Готовый перевод Отчаянная храбрость мальчика-зайчика, второстепенного комического персонажа [Ознакомительный фрагмент (Временно)] / Отчаянная храбрость мальчика-зайчика (ознакомительный фрагмент (временно)): Глава четвертая. Отаку, отаку, ракетки и поцелуй

Удрученная из-за вчерашнего фиаско с клубами, Нацуми успокаивала себя мыслью, что отрицательный результат — это тоже результат.

И вообще… она молодец! Во-первых, проверила несколько клубов — и членов этих клубов теперь можно смело вычеркнуть. Во-вторых, была в парочке чисто женских клубов — и сохранила репутацию невредимой. Так что если она появится теперь в клубах чисто мужских, упрекнуть ее в предвзятости будет сложно.

Нацуми надеялась, что сегодня для разнообразия Хоши ее не прокатит — ей все же хотелось закрыть «дело об использовании ракеток». По ее мнению, постоянно бегающие по площадкам да вокруг стола любители тенниса и бадминтона довольно быть выносливыми. И особо не должны уметь драться.

На подходе к комнате, временно выделенной Хоши и ее помощнику, Нацуми услышала голоса на повышенных тонах:

— Мияби, — первым был голос Юки Усады, от которого ее сердце по непонятной причине пропустило удар. — С какой радости?

Ну, слава богу, с ним все в порядке. А то его не было несколько дней, и она уже немного заволновалась. Почти уже решилась его навестить и думала, что если и сегодня не появится… Но он появился. Интересно, а где он вообще живет?

Поймав себя на таких нестандартных мыслях, Нацуми мысленно ругнулась и решительно постучала в дверь, стараясь больше ни о чем не думать.

— Да, заходите, — послышался голос Хоши.

— Приветствую, — коротко кивнула Нацуми. — О чем такой жаркий спор, что его слышно с середины коридора?

— Да Мияби совсем рехнулась, — не давая Хоши и слова сказать, проговорил Усада. — Опять хочет послать нас с тобой к «любителям ракеток».

Сама Нацуми, в принципе, хотела продолжить. И с кем именно — дело десятое. Юки же почему-то был резко негативно настроен.

— Чего это я рехнулась? — почти перешла на крик Мияби. — Начал работу — закончи! Вы должны были еще в тот день все закрыть! А то, что ты не смог…

— Да я еще раз говорю: с какого перепугу?! И потом, неэтично опять заставлять Оками-сан против ее воли ходить со мной. Я-то не против, хотя это немного неловко…

И тут Нацуми наконец осознала, что основным мотивом Юки был именно ее комфорт. Парень просто не хотел ее напрягать, о чем прямо сказал. Вот только… Удивительно, но он и в самом деле ее не напрягал.

Девушка не могла промолчать.

— Я бы сходила с тобой, — тихо промолвила Оками. — Но если ты против…

Заставлять его Нацуми не желала.

«Вот сейчас и станет понятно, чего же он хочет. И может, даже неловкость после этого пройдёт…»

— Я совсем не против пойти с тобой, — торопливо заявил Усада. И Нацуми решила: раз так, возражать она не станет.

— Вот и все, — быстро бросила Мияби, — проблема решена. Вперед! Сначала в клуб настольного тенниса. Потом бадминтон и большой теннис. Не подведите меня.

Нацуми просто пожала плечами.

— Ладно, Мияби! — Юки немного зло, совсем не в своём стиле, посмотрел на казначея.

— Пойдем, Оками-сан.

Они вышли в коридор, и Юки немного скомкано, как-то смущенно пробормотал:

— Извини… Не то чтобы я не хотел с тобой идти… Просто…

— Все в порядке, Усада-кун.

Оками не очень понимала, в чем проблема, но собеседника честно старалась успокоить.

Юки вел себя немного дико. Сейчас он, в отличии от прошлого раза, когда они ходили бок о бок, шел немного позади и старался держаться в тени. Впрочем, Оками быстро выкинула это из головы: мало ли у кого какие причуды есть.

Нацуми попыталась вспомнить, что она вообще помнила о нынешнем клубе настольного тенниса. И кое-что вспомнила. Клуб настольного тенниса в данный момент имел в своих рядах открытого отаку. Одного из двух самых известных в школе. Второй, точнее, вторая известная в школе открытая отаку, Шизука Ши, была даже заместителем главы клуба.

— Усада-кун, — неловко начала Оками разговор, — ты знаком с составом клуба настольного тенниса?

— Знаком, — Юки неожиданно погрустнел. — Состав клуба настольного тенниса и был, в некотором роде, причиной распада «клуба ракеток». Но в этом на самом деле вины ребят нет. Просто… так получилось.

Нацуми, глядя на Юки, тоже изменилась в лице.

Недалеко от входа в клубную комнату Юки остановился и неловко переступил с ноги на ногу:

— Оками-сан, — он сквозь силу улыбнулся. — Вы не будете возражать, если я немного пошучу? Это разрядит обстановку.

Нацуми пожала плечами:

— Полагаюсь на вас, Усада-сан.

Парень улыбнулся уже не натянуто, а по-настоящему, и кивнул:

— Спасибо, Оками-сан!

Чего Нацуми точно не ожидала от него, так это последующих действий. Подойдя к клубной комнате, он резко распахнул ее. И произнес нарочито злобно:

— Ну что, обманщики, сразу признаетесь в растрате? Или мне проверять?

— Ничего не знаю, — поддержала игру Йоваки Ока, подруга Шизуки и глава клуба, которая тоже неплохо знала Юки. — Но если поймаешь на растрате, делай с нами все, что захочешь. Можешь даже забрать у Шизуки самое дорогое.

От таких шуточек на грани флирта у Оками немного закололо в груди. А они все не успокаивались:

— Конечно, я заберу самое дорогое у Шизуки-тян! Ее дев…

— Не отдам! — почти истерически завопила Шизука. — Фигурку девушки-дерева из ограниченной коллекции по манге Страшных историй Черного Леса я не отдам. Взамен я готова отдать себя! Моя девственность может быть твоей, только не забирай мою драгоценную фигурку! — она закрыла глаза и пафосно приложила внешнюю сторону ладони ко лбу.

Затем девушка сложила руки под довольно заметной грудью и сделала несколько шагов вперед. Оказавшись совсем близко к Юки, она охнула:

— Юки-кун!

Тот быстро сделал шаг назад и повернулся к Нацуми, застывшей на месте около входа из-за всех этих разговоров:

— Шизука-тян, Йоваки-тян и остальные, это Нацуми Оками-сан…

— … вице-президент школьного совета, — закончила Йоваки Ока. — Мы в курсе. Доброго вам дня, Оками-сан.

— Добрый день, Оками-тян. И все-таки, — Шизука опять повернулась к Юки. — Когда?

— Три дня назад.

— Сильно?

— Не очень.

— Сколько?

— Трое.

— Разберешься?

— Ерунда…

— О чем это они, Йоваки-сан?

Та вздохнула:

— О своем, о задротском. Не волнуйтесь, Оками-сан. Юки сказал, что все в порядке.

Надолго в клубе любителей пингать и понгать они не задержались. Отчетность была в полном порядке, все счета на месте. Единственное, что удивило и Юки, и главу клуба — счет на пищевые добавки, аккуратно вписанный в расходы. Ни Шизука, ни Йоваки не могли вспомнить его, несмотря на то, что с начала года и преобразования клуба прошло не так много времени.

Клуб бадминтона стал для Юки неприятным сюрпризом. Если клуб легкой атлетики, который незадолго до этого посетила Нацуми, был настроен по отношению к Юки нейтрально-положительно, то клуб бадминтона настроен был нейтрально-отрицательно.

Клуб как на подбор состоял из девочек — представительниц богатеньких семей, разбавленных парочкой мальчишек довольно хлипкого вида.

Девушкам из этого клуба нравились парни побогаче, посмазливее и поспортивнее Юки. Понятно, что открытый отаку из небогатой семьи, пусть и довольно успешный в учебе, не имел возможности стать популярным среди подобных девиц.

А вот футболисты, баскетболисты, каратисты и кендоисты — котировались неплохо. Парочка спортсменов даже тусовалась на площадке, ведя неспешный разговор с дамами во время небольшого перерыва, вызванного визитом «проверяльщиков».

То, что спортивная внешность и физическая сила совсем не говорят о силе духа, Нацуми, увы, знала не понаслышке. Но объяснять это заносчивым избалованным девчонкам и не менее заносчивым местным парням считала задачей крайне неблагодарной.

Царила ли здесь какая-то особенная неприязнь к Юки, ей понять не удалось. Саботажа не было, как не было и нормального сотрудничества. Девушки аккуратно «не замечали» Юки, лишь после третьего раза давая ему все необходимые вещи. Нацуми же все получала по первому требованию.

Юки выглядел привычным к такому поведению со стороны окружающих и у Нацуми вызывал сочувствие — странное, щемящее чувство.

Парни, состоявшие в клубе, подходили под все ее критерии. Физические. И только. Обменявшись с каждым парой слов, Нацуми чувствовала: это — не ОН.

— Я закончил, Нацуми-сан, — обратился к ней «боевой» товарищ. Нацуми в этот момент общалась с последним из намеченных для разговора парней.

Встретившись взглядом с Усадой, она легонько кивнула.

— Я почти закончила, Усада-сан. Уже собираюсь.

Юки Усада получил в награду презрительный взгляд от общающегося с Нацуми парня и решил не дразнить гусей.

— Тогда я пойду вперед, Оками-сан, — он тихо вышел.

— И как вы, Оками-сан, оказались вместе с этим ничтожеством? — поинтересовался ее последний собеседник. Вроде бы его звали Мачи.

Он только что уничтожил свои шансы на дальнейшее общение с Нацуми. Девушка окончательно убедилась в том, что и на этого парня она зря потратила время.

«Точно не он, — решила Нацуми. — Этот был последним».

— Прошу меня простить, — поспешно сказала она, — но мне надо идти.

Она выскочила в начало коридора, в конце которого был поворот, а чуть дальше — вход в спортзал, комнатушка клуба и проход на его площадку. Юки же стоял уже в конце коридора, на нужном месте. Он едва открыл дверь, и…

На него тут же обрушился шквал словесных помоев от парня его же роста и комплекции. Неизвестный, судя по всему, еще и гневно размахивал ракеткой для большого тенниса.

— Ты чего здесь забыл, грязное отродье?! — так прозвучало приветствие Юки, стоило ему сделать шаг по проходу в сторону кортов. — Таким уродам, как ты, вход запрещен!

Оками прибавила шагу и начала ощупывать свой чехол, готовая пустить его в ход в случае чего, но не успела.

Юки такое приветствие нисколько не обескуражило. Он лишь хмыкнул:

— Так и скажу Хоши-сан. Клуб тенниса не хочет показывать расходы студсовету.

— Рассказывай больше! Ты отаку-извращенец! Такого, как ты, вообще не должно быть у нас в школе! Ты просто пришел пялиться на девчонок из клуба. На их короткие, постоянно поднимающиеся юбочки, на их мелькающие под юбкой блумерсы, а то и трусики! Ты хочешь наслаждаться видом теннисной формы, облепившей девичьи груди. Наслаждаться видом увеличившейся прозрачности униформы от капелек пота после сложного сета. Я все про тебя знаю, извращенец!

Юки только головой покачал:

— Мда, как живописно ты все описал. И кто из нас еще извращенец? Ладно, не растрачивай себя попусту. Я тут по поручению студсовета, занят бухгалтерией. И все.

— Да какой ты нахрен член студсовета, задрот? — зашипел взбешенный теннисист.

— Временный. Как раз для проверки.

— Я бы хотел знать, каким образом ты смог убедить Хоши-сан. Ты ее шантажировать начал, урод. Мне стыдно, что мы были когда-то друзьями! Мне даже стыдно, что мы когда-то были одноклассниками. Вот я тебе…

Что точно произошло, Оками не видела. Она услышала звук удара. Юки отступил. Последовал еще один удар. Юки снова отступил, и ей, наконец, стало отчетливо его видно.

Такое неприкрытое насилие, которое никто из членов клуба даже не думал останавливать, было само по себе ужасным. Но Нацуми не давала покоя мысль, что Юки сейчас терпит удары из-за нее. Из-за ее эгоизма и желания поскорее найти Храброго Зайца. Из-за того, что она оставила Юки одного.

У нее не было времени, чтобы расчехлить столь бережно носимый в последние пару месяцев бокен.

Она быстро прошла вперед, нет, даже проскочила, и вытянула вперед бокен в чехле, защищая Усаду от следующего удара. Ракетка скользнула по чехлу и впечаталась ей в ладонь, затем опустилась чуть ниже и концом плетеной сетки рассекла кожу. Юки, увидевший это, только собрался схватится за ракетку, как Оками сделала еще шаг вперед, выбила ракетку из рук довольно высокого парня и ткнула противника концом палки в солнечное сплетение.

— Это еще что такое? — голос ее был обманчиво спокойным. Юки уже знал, что надвигается смертоносный арктический айсберг. — У нас, оказывается, хулиганы заполонили теннисный клуб?

— Оками-сан, — пораженно выдохнул упавший после удара парень. — С вами все в порядке? Зачем вы защищаете этого отброса? Вас он тоже шантажирует?

С Оками было достаточно:

— Усада-кун не сделал ничего плохого. Он по просьбе Хоши находиться здесь с проверкой бюджета. И я не вижу причин для такого отвратительного поведения.

— Но я. Он же отаку-извращенец! — парень выкрикнул, как ему казалось, неопровержимый аргумент.

Оками холодно усмехнулась:

— Я с ним общаюсь несколько дней, и ведет он себя крайне корректно. И не кидается бить людей, как только их видит. И сразу представляется. В отличии от вас, неизвестный теннисист-кун.

На шум с площадки сбежалось сразу несколько парней и девушек.

— Что случилось, Сайто-кун?! Что здесь делает этот изврат? Где твоя ракетка? И… а-а-а, почему у Оками-сан рука в крови?

Юки встрепенулся и перевел взгляд на Нацуми.

— Семь лысых демонов, сумку у Хоши оставил, — непонятно выругался он и сделал шаг к девушке.

— Заранее простите, Оками-сан, но царапину надо обработать, — он на мгновение поймал ее взгляд, но тут же опустил голову.

«За что он просит прощения?» — застыл вопрос в глазах окружающих и самой Оками. Впрочем, спустя секунду все стало понятно.

— У меня все, кроме пластырей, в сумке, а сумка осталась в комнате Хоши-сан.

С этими словами Юки залез в карман, вытащил пластырь, аккуратно взял раненую руку Оками и без малейшего стыда поцеловал ее. А потом слизал кровь рядом с ранкой. Юки несколько раз провел языком, вызывая у Нацуми непонятную дрожь в руке и заодно — глубоко внутри.

А затем наконец наклеил пластырь и взглянул в глаза Оками, вспыхнувшей от смущения. Члены теннисного клуба застыли неподалёку, решительно онемев.

— Еще раз извините. Слюна не лучший дезинфектор, но тоже эффективна. Пока не найдем что-то… другое.

— Все в п-порядке. Я понимаю, что ты это сделал ради меня. Но в следующий раз, пожалуйста, спрашивай заранее.

Тон Нацуми Оками был суровым. Однако в нем не чувствовалось того пронизывающего до костей холода, который девушка обычно адресовала тем, кто действительно её злил.

— Еще раз прошу прощения, Оками-сан, но… Вы бы отказались. А даже такая маленькая ранка может оставить небольшой шрам, если ее вовремя не обработать, и мне бы не хотелось…

Нацуми впервые слышала, чтобы перед ней извинялись таким непреклонным, не подходящим ситуации тоном. И почему-то вспомнила другого мальчика. Того, у кого испуганный голос тоже не соответствовал твёрдости слов и намерений.

«Смущает. Смущает. Смущает! Ну почему меня это так смущает?!» — Оками чувствовала, что у нее горят и уши, и шея. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

Однако она смогла собраться и равнодушно, даже излишне равнодушно выдать:

— Я же сказала — все в порядке.

Нацуми перевела взгляд на главу теннисного клуба, которую знала как подружку Лали.

— Ари-сан, у вас есть хоть какие-то объяснения ситуации?

Та, несмотря на явного зачинщика ситуации, предупреждению не вняла:

— Да какие тут еще нужны объяснения?! Ведь ясно как день, что этот извращенный задрот пришел поглазеть на нашу тренировку. И даже студсовет смог впутать! Как и говорил Яма-кун…

Она была в большинстве, непоколебимо уверенная в своей непогрешимости. И настолько взбесила этим внешне спокойную Нацуми, что Оками даже почти расчехлила меч. Вот только активно обругиваемый отаку-задрот успел удержать Нацуми.

— Пойдем, Оками-сан. Вообще-то… казначей должна просто проверить документы. И если не все документы предоставлены, то либо дать возможность их принести, либо подать документ на закрытие клуба за махинации с финотчетностью. Как ты думаешь, если мы расскажем о таком отношении теннисного клуба, что сделает уважаемая Хоши-сама? Даже если они принесут почти все документы?

Оками заколебалась. На площадке находилось около двадцати членов клуба, и парней среди них было предостаточно. Кроме истеричного «анти-извращенца» Ямы-куна еще трое подходили под параметры Зайца.

Нацуми было важно переговорить со всеми участниками клуба, чтобы найти своего таинственного любителя аниме.

Вот только вероятность того, что ее Храбрый Заяц мог состоять в клубе, где так открыто демонстрируют ненависть к отаку, стремилась к нулю. А вероятность того, что Нацуми все-таки не удержится и снова пустит в ход бокен, росла с каждой секундой.

Немного поколебавшись, Нацуми кивнула так быстро остановившему ее парню:

— Пойдем, Усада-кун.

Специально бросив дерзкий взгляд на спортсменов, она взяла Юки за руку и с удовольствием отметила, что юноша покраснел. Впрочем, после его поцелуя и почти облизывания ее руки это уже казалось мелочью.

Когда они пришли к Хоши-тян, та никак не прокомментировала их соединенные руки. Однако Нацуми показалось, что ее глаза опасно сверкнули. Но это же просто показалось… Ведь так?

Услышав, что творилось в клубе тенниса, Хоши впала в ярость — как и ожидала Нацуми.

— Они у меня на коленях перед Юки будут ползать, — прошипела она.

Нацуми же передернула плечами. Ее больше занимала небольшая ранка на руке. Точнее, пластырь. А ещё точнее, тот, кто его наклеил.

Поведение Юки не вписывалось в стандартные рамки.

— Прошу меня простить, — поклонилась она. — Я сегодня обещала Коро-сенсею помочь со спаррингами в клубе кендо.

— До свидания. Спасибо за компанию, Нацуми — сан, — Юки слабо улыбнулся ей. — И еще раз… прости за бесцеремонность.

— Все хорошо, Усада-сан. Я… ушла.

«Все-таки Юки — очень непонятный…»

— Начали! Раз-два-три, — один из одноклубников подал сигнал к началу боя.

«… очень-очень непонятный парень».

Встать, первым движением отбить синай противника и нанести боковой в голову. Победа.

«Иногда смущается хуже среднеклашки».

Следующий. Отбить. Быстрый шаг вперед. Достать пытавшегося отклониться противника, отбить удар, нанести удар в голову. Победа.

«А иногда ведет себя так, будто слово стыд ему незнакомо!»

Следующий. Прямой удар и победа.

«И как мне вести себя рядом с ним?»

Ого, сенсей их решил уже парой выпустить? Уклониться от первого, отбить удар второго. Три шага назад. Удар в голову вырвавшемуся вперед. Отбить удар, еще раз отбить, отойти и ударить заново.

Отклониться от выпада спереди. Отбить удар слева, отбить удар справа. Отойти влево, нанести удар. Все. Пять ударов тому, что посередине, пока он мешает тому, что справа. Готов. Удар в шлем последнему.

Синай сломался. Оками оглянулась. Это она сейчас спарринговала сразу с главой клуба, его заместителем и следующим «по рангу» — «четвертым учеником».

— Прошу меня простить, — Нацуми поклонилась.

— Все в порядке, Оками-сан. — Коро-сенсей кивнул. — Это был превосходный урок. Не буду спрашивать, как именно у вас получилось, Оками-сан, но… запомните это состояние «задумчивой неотвратимой ярости».

Коро-сенсей хлопнул в ладоши, привлекая внимание в себе.

— Отлично получилось! Оками-сан смогла зайти в сатори — состояние медитативного боевого транса. Оками-сан осознавала движение всех нападавших на нее еще до того, как то оформилось. Невероятное достижение!

Итак, Нацуми из-за мыслей об Юки смогла войти в состояние, которое Коро-сэнсэй обозвал «яростной задумчивостью». Ну, примерно так. Вот только это не помогло Нацуми понять главное, то бишь свое отношение к Юки.

Юки Усада неведомым образом, буквально после пары встреч, стал к ней намного ближе.

Спарринг-партнеры Нацуми на своей шкуре познали всю ярость ее задумчивости, но вот она своих истинных чувств к Юки познать не могла. Поэтому продолжила усиленно размышлять уже в своей квартирке.

Она открыла запечатанный пакет и вдохнула почти выветрившийся запах ее героя. Долго пыталась вспомнить Храброго зайца, собрать его образ в своей голове.

У этого оказался очень нехороший побочный эффект — она четко вспомнила все события того дня, что перевернули ее мировоззрение. Однако не смогла вспомнить только одно — почему и как именно она оказалась так поздно в этом парке.

http://tl.rulate.ru/book/76349/2322506