Готовый перевод The Villainess Who Regressed Gave Up on Being Loved / Злодейка, которая переродилась, отказалась от того, чтобы быть любимой: Глава 12

Я прислонилась к стойке, скрестила руки на груди и наслаждалась зрелищем.

Младшая дочь леди с бабочками? Красивые волосы?

Может быть, это и ложь, поскольку я никогда не прикасалась ни к одной пряди этих развевающихся локонов, но леди успешно попалась на эту удочку.

Причина, по которой я знала о делах семьи Хейден, была проста. Это всё из-за неё, той, которая в моей прошлой жизни заставляла меня убирать кампус, а потом сидела рядом со мной и пила кофе.

Если это повторилось больше пяти раз, даже идиот смог бы нарисовать её портрет на фоне зеленых ворот Хайдена.

– Леди Хейден! Мы разберемся с этим!

Откуда-то в панике выбежали слуги Академии, удерживая леди.

– Юные леди, молодые господа, пожалуйста, вернитесь в свои комнаты. Мы позаботимся об этом.

Те, кого нельзя было разглядеть даже в увеличительное стекло, когда я была унижена, теперь, как ни странно, начали исправлять ситуацию.

Они разошлись, надеясь, что зеваки тоже разойдутся, и студенты, столпившиеся вокруг места происшествия, вскоре начали разбредаться.

Я наблюдала, как процессия покидала здание.

Редмур исчез раньше, а Хелена с распущенными прекрасными волосами ушла со своими друзьями.

Присутствие Клода Валентайна было совершенно неожиданным. В какой-то момент он остановился перед широко открытой дверью и заглянул внутрь.

Наши взгляды на мгновение встретились.

Вскоре после этого он повернул голову и, самодовольно улыбнувшись женщине в платье горничной, стоявшей рядом с ним, проводил её в другое место и ушёл.

В конце концов, ситуация была примерно разрешена. В большом холле на втором этаже женского общежития остались только морально истощённая леди Хейден, а также слуги, которые убирали мой багаж, и мы с Эйлой.

Горничная нервно посмотрела на меня.

Я отошла от стойки, на которую опиралась, и медленно подошла к ней.

– Эйла.

– Да, да, мисс! – она ответила с энтузиазмом, вежливо сложив руки перед собой.

Я мгновение смотрел на неё, подбирая слова.

Даже если она ехала в карете, было ясно, что она выбежала из особняка впопыхах. Её юбка была измята, и она даже не накинула шаль, которую обычно надевают дамы, выходя на улицу.

Её глаза, искрящиеся почти животным предвкушением, казались невероятно чистыми.

Если бы она была животным, то от волнения завиляла бы хвостом за поясом.

Я осторожно спросил:

– Эйла, почему ты принесла мне эти документы?

Она широко улыбнулась и ответила:

– Потому что я ваша личная горничная! – она смело продолжила, но затем застенчиво опустила голову. – Даже если вы будете ругать меня сколько угодно, я не остановлюсь.

Её руки, державшие мои, дернулись.

– Все горничные знают, что я забочусь о вас. Когда с вами что-то случается, хорошие люди обычно приходят ко мне и рассказывают. Сегодня то же самое.

Мгновение я растерянно смотрел на неё.

И вдруг я схватила её за руку.

– Мисс?

– Следуй за мной.

– Подождите, куда вы идете? … Ой!

Она поспешно последовала за мной, возможно, даже спотыкаясь, поскольку жаловалась на боль, но я не обращала на это внимания, двигаясь быстро.

– Что? Что происходит?

– Ты не можешь просто так войти сюда!

Я открыла случайную дверь на втором этаже и вошла. Похоже, это была комната отдыха для персонала общежития.

Несколько сотрудников, которые разговаривали на диване, вздрогнули и встали.

– Убирайтесь. Все вы.

– Что, что происходит?

– А тебе-то какое дело? Если у вас есть какие-либо жалобы, сообщите Десмьеру.

– Ах!

Я подтолкнула их всех вместе к двери, убедившись, что никто из них не остался, затем плотно закрыл дверь. Я не забыла её запереть.

В любом случае, поскольку эти ребята молча наблюдали бы за моими страданиями и хихикали, я совсем не чувствовала себя плохо.

«Злоупотребление властью ощущается довольно приятно».

Несмотря на всю сложность моего мышления, такая мысль пришла мне в голову.

В моей прошлой жизни я бы по глупости боролась за то, чтобы избавиться от этой силы.

Я на мгновение прислушалась у двери. Я услышала несколько озадаченных фырканий и бормотаний, но вскоре они стихли вместе со звуком шагов.

Потом я обернулась. Эйла молча стояла там, глядя на меня с озадаченным выражением лица. Я подошла к ней и мягко толкнула её за плечи, чтобы усадить на диван. Когда я толкнула её вниз, она подняла на меня глаза.

Не отрывая взгляда от её проницательных карих глаз, я заговорила:

– Эйла.

– Говорите, мисс.

– Ты действительно хочешь быть моей личной горничной? Я имею в виду, правда?

Она положила руку на мою костлявые пальцы, лежащие у неё на плече. Её голова уверенно коротко кивнула вверх-вниз.

– Да, конечно.

Но её уверенность на мгновение поколебалась при моих следующих словах:

– То заявление на общежитие, которое вы принесли с собой, Редмур, единственный наследник герцога Десмьера, которому вы служите, намеренно выбросил. Намеренно. Чтобы спровоцировать меня.

– Этого не может быть...

Её глаза задрожали, а подбородок слегка опустился. Но её мягкая правая рука, державшая мою, осталась там, где была. Я продолжала давить:

– В глубине души ты этого не подозревала? Кто ещё в Десмьер мог выбросить мои документы, если не этот ублюдок?

– Может быть, может быть… подсознательно я так бы сделала. Но когда я впервые получила этот листок бумаги, я просто..., – Эйла подняла голову. С влажными глазами она смотрела прямо на меня. – Я просто подумала, что должна передать это вам как можно скорее, мисс.

Покалывающее ощущение пробежало по моему разуму. Чувство, которое нельзя было просто описать как «возбуждение»… Это было чувство, которого я никогда раньше не испытывала.

«Что это за чувство?»

Это было так, как будто моё сердце бешено колотилось, а руки и ноги дрожали в низвергающемся водопаде чрезмерных эмоций. Моя поясница была напряжена. Я изо всех сил старалась контролировать мышцы своего лица и едва сумела спросить:

– Ты сожалеешь об этом?

– Вовсе нет, – ответила она с решительным выражением лица.

– Ах, – я успокоила свое учащенное дыхание и голос. – Если ты меня в чём-то жалеешь, прекрати сейчас же. Я в порядке, правда. Ответ с половинчатыми чувствами приведет только к сожалению.

– Я приняла решение. Мои чувства не изменились.

– Как много ты на самом деле видишь во мне? Прошло всего чуть больше месяца. Готова ли ты покинуть семью, в которой решила служить ранее? Мне нужно посмотреть, насколько предано твоё непостоянное сердце на этот раз.

– Мисс, – она перебила меня. Затем девочка продолжила, её голос дрожал, но она не останавливалась. – Возможно, я молода и не так умна, как вы, мисс. Но я знаю, кто мне подходит.

В отличие от её тонкого голоса, её глаза, встретившиеся с моими, не дрогнули.

В тот момент я почувствовала себя так, словно девочка, которую я всё ещё считала невежественным ребенком, внезапно выросла.

– Мисс, и... после того, что случилось, я много думала. О том, что я сказала. О том, почему вы так себя вели. А также о вас, обо мне, о лорде Редмуре, о моей семье и о многом другом, – она опустила мою руку со своего плеча и крепко сжала её. – Так что, пожалуйста, перестаньте говорить «непостоянная». Иногда эмоции могут в одно мгновение потрясти чью-то душу.

Слова… я не могла  выразить своих эмоций.

Эйла продолжала говорить:

– Я приехала в Десмьер, чтобы изучить столичный этикет и приобрести различный опыт. К счастью, наша семья связана только с аристократией, а не посвящена служению богам.

– Но ты служанка Десмьера. Ты вошла в этот дом, чтобы выполнить приказы носящего имя Десмьер, землю, дом и людей.

– Мисс...

– Выслушай меня до конца. Став моей личной горничной, ты отказываешься от этого. Ты предаешь их на земле, в доме и среди людей Десмьера, становясь «человеком Эстелль», становясь моими глазами и ушами.

Моё дыхание участилось. И у Эйлы тоже. Её зрачки расширились.

Я приблизила своё лицо к её лицу. Наши дыхания, близкие друг к другу, сладко смешивались.

– Ты горничная Эстелль или Десмьера?

Эйла поцеловала тыльную сторону моей руки, которую всё ещё держала. Лицо, смотревшее на меня теми же глазами, было решительным.

– Я служанка Эстелль, ваша служанка.

Восторг вспыхнул подобно фейерверку. Как я могу описать этот момент?

Неосознанно моя рука потянулась к ней. Я нежно погладила взъерошенный чуб, в спешке упавший ей на глаза.

Моя рука легко поднялась к её спине. Посмотрев вниз, я услышала, как Эйла, покраснев от радости и нерешительности, осторожно спросила:

– Можно я вас обниму?

Я поколебалась, затем обняла её за тонкую шею. Её изящный подбородок приподнялся.

Несколько неловких похлопываний легли мне на спину, затем они вскоре удобно устроились.

Удары сердца, чьи, я не могла сказать, раздавались эхом.

http://tl.rulate.ru/book/94638/3434964