Готовый перевод I Will Live As An Actor / Я буду жить как актер: эпизод 010

Я БУДУ ЖИТЬ КАК АКТЕР.

ЭПИЗОД 10.

Внушительная вывеска закусочной, потрепанная временем. Для некоторых это место было свидетельством истории, произошедшей здесь, для других это было место, где можно заново открыть для себя воспоминания о своей жизни. Однако одно было несомненно – под звездным небом и потоком морского бриза ярко сияла собственноручно нарисованная хозяином вывеска закусочной.

«Тётушка, две порции оладий с фасолью, пожалуйста!»

Импровизированный стол из барабанной бочки был накрыт потертыми палочками для еды и множеством пикантных гарниров. Рисовое вино бурлило в помятом чайнике, а смех людей не собирался прекращаться.

Здесь собралась съемочная группа дорамы ‘Парень августа’.

Учитывая напряженный график съемок дорамы, просто необходимо место, где можно было бы вот так немного расслабиться.

Командная работа персонала в сфере вещания, была важнее всего остального. А как насчет актеров, звезд съемочной площадки? Совместная выпивка была лучшим способом сблизиться. В некотором смысле, это не сильно отличалось от мира физического труда. После первого съемочного дня подобные ужины стали традицией, на которых присутствовали почти все.

«Продюсер Ю, сегодня я пережил то, что нельзя купить за деньги. Этот смелый пацан перевернул рыбный рынок вверх дном, толкнув свою речь. Ох! Я никогда не видел, чтобы кто-то говорил так хорошо. Даже бывалые торговцы замолчали. Если бы он родился в прошлом, он был бы полководцем!»

Нос оператора Ким Дык Хёна уже покраснел. Остальные были в похожем состоянии. Главной темой на этой гулянке был не кто иной, как ребенок-актер Чан Ён Гук.

Персонал, который должен был контролировать ситуацию, был в растерянности, и даже Ю Мён Хан не мог должным образом отреагировать на сильные протесты продавцов на рынке.

Мальчик разрешил кризис, словно ступая по тонкому льду. Его голос был таким глубоким и проникновенным, как мольба опытного актера.

«Продюсер Ю, чем больше я смотрю на него, тем больше мне нравится этот парень. Ён Гук определенно добьётся успеха!»

Ю Мён Хан кивнул и поставил стакан. Если бы они привезли из Сеула актера-ребенка, который, как известно, хорошо играет, они бы вымотались с первых съемок из-за его бледной кожи и неуклюжего диалекта.

Как и сказал оператор-постановщик, в игре Ён Гука было очарование, которое привлекало людей. Может ли такой талант быть врожденным? Однако не все были довольны сложившейся ситуацией.

«Продюсер, нам действительно нужно было приходить сюда?»

«Актриса Пак, что не так?»

«Ведь это наш первый совместный ужин. Обязательно было проводить его в старой забегаловке?»

«Похоже, актрисе Пак скучно сидеть со стариками. Если присмотреться, то все сидят согласно своему возрасту. Это делается для того, чтобы мы все могли есть и пить, не беспокоясь о других. Если бы мы пошли в дорогой барбекю-ресторан, младшие должны были бы жарить мясо после изнурительной съемки и не могли бы пить столько, сколько им хотелось бы! В закусочной есть дешевые гарниры, мы можем смеяться и шуметь без осуждения. Когда мы поедем в Сеул, продюсер Ю угостит нас дорогим обедом, так что, пожалуйста, потерпите сегодня.»

«Нет, я не это имела ввиду.»

На слова Ким Дык Хён Пак Су Ён наконец закрыла рот. Хозяйка закусочной подошла к столу с двумя оладьями с фасолью.

Ким Дык Хён неловко облизал пересохшие губы и улыбнулся.

«Тётушка, можно вас кое о чем спросить? Что за деревянная табличка на стене, на которой написано ‘Мать’? Мне было любопытно, и я хотел спросить еще раньше, а вы пришли как раз вовремя.

«Это? Многие моряки приезжают сюда, и многие мужчины, работающие у моря. Я выставляю эту табличку, потому что они склонны драться и доставлять неприятности, когда напиваются. Даже самые буйные из них становятся послушными, когда видят слово ‘Мать’.»

«Ух ты, я и не знал, что за этим стоит такой глубокий смысл! В любом случае, было бы неплохо, если бы Ён Гук тоже пришел, но продюсер Ю велел ему не приходить. Он мог бы просто выпить немного газировки, все же он так хорошо ладит с массовкой из-за своей общительности.»

«Я не мог остановить его, когда он сказал, что собирается помочь своей матери.»

«Его матери?»

Вмешалась Пак Су Ён, которую только что отругали.  Её лицо тоже уже покраснело от нескольких стаканов, выпитых подряд.

«Продюсер Ю, разве у этого ребенка не такой характер от природы? Я имею в виду, как кто-то, кто даже не учился актерскому мастерству, может так хорошо справиться с ролью бунтаря. Интересно, он тоже обычно дерзит своим родителям?»

Тогда это случилось.

Хлоп!

С громким стуком упал смятый стакан. Пак Су Ён почувствовала, как ее опьянение усилилось при следующих словах.

«Актриса Пак, пожалуйста, следите за тем, что говорите.»

* * *

Ночь на рынке Намхан была похожа на остывший уголь. Подобно тому, как раскаленный уголь со временем постепенно теряет свое тепло, от шумного ночного рынка, некогда наполненного оживленными туристами, осталось только тепло торговцев. Пока одни приводили в порядок свои запасы - основу своей жизни, другие тянули свои тележки.

На их лицах была смесь радости и печали. От аукционов на рынке прямых продаж до торга с туристами и зазывания покупателей, после напряженного дня на их лицах читалось скорее облегчение, чем усталость. Они были благодарны за то, что завершили дела еще одного дня.

Ён Гук спешил на помощь своей матери. Когда он пробегал мимо ряда магазинчиков, владелец фруктового магазина сделал вид, что узнал его.

«Ён Гук, это ты? Я слышал, ты сейчас снимаешься в фильме. На нашем рынке Намхан родился великий актер!»

«Господин, это не фильм, а дорама. Я просто говорю несколько слов перед камерой. Что я за актер такой? В любом случае, если я стану актером, вы дадите мне немного фруктов бесплатно?»

«Конечно! Просто дай мне автограф, и я подарю тебе коробку свежих груш! Бьюсь об заклад, управляющий книжным магазином не даст тебе ни одной книги бесплатно!»

«Спасибо, даже если это просто слова. Мне придется подготовить сотню автографов, когда я вернусь домой сегодня!»

Торговцам нравился этот мальчик. Кому не понравится ребенок, который добр к своей матери и дружелюбен к окружающим? Несколько человек были тронуты искренней почтительностью честного и прилежного юноши. Вот почему ассоциация торговцев уже несколько раз собиралась организовать ему стипендию.

«Мама!»

Его мать, которая была неопытна не только в продажах, но и в уборке после завершения торгового дня, казалась неуклюжей в организации прилавка. Однако ее усталое лицо озарилось яркой улыбкой, как только она увидела своего сына.

«Ён Гук, тебе, должно быть, было тяжело сегодня на съемках. Почему ты пришел сюда вместо того, чтобы сразу пойти домой?»

«Я пришел, потому что скучал по тебе. Я уже говорил тебе раньше, что легче навести порядок в стойле, если начать с его конца.

«О, перестань придираться. Я тоже знаю.»

«Тебе сегодня трудно было вести дела без меня?»

«Конечно, нет. Я хороша в продажах, разве ты не знаешь? Дама по соседству мне очень помогла, так что все было в порядке. Скоро даже без тебя у меня все будет отлично.»

Несмотря на произнесенные слова, ее лицо было покрыто потом. Морская вода на ее штанах и рубашке говорила о тяжелом рабочем дне.

«Боже, у меня же вся одежда грязная.»

«Все в порядке.»

Мать выглядела одновременно удивленной и обрадованной, когда сын внезапно обнял ее. В конце концов, что может быть прекраснее и драгоценнее, чем ее одежда, доказательство ее постоянных усилий по обеспечению средств к существованию своей семьи?

«Кстати, продюсер дал мне сегодня немного свиной грудинки, чтобы я забрал ее домой.»

«О боже, он дал нам так много этого драгоценного мяса, а я ничего не могу для него сделать.»

«Не волнуйся, мам. Просто иди домой и немного отдохни. Я заслужил это тем, что хорошо справился с работой.»

Сын чуть ли не вырвал тележку у матери. В ее руках остался только пакет с куском свиной грудинки, врученный сыном. Желающий помочь сын уже был далеко и прокричал.

«Пойдем!»

«Сынок, подожди!»

* * *

Пш-ш-ш, Пш-ш-ш.

Тесная комната с пожелтевшими, покрытыми плесенью обоями и маленьким окном, из которого виднелась полная луна была наполнена звонким смехом.

Сын протянул матери обертку из салата, наполненную толстой свиной грудинкой, и она, словно отвечая ему, снова улыбнулась своей девичьей улыбкой.

«Я так благодарна продюсеру. Как он вообще додумался дать нам это? Как его зовут?»

«Ю Мён Хан.»

«Характер продюсера так же велик, как и его имя. Откуда он узнал, что любимая еда моего Ён Гука - свиная грудинка и дал нам столько? Ён Гук, когда пойдешь на съемочную площадку, обязательно скажи продюсеру, что нам очень понравилось.»

Свиная грудинка может быть обычной пищей для некоторых, но не для моей матери. Чтобы ее себе позволить, пришлось бы выложить всю дневную зарплату, заработанную неустанным трудом в рыбном прилавке. Это была еда, которой она хотела накормить своего растущего сына, но не могла дать ему столько, сколько хотелось.

Несмотря на то, что ее лицо сияло ярче, чем когда-либо, в сердце сына поселилось чувство сладкой горечи.

Какой я был ужасный человек.

Разве не очевидно, что в прошлой жизни я был озабочен только тем, чтобы заработать себе на еду и не думал о еде своей одинокой матери.

Я больше не буду так жить. Однако с его маленьким телом он мало что мог сделать для своей матери, это заставляло его сердце болеть.

«Мама, разве тебе не тяжело работать?»

«Что в этом сложного? Ты беспокоишься обо мне?»

«Конечно. Изначально ты не занималась этим бизнесом, а все знают как тяжело заниматься продажей рыбы.»

«Когда я вот так ем вместе со своим сыном, вся усталость тает как сладкая вата. Все торговцы на рынке завидуют тому какой хороший у меня сын, и поскольку занимаюсь этим уже некоторое время, я начинаю осваиваться. Не волнуйся.»

Несмотря на слова, ее руки были покрыты шрамами. На пальцах, которые в юности были белые и нежные, теперь местами были мозоли, похожие на волдыри, появившиеся от чистки рыбы и перетаскивания ящиков.

Это было тяжело, и она, возможно, хотела бы сдаться, но никогда не подавала виду.

Я не знал, что все это было из-за одного слова ‘мать’. Пытаясь скрыть свои нарастающие эмоции, я схватился за щипцы и перевернул мясо на ржавой сковороде.

«Не имеет значения, что я раньше не занималась торговлей. Я буду откладывать деньги для своего Ён Гука, чтобы он поступил в колледж и женился. Я не знаю, кто займет место рядом с моим хорошим сыном, но до тех пор разве мама не должна присматривать за тобой? В конце концов, ты мой единственный ребенок.»

Мать, которая в прошлой жизни беспокоилась только о своем сыне, даже когда теряла силы, прикованная к больничной койке.

Уже тогда она прятала свои сбережения в старом шкафу, опасаясь, что может оказаться обузой.

Я все еще не могу забыть морщинистые руки, ласкавшие лицо недостойного сына.

«Ён Гук, ты плачешь?»

Я извинился, взглянув на дым, вырывающийся через маленькое окошко.

«Нет, просто дым сегодня острее, чем обычно.»

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/91141/2951428