Готовый перевод Plan C meets Plan A / МГА: План К соответствует плану У: Глава 2: Консультирование — это не линчевательство / Chapter 2: Consulting isn't Vigilantism

Все обострилось с подарком. Ну, несколькими подарками.

Изуку был умен, несмотря на посредственные оценки, а Дэку был умен, если верить подполью, но ни он, ни его персона консультанта не знали, как взламывать компьютеры. Он никогда не учился, слишком занятый изучением героев и злодеев, что сделало его отличным аналитиком и приличным консультантом, и это столкнуло его с первой проблемой.

Безопасность.

Оказалось, что подполье заговорило. Прошло несколько недель после того, как Изуку впервые начал по-настоящему выкладывать свои работы, и о нем узнали. При всем том, что дневные герои пользовались вниманием гражданских, подпольные герои обладали коммуникационной сетью, которая заставила бы сплетничающих домохозяек стыдиться.

Баббл Гёрл, юная помощница, которая так радостно откликнулась на первую консультацию Изуку, рассказала об этом своему начальству, а затем и следующему начальству, когда первое уволило её (Изуку сразу же проследил за ним, в итоге разоблачил сексуальные домогательства её первого босса, что помогло восстановить репутацию Баббл Гёрл и уничтожить первого коррумпированного героя Изуку).

Детектив Цукаучи, офицер полиции, который случайно получил первую консультацию Изуку, объявил по всему участку тревогу, чтобы все советы от Дэку поступали к нему. Детектив серьёзно отнесся к каждой подсказке после того, как простое ограбление сорвалось, когда члену банды удалось вызвать несколько редко выходящих главарей во время, казалось бы, простого задержания наркоманов (главарей, которых Изуку связал с бандой и чьи причуды он проанализировал по старым студенчиским видеозаписям, выпендривающихся на вечеринке).

Сотриголова рассказал о других героях подполья. Не многих, но достаточных, чтобы у Изуку были варианты для отправки своего анализа. Достаточных, чтобы у Изуку были и имя, и репутация Дэку.

Достаточно, чтобы Подпольщики заинтересовались.

Идзуку осторожно отправлял информацию, используя новый аккаунт, который он пользовался только в библиотеке и только в часы пик. И он действительно не беспокоился о том, что его могут обнаружить в библиотеке. Его мама была библиотекарем, и он ходил к ней после школы с тех пор, как в четыре года узнал, что отсутствие причуд означает, что у него не будет друзей. Библиотека принимала его таким какой он есть и защищала его.

Интернет не отличался такой лояльностью. Хакерство было в списке задач Изуку. Просто сейчас он был очень занят: школа и постоянные консультации. Кроме того, он помогал людям. Помогал героям. Его анализ должен был быть идеальным.

Итак, это была первая проблема. Изуку заинтересовало несколько очень умных, очень заинтересованных в информации людей, и у него не было способа защитить себя или своё присутствие в сети. Пока что, по его мнению, единственным реальным спасением был тот факт, что они были намного более заняты, чем ученик средней школы, с тайной подработкой. А также то, что он не был преступником.

Его решение первой проблемы не привело к подаркам, не совсем так. Скорее, это решение просто включало в себя три недели напряженной работы, компьютерного картографического ПО, которое не предполагало взлома, и вторую доску с ключевыми маршрутами патрулирования, территориями и местами, аннотированными расписаниями полиции и героев (многое было доступно публично, и ещё больше - тем, кто просто смотрел). И пачка из 100 офисных конвертов.

Изуку был школьником. Его легко было не заметить даже без многолетнего старания быть как можно меньше и незаметнее. Было очень просто оставлять конверты в различных "мертвых точках" по всему городу и не быть обнаруженным.

Самым большим недостатком было отсутствие ответа, поскольку он не возвращался, чтобы проверить, не оставили ли что-нибудь в ответ, и постоянно менял местоположение. Изуку жил ради быстро доставляемой похвалы, которую получал анализ Дэку. (Эти герои и полицейские даже не представляли, как их брошенные благодарности или бессистемные комплименты обволакивали его, не давая проникать в его сознание затхлому запаху гнили и канализации в плохие дни).

Отсутствие похвалы, впрочем, не было проблемой, а скорее чем-то более похожим на естественное положение вещей для Изуку. Он, конечно, не собирался менять свои привычки только для того, чтобы получать больше.

Не тогда, когда он помогал людям.

Второй проблемой, которая привела к подаркам, была грань между консультанством и линчевательством. Изуку не собирался переступать эту грань (Всемогущий был прав, у него не было причуды, и ввязываться в это дело напрямую было опасно). Изуку не стал бы возлагать такие заботы и риски на свою маму. Он никогда не мог поставить её в такое положение, даже когда у него не было отдушины, в виде его консультацией, а его доска была полностью усыпана паучьими сетями.

Но, глядя на свой желтый рюкзак, зажатый в сцепленных пальцах, он задавался вопросом, знает ли он, где именно находится эта грань.

— Изуку, детка, я закончила закрываться. Пора идти домой.

Изуку не поднимал глаз. Не мог поднять взгляд от обгоревшей ткани, скрывавшей глок, который вчера утром убил троих во время ограбления местного ювелирного магазина.

— Зуку? — он услышал мягкие мамины шаги, когда она вошла в дверь и прошла в кольцо стульев. Жесткий пластик впился ему в спину, когда Изуку наконец-то поднял голову, побуждаемый мягкими мамиными пальцами, скользнувшими под его подбородок и перебирающими его волосы. — Малыш, что случилось? Тяжелая ночь с Группой?

Она не ошиблась, точно. Он открыл рот, чтобы согласиться, свалить всё на Группу, зная, что она никогда не станет лезть дальше этого заявления, но закрыл его, когда аромат её лавандового крема для рук заполнил его нос, перекрывая нотки промозглой плесени и канализационной гнили, которые просачивались из его смятённого мозга.

— Я случайно создал частную информационную сеть из твоих покровителей и общества, которая состоит из двух частей шпионской работы: одна часть - бригада уборщиков, а вторая часть - служба доставки.

Рука Инко замерла на мгновение:

— Как случайно?

И разве его мать не знает более сложных вопросов:

— Около сорока процентов? Становление геройским консультантом было намеренно. Как и передача информации героям и полиции, и расспросы Группы о том, есть ли у них что передать, и использование различных событий для поиска дополнительной информации для моего анализа. Часть, связанная с доставкой, была совершенно неожиданной, — он крепче сжал руки на лямках рюкзака.

— Консультант, — Инко тяжело опустилась на пластиковый стул рядом с Изуку, вытянув ноги в пустой центр в кругу стульев. Она на мгновение замолчала, и Изуку почувствовал тяжесть её взгляда. — Я так горжусь тобой, дорогой.

Он поднял голову, чтобы встретиться со слезящимися зелеными глазами:

— Мам?

— Ты помогаешь людям, как ты и хотел. Ты нашел способ работать над своей мечтой, сохраняя себя в безопасности для меня. Ты помогаешь людям, ты помогаешь героям, и теперь тебе лучше начать с самого начала, чтобы я могла лучше понять, как помочь тебе.

Изуку так и сделал. Но только после того, как они оба перестали плакать (пока он не выпустил из легких последние капли темной затхлости).

Мать Изуку была той, кто научила его исследовать.

Инко работала в публичной библиотеке Мусутафу с тех пор, как Изуку исполнилось два года. Он вырос под пристальным взглядом книжных полок и компьютерных блоков. Там он узнал, как много информации можно получить, стоит только поискать.

Она научила его ориентироваться в правительственных базах данных, несмотря на их плохой дизайн и лишние функции. Она научила его читать отчеты Геройской Комиссии, а затем находить исходные данные под этими отчетами. Она научила его никогда не недооценивать труднодоступные печатные ресурсы, особенно городские записи и архивы. Она научила его разбираться в деловых отчетах, хотя это требовало долгих вечеров за изучением терминологии. Именно она привила его внимание к блогам, доскам объявлений, фансайтам и социальным сетям, хотя Изуку изучал их самостоятельно.

Мидория Инко ничуть не удивилась способности своего сына находить и анализировать информацию.

Не тогда, когда она видела, как он день за днем вливал эти навыки в библиотечные компьютеры, пригибал голову и прятался на третьем этаже у больших окон, чтобы сделать записи в одной из своих тетрадей.

Небольшая армия шпионов вызывала лишь некоторое удивление.

Публичная библиотека Мусутафу находилась на пересечении районов разного благосостояния, то есть у неё было довольно много посетителей с приличным достатком, но в то же время она была очень удобна и для людей с более низким экономическим статусом.

Многие программы, которые проводила библиотека, были направлены на то, чтобы помочь людям встать на ноги в этом мире. Библиотека предоставляла помещения и комнаты для встреч всевозможным группам поддержки, например, группам по реабилитации алкогольной или наркотической зависимости и злоупотребления причуд. Кроме того, библиотека проводила встречи по финансовой информации, приглашала адвокатов для выступлений, сотрудничала с детскими учреждениями и приютами в этом районе.

Изуку любил эту сторону работы своей матери и часто присоединялся к ней в программах по работе с библиотекой.

Ему это нравилось, потому что он помогал людям, несмотря на отсутствие у него причуды. Но ему также нравилось, что здесь существовало четкое сообщество "не спрашивай, не говори".

Когда вы едва можете заплатить за квартиру за следующий месяц или боретесь за то, чтобы на тарелке вашего ребенка было достаточно еды, у вас часто нет времени беспокоиться о том, чтобы пнуть кого-то другого, кто оказался в проигрыше.

Это отнюдь не делало всех дружелюбными. Изуку видел свою долю бытовых ссор, сделок с наркотиками и нападений на почве ненависти, как в библиотеке, так и на улицах. Хулиганы были повсюду, особенно если ты жил без причуды в неблагополучной части города. Однако если ты избегал засранцев и известных нарушителей спокойствия, возникало определенное чувство солидарности: взаимное признание того, что у вас более короткие соломинки.

Особенно это касалось тихого, беспричудного сына Инко.

Инко была хорошо известна своими добрыми улыбками, отзывчивым характером и ходячим за ней словно тень, ребенка. Её ребенок, который много говорил, имел кучу вопросов и хотел всё знать. То что он постоянно за ней ходил, не совсем верно. Он уходил, если кто-то начинал сердиться, вздрагивал достаточно резко, чтобы заставить некоторых людей задуматься, и исчезал, чтобы через час или два обнаружить себя разговаривающим с матерью, вынырнув из какого-нибудь укромного уголка.

Но он всегда возвращался. За годы работы в библиотеке, годы работы в столовой на соседней улице, годы выполнения поручений персонала и различных владельцев магазинов, люди знали его. И они доверяли ему, до определенной степени. Они знали, что если он задает вопрос, то только потому, что хочет получить ответ, не для того, чтобы использовать его против кого-то, а чтобы сохранить, обдумать и узнать.

Так что нет, Изуку не планировал создавать собственную информационную сеть, но его природное любопытство и доброта сделали это за него.

...продуманность шпионской и доставочной сторон была одновременно и гораздо более намеренной, и гораздо более неожиданной.

Изуку был без причуды. Это было весьма актуально для его сети, даже помимо того, что этот факт, казалось, определял каждый аспект его существа с четырехлетнего возраста.

Его одноклассники, конечно, согласились бы с этим. Большинство из них никогда раньше не встречали беспричудных людей, но всё же они сразу поняли, что Изуку - слабее. Учителя подкрепляли это мнение своим нарочитым невежеством и случайной жестокостью.

Изуку тоже никогда не встречал другого человека без причуд. Это была большая редкость, особенно среди молодого поколения. Однако редкость не означает несуществование, и он был тому живым доказательством. Итак, в возрасте десяти лет, после издевательств Каччана о том, что он не был и никогда не будет другом Изуку, Изуку отправился на поиски.

Он исследовал.

Он нашел несколько досок объявлений, скрытых и на удивление хорошо защищенных (для взлома не требовалась причуда, и Изуку следовало бы попросить уроки по этому ремеслу), и на какое-то время их хватило.

Жизнь не стала лучше, не совсем. Его домашние задания по-прежнему рвали и оценивали гораздо ниже их реального уровня. У него всё ещё были ожоги на руках и синяки на спине. У него всё ещё были часы, когда он не мог выносить мысли о людях и прятался в тихих библиотечных альковах.

Но у него также были люди, которые уравновесили эти переживания. Люди, у которых были такие же переживания. Бремя стало легче, каким-то образом.

Этого было достаточно, пока не стало недостаточным. Этого было достаточно, пока в первый раз его учительница (взрослый человек, которому он не доверял, но почему-то всё ещё думал, что так будет лучше) не пробормотала себе под нос, что Идзуку должен последовать совету своих одноклассников и ему стоит просто исчезнуть. Этого было достаточно, пока Идзуку не добрался до дома, волоча сумку с шумом в ушах, чтобы узнать, что третий член онлайн-группы покончил жизнь самоубийством.

Он начал с малого. Ну, он начал с того, что долго и сильно плакал с такой громкостью, что его мама вбежала в его комнату. Она оставалась с ним всю ночь, и к моменту восхода солнца было просмотрено три фильма, уничтожено два заказа на вынос, а в библиотеке появилась новая программа.

Группа поддержки при экстремальном издевательстве и посттравматическом стрессовом расстройстве. Требуется регистрация и проводится только через Инко Мидорию и только через Инко Мидорию покидается.

Прошло две недели, прежде чем появился первый человек, отчаяние перевесило осторожность. На следующей неделе пришли три человека, ободренные подтверждением кого-то другого на доске объявлений, согласившегося с тем, что встреча не была ловушкой, предлогом для избиения.

Сейчас их было около двадцати, хотя только двенадцать или около того были постоянными посетителями (а в библиотеке были созданы ещё три группы поддержки жертв травли и посттравматического стрессового расстройства, потому что был интерес, и хотя Инко не хотела рисковать своим сыном, она, конечно, не собиралась отказывать людям).

Люди из группы не были друзьями. Если честно, только трое из них были близки по возрасту к Изуку. Но они были связны. Якорями. Они понимали.

Они также доверяли. Поэтому, когда Изуку сказал Группе, судорожно постукивая пальцами по жесткому серому пластику, что он консультирует полицию и героев подполья, ну, они поверили. В конце концов, они слышали его бормотание и разглагольствования уже много лет. Они слышали его мнения и предложения о плохих боссах и дискриминации, о том, чтобы отнести файл XR-4 в отдел кадров и, возможно, в полицию, потому что, нет, вас не смогут так уволить.

Они не доверяли полиции и героям, не имея возможности точно сказать, что те, кто должен был помочь, не такие же фанатики, с которыми беспричудные сталкиваются каждый день. Но они доверяли Изуку в том, что он сможет это определить, что он проведет предварительное исследование и будет иметь дело только с лучшими и надежными.

Первый случай ареста жестокого босса, упомянутого в Группе, за вымогательство и контрабанду доказал их правоту. Солнечная улыбка Изуку потускнела, когда он говорил в тот вечер, поджав ноги под свой стул, даже не встречаясь взглядом с широкими глазами взрослых, сидящих с ним в кругу под флуоресцентными лампами в библиотеке, подробно описывая свою неделю и причины, по которым его производственная практика проходит ох как хорошо.

Изуку ушел первым, в тот вечер после того, как он поделился своим первым успехом, что было необычно, но он не заметил медленного шарканья, когда стулья были составлены в углу, слишком высоко, для помощи. Его группа, его товарищи без причуд, ничего не сказали, когда он ушел, но они посмотрели друг на друга, кивнули и поняли.

Если Изуку собирался сделать это, а он это делал, значит, и они тоже. И поэтому они слушали. Не только к Изуку, не только в Группе, но и у стен дерьмовых квартир в неблагополучных районах и на работе, которая не всегда была законной. Они обращали внимание не только на движения засранцев, но и на моменты, когда дискриминация была сопряжена с жестокостью. Они смотрели из дешевых окон, и если глаза все ещё были скрыты волосами, то, по крайней мере, они не были обращены к земле. Они стали его глазами и ушами, его информационной сетью.

Именно этот мальчик, самый младший из них, с зелеными кудрями и белыми ожогами, положил начало Группе. Даже если некоторые из них (большинство) никогда не думали, что он станет героем, считая это остатками оптимизма, который они не могли умерить, они всегда верили ему как лучшему из них (в конце концов, он уже был их героем).

— Тогда Юрий не стал говорить до конца, только рассказал о нескольких кражах, которые произошли в центре города. Что на самом деле было очень полезно, потому что я работаю над профилем Хватателей для детектива Цукаучи, и это глупое название, но у них есть интересные причуды, например, большинство из них - мутанты, но лидер может изменять свойства металла, например, он может поджечь металл или наэлектризовать его, и у него должно быть какое-то ограничение, хотя я никогда не находил никаких записей о том, что он использует что-то большее, чем короткий меч. Но он носит с собой оружие, чтобы посылать огненные пули и тому подобное, что на самом деле очень круто и... — Инко положила руку на голову Изуку.

Изуку покраснел, а затем продолжил:

— Хорошо. У Юрия работа курьера, и он часто бывает в благополучных районах города, так что я подумал, что он просто передаст информацию о причудах Хватателей. Но потом Юрий сделал паузу и, типа, уставился на меня? А потом встает и протягивает мне пистолет - один из пистолетов Хватателей - и говорит, что он уверен, что я сделаю то, что должно быть сделано! И я понимаю, его работа курьером вряд ли легальна, а его мать снова в больнице, но что я должен делать с пистолетом?! Я не могу просто прийти в участок и сказать, что нашел его! У меня нет причин находиться в ювелирном магазине на другом конце города!

— Я имею в виду, я могу солгать, возможно, но Дэку воспримают гораздо серьезнее, но если я просто подсуну пистолет в один из конвертов, не будет ли это похоже на Линчевательство? Я не хочу быть Линчевателем. Ты будешь расстроена, и Сотриголова будет разочарован, и Цукаучи придется меня арестовать, а я не для того потратил месяцы на исследования и подготовку Дэку в качестве консультанта, чтобы меня арестовали...

— Зуку!

Изуку посмотрел на маму сквозь длинную челку, внезапно осознав, что ему действительно нужно дышать. После большого глотательного вдоха и нескольких принудительных медитативных вдохов, которые, как показалось его маме, были слишком забавными, чтобы успокоить его, он почувствовал, что взял себя в руки и начал бормотать.

— Итак. У меня есть пистолет с места преступления, который лежит в пластиковом пакете, засунутом в рюкзак, а также наполовину законченный анализ стрелка, и Группа, полная беспричудных взрослых, которые, похоже, думают, что я могу справиться с ситуацией, не будучи Линчевателем.

Инко просто улыбнулась и заправила волосы за ухо.

Так что это была идея Идзуку решить свои первые проблемы с помощью мертвых точек, но это была идея его матери заменить конверты на настоящие посылки, если только они сопровождались хорошо написанной объяснительной запиской. Она вычитала его первое объяснение, в котором туманно описывалось, как он завладел оружием не по своей вине и собирается сдать его при первой же возможности.

Это была её идея - завернуть пакеты, как подарки на день рождения, в яркую цветную бумагу, видимо, чтобы их можно было легко отличить от пакетов Дэку и не вызвать подозрений. Им бы не хотелось, чтобы улики приняли за бомбы или мусор и уничтожили, в конце концов.

И если Идзуку и Инко очень устали, покинув зал библиотеки лишь за час до полуночи, то они заслужили бы смех. Они заслужили хихиканье, которое несло их всю дорогу домой от мысли о том, что Сотриголова откроет подарок в розово-белых цветах посреди своего патруля.

(Цукаучи пожалел обо всех своих жизненных решениях, когда, придя на работу после выходных, обнаружил на своем столе небольшой торт и нескольких коллег, расстроенных тем, что он пропустил свой день рождения. Он знал, просто знал, что оранжево-зеленый полосатый подарок на его столе был не только виноват, но и содержал головную боль. Он чувствовал себя совершенно оправданным, съев торт первым).

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/75486/2218080