзинь, потирая руку. – Я, Дуань Цзинь, какими достоинствами или способностями я обладаю, чтобы быть достойным быть названым братом госпожи? Какие великие деяния я совершил, с какими великими делами я справился?

Горничная лишилась дара речи.

– Хозяйка – это женщина, которая в одиночку поддерживает поместье Е, что и без того достаточно сложно. Чтобы она вдруг ни с того ни с сего признала во мне, взрослом мужчине, брата, эти грязнословы наверняка начнут сплетничать о ней. Ты когда-нибудь задумывалась об этом?

Горничная не издала ни звука, но через мгновение вздохнула.

Она была рядом с Е Суй Цзинь все это время.

В тот год, когда скончался старый лорд поместья, члены клана Е поссорились из-за поместья Е, потому что у старого лорда поместья не было сыновей, только единственная дочь Е Суй Цзинь. И эта дочь была слишком выдающейся, независимо от того, кто из вас был членом клана, в одиночку они ей не ровня.

Юная мисс тоже была безжалостна, выпив чашу с сильнодействующим лекарством прямо на глазах у членов клана, вытирая рот: «Я не буду рожать детей! В течение ста лет выбирайте лучшего из следующего поколения в качестве преемника! – договорив, она разбила чашу вдребезги. – Согласна или нет?»

Уже вынужденные к этому шагу, естественно, они могли только согласиться.

Е Суй Цзинь соревновалась в боевых искусствах ради мужа.

Ни по какой другой причине только потому, что замужняя женщина, управляющая поместьем, по сравнению с незамужней девушкой казалась более обнадеживающей. Очевидно, человек был тот же самый, только сменил одежду, сделал прическу. И все же этот ход действительно сработал.

Сердца людей странным образом успокоились.

Горничная внезапно просияла, ударив кулаком по ладони:

– Я придумала! – она взволнованно сказала: – Пусть господин Чжао станет вашим побратимом! Таким образом, в будущем ты станешь дядей нашей госпожи!

Если он не может быть младшим братом, он все равно может быть маленьким дядюшкой. Это всё одно и то же!

Она такая умная!

Но брови Дуань Цзиня взлетели вверх, когда он выплюнул:

– Хм! Кого это волнует?

Фыркнув, он повернулся и зашагал прочь.

Служанка хотела погнаться за ним, но с беспокойством оглянулась на главный двор, боясь, что Е Суй Цзинь позовет её. Затем она оглянулась, но фигура сопляка, одетого в черное, уже растворилась в ночи.

Он так быстро бегает!

Горничная в отчаянии топнула ногой и направилась обратно в дом.

Другая горничная вышла из главной комнаты и помахала ей рукой, сказав:

– Она зовет вас, – и добавила, – она в восточной комнате.

На западной стороне располагались спальни, в то время как прилегающие восточные комнаты предназначались для банкетов и отдыха.

Горничная поспешила к ним.

Е Суй Цзинь спросил её:

– Что он сказал?

Она, должно быть, знала, что горничная погонится за Дуань Цзинем, чтобы сделать ему выговор.

Горничная быстро объяснила от имени Дуань Цзиня, дословно повторив его слова:

– Он сделал это для хозяйки.

– Я знаю. Он всегда что-то делает для меня.

Слабая улыбка появилась на губах Е Суй Цзинь.

Горничная сгорала от любопытства. Она должна была сообщить Е Суй Цзинь о своей умной идее, поэтому она описала свой план, согласно которому Дуань Цзинь и Чжао Цзин Вэнь станут назваными братьями.

Сделать Джина младшим братом Чжао Цзин Вэня?

Е Суй Цзинь дернула уголком рта.

– Он недостоин.

Горничная была в замешательстве.

Кто?

Кто именно был недостоин кого?

Е Суй Цзинь сидел, скрестив ноги, на кровати кан, уставившись на разбросанные по столу письма, документы и бухгалтерские книги. Её угольно-черные глаза, казалось, смотрели в пустоту.

После пробуждения от ночного кошмара хозяйка стала ещё более пугающей, чем раньше. Горничная больше не осмеливалась задавать вопросов.

http://tl.rulate.ru/book/94943/3392518