Готовый перевод Негодник, которому больше не приснится девушка-кролик / Негодник, которому больше не присниться девушка-кролик: Глава 3. Ложное прощание

Её платье развивалось на ветру.

Её улыбка излучала тепло.

— …Как?

Но ветер заглушил слова, которые он прошептал.

— Как ты здесь оказалась, Сёко?

Он не понимал. Это была бессмыслица, но его тело задрожало. Не от холода или горя. От того, что старшая Сёко стояла перед ним. Этот простой факт заставил его тело трепетать от радости. Из глаз вновь полились слезы.

— Ох! Значит, ты ещё не знаешь.

— Не знаю, что?..

31 декабря.

Сакута вновь видел прошлый сон, но в этот раз чуть дольше. Сёко с ним заговорила, но произнесла странные слова. Слова, которые Сакута не мог понять и осознать.

Размышляя об этом, он услышал второй раз звук будильника и окончательно проснулся.

— Что, чёрт возьми, это было? Что Сёко хотела мне сказать, я не понимаю… — прошептал вслух Сакута, протирая глаза ото сна, заметив чей-то силуэт.

— Брат, что случилось? — стояла возле его кровати встревоженная Каэдэ.

— Эмм… ничего… просто дурной сон…

— Брат, ты кричал во сне… а когда услышала второй раз будильник, и ты не проснулся, я решила проведать тебя и узнать, что случилось! — негромким, но удивительно звонким голосом произнесла девушка.

— Не переживай…правда…всего лишь дурной сон, — оправдываясь, Сакута постарался улыбнуться своей сестре, но видимо его сонное лицо не позволяло это сделать, как следует, так как губы Каэдэ скривились в непонятной ответной улыбке.

— Брат, не делай такое лицо — жутко! — почти прокричала своим тоненьким и пискливым голоском Каэдэ.

— Постараюсь, — чуть серьёзнее произнес Сакута.

— Брат, помнишь, вчера звонила Кано? — смущенно произнесла его сестра, что на неё не было похоже.

— Да, Кано… вы ведь с ней теперь вновь ладите, как и раньше?

— Конечно. Когда ко мне вернулась память, она вновь начала со мной дружить.

— Я рад, правда, — сказал Сакута, слегка улыбнувшись.

— Спасибо, Брат, но… но сейчас не об этом! Ты меня отвлек! — надувшись, произнесла девушка.

— О! Прости…

— В общем, ты же знаешь, что Кано зовет меня Кай, — спросила уверенно Сакуту сестра.

— Да, я помню, что она зовет тебя так ещё с детского сада, когда вы только начали дружить, — с интересом произнес Сакута.

— Я… я долго думала и решила… — Каэдэ запнулась и опустила глаза.

— Не переживай ты так. Я выслушаю тебя, ведь смотрю, для тебя это важно.

— Да, Брат! Очень! В общем я хочу, чтобы теперь ты и папа с мамой звали меня Кай, — набравшись смелости и посмотрев в глаза брату, уверенно произнесла девушка.

— Кай? И почему же? — немного потерянно спросил Сакута сестру.

— Я… я… знаю, что последние два года здесь была другая «я»… и когда все произносят моё имя, им больно…особенно тебе, Брат… — прошептала девушка, запинаясь.

Сакута задумался. Его взгляд стал печальным и немного пустым.

— Это… это неправда Каэдэ… — шепотом произнес Сакута, говоря больше себе, чем своей сестре.

— Брат, это так, я… я чувствую это… и это моя просьба… пожалуйста, Брат, зови меня Кай, — уверенным голосом произнесла девушка.

— Но… но… — ещё сопротивляясь, отвечал Сакута.

— Я этого очень хочу, Брат, хотя бы на какое-то то время называй меня так, пожалуйста… и я об этом же попрошу и Рио, — вновь уверенным голосом произнесла Каэдэ.

Сакута задумался. Но глядя на эти честные глаза и сильный дух, что показала ему сестра, он решил сдаться и ответил:

— Хорошо… если ты этого действительно хочешь… но какое-то время я могу путаться, и не смогу сразу перейти на это прозвище…

— Я понимаю, Брат, я к этому готова! Спасибо, что готов исполнить мою просьбу! — радостно сказала Кай своему брату.

— Раз для тебя это так важно, я буду рад исполнить твоё желание.

— Ммм…тогда я пойду, не буду мешать тебе переодеваться, — скромно прошептала Кай. Видя голый торс брата, покраснела и вышла из комнаты на этих словах.

— Какая же всё-таки прелесть, совсем не смелая, — сказал Сакута про себя, вставая с кровати.

Одевшись, Сакута спустился вниз в гостиную и увидел, что на кухне снова шумит и бегает как ужаленная Каэдэ. Он посмотрел на свою младшую сестрёнку, что паниковала, перемещаясь по кухне туда-сюда.

— Каэдэ… то есть Кай, что-то случилось?

— А, ой! — запнулась девушка и выронила из рук нож.

— Брат, не пугай меня так! — покраснела девушка и подняла кусочки хлеба, что уронила вместе с ножом на пол.

— Ты снова готовишь?! — удивлённо спросил у неё Сакута.

— Конечно! Я же обещала, что буду заботиться о тебе!

— Ммм… спасибо, что так стараешься! Что будет на завтрак?

— Тосты с ветчиной. К сожалению, это всё, что я успела посмотреть утром в передаче. Там сказали, что это хоть и не совсем полезный, но очень питательный завтрак с утра, — гордо произнесла Кай, выпятив грудь вперед.

— Тосты… тоже неплохо, я думал будет снова омлет, хе-хе, — сказал Сакута своим ехидным смешком.

— Брат, я буду стараться не готовить часто одно и тоже — не издевайся надо мной, пожалуйста! — вновь надула свои губки Кай.

— Хорошо-хорошо. Я пока схожу в ванную, не буду тебя отвлекать.

Сакута быстро принял душ и вернулся на кухню, как раз к приготовлению завтрака. Кай как следует накормила своего брата, и он остался доволен, выразив ей свою благодарность. После того, как они поели, Кай обратилась к Сакуте:

— Брат, когда мы поедем? — почти шёпотом произнесла девушка.

— Думаю, пора собираться, — понял вопрос своей сестрёнки Сакута и стал немного печальным.

— Прости, Брат.

— Ничего-ничего, всё нормально. Можешь идти одеваться, я тоже буду скоро готов.

— Хорошо, — сказала Кай, встав из-за стола, и стала подниматься в свою комнату.

Через полчаса они оба были готовы. Так как Кай ещё до сих пор тяжело было находиться на улице, то Сакута взял её за руку, и вот так вместе они вышли на улицу и пошли на станцию.

Дойдя в тишине до станции, Кай заметила, что они идут не в ту сторону, где находится кладбище и семейная могила Май. Девушка непонимающе взглянула на Сакуту и всё же решила спросить, что происходит.

— Брат, куда мы? Нам ведь совсем в другую сторону.

— Я знаю, но мы не поедем на кладбище, — холодно произнес Сакута.

— Почему? Я думала, мы собрались именно туда.

— Я думаю, журналисты всё ещё там и ждут, когда я появлюсь, да и мне нужно разрешение родственников Май, чтобы подойти к алтарю.

— Тогда куда же мы? — удивлённо просила Кай.

— На пляж Шичиригахама, там недалеко от пляжа установили памятник, похожий на надгробие… я видел это по телевизору. Сейчас выходной и там должно быть не так много народу, — сказал Сакута тихим, практически безжизненным голосом.

— Поняла, Брат. Если ты так говоришь, то я отправлюсь с тобой туда, — произнесла Кай, сжимая сильнее руку Сакуты в своей руке.

— Спасибо.

Сакута и Кай сели на поезд и отправились на станцию Шичиригахама. В поезде было довольно свободно, несмотря на то, что сейчас день Нового года — это сразу бросалось в глаза. Как обычно, состав проезжал через узкие улочки и, преодолев их, показался замечательный пейзаж — океан. Как и всегда, он был прекрасен. Сакута и Кай наслаждались им, и это дало некоторое спокойствие, хотя бы на мгновенье. Но не успели они как следует расслабить свои мысли, как уже преодолели три станции, а это означало, что следующая Шичиригахама, и им пора выходить.

По прибытии Сакута вновь взял руку своей сестры и повел её в сторону пляжа. Там, возле спуска на пляж, должен быть алтарь. Пройдя неспешно несколько минут, они увидели его, но он был совсем не таким, как ожидалось. Когда они сделали ещё несколько шагов, перед ними материализовалось очень необычное и довольно странное зрелище. Алтарь был из белого мрамора, примерно 2,5, а может, и трех метров в высоту. Это был монумент в традиционном японском стиле. Хоть такой цвет и быль несколько нетипичным для алтаря, не это было самым необычным.

Вокруг этого величественного сооружения была поляна примерно в десять метров в радиусе, а посередине как раз и был алтарь. В самом центре были белые гортензии. Десятки, нет, сотни этих цветов, и когда они заканчивались где-то в середине этого круга, шли другие белые цветы, это были: розы, лилии, хризантемы и много других, которых не знали ни Сакута, ни Кай. И когда круг был завершен усыпанными цветами, была ещё одна линия, самая крайняя, но это были уже не цветы, а мягкие игрушки, сотни мягких белых игрушек от мишек и зайчиков до всевозможных зверушек и выдуманных персонажей. Когда Сакута и Кай дошли до этого усыпанного белого сада, сестра посмотрела на брата и увидела, что он замер, и по его щекам текли прозрачные слёзы.

— Брат! — вскрикнула своим тоненьким голосом Кай, но он не ответил.

— Брат! Пожалуйста, приди в себя! — девушка взяла его за руки и крепко их сжала.

— Брат, пожалуйста услышь меня… ммм… мы пришли проститься… мы должны… мы должны дойти до конца… ээм, Брат, я тоже очень сильно боюсь, и без тебя я не смогу сделать и шага… мы должны сделать это вместе… — обратилась к Сакуте его сестренка, у которой уже тоже текли слёзы. Она слегка тянула его за руки, чтобы он сдвинулся хоть на секунду в сторону алтаря. Даже сантиметр, даже если это будет несчастный сантиметр, она знала, что после этого он обязательно сможет идти дальше.

— Спасибо… спасибо, что ты рядом, Каэдэ… Кай, — запнувшись, прошептал Сакута своей сестре. Он расслабился и позволил младшей сестренке потянуть его к месту, к которому они пришли. Ради которого они пришли.

Сделав первый шаг, как и предполагала девушка, Сакута смог дойти до поляны. По дорожке, что вела сквозь неё. Пройдя, они оказались возле алтаря. Здесь, в самом центе этого памятного места, была фотография, фотография Май Сакурадзимы. Внизу под ней было подписано, что она была сделана в её восемнадцатый день рождения. На съёмках фильма, в тот самый день, когда Сакута преодолел огромное расстояние на поезде, чтобы поздравить свою девушку с её днём рождением.

— Знаешь, Кай… тот день был замечательным… я так боялся, что Май на меня будет злиться из-за того, что я забыл её поздравить, что совершенно не соображал, что я делаю… — сказал шёпотом своей сестре Сакута.

— Брат, Май как-то рассказала мне об это истории. Я всё говорила ей, что она в тебе нашла, а она сразу же не раздумывая рассказала мне про тот случай, и как она была рада тому, насколько ты смел и безрассуден, — ответила брату девушка, слегка улыбаясь, глядя на фотографию замечательной девушки, что была перед ней.

— Не знал… что она тебе рассказывала, это так на неё похоже… хвалить меня, когда меня нет рядом… всё-таки иногда она стеснялась своих истинных чувств ко мне… ведь как она сама однажды сказала, раньше у неё не было возможности кого-то любить и быть по настоящему любимой кем-то… — вновь прошептал Сакута, разум которого находился где-то далеко и глубоко от этого места.

— Пожалуйста, Брат, не стесняйся меня сейчас… ммм… сейчас уже можно… сейчас уже можно плакать, — сказала Кай, нежно отпуская одну их рук, которой держала Сакуту, пока вела его к алтарю.

— Спасибо… — сказав это, он подошел ещё ближе и резко упал на колени.

— Май… Май… Май… — кричал он, с каждым разом произнеся её имя всё громче и громче.

— Май… почему так вышло? Зачем? Зачем? Я хочу узнать, зачем ты так поступила?! — Сакута поднял голову к фотографии своей девушки, гладя на её сапфировые глаза.

— Почему? Почему ты это сделала…разве не лучше было бы, если бы это был я… Я! Я должен был погибнуть! — прокричал Сакута, что есть сил, глядя в глаза своей девушки.

Стоящая рядом Кай прикрыла свой рот рукой, ведь из неё чуть не вырвалось что-то, что сейчас не на шутку разозлит её брата. Его слова пронзили её сердце, и она почувствовала, как на её руках появляются синяки.

— Май! Лучше это был бы я! Почему это был не я! — вновь кричал Сакута, заливаясь слезами и уже не видя перед собой ничего из-за них.

— Ты должна была жить! — ещё громче обычно вскрикнул Сакута.

— Мы должны были жить… — теперь уже шёпотом произнес Сакута, но Кай смогла его расслышать.

— Мы должны были быть вместе… я не слушал тебя и упирался… но сейчас… потеряв тебя, я понимаю, через что тебе бы пришлось пройти… прости меня… прости меня, пожалуйста, — опустив голову и уставившись на монумент, где внизу были напечатаны слова. Эти слова были очень мелким шрифтом, но похоже, они были все сделаны намеренно:

«Он совершенно бестактен».

«Мой парень — причина, по которой я снова начала работать».

Сакуту пробил холодный пот, ведь он сразу вспомнил эти слова. Они были сказаны ей, его Май, тогда, когда их раскрыли в первый раз, что они встречаются. Когда репортеры задавали ей без конца вопросы, а Май гордо от них отбивалась, не теряя лица. В его голове прогремел гром среди ясного неба, его девушка, его драгоценная любовь произнесла эти слова, слова, что были из глубины сердца, её настоящие чувства — своеобразное признание в любви на весь мир. И если Сакута признался перед все школой, то Май призналась перед всем миром.

— Как же безумно она меня любила, ведь она говорила, что любит меня больше, а я глупый, со своей гордыней не верил ей, — прошептал Сакута и зарыдал, не в силах сдерживать боль…

Кай стояла рядом и не могла ничего поделать, ей оставалось лишь ждать. Сколько они здесь были, может быть, час или два, но Сакута явно пока не был готов уйти. Он всё так же сидел на коленях, от его рыдания осталось только сопение. Кай опустилась рядом с ним, вновь схватив его за руки и ничего не говоря.

Так прошёл ещё час, уже начало смеркаться. Всё это время к алтарю подходили люди, но, увидев парня, лежащего возле монумента, они не рисковали подходить настолько близко. Они возлагали свои цветы на краю поляны и уходили. Через несколько минут подул холодный зимний ветер, и пошел снег. Кай решила обратиться к Сакуте.

— Брат, нам пора, — прошептала ему на ухо сестра.

— Уже темнеет, и снег пошел — мы простудимся.

Тишина. Сакута не отвечал, погрузившись полностью в свои мысли. Кай тем временем не знала, что и делать, как вдруг в кармане её брата зазвенел телефон. Так как брат не реагировал, она набралась смелости и нащупала в его кармане телефон и вытащила его. Это была Футаба. Руки Кай дрожали, её ноги ослабли, а на спине начали повалиться новые синяки. Прошло уже больше двух лет, как она в последний раз держала в руке мобильный телефон в руке. Девушка сделала глубокий вздох и сразу же глубокий выдох.

— Ало! Это Каэдэ, — прошептала дрожащим голосом девушка.

— А! Каэдэ, это ты?! Почему телефон Сакуты у тебя? С ним всё хорошо? — запаниковала Футаба, задавая и без того нерешительной Кай столько вопросов.

— Он… с Братом всё в порядке… почти… — сказала робко Кай, не зная, как описать всю ситуацию Рио.

— Что случилось? Где вы? Что натворил Азусагава? — спросила резким, но паникующим голосом Футаба.

Кай отошла на пару шагов от брата и рассказала Рио, что произошло с того момента, как они вышли из её дома и до её звонка.

— Вот оно значит, как… тогда ждите меня, я сейчас же возьму такси и приеду за вами, — произнесла Футаба всё ещё серьёзным голосом.

— Спасибо, Рио.

Примерно через полчаса Футаба приехала на такси и подошла к Сакуте и Кай. То, что она увидела, очень её огорчило, и всё же она обратилась к нему.

— Азусагава, это я. Уже темно, и довольно холодно, поехали домой, нас ждет такси, — произнесла Рио своим обычным тоном.

В ответ лишь тишина. Но Футуба не сдавалась.

— Твоя сестра простудится, ты же не хочешь этого. Не хочешь, чтобы Каэдэ заболела.

Плечо Сакуты дернулось. Он сделал глубокий вздох и встал. Сакута посмотрел вновь на фотографию Май, сделал молитвенный жест руками и произнес:

— Прости меня Май, я не могу с тобой простится… пока я верю в то. что ты не исчезла, я могу жить… прости меня за всё, — сказал Сакута надломленным голосом и пошел в сторону такси.

Через полчаса они вернулись домой. Сакута, ничего не сказав, поднялся в свою комнату и лёг на кровать, зарывшись в подушки.

После того, как они все вернулись домой, Кай обратилась к Футабе:

— Рио, как же мне помочь брату? Что мне сделать? Я хотела бы быть с ним ближе, но для меня два последних года прошли, словно миг, и я как будто потеряла с ним связь, и, если честно, я никогда не была с ним так близка, как другая «я». — девушка обратилась к Футабе, но сказала она это так, словно говорила больше для самой себя, не ожидая ответов на вопросы. Её голос был настолько серьёзен, будто он вмиг повзрослела на несколько лет.

— Каэдэ, Сакута твой брат, просто доверься самой себе, тебе нужно расслабиться и позволить своим чувствам самим тебя направить.

— Думаешь, это поможет? — неуверенно произнесла девушка.

— Ты это ты, Азусагава твой брат, и он любит тебя так же, как и прошлую Каэдэ, будь в этом уверенна, — произнесла Рио с очень серьёзным выражением лица.

— Не уверена… — прошептала девушка.

— Я ощущаю всю его боль и мне больно в двойне от того что я такая трусиха и не могу ему помочь! — сказала Кай, поглаживая свои образовавшиеся синяки через одежду, старясь не показывать боль от них.

— Иди отдохни, сегодня у вас был тяжелый день. Азусагава обязательно придёт в себя, — сказала Футаба и проводила девушку до второго этажа.

— Рио, я уже сказала Брату, но хочу теперь попросить и тебя о свой просьбе… — решительно произнесла девушка.

— О какой же? — удивленно спросила Рио Каэдэ.

— Брат уже согласился, поэтому я хочу чтобы и ты теперь называла меня «Кай», — сказала девушка, смотря в глаза Рио.

— Кай? Почему именно Кай? — непонимающе произнесла Рио.

— Это моё прозвище ещё с младшей школы… о нем знают немногие… так меня обычно зовет моя подруга Кано…

— Ааа… понятно… я помню, Сакута рассказывал мне о ней…

— Рио, ты согласна меня так называть? — набравшись храбрости, уверенно спросила девушка.

— Значит, Кай… да… неуверенна, что сразу смогу переключиться, но я постараюсь, — произнесла Рио и понимающе посмотрела в эти уверенные глаза девушки, что стояла напротив неё.

— Спасибо, Рио!

— Пожалуйста, а теперь иди, отдохни… у вас с братом был сложный день.

Кай зашла в свою комнату, села на кровать и по её щекам полились слёзы. Девушка разделась до нижнего белья и посмотрела на свои руки, живот и спину. Синяков было не столь много, как она думала. Кай насчитала четыре, но, если бы Сакута их увидел, он непременно бы расстроился ещё больше, чем сейчас. Вспомнив что-то, она подошла к своим вещам, которые ещё не успела до конца разобрать. Она взяла совсем немного, максимум на пару недель. Именно через столько отец обещал найти им новую квартиру.

— Хм… даже не знаю, зачем я его взяла, но он сейчас кстати, — девушка подошла к одной и сумок и достала оттуда пижаму в виде панды.

Она знала, что её носила другая Каэдэ, и всё же взяла его с собой.

— Ну что же, зато он скроет все синяки, вот только не знаю, станет от этого Брату лучше или хуже, если он увидит меня в нём.

Недолго раздумывая, она одела пижаму-панду и легла в кровать. Закрыв глаза, она погрузилась в глубокий сон.

Было примерно два часа ночи, в доме Футабы стояла полнейшая тишина, а сам дом был поглощён темнотой ночи. Все должны были спать, но оказалось, что это не так. Ведь сквозь тьму, на втором этаже, по коридору шла фигура, фигура девушки в костюме панды. Она шла так, словно оказалась в чужом доме в первый раз, делая маленькие шажки, осматривая каждый угол и каждую комнату, открывая аккуратно двери в поисках всего лишь одного человека. После того, как в одной из комнат она увидела Футабу, девушка поняла, что следующая комната точно та, которая ей нужна. Подойдя к двери, она немного замешкалась и плавно, аккуратно и бесшумно открыла её, прошептав:

— Братик, ты тут?

Не получив ответа, она всё же шагнула в комнату, на цыпочках подошла к кровати. В комнату падал лунный свет и в кровати лежал знакомый ей человек, самый дорогой и близкий для неё человек.

— Братик, нашла тебя, — прошептала девушка и потихоньку залезла под одеяло.

Девушка очень замерзла после такой долгой прогулки по новому и незнакомому дому и прижалась всем своим телом к Сакуте, обнимая того как можно крепче, и прошептала ему на ушко.

— Братик, я так скучала по тебе…

Сакута резко открыл глаза, словно услышал голос призрака, повернулся на бок и увидел девушку, что обнимала его. Парня прошиб холодный пот, ведь только один человек так с ним разговаривал, в шоковом состоянии он произнес:

— Каэдэ! Неужели, это ты? — спросил Сакута, сам не веря своим словам, и по его щекам полились слёзы.

— Конечно, Сакута, а кто же это мог быть ещё?! — сказала девушка, улыбаясь Сакуте и обнимая его ещё сильнее.

Взглянув на календарь, стоявший на тумбочке, девушка прошептала:

— Сакута, с Новым годом!

http://tl.rulate.ru/book/85546/2747108