Готовый перевод Marvel: The Half Blood Prince / Марвел: Принц-полукровка (Гарри Поттер): Глава 7.1: Новые силы? II

Поттер прибыл, чтобы спасти своего друга от последствий убийства. Я прекрасно понимал, что действия Поттера были продиктованы исключительно желанием защитить своего товарища, ведь не проходило и дня, чтобы он не пытался меня околдовать.

Нас всех отвели к Дамблдору, который имел наглость выразить Поттеру благодарность за спасение товарища, несмотря на то, что тот пытался применить методы, которые могли оказаться смертельными.

Он сделал Блэку легкий выговор и позволил ему выйти на свободу, придумав для оправдания своей снисходительности ничтожные отговорки. Ему никогда не было дела до моей жизни, как признался этот старый дурак-манипулятор во время нашей жаркой перепалки. Если бы он действительно испытывал отвращение к идее причинения вреда другим, он бы не стал насылать на людей гексы, оставляя их задыхаться в мыльных пузырях.

Альбус Дамблдор, которым я когда-то восхищался и считал своим вдохновителем, показал свою лицемерную натуру - способность видеть в каждом человеке хорошее, но при этом использовать его исключительно в своих целях. Он читал мне лекции и закрывал глаза на их побег, боясь раскрыть истинную сущность Люпина.

Мое уважение к нему полностью рассеялось, когда он произнес эти слова: — Вам не следовало слушать мистера Блэка. Вы сознательно вошли в иву. Мне нужно, чтобы вы дали клятву, что не будете говорить о том, что мистер Люпин - оборотень, и о сегодняшнем событии.

Он закрутил рассказ, чтобы заставить меня почувствовать себя виноватым. Однако я оставался непоколебим в своем безразличии.

Меня заставили дать эту клятву, запретив рассказывать о той страшной ночи. Однако Поттеру было позволено изложить свою версию событий, наслаждаясь славой героя, спасшего меня. Мне же было отказано в возможности рассказать свою версию событий.

Равнодушие Дамблдора к моей жизни закрепило мое решение: если уважаемому директору Хогвартса безразлична моя гибель, то почему я должен бояться последствий присоединения к Пожирателям смерти?

Даже если бы я не вступил в их ряды в тот самый момент, я поклялся никогда больше не сражаться за Дамблдора.

Пока вода каскадом обрушивалась на меня, мои мысли возвращались к тем необычным событиям, которые разворачивались после того, как я покончил с жизнью отца. Тени.

Я до сих пор ощущал его безжизненное тело, затаившееся в глубинах моей собственной тени, сохранившееся в макабрическом состоянии.

Любопытно, что его останки не подавали признаков разложения или вздутия, словно застыв в вечном мгновении.

Странно, но я обладал глубоким знанием всех аспектов его сущности, как внешних, так и внутренних, вытравленных в глубинах моего сознания.

Во мне произошли изменения, которые проявились, когда я углубился в практику окклюменции. Барьеры, которые я возводил в своем сознании, ощущались иначе, как изменение, отличное от нормы. Это было сродни тому ощущению, которое охватило меня, когда я нанес смертельные раны своему отцу - тени двигались по моей команде. А когда я вошел на кладбище, в воздухе повеяло странной знакомостью.

Это была не просто магия, а нечто совершенно иное. Мое глубокое понимание магии, полученное в результате неустанных поисков магических знаний и создания заклинаний, позволило мне увидеть разницу.

Обскурус, загадочное явление, промелькнуло в моих мыслях как возможное объяснение. Однако я быстро отбросил эту идею. Обскуры обычно проявляются у молодых ведьм и волшебников, что является следствием их неустанного подавления магии для сокрытия своей истинной природы. Но мне никогда не требовалось скрывать свои способности.

Что-то необратимо изменилось во мне, какая-то неосязаемая трансформация, которую я не мог уловить. Может быть, это сродни тем героям, которых я видел по телевизору? Или, может быть, это больше похоже на мутантов, к которым маггловский мир относился с презрением?

Оставив душ, я вышел на прохладный кафель ванной комнаты и уселся перед зеркалом.

Моё отражение смотрело на меня с высоты своего роста, завеса волос закрывала моё лицо. Несмотря на свежевымытый шампунь, цвет лица имел потустороннюю бледность, а нос был изрезан характерным крючком. Этот крючок, напоминающий об увечье, нанесенном отцом, навсегда испортил мою внешность.

Мать пыталась исправить его с помощью заклинания Эпискея, но изъян остался, став нежелательным напоминанием о жестоком обращении, которому я подвергался.

Это долговязое тело не было достаточно сильным, чтобы нести мою мать даже в решающий момент, и я никогда не хотел, чтобы это повторилось.

Я никогда не заботился о своей внешности и одежде, но знал, насколько они важны. Как быстро люди от них шарахаются. Если я хочу, чтобы меня видели, обожали и почитали, мне нужно изменить свою внешность.

Я протянул руку, кончиками пальцев обводя контур своего крючковатого носа, и во мне выкристаллизовалось решение.

Чтобы разорвать связь с памятью об отце и муками своего прошлого, я решил изменить форму своего носа.

Взглянув на раковину, я набрался сил и, качнув головой вперед, столкнулся с прохладной фарфоровой поверхностью.

С гулким треском на поверхности раковины появилась трещина, свидетельствующая о мучительной боли, которую я только что испытал.

— АААА! — закричал я, срывающимся от боли голосом.

Я поспешно вызвал свою палочку, прошептав «Ацио», и наложил на себя тихие чары «Муффлиато», чтобы предотвратить нежелательное подслушивание.

— Аххххх! — все еще корчась от дискомфорта и боли, я пробормотал про себя: — Не надо было этого делать.

Я осторожно направил палочку на свой нос, чтобы убедиться, что он не пострадал от дальнейших изменений.

Намеренно взмахнув палочкой, я наложил на него исцеляющее заклинание «Эпискея», надеясь на заметные изменения в своей внешности.

— Ну, я выгляжу совсем по-другому, но в хорошем смысле, — размышлял я, не узнавая изменившегося лика перед собой.

Если я хотел внушить себе преданность и последователей, то понимал, что одних физических изменений будет недостаточно. Моя долговязая фигура не создавала ауры запугивания и авторитета.

Харизма, размышлял я, - это ключ к тому, чтобы завоевать преданность других людей. Она выходила далеко за пределы внешности, она охватывала само присутствие человека.

Несмотря на то, что напускное дружелюбие оказалось для меня недостижимым, я решил сделать из себя защитника - символ власти и могущества, внушающий преданность.

Пристально вглядываясь в пляшущие на противоположной стене тени, я почувствовал необычное любопытство. Неужели тень поглотит и меня?

Размышляя над этой загадкой, я порывисто протянул руку, чтобы прикоснуться к неуловимой тьме, напоминая о той неописуемой связи, которую я испытал на кладбище, среди мертвых.

К моему изумлению, вместо того чтобы столкнуться со сплошной стеной, моя рука без труда прошла сквозь нее. Моя РУКА, моя чертова РУКА прошла сквозь стену.

Собрав все свое мужество, я погрузился с головой в черную бездну.

Несмотря на непроглядную тьму и леденящий душу холод, меня охватило глубокое чувство сопричастности - необъяснимая знакомость.

Поспешно вырвавшись из объятий тени, я отшатнулся, боясь, что произойдет что-то непонятное.

В недоумении и не в силах осознать масштабы превращения, я обнаружил, что обладаю необыкновенной силой без всяких причин и оснований.

Подобные способности оставались неизведанными в анналах волшебной литературы. Если заклинания подобного рода существовали, то обладание присущими им способностями самими людьми оставалось загадкой.

В голове зашевелились далёкие воспоминания о разговоре с мистером Эвансом о «мутантах».

Закрыв глаза, я напрягся, пытаясь вспомнить, о чем шла речь.

— Итак, скажи мне, Северус. Лили действительно ведьма? И существует ли Хогвартс? — спросил он.

— Да, сэр. Она ведьма. Когда Лили исполнится одиннадцать лет, она получит письмо о приеме в Хогвартс, — ответил я.

— Похоже, она не мутант, Роза. Никто не будет её искать, и у неё будет возможность посещать школу, — успокоил он миссис Эванс.

— А если бы она была мутантом? Надеюсь, вы не стали бы относиться к ней по-другому. Или... — высказала свое беспокойство миссис Эванс.

— Нет, я бы не стал относиться к ней по-другому. Просто о мутантах ходят слухи и мифы. Люди относятся к ним с большой ненавистью, и я не хотел бы подвергать ее такому влиянию, и я не хочу, чтобы другие узнали, что она была мутантом, — Мистер Эванс ответил, успокаивая свою жену.

— Но ведь и ведьмы у них не в почете, — возразила миссис Эванс.

— Да, но в стенах этого волшебного интерната она найдет безопасность и родство среди таких же, как она, — пояснил мистер Эванс.

— Сэр, а кто такие эти мутанты, о которых вы говорите? — неуверенно спросил мой юный собеседник.

— Видишь ли, Северус, существуют люди с необычными способностями, окутанными тайной. Люди называют их мутантами. Они обладают такими способностями, как полет, испускание лучей света, вызывание огня из воздуха, — поделился мистер Эванс, и его голос приобрел детскую интонацию, пытаясь разбавить тяжесть разговора о мутантах.

Уже тогда я понял его завуалированный замысел - скрыть глубоко укоренившуюся в обществе неприязнь к мутантам.

В том юном возрасте я уже понимал ненависть магглов ко всему, что имеет силу, хотя они, как ни парадоксально, боготворили так называемых «супергероев».

Со мной произошла некая перемена, невидимая метаморфоза, в результате которой внешность осталась нетронутой, но что-то внутри меня кардинально изменилось. Жизнь, казалось, решила проклясть меня лабиринтом сложностей.

Сначала мне пришлось покончить с жизнью отца, а теперь еще и открыть в себе неизведанные способности. Способностей, за которые меня снова будут ненавидеть и, возможно, охотиться.

Оценив способности, которые, казалось, проявились во мне, я мысленно перечислил их.

1) Связь со смертью - эти странные, но знакомые ощущения в присутствии безжизненных тел.

2) Необыкновенное сродство с тенями, о чем свидетельствует рука, проходящая через мою собственную тень и труп моего отца в ней.

3) Необъяснимая интуиция в отношении моего собственного физического бытия - инстинктивное понимание изменений в моем теле, не поддающееся объяснению.

4) И, наконец, трансформация моих глаз, еще не пробужденных, природа которой пока не поддается моему пониманию.

Однако такие фрагментарные наблюдения не давали достаточного представления о внутреннем устройстве этих новообретенных способностей.

Существование сильных личностей меня не удивляло, ведь маглы в свое время преследовали волшебников и ведьм в своей ошибочной паранойе до введения Международного статута секретности.

Тем не менее, информация о мутантах оставалась скудной, неуловимой в рамках новостных сообщений.

Учитывая скудость информации, мутанты должны были либо скрывать свои способности, либо неустанно преследоваться теми, кто их боится. Оба сценария вызывают опасения.

Радостное пополнение: древний манипулятор, маньяк, намеренный разжечь войну с маглами, и постоянная погоня за теми, кто обладает необычными способностями.

Мой день становится всё лучше и лучше.

http://tl.rulate.ru/book/84569/3197247